Актер-император вытянул руку, указывая на одного из генералов. Тот встал и приблизился к паланкину. Хор прокомментировал происходящее:
Император Лайтэй призвал генерала Фалфая,
Благородного мужа и храброго военачальника.
Дал приказ: двинуть в бой свою быструю конницу,
Защитить от кочевников мирный народ Кайвая.
Актер, исполнявший роль генерала Фалфая, выхватил из-за пояса свою бутафорскую саблю и начал быстро вращать ею вокруг себя, словно сражался одновременно с несколькими врагами. Он делал красивые выпады и ставил изящные блоки. Он садился на шпагат, кувыркался и высоко подпрыгивал, не переставая при этом размахивать саблей. И все это актер проделывал под музыку, так что трудно было понять, что же он демонстрирует: боевое искусство или танец.
— Красиво! — ухмыльнулся Нацуркан. — Красиво, но в настоящем бою совершенно неприменимо.
Бегущий За Ветром сказал:
— Между прочим, роль Фалфая играет самый знаменитый придворный актер Дулайфун. Он пользуется расположением императора Лайтэя и многих его родственников. Видите, с каким восторгом следит за движениями Дулайфуна вон та молодая девушка?
— Какая же это молодая девушка? — удивился Кублан-хан. — Ей на вид лет сорок, не меньше.
— Под толстым слоем грима и краски молодость не так заметна, — с печальной ноткой произнес волшебник. — А ведь это пятнадцатилетняя принцесса Лаймасай, младшая дочь императора Лайтэя.
— Правда? — степняки забыли о наставлениях Бегущего За Ветром и весьма невежливо начали разглядывать девушку, которая сидела неподалеку от них.
— А вот еще одна интересная личность, — сказал волшебник. — Видите, справа на третьем ряду, с самого края, сидит полноватый кайваец в зеленой одежде?
— Где? Где? — заинтересовались молодые степняки, зная, что Бегущий За Ветром не станет понапрасну указывать на незначительную фигуру. — Ага, видим!
— Так вот, это и есть настоящий генерал Фалфай!
— Да ну!
— Правда?
— Неужели?
Изумлению степняков не было предела. Боевой генерал, по их мнению, должен был находиться в центре общего внимания, а не скромно сидеть в уголке.
— Помните, я говорил, что в Кайвае больше почитают актеров, чем храбрых солдат? — спросил волшебник. — Вот вам наглядное подтверждение моих слов!
Кублан-хан твердо произнес:
— Горе стране, где славят не героя, а того, кто на сцене исполняет его роль. Как бы ни красиво было театральное представление, оно не должно затмевать истинную жизнь.
— Я рад, что ты это понимаешь, — сказал Бегущий За Ветром.
Пока они разговаривали, император и его сановники покинули сцену. Теперь Дулайфун исполнял боевой танец в окружении четырех актеров, одетых в доспехи воинов кайвайской кавалерии. Музыканты играли громкий марш, а хор пел:
Мы храбрые кавалеристы, и про нас
Сказители кайвайские ведут рассказ.
Под знаменем Фалфая, за народ Кайвая
Мы смело, мы смело в бой идем!
— Посмотрите на генерала Фалфая, — шепнул своим спутникам Бегущий За Ветром.
Полноватый кайваец отбивал такт марша ладонями по коленкам.
— Мне кажется, это честный солдат, — заметил Кублан-хан. — Жаль, что он наш враг.
— Кто сказал, что он наш враг? — нахмурился волшебник. — Он достойный противник и храбрый воин. Он делает то, что диктуют ему долг и честь. Он один из немногих сановников Кайвая, который по справедливости занимает свой пост.
— Если он не враг, то не может ли он стать нашим другом?
— Посмотрим… — Бегущий За Ветром хитро усмехнулся. — Это зависит от вас.
Тем временем на сцене кавалеристы Кайвая вступили в театральное сражение с кочевниками. Музыка звучала резко и прерывисто, подчеркивая напряжение боя и переменчивость военной удачи. Певцы молчали, как будто не желали мешать зрителям наслаждаться великолепным зрелищем мелькающих сабель, пластично изгибающихся тел и развевающихся одежд.
Наконец, кочевники были красиво повержены наземь, и на сцену выбежали «освобожденные» актеры-крестьяне. Хор начал славить императора Лайтэя, генерала Фалфая, храбрых кавалеристов, трудолюбивый народ Кайвая, призывать милость богов и расположение небес. В завершении представления на сцену вышли все артисты и несколько раз низко поклонились зрителям.
Низенький полный хозяин театра раскланивался особенно старательно:
— Благодарю вас, почтеннейшая публика, за оказанную нам честь! Надеюсь, что наши скромные усилия доставили вам удовольствие!
Зрители аплодировали и криками выражали свое восхищение представлением. Дулайфун выполнил несколько кувырков через голову, не сходя с места. Зрители ликовали:
— Слава Дулайфуну, самому великому актеру Кайвая!
Принцесса Лаймасай встала с места и направилась к сцене. Не глядя, она вытянула руку с раскрытой ладонью. Пожилая кайвайка, видимо, старшая фрейлина, немедленно вложила туда увесистый шелковый кошель.
— Неплохо! — хмыкнул Хумшар. — Могу поспорить, что там не серебро и уж, конечно, не медь.
— Может быть, и нам податься в актеры? — шутливо предложил Кублан-хан. — Саблями мы владеем не хуже кайвайцев.
