Милана что-то видит в наших лицах, отчего смущается. И навешивает выражение безразличия. Какая же она смешная, боевая киса.
Сначала молча едим, очень сосредоточенно, потому что голодны все. Но мы с парнями хотя бы обедали, а Мальвина последний раз была в столовой после второго урока. Потом Белый достает из кармана телефон и набирает матери.
– Мам, я своих пожрать привел!
– Дим, ну что за слова, – она вроде бы укоряет, но сама улыбается.
– Ирина Львовна, здрасьте!
– Очень вкусно.
– Борщ просто бомба, Ирина Львовна!
Мама Белого смущается, поправляет форменную шапочку, потому что работает поваром в детском саду. Поэтому и таскаемся сюда постоянно есть. Видимо, она привыкла готовить на толпы детей, вот и нас всегда подкармливает.
– Мам, а это Мальвина.
– Милана, – машинально поправляю я.
– Здрасьте, – та бледнеет и взмахивает зажатой в руке ложкой.
Ирина Львовна округляет глаза:
– Девочка?
– Ну, не мальчик же, мам. Она, короче, с нами теперь.
– Ну, тогда здравствуй, Милана.
– Можно просто Лана, Ирина Львовна, – смущенно бормочет наша девочка и первый раз кому-то сдает свое короткое имя.
– Ладно, мам, давай, пока. Очень вкусно!
– Пока, Димочка, – успевает сказать она, и Белый скидывает.
Малой постукивает ложкой по борту тарелки:
– Лана, значит?
– Ну да, это мое имя.
– Я думал, твое имя Милана.
– А я думал, Мальвина.
– А разве не Киса? – фыркает Диман, и мы все ржем.
Удивительно, но Разноглазка смеется вместе с нами. Звука не слышно, но она вздрагивает, прикрывая улыбку рукой. И это уже больше, чем я рассчитывал увидеть.
Когда заканчиваем, она, конечно, моет посуду. Обычно мы всегда скидываемся, кто из нас будет это делать. Но Мальвина вызывается сама и мягко отказывается от нашей помощи.
Парни уходят в комнату, а я остаюсь на кухне. Смотрю, как Милана засучивает рукава толстовки. Чуть выше одной кисти у нее следы от чужих пальцев. Даже не знаю, с какой силой надо было схватить ее за руку, чтобы оставить такие следы. Понимаю, что она вообще задирает при мне рукав только потому, что я уже это видел. Как будто проверяет – и себя, и меня. Я молчу. Как всегда. Но жадно слежу за ее движениями, и, может быть, только глаза меня выдают.
Потом не выдерживаю и подхожу к Мальвине. Начинаю раскладывать мытую посуду по местам. Стоим совсем рядом, не касаясь друг друга, но этого уже слишком много для меня. Ложки в ящик, тарелки в шкаф. Все делаю машинально, а думаю о другом.
Лана выключает воду, встряхивает над раковиной мокрые руки, и я протягиваю ей край полотенца, которым вытираюсь сам. А когда она его берет, я касаюсь ее пальцев под махровой тканью. Мальвина вскидывает на меня испуганный взгляд. Я веду руку чуть дальше и поглаживаю отпечатки, которые уже начали темнеть и становиться сине-фиолетовыми. Она вздрагивает и еле заметно трясется всем телом.
– Кир! – орет из комнаты Бус, – у тебя телефон звонит!
Тогда Лана выдергивает у меня свою руку и прячет ее в рукав толстовки до самых пальцев.
– Иди, – говорит тихо, но как будто приказывает.
И я слушаюсь. Выхожу в зал, забираю у Тима свой телефон, отвечаю. Коротко говорю с мамой, обещаю, что зайду в магазин и не забуду убраться. А сам слежу за Мальвиной, которая выходит за мной и берет свой рюкзак с пола:
– Мальчишки, я пошла. Мне на работу пора.
– Пока, мам, – я скидываю. – Лан, мы проводим.
Она замирает. Смотрит своими инопланетными разными глазами. А потом просто кивает и идет обуваться.
В коридоре Малой подает ей кожанку и помогает одеться. Я сжимаю зубы. Пусть. Он ничего не сделает. Я же не могу запретить всем смотреть на нее. Такого уговора у нас точно не было.
Белый закрывает входную дверь и забегает к нам в ободранный лифт.
– Это про тебя? – Милана тычет пальцем в стену, где маркером написано «Дима, я люблю тебя!!! У тебя лучший…».
Тот самодовольно улыбается:
– Ну, а то.
Она задумчиво тянет:
– А чего не дописали? «У тебя лучший борщ»?
И мы снова смеемся так, что крохотный хлипкий лифт трясется.
– Классно, киса, – Белый дергает ее за синюю прядь. – Смешно, мне нравится.
Перешучиваясь, вываливаемся на улицу. Идем до магазина, где работает Мальвина. А когда подходим к крыльцу, она вдруг взвизгивает радостно:
– Ник! – и кидается на шею какому-то парню.
Я сплевываю себе под ноги и вижу, как пацаны тоже напрягаются. Это еще что за хренотень?
Глава 15
Лана
– Ник! – пищу я и крепко обнимаю парня.
– Привет, Лилу, – смеется он и отводит подальше руку с сигаретой. – Чаще уходи на выходные, такая радостная возвращаешься.
Я отпускаю Никиту и смотрю на дьявольскую четверку. Я рада другу, но отчасти это провокация. Мне крайне необходимо вывести их на эмоции, чтобы понять наши отношения. Все мои мушкетеры напряжены. Ревнуют. Но каждый по-разному. Я подгружаю информацию на свой жесткий диск, чтобы потом разобраться детально, сейчас времени нет.
