Дикий гнев исказил его черты. Калеб был в бешенстве с большой буквы Б. Я хотела провалиться сквозь кровать, лишь бы исчезнуть из его поля зрения.
— Что бы ни происходило между нами, — процедил он, — я никогда не буду относиться к тебе как к безликой шлюхе.
Я вздрогнула:
— Тогда что это было там, в гостиной? Почему ощущения были другие?
Калеб приподнялся и сел между моих раскинутых ног, смущенно почесывая бороду.
— Калеб, я всегда честна с тобой.
Он хмуро посмотрел на меня и не отвечал целую вечность. Потом тихо признался:
— Я ревновал. Ты угадала. Я просто… хотел стереть из твоей памяти любые мысли об этом засранце. И больше ничего.
— Нет, есть еще кое-что. Ты хотел наказать меня. За то, что заставила тебя испытывать более сильные чувства, чем ты планировал.
— Господи боже, ты всегда говоришь все, что ду-маешь, Эва?
Я не могла сказать, чего больше было в его восклицании — восхищения или ужаса.
— Можно испытывать чувство ревности, но это не обязательно означает что-то серьезное, — попыталась успокоить я нас обоих. — У нас отличный секс. Ничего удивительного, что мы ненасытны и не хотим делиться.
Секунду он размышлял над моими словами, а потом снова лег на меня и, касаясь губами моих губ, сказал мягко:
— Мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя так… Вот уж кому я никогда не хотел бы сделать больно, так это тебе, крошка.
Теплая волна обволокла меня, растворяя все тревоги и опасения.
— Крошка? Мне это нравится больше, чем «детка», — я лукаво улыбнулась.
В ответ он поцеловал меня так нежно, с таким затаенным желанием, что мое сердце забилось чаще и слова сами слетели с губ:
— Давай займемся любовью…
Я почувствовала, как он напрягся:
— Эва…
— Это не значит, что ты любишь меня или я люблю тебя, — прошептала я. — Но я же женщина, Калеб. Я просто… мне надо знать, что ты хочешь меня. Что ты думаешь обо мне.
Весь этот разговор, весь сегодняшний вечер был нарушением наших неписаных правил, но я не могла промолчать. Если он захочет порвать со мной, пусть рвет, но я хотя бы буду знать, что не позволила обращаться с собой как с объектом для удовлетворения плотских желаний.
— Я думаю о тебе, крошка, — он говорил с таким трудом, как будто от долгого неупотребления слова, обозначающие эмоции, заржавели. — Я не прикоснулся ни к одной женщине там, у себя дома, и не потому, что не было возможности. Я думаю о тебе.
Облегчение и радость охватили меня от этого признания. Я села, заставив его слегка откинуться назад, и, стянув свитер, бросила его на пол. Через секунду туда же отправился и лифчик, а я обвила руками его широкие плечи, прижавшись своим пышным бюстом к его твердой груди, и стала целовать его так страстно, что он моментально загорелся и до боли стиснул меня своими сильными руками. Мы целовались и целовались, пока не начали задыхаться от нехватки воздуха.
Тогда он стал покрывать нежными поцелуями все мое тело, от шеи и груди до живота и ниже… и настойчиво ласкал меня языком до тех пор, пока не довел до точки кипения. Не давая мне опомниться, он скинул джинсы и вошел в меня — на этот раз плавно, медленно, скользящими движениями.
Я прижималась к нему всем своим существом. Этот мужчина в данную минуту был для меня целым миром, и оргазм, который я испытала, был как взрыв, как землетрясение. Он замер в напряжении, застонал сквозь зубы и кончил, в то время как я помогала ему продлить оргазм.
Когда он наконец поднял голову и посмотрел мне в глаза, я увидела в них то, что сразу свело на нет всю мою радость.
Я увидела страх.
Черт бы его побрал.
Опустив глаза, я выдавила улыбку:
— О, множественные оргазмы. Кто-то сегодня в прекрасной форме, — пошутила я, стараясь разрядить возникшее между нами напряжение.
Мысленно приготовившись к самому худшему, я с облегчением вздохнула, когда он улыбнулся. Я знала, что он справился со своим страхом, а значит, все у нас будет хорошо. Мы сможем найти безопасное место в душе, где это будет просто отличный секс между двумя друзьями, которые доверяют друг другу.
Мы сможем.
Мы должны это сделать.
Мы все еще лежали в постели, когда из прихожей донесся мужской голос, очень похожий на голос Калеба:
— Я помню, что ты сказал мне погулять подольше, но там пошел дождь, и мне стало скучно.
Калеб быстро прикрыл меня одеялом и, вскочив с кровати, захлопнул дверь спальни.
— Я сейчас выйду, — крикнул он.
Было забавно наблюдать, как поспешно он натянул джинсы и кинул мне свитер и лифчик.
— Полагаю, это твой брат? — спросила я, надевая свитер.
— Да, — его глаза слегка округлились, когда он увидел, что я стою полуголая. — А где твои трусы и джинсы?
— Там, в комнате. Где ты их снял.
Ему было явно не до смеха.
— Стой здесь.
— Знаешь, как-то и не собиралась разгуливать перед твоим младшим братом с голой задницей.
