– Абсолютно согласен. То же думаю и о сценарии предательства. Надеюсь, его отработают.
Женщина издает звук, похожий на смех, только напряженный и безрадостный.
– Да, у меня те же мысли. То есть, Боже правый, сколько ребята смогут выдержать, пока сами не свихнутся?
– Не в том дело. Опыт рискованный. Вдруг он погибнет? Мы все согласны, что к нужному моменту он достигнет уровня первейшего Кандидата.
– Не погибнет. Мы не допустим.
– И все же… мы не Господь Бог. Всякое может случиться.
Повисает долгая пауза, затем мужчина говорит:
– Надеюсь, до крайности не дойдет. Мозгачи считают, что в итоге мы получим множество необходимых реакций.
– Ну, подобное стимулирует сильные эмоции и сложнейшие реакции, если верить Тренту. Переменные – это, по-моему, единственный способ добиться желаемого.
– Ты действительно считаешь, что Испытания оправдают себя? – спрашивает мужчина. – Логически шансы оставляют желать лучшего. Подумай, сколько всего может выйти из-под контроля.
– Ты прав, многое непредсказуемо. Но какова альтернатива? Надо попробовать, и если ничего не получится, мы окажемся в точке отсчета. Как будто и не начинали опытов.
– Может быть.
Тереза дергает Томаса за рубашку и тычет пальцем в сторону коридора. Пора уходить. Кивнув, Томас приникает к двери – вдруг да удастся услышать напоследок что-нибудь эдакое. И – есть!
– Жаль, что окончания тестов мы не застанем, – говорит женщина.
– Да. Зато потомки будут нам благодарны.
Томаса разбудил жемчужный свет утренней зари. После полуночного разговора с Брендой и даже после сна он вроде бы ни разу не пошевелился за ночь.
Кстати, сон… Самый странный за последнее время. Столько всего было сказано, и слова уже начинают ускользать из памяти – никак не ухватиться за них, не втиснуть эти отрывки в картину прошлого, которая, казалось бы, только-только начала проясняться. Томас позволил себе немного надежды, что он не так уж и сильно связан с проектированием Испытаний. И хотя сон оставался малопонятным, Томас заключил: то, что они с Терезой подслушивали под дверью за взрослыми, означало их неполную причастность к разработке тестов.
Но какова цель Создателей? И почему потомки должны быть им благодарны?
Томас протер глаза и, потянувшись, посмотрел на Бренду. Девушка спала, чуть приоткрыв рот; грудь ее мерно вздымалась и опадала. Тело словно еще больше занемело со вчерашнего дня, однако здоровый сон принес отдохновение разуму. Томас ощутил свежесть, силы. Пусть подавленный и сбитый с толку из-за непонятного сна и прочего рассказанного Брендой, Томас был готов продолжать путь.
Он еще раз потянулся и хотел от души зевнуть, как вдруг заметил на стене нечто знакомое – металлическую пластинку, прибитую прямо к кирпичной поверхности.
Выбравшись из кабины, Томас на негнущихся ногах приблизился к ней. Практически один в один как та в Лабиринте со словами: «ЭКСПЕРИМЕНТ «ТЕРРИТОРИЯ ОБРЕЧЕННЫХ». ПРОГРАММА ОПЕРАТИВНОГО РЕАГИРОВАНИЯ. ОБЩЕМИРОВАЯ КАТАСТРОФА».
Та же тусклая поверхность, тот же шрифт. Только слова иные; Томас пялился на них минут пять, пока наконец не сообразил, о чем они сообщают:
«ТОМАС, ИСТИННЫЙ ЛИДЕР – ТЫ».
Глава тридцать шестая
Если бы не Бренда, Томас так и проторчал бы перед табличкой остаток дня.
– Я все ждала подходящего момента, чтобы рассказать о ней, – заговорила девушка, окончательно выдергивая Томаса из задумчивости.
Вздрогнув, он повернулся к ней.
– Что? Ты о чем?
Бренда смотрела на табличку, не на Томаса.
– Как только узнала твое имя… Хорхе тоже. Услышав, как тебя зовут, он, наверное, сразу решил испытать удачу и проводить тебя через город до этого твоего убежища.
– Бренда, о чем ты?
Наконец она оторвалась от созерцания таблички и посмотрела Томасу в глаза.
– Такие знаки – по всему городу, и надпись на них одна и та же.
Колени у Томаса подогнулись, и он, опустившись на землю, привалился спиной к стене.
– Как… как такое вообще возможно? Табличка-то уже давно висит…
Он не знал, что еще сказать.
– Без понятия, – ответила Бренда, присаживаясь рядом. – Нам эти знаки ни о чем не говорили. Зато когда прибыла твоя компания и ты назвался… В общем, мы сразу поняли: совпадения быть не может.
Томас одарил ее тяжелым взглядом, чувствуя, как внутри закипает гнев.
– Почему сразу не сказала? Хватаешь меня за руки, рассказываешь, как убили твоего отца, а про это – молчок?!
– Я боялась твоей реакции. Думала, сорвешься и побежишь искать эти таблички по всему городу. И меня позабудешь.
Томас вздохнул. Как же ему это все надоело… Он с силой выдохнул, отпуская гнев.
– Еще одна часть бессмысленного кошмара.
Выгнув шею, Бренда посмотрела на табличку.
– Как ты мог не знать, о чем здесь говорится? Проще ведь не бывает. Быть тебе лидером, захватить власть. Я помогу и заслужу свое место. Место в убежище.
