Она так долго молчала, что я начала переживать, не сказала ли чего лишнего. Но наконец она расслабилась и тихо спросила:
— А ты пойдешь со мной? Я знаю, что в кабинет тебя не пустят, но… ты могла бы подождать снаружи.
Слезы благодарности затуманили мне глаза, и я наклонилась, чтобы поцеловать ее в лоб:
— Что угодно, Харп. Я сделаю для тебя все что угодно.
— Люблю тебя, Эва, — прошептала она охрипшим от эмоций голосом.
— Я тоже тебя люблю.
Глава двадцать шестая
Через несколько дней мы с Джейсоном перевезли Харпер к ней домой, и я осталась у нее на ночь. Пока она гостила у Лютонов, я заменила в ее квартире выбитую Калебом дверь, однако предложила переехать в другое место, чтобы исключить возможность неожиданного визита Винса. Она одобрила мое предложение, и мы посмотрели уже две потенциальные квартиры, которые ей понравились, включая квартиру-студию в доме Калеба. Я не сказала ей, что здесь живет Калеб, так как боялась, что она может не захотеть жить в одном доме с человеком, который стал свидетелем ее позора. Зато мне нравилось присутствие на входе сурового охранника, плюс очень успокаивала мысль, что Калеб рядом в случае необходимости.
Занимаясь делами Харпер, я не видела Калеба четыре дня. Но мы все время были на связи, и во время последнего звонка я ясно слышала тоску в его голосе. Я уже не скрывала от себя надежды, что эта тоска больше душевная, чем физиологическая, или, по крайней мере, обе вместе.
Харпер вернулась в «Кентербери» и с каждым днем работала все больше. Присматривая за кухней, она раздавала порой ненужные распоряжения и без толку гоняла людей. Но поскольку это помогало ей «вернуться к жизни» (по ее собственным словам), Джейсон не мешал ей — пока это не мешало работе.
Наконец мы с Калебом договорились встретиться в его квартире в пятницу после работы.
Калеб: Не надевай трусики. Сегодня у меня нет на них терпения.
Я посмеялась, а потом задумалась…
Это же была шутка, да?
Двадцать минут спустя я получила вот что:
Калеб: В таких вопросах я никогда не шучу.
Дальше наш диалог развивался в таком ключе:
Я ношу трусики. Смирись.
Калеб: Тогда надень сегодня дешевые.
У меня нет дешевых. А почему?
Калеб: Потому что я сорву их с тебя.
Минутой позже:
Калеб: Через пять минут мне на совещание, а у меня стоит от мыслей о сегодняшнем вечере.
Меня тоже как током пронзило желание.
Увидимся вечером.
Калеб: Надеюсь, у тебя нет планов на завтра.
А что?
Калеб: Я не выпущу тебя из постели в течение ближайших 48 часов.
Тогда думаю, у меня есть планы. Очень горячие планы с очень горячим шотландцем.
Калеб: Хорошо. Скоро увидимся.
Однако вечером мне открыл дверь совсем другой шотландец. Скорее всего, тоже горячий, но не тот, который был нужен мне.
— Калеб задерживается, — виновато улыбнулся Джейми, пропуская меня в квартиру. — Я сказал, что подожду, пока ты придешь.
Вместо привычных футболки и джинсов на Джейми была темно-синяя рубашка и брюки. Я мысленно отметила, что Джейми чертовски сексуален.
— У тебя свидание? — спросила я, проходя в гостиную.
Он небрежно двинул плечом:
— Да так, одна птичка, с которой я познакомился в тренажерке. Договорились встретиться выпить.
«Птичка»? Очаровательно.
Я даже расхотела благодарить его, но все-таки он это заслужил:
— Не помню, говорила или нет, но спасибо тебе за помощь на прошлой неделе.
Джейми взял с журнального столика часы и, надевая их, рассматривал меня из-под полуопущенных ресниц. Закончив с часами, он засунул руки в карманы брюк и задумчиво произнес:
— Ты меня уже благодарила. Знаешь… я ошибался в тебе, Эва. Извини.
Вспомнив нашу первую встречу, я кивнула и скрестила руки на груди, подсознательно защищаясь:
— Так и почему же ты был обо мне такого плохого мнения?
— Потому что ты напомнила мне Кариссу, невесту Калеба. Бывшую. Вы очень похожи. Точнее, я так думал. Хорошая фигура. Дизайнерская одежда. Забота только о внешнем виде и материальных вещах, остальное не имеет значения. Всем это было ясно, кроме Калеба. Он видел в ней какие-то скрытые глубины, но на самом деле там было не глубже, чем в детском бассейне.
Не могу описать, что я почувствовала в этот момент. Шок, боль, злость, горечь — все эти эмоции одновременно бушевали во мне, пока Джейми продолжал говорить таким будничным голосом, как будто не было ничего потрясающего в том, что Калеб Скотт когда-то был обручен и чуть не женился.
— В общем, после Карри Калеб был в ужасном состоянии. Долго отходил. И в тебе есть что-то такое, что напоминает мне ее.
— Надо же! Ну, спасибо.
Он вскинул обе руки:
— Я не имею в виду… Слушай, чисто внешне вы похожи, но на этом сходство и заканчивается. Я понял это в субботу вечером. Ты действительно любишь свою подругу. И к Калебу хорошо относишься. А Карри было плевать на всех, она любила только себя.