– У тебя брейк?
– Да, внеочередной. – Ник закатывает глаза и глубоко затягивается. – Андрей достал, я вышел перевести дух. Надеюсь, он меня не спалит.
– Ребят, это Никита, – я оборачиваюсь к своим: – Мы работаем вместе. Ник, а это Белый, Бус, Малой и Гильдия, мои одноклассники.
В неловком напряжении они обмениваются рукопожатиями и заново представляются – но уже настоящими именами. Дима, Тимур, Антон и Кирилл. Интересно, это они так дистанцируются?
– Так ты что, Никита, косметику продаешь? – насмешливо интересуется Бус.
– Вообще-то, – оскорбленно перебиваю я, – Ник очень крутой продажник.
Он кивает и улыбается:
– Если молодой парень говорит женщине, что ей идет помада, она стопудово ее купит.
Пацаны фыркают, кто-то не сдерживает смешка. Кир же смотрит на меня хмуро. Я немного теряюсь. Я хотела вывести его на эмоции, но он же их прячет, ничего не разобрать! И какой тогда в этом смысл?
– Я пойду? – интонация получается вопросительная, и меня это бесит.
Ребята кивают и косятся на Никиту.
Гильдия смотрит под ноги, но вопрос, конечно, адресует мне:
– До скольких работаешь?
– До закрытия.
– Я же спросил, до скольких?
Я закипаю:
– До девяти. Провожать не нужно. Мы с Никитой вместе домой идем.
– До квартиры?
Ник курит и просто наблюдает за нашим диалогом. Кажется, его это только веселит.
А я зачем-то говорю правду, указывая рукой направление:
– До перекрестка.
– Тогда встретимся на перекрестке, – хмыкает Малой.
– Слушайте, я же до этого как-то ходила везде одна!
– И вроде не всегда классно получалось, – давит Кир интонацией. – Разноглазка.
Шумно выдыхаю через нос и, резко развернувшись, бегу в магазин, потому что время и правда поджимает. Не могу тратить его на тупые споры. Вот что им от меня надо? Что за новая привычка везде таскаться вместе?
Но, пока я переодеваюсь в форму, стоя спиной к углу, понимаю, что улыбаюсь. Что, если мне впервые повезло? Вдруг я этих мальчишек ждала всю жизнь? Ну нет. Стоп! Код красный, у нас зафиксирована излишняя мечтательность. Не нужно мне это. Не нужны мне друзья. Кирилл и так увидел слишком много. Вдруг он как-то воспользуется этой информацией? Я ведь совсем его не знаю.
Выхожу в зал и приглаживаю волосы. Нужно постараться выкинуть эту ерунду из головы. По крайней мере, на три часа. А дальше посмотрим. Вижу женщину, которая заходит в магазин, и устремляюсь к ней, навесив на лицо самую обворожительную улыбку:
– Добрый вечер! Подобрать для вас что-нибудь?
Краем глаза вижу, что Ник возвращается в зал, но все внимание сосредоточиваю на клиентах. Поболтать нам не удается до конца смены, по большей части потому, что Андрей кружит вокруг нас, как коршун. Ко мне он цепляется редко, а вот напарника треплет постоянно. А уж если мы болтаем, он почему-то просто приходит в бешенство. Так что я просто работаю, кропотливо записываю продажи в маленький блокнот. После окончания смены убираюсь дольше всех. Протираю флаконы духов, начищаю мягкой тряпкой тестеры помад, а сама слежу, когда девчонки переоденутся. Когда раздевалка пустеет, скидываю форму, надеваю свою одежду. Спичка бы не успела догореть, а я уже готова. Беру рюкзак и иду к выходу.
– Лана, подойди, пожалуйста, – говорит Андрей, сидя у кассы.
Я нехотя сворачиваю к нему.
– Да?
– Как смена?
– Все в порядке. Показать продажи?
– Нет, не нужно, – он кладет стопку денег в кассовый аппарат. – У меня другой вопрос.
– Какой?
Андрей смотрит на меня. Неприятно. Впрочем, как и всегда. Приторно и липко проходится по моей фигуре. Я сжимаю пальцы на лямке рюкзака. Как же я его терпеть не могу. Давно бы ушла, если бы мне не нужны были деньги.
– Ладно, свободна. В следующий раз.
Я не понимаю, почему он сливается. Но выяснять не собираюсь. Круто разворачиваюсь и почти бегу к выходу. На крыльце ждет Ник:
– Чего он хотел?
– Про продажи спрашивал, – вру я.
Никита кивает, но не верит, я вижу. Плевать. Разборки из-за менеджера мне сейчас точно не нужны. Не самая большая проблема в моей жизни.
– Итак, Лилу, – Ник берет меня под руку, как обычно. – Что за парни были с тобой?
– Ревнуешь, Колосов?
Он смеется, почти складываясь пополам. Да, это и правда смешно, в наших отношениях никогда не было романтического подтекста. К тому же я редко называю его по фамилии. Отсмеявшись, произносит:
– Считай, что так, Лан.
– Да это одноклассники, – я стараюсь говорить безразлично, но что-то меня выдает.
– Как будто бы они о тебе заботятся.
– Думаешь?
– Одной встречи недостаточно. Но если они будут провожать тебя каждый раз, то смогу сказать точно. – Никита хитро прищуривается.
– Да брось ты. Это разовая акция.
– Ага.
– Я слышу сарказм?
– А сама как думаешь? Кстати, этот высокий и широкий, – Колосов делает вид, что вспоминает имя, – Кирилл. Тоже просто одноклассник?