Томас рассмеялся:
– Я посреди города, заполненного шизами, у которых мозги давно прогнили. Меня хочет убить команда девчонок, и мне, значит, стоит беспокоиться о том, кто настоящий лидер моей группы? Бред.
Бренда поморщилась.
– Девчонки хотят убить тебя? О чем ты?
Томас не ответил. Стоит ли рассказывать всю историю от начала и до конца? Стоит ли вообще рассказывать что-либо Бренде?
– Ну? – надавила девушка.
Наконец решив, что неплохо бы излить душу и что Бренда заслужила доверие, Томас сдался и начал рассказ. Если до того он кормил Бренду намеками и недомолвками, то теперь со смаком излагал детали. О Лабиринте, о спасении, о том, как глэйдеры проснулись и поняли: никто их не спас. Об Эрисе и Группе «В». Про Терезу Томас особенно не распространялся, однако Бренда явно о чем-то догадалась. Наверное, поняла по глазам.
– У вас с этой Терезой что-то есть? – спросила Бренда, когда Томас закончил.
Он не знал, как ответить. Есть ли у них с Терезой «что-то»? Они близки, они друзья… и всё? Томас еще не вспомнил прошлого и потому не мог судить, насколько близки они были с Терезой до Лабиринта, когда помогали создавать эту чудовищную махину.
А совсем недавно они целовались…
– Том? – позвала Бренда.
Томас резко обернулся к ней.
– Не называй меня так.
– Гм? – удивилась (и, похоже, обиделась) Бренда. – Почему?
– Просто… не называй, и все. – Как ни погано чувствовал себя Томас, сказанного вернуть он не мог. Томом звала его Тереза.
– Ясно. И как мне тебя звать? «Мистер Томас»? Или «царь Томас»? Или еще проще, «ваше величество»?
– Прости, – вздохнул он. – Называй как хочешь.
Бренда издала саркастичный смешок, и оба погрузились в молчание.
Несколько минут они просидели в мирной тишине, которую вдруг прервали приглушенные удары. Томас насторожился.
– Слышишь? – спросил он, обратив все внимание на странный звук.
Чуть склонив голову набок, Бренда застыла, прислушалась.
– Ага. Будто кто-то в барабан бьет.
– Похоже, игры закончились. – Томас поднялся и помог встать Бренде. – Как по-твоему, что это?
– Что-то очень плохое.
– А может, друзья наши?
Низкое бум-бум-бум доносилось отовсюду, его эхо витало в переулке, отражаясь от стен. Однако через несколько секунд Томас понял: исходит оно из угла. И невзирая на риск, парень кинулся в конец тупика.
– Что ты делаешь? – попыталась остановить его Бренда.
Томас остановился у стены из колотых кирпичей. Тут же спускались под землю, к старой деревянной двери, четыре ступеньки. Над дверью имелось крохотное прямоугольное окошко: сверху, словно последний зуб, торчал единственный осколок стекла.
Изнутри доносилась музыка – жесткая, быстрая, с мощными басами и визжащими гитарами. К общей какофонии примешивались смех и нестройное пение. Томасу стало очень не по себе.
Подобное веселье отнюдь не в духе друзей Томаса. Видно, шизы не только за чужими носами охотятся.
– Уходим отсюда, – сказал Томас.
– Думаешь? – ответила Бренда из-за плеча.
– Да пошли же.
Они развернулись, готовые подняться, и застыли на месте. Всего в нескольких футах от них стояли трое: мужчины и женщина. Они подошли незаметно, когда Томас и Бренда отвлеклись.
При взгляде на этих троих сердце Томаса ушло в пятки: грязные лохмотья, спутанные волосы, чумазые лица… правда, на теле нет ран и в глазах еще теплится искра разума. Это психи, только не конченые.
– Эй вы, – позвала женщина: длинные рыжие волосы собраны в хвост, рубашка расстегнута так сильно, что Томас с трудом заставил себя смотреть женщине в лицо. – Идемте с нами, потусим. Танцы-шманцы-обниманцы. Бухла – залейся.
Уловив в ее голосе подозрительный оттенок, Томас забеспокоился. Дамочка не пыталась быть милой, она глумилась.
– Э нет, спасибо, – ответил Томас. – Мы… это… просто…
– Друзей ищем, – вмешалась Бренда. – Мы новенькие, осваиваемся.
– Добро пожаловать в Шизоленд а-ля ПОРОК, – произнес один из мужчин, страшный дылда с сальными волосами. – Не бойтесь: там, внизу, – он кивнул в сторону двери с окошком, – спятили максимум наполовину. Подумаешь, локтем в рожу съездят или пнут по кукаям. Зато не слопают.
– По кукаям? – переспросила Бренда. – Это как?
Мужчина указал на Томаса.
– Я к парню обращался. Тебе трудней придется, если ты не с нами. Ты девчонка, все такое…
Томаса начало мутить.
– Заманчивое предложение, но нам пора. Друзей надо искать. Может, вернемся еще.
Вперед выступил второй мужчина. Низкорослый, приятной наружности, блондин, стриженный под «ежик».
– Вы дети. Пора вам научиться жизни. Познать радость. Официально приглашаем вас на праздник.
Каждое слово последней фразы он чеканил без намека на вежливость.
– Еще раз спасибо, но мы вынуждены отказаться, – ответила Бренда.