Бывшая невеста.
Карисса.
Карри.
ЧТО?!
— В общем, я пойду. Чувствуй себя как дома. Калеб скоро вернется.
Я едва попрощалась с ним, пытаясь уложить в голове эту новую информацию, которая имела для меня эффект разорвавшейся бомбы. Так мой якобы боящийся серьезных отношений дружок с привилегиями на самом деле не такой и пугливый?
Не прошло и десяти секунд с момента ухода Джейми, как входная дверь снова открылась. Я вышла в прихожую и увидела, как Калеб закрыл за собой дверь и кинул ключи в вазочку на кухонном столе. Увидев меня, он начал улыбаться.
Но потом увидел мое выражение лица.
Калеб резко остановился:
— Что еще случилось?
Я молча смотрела на него, хотя больше всего мечтала услышать какое-то объяснение, которое доказало бы мне, что единственный мужчина, который, как я думала, был со мной честен, не врал мне все это время.
— Карисса.
Я хотела произнести это имя гневно, но получилось тихо и печально.
Его глаза сразу потускнели, черты лица застыли и, кинув на меня пустой взгляд, который я так ненавидела, Калеб начал развязывать галстук:
— И что с ней?
Я не могла больше сдерживать возмущение:
— Что с ней? Что с ней?! Как насчет того, что она была твоей невестой, Калеб? Мистер Я-Никогда-Ни-С-Кем-Не-Был-В-Серьезных-Отношениях. Ты врал мне!
Все с тем же пустым выражением на лице он стащил с шеи галстук. Потом сощурил глаза, и на щеках его проступили пятна гнева. Он двинулся ко мне:
— Я не врал.
— Ты сказал мне, что у тебя никогда ни с кем не было ничего серьезного.
Калеб прошел мимо меня в спальню. Я последовала за ним. Он начал снимать свой пиджак.
— Так что?
— Я этого не говорил, — сказал он сквозь зубы. — Я сказал, что не завожу серьезные отношения. А не то, что у меня их никогда не было.
В бешенстве от того, что сейчас он пытается жонглировать формулировками, я завопила:
— Но это же подразумевалось!
— Ты не могла бы говорить потише? — рявкнул он на меня, проходя мимо в одной только майке и брюках.
Куда он идет?
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Он открыл бар на кухне и налил себе стакан виски. Мне захотелось плеснуть им ему в лицо.
— Ты сказал, что никогда не будешь врать мне. И я, как дурочка, поверила.
Калеб повернулся и посмотрел на меня:
— Я не врал тебе, Эва.
Как он мог быть таким спокойным?
— Да? Это был обман по умолчанию!
— Я на эту тему не разговариваю. Поэтому сейчас ты можешь либо пойти в спальню и раздеться, либо убираться отсюда.
Я отшатнулась, как от удара. Не замечая мгновенного раскаяния в его глазах, я схватила сумочку и направилась к дверям.
Калеб схватил меня за руку и, развернув, притянул к себе с такой силой, что я ударилась о его грудь. Он обнял меня обеими руками:
— Прости за эти слова, — его голос охрип от волнения, — но я не врал, Эва, и не позволю тебе так думать.
— Ведь мы вроде бы друзья? — прошептала я, не скрывая больше своих эмоций. — Ты все обо мне знаешь — о моих родителях, о Нике и Джем. А я только сейчас поняла, что не знаю о тебе ничего.
— Это неправда, — он слегка встряхнул меня, глядя укоризненно. — Ты знаешь больше, чем другие.
Я сразу подумала о Куинне. Рассказать мне о гибели младшего брата ему наверняка было непросто, и я почувствовала себя виноватой, что забыла об этом. Однако факт остается фактом:
— Тогда почему ты не рассказал мне о Кариссе?
Он разжал руки и оттолкнул меня так резко, как будто я внезапно накалилась и обожгла его. Отвернувшись, Калеб медленно и как-то потерянно пошел в гостиную, ероша волосы рукой. Я в замешательстве наблюдала за ним.
— Я не хочу говорить о ней.
— А я хочу!
Он развернулся и заорал:
— А мне по хрену!
Я вздрогнула и замерла на месте. Он выглядел устрашающе. Я никогда не видела его в таком бешенстве и уже боялась того, что могу узнать о его бывшей невесте. Меня больно резануло, что воспоминания о ней вызывают у него такую бурю эмоций.
— Калеб… ты все еще любишь ее, да?
В ту же секунду на его лице появилась гримаса глубокого отвращения:
— Я ненавижу эту суку.
Пораженная, я открыла рот. Столько горечи было в его голосе! Теперь мне обязательно нужно было узнать правду.
— Расскажи, что она сделала.
— Зачем? — он подошел ко мне, тяжело дыша от волнения. — Зачем ты делаешь это со мной?
Когда я увидела его отчаяние, что-то переключилось во мне. Я и мои чувства ушли на задний план, а на первом месте стал он. С самой нашей первой встречи я интуитивно чувствовала в нем этот тлеющий уголек гнева и горечи, но приписывала это сиюминутной ситуации. Теперь я поняла, что это было в нем