Зрители начали расходиться. Актеры удалились в свой домик, оттуда послышались смех и аккорды музыкальных инструментов. Дулайфун, приняв из рук принцессы вознаграждение, о чем-то тихо разговаривал с девушкой.
— Вон идет генерал Фалфай! — показал Бегущий За Ветром. — Он один. Не хотите ли составить ему компанию?
— Разумеется, хотим! — сразу понял мысль волшебника Кублан-хан. — Я хочу выразить свое восхищение славному военачальнику, которого, кажется, не желает замечать императорский двор.
Степняки поспешили за генералом, пока тот не скрылся в тенистых аллеях Летнего дворца. Пока длилось представление, солнце склонилось к горизонту. Темнота еще не наступила, но слуги уже скользили по дворцовому комплексу серыми тенями, зажигая многочисленные разноцветные фонари.
— Генерал Фалфай! — крикнул Кублан-хан. — Подождите, пожалуйста! Мы давно мечтали встретиться с вами!
Генерал остановился и обернулся. Увидев, что его окликнули степняки, он удивился, но вежливо поклонился:
— Чем могу служить молодым воинам?
Приблизившись, Кублан-хан, Хумшар, Нацуркан и Бегущий За Ветром, который выглядел самым молодым в этой четверке, почтительно сложили ладони перед грудью и низко поклонились.
— Меня зовут Кублан-хан. Я и мои люди представляем в Кайвае ханство Степного Ветра. Мы так много слышали о вас, что, увидев своими глазами, так обрадовались, что забыли о приличиях. Простите, генерал Фалфай, если мы отвлекли вас от каких-то важных мыслей. Поверьте, все что мы хотели — это выразить вам свое почтение и уважение. Ваши подвиги, несомненно, войдут в легенды!
Генерал Фалфай едва заметно погрустнел, но постарался ответить бодрым голосом:
— Приятно видеть столь учтивого и вежливого молодого человека. Вы сказали, что принадлежите к степному народу, а мне кажется, что я разговариваю с благовоспитанным кайвайцем.
— Не все степняки — дикари, и не все кайвайцы — образцы добродетели, — заметил Кублан-хан.
Генерал прищурился:
— Весьма едкое высказывание для молодого человека.
Кублан-хан поклонился:
— Простите, если я невольно оскорбил ваши патриотические чувства. Я ни в коем случае не хотел чем-то обидеть кайвайцев ВООБЩЕ. Я всего лишь имел в виду, что среди каждого народа можно встретить как самых благороднейших людей, так и отъявленных негодяев.
— Я понял вас, юноша. Я даже могу в чем-то согласиться с вами. Возможно, наши взгляды не так уж и далеки друг от друга.
— Это очень лестно для меня, — с очередным поклоном произнес Кублан-хан. — Не будет ли с мой стороны слишком смелым шагом, если я приглашу вас посетить наше посольство?
— Посетить посольство степного ханства? — генерал призадумался. — Не будет ли это расценено, как сношение с потенциальными врагами Кайвая?
— Помилуйте, какие же мы враги? — простодушно удивился Кублан-хан. — Наше ханство так мало и молодо, что в сравнении с могучим древнем Кайваем кажется муравьем на слоновьей дороге. Кроме того, кто осмелится заподозрить вас, благородного генерала, который уже неоднократно доказывал свою верность Кайваю и императору Лайтэю? Взять хотя бы ваш последний подвиг, так прекрасно воспетый сегодня императорским театром!
Генерал грустно улыбнулся:
— Да уж, представление получилось просто великолепное.
— Вы находите? А как вам понравился Дулайфун, с блеском исполнивший вашу роль?
— Да, с блеском… — эхом откликнулся Фалфай.
Кублан-хан решил вновь перейти в атаку:
— Конечно, мы — простые степняки, но мы-то понимаем, в чем разница между театральным представлением и настоящей войной. Разница такая же, как между вами, великим генералом Фалфаем и фигляром Дулайфуном, который отобрал у вас славу, почести и награды.
Генерал вздрогнул, но промолчал…
— Простите мою горячность, — быстро заговорил Кублан-хан, словно только сейчас осознав свою оплошность, — недостаток воспитанности мешает мне скрывать правду и восхвалять тех, кто похвалы не заслуживает.
Фалфай опустил взгляд. Даже если в глубине души он разделял мнение Кублан-хана, то на словах никогда не согласился бы с ним.
Молодой хан продолжал:
— Конечно, Дулайфун красиво двигается, он ловок и проворен. Но все это не более, чем игра. В реальном бою все его прыжки и кувырки совершенно непригодны. Поэтому мы, степняки, намного выше ценим настоящих воинов, а не тех, кто тщиться им подражать…
— Что я слышу?! — раздался голос из-за спин степняков. — Гостям Кайвая не понравилось представление?
Оказалось, что это Дулайфун собственной персоной, который неслышно подошел сзади. Актер был не один — рука об руку с ним шествовала сама принцесса Лаймасай. Слуги принцессы держались позади, стараясь не попадаться на глаза своей госпоже, но готовые исполнить ее любое, даже невысказанное вслух, желание. Вблизи стало видно, что несмотря на толстый слой белил и румян, Лаймасай выглядит очень молодо и мило. Особенно украшали ее личико живые и игривые глаза, которые сейчас с детским наивным любопытством разглядывали посольство ханства Степного Ветра.