Эта шутка ему тоже не понравилась, и он хмуро полез в свой встроенный гардероб за футболкой.
Выходя из спальни, он приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы выйти, не дав брату возможности заглянуть внутрь. Когда он ушел, я на цыпочках подкралась к двери, но услышать их разговор не могла, только бормотание голосов.
Потом Калеб вернулся и с мрачным видом протянул мне джинсы, трусики и туфли.
— Я так понимаю, он высказался на эту тему? — я давилась от смеха.
— Он дерзкий сукин сын, вот кто он.
Рассмеявшись, я надела туфли и покрутилась перед ним:
— Все в порядке?
Я подошла к нему, но Калеб продолжал закрывать собой дверь.
— Ты выпустишь меня из комнаты?
Он недовольно окинул меня взглядом:
— У тебя волосы взлохмачены, как только что после секса.
— Потому что я только что после секса.
— Я смотрю, у тебя хорошее настроение?
— И тоже по причине вышеупомянутой приятной физической активности.
Он не двигался, и я вздохнула:
— Ты не хочешь знакомить меня с братом или что?
Калеб состроил гримасу, мол, я сказала несусветную глупость, и наконец открыл дверь.
Парень, который при моем появлении поставил телевизор на беззвучный режим и встал с дивана, заставил меня остановиться как вкопанную, так что Калеб сзади натолкнулся на меня и вынужден был придержать руками, чтобы я не упала.
О, мой бог.
Их было двое. Одинаковых.
Ледяные голубые глаза, изучавшие меня с пристальным вниманием, были мне уже знакомы — это были глаза более молодой версии Калеба.
— Эва, это Джейми. Джейми, это Эва, — представил нас друг другу Калеб.
В первые секунды я была слишком увлечена сравнением двух братьев, чтобы обратить внимание на выражение лица Джейми. Я видела только те же русые волосы, ту же щетину и тот же вкус в одежде. Потом я заметила, что черты его лица были все же мягче, чем у Калеба, он был симпатичнее в традиционном смысле слова. Очень высокого роста — сантиметров на шесть выше Калеба, — комплекцией он был потоньше, хотя тоже мускулистый. И татуировок у него не было, насколько я могла видеть.
И только когда я закончила, наконец, его рассматривать и взглянула ему в глаза, чтобы улыбнуться и поприветствовать, я увидела, как он на меня смотрит.
Сказать «взволнованно» — значит слишком польстить себе.
Джейми смотрел на меня с негодованием!
Через мою голову он обратился к брату:
— Я думал, ты усвоил урок, — он грубо указал на меня, как будто меня тут вообще не было.
От такой неожиданной враждебности я отшатнулась назад и спиной почувствовала, как напрягся Калеб:
— Следи за языком, — с угрозой в голосе предупре-дил он.
Его волнение передалось мне, и я отступила в сторону, переводя взгляд с одного брата на другого и гадая, что происходит. Что такого было в моей внешности (ведь пообщаться со мной он не успел), что так возмутило Джейми?
Их молчаливая дуэль глазами длилась, возможно, несколько секунд, но мне показалась вечностью. Наконец, Джейми побежденно вздохнул и повернулся ко мне:
— Приятно познакомиться, Эва.
Его интонация не оставляла сомнений в том, что ничего приятного в нашем знакомстве для него не было. И я не понимала почему.
— Э… мне тоже, наверно.
Мой ответ заставил его усмехнуться.
— В комнату. Живо, — скомандовал Калеб, указывая ему на комнату для гостей.
Джейми закатил глаза, но послушался.
— Стой здесь, — приказал Калеб и мне, направившись в комнату следом за братом.
— А других команд не будет? Типа «лежать», «к ноге»? — осмелилась пошутить я.
К моему облегчению он оценил шутку и ухмыльнулся через плечо, но ничего не ответил. Дверь за ними закрылась, и мне снова пришлось подкрасться на цыпочках к двери, чтобы подслушать.
Знаю, знаю! Это нехорошо! Но меня разбирало любопытство. Мне нужны были ответы, но от Калеба, мистера Мрачного Молчуна, я их никогда не дождусь.
— …да, но ты должен признать, что она просто уменьшенная копия Кариссы, — услышала я голос Джейми.
Кто такая Карисса? И не такая уж я мелкая!
Ну хорошо, пусть мелкая, но все же не стоит говорить об этом так уничижительно.
— Ничего подобного, — резко ответил Калеб. — Они вообще не похожи. Ни внешне, ни внутренне.
— Цвет волос разный, да. Но… они обе выглядят как с картинки — такие безупречные, сияющие, отлакированные. Дорогое техобслуживание — ты понимаешь, о чем я. Женщины такого типа охотятся только за одним. Разве Карисса ничему тебя не научила? Мы все думали, что ты запомнил урок.
Кто такая эта Карисса и что она натворила?!
— Эва совсем не похожа на Карри. И наши с ней дела тебя не касаются. Но чтобы ты заткнулся, я скажу тебе, что мы с ней просто друзья и не хотим серьезных отношений.
Я хмуро взглянула на дверь. Да уж… еще несколько недель назад эта мысль меня успокаивала.
— Такие женщины, как она, всегда хотят чего-то серьезного. Серьезных денег.