я к каждой соринке.
Пока Дейк пытался понять, куда делась дверь в склеп, я разговаривала с Томой.
Началось все с того, что она спросила, всегда ли мой спутник такой недоверчивый, упрямый и дотошный. С этой темы мы плавно перешли на другие, а именно, что мы с рыцарем из себя представляем. После экономка начала рассказывать о себе, своей работе, о поместье и о хозяевах. К тому времени мы уже сидели за небольшим столиком в углу кухни и бесстыже пили чай, пока все остальные вокруг нас работали.
— Значит, вы напарники? Ведьма и рыцарь Ордена, как это необычно, — заметила она.
Женщина была заметно немолода, но еще очень красива. Каштановые волосы немногими вьющимися локонами выглядывали из черного чепчика, ложась на белую кожу лица с очень острыми, практически змеиными чертами. Зеленые, почти изумрудные глазища казались злыми, холодными и колючими, как бы искренне и мило не улыбалась их обладательница… Хотя Тома вряд ли могла улыбаться искренне. Ее позы, жесты, то, как она себя держит, все это говорит о высокомерии, надменности, строгости, переходящей в настоящую злобу. Создавалось впечатление, что она готова разнести в пух и прах каждого, кто посмеет ей перечить или, не дайте боги, ослушается ее. На окружающих она смотрела, как будто выискивая своими кошачьими глазищами малейшие изъяны и недочеты. Служанки обходили ее стороной и ни в коем случае не встречались с ней взглядом. Сразу было видно, кто здесь за главного.
У нее было странное, но красиво звучащее имя. «Тома», с ударением на второй слог. Она явно не из Рашемии. Одета Тома была во все темное, и чепчик, и передник были черными, лишь платье было черно-зеленым. Возможно, она вдова… До большего я не додумалась.
— Как это ни странно, мы действительно напарники, — киваю, продолжая рассматривать странную экономку.
— А, не сочтите за грубость, что с вашей рукой? Вы ни разу ей не пошевелили, она как будто безвольно болтающийся рукав, — поинтересовалась Тома.
— Во время нашего последнего приключения один умирающий козел решил оставить о себе добрую память таким вот извращенным способом, — хмыкаю, прихлебывая чай из чашки. Да, давненько я чая не пила… уже забыла, каков он на вкус! — Да что мы? Про нас все ясно, мы бродячие наемники. Расскажите лучше о себе, Тома, — колись, не ты ли сама ведьма, которой так боится Меви? Уж больно у тебя глаза зеленый, да еще волосы темно-рыжие.
— Хорошо, я расскажу о себе. Может, я смогу вам чем-нибудь помочь в расследовании, — кивнула женщина, отпив из своей чашки. Только сейчас я заметила, что ее руки в тонких черных перчатках. — Я здесь, сколько себя помню. Меня подкинули, когда я была еще младенцем. Я росла среди прислуги, но при этом получила неплохое образование, занимаясь вместе с юным графом Лореном у его учителями. К тридцати годам меня, как единственную достаточно хорошо образованную служанку, сделали экономкой. Сама графиня Меви, конечно, не занимается хозяйством и порядком, за всем этим слежу я вместе с Лореном, я управляюсь внутренними делами, а он следит за нашими землями.
— Так выходит, вы знаете каждый угол в этом поместье?
— Да, конечно, это моя прямая обязанность, — кивнула Тома.
— Что же насчет склепа? Должно быть, вы знаете, как в него попасть?
— Последние семь лет никто не знает ответа на этот вопрос. Даже я, — вздохнула Тома. — Меви уже рассказала вам о ней?
— О призраке, который живет в склепе и притворяет там в жизнь свои коварные планы? Да, я знаю об этом.
— С тех пор, как она появилась, дверь в склеп исчезла. Никто ее больше не видел, — рассказала Тома.
— Как это, исчезла? — не понимаю.
— Так. Одним утром графиня решила проведать своих родителей, а когда зашла в фамильный склеп в лесу, то двери, ведущей на лестницу, просто не нашла, — она говорила спокойно, как будто не рассказывала ничего такого из ряда вон выдающегося — дверь пропала, подумаешь? Да хоть по семь дверей на неделе! — Там была сплошная стена и ничего больше. Когда же к мумиям попытались прокопать новый вход, то тоже ничего не обнаружили, кроме земли.
— Хм, это очень странно, — замечаю, прихлебнув из чашки. — А еще странно вот что. Графиня мне сказала, что никто до сих пор не знал, что это за привидение, кем оно было при жизни, какого оно пола и где оно живет. А вы откуда-то знаете, что призрак — это она?
— Я управляющая. Я должна знать все, — невозмутимо ответила Тома.
— А не знаете ли вы тогда, кто из нынешних Сеймуров маг? — спрашиваю, решив, что лучше вызнать все, чем молчать и стесняться.
— Что? — от удивления с нее даже спал гордый вид, зеленые глазища широко распахнулись. С таким выражением лица женщина скинула в возрасте лет двадцать. Я еще раз подивилась тому, насколько она от природы красива. — Среди Сеймуров нет настоящих магов.
— Но кто-то призвал это привидение семь лет назад, — возражаю. — Не могло же оно само появиться.
— Я не знаю, кто мог это сделать. Призвать такого сильного духа может только могущественный некромант, а это очень редкий дар.
— Откуда вы знаете, что это редкий дар? Вы общались с магами? — спросила я, не подумав. Но уже через секунду мне стало ясно, что не стоило заводить об этом разговор, и я прикусила язык — но было поздно.
— Вы так смотрите… Нежели думаете, что это я темный маг!? — на этот раз ее глаза засветились не искренним недоумением, а самой настоящей жгучей злобой. Мне показалось, что сейчас Тома бросится на меня и выцарапает глаза! Я даже отодвинулась подальше на всякий случай. — Да как вы смеете обвинять меня в подобном!?
— Поймите правильно, я сама ведьма! Для меня в этом нет ничего постыдного, — объясняю. Только сейчас, задумавшись, я вспомнила, что могу проклинать людей на крови и превращать их в монстров. Черт, я забыла об этом и наврала графине, когда сказала, что я с темными силами не связана!.. Как бы об этом не узнал инквизитор.
— Я никогда ничем таким не занималась! — твердо повторила Тома. Но вид у нее при этом был такой разъяренный и злой, а платье со зловеще черным кружевным воротником так жутко сочеталось с ее неестественными огромными блестящими глазами, что я невольно сравнила ее с ведьмой из какого-нибудь фантастического триллера.
— Вы готовы поклясться? — нервно хихикаю, запивая ком в горле чаем.
— Как вы смеете требовать с меня клятву!? Кто вы вообще такая!? — еще больше распалилась Тома.
— Вообще-то не смею… — покорно склоняю голову, пытаясь успокоиться: давно мне не приходилось воевать с разъяренными женщинами. — Но я ищу ответы, которые могут помочь роду Сеймуров. Вежливость в таких обстоятельствах кажется вещью совершенно неуместной… разве нет? — робко смотрю на нее.
— Я понимаю, что вы пришли с диких земель, но в благородном обществе вам придется сдерживать себя и свой слишком вольный язык! — выпалила на одном дыхании Тома, резко встала из-за стола и вышла вон.
— Но что же я не так сказала?… — бормочу, провожая ее взглядом. Самое страшное было то, что я действительно не понимала, было ли дело в моей невежливости, или же я затронула какую-то больную для этой барышни тему.
Пока я допивала чай, меня не покидало чувство того, что что-то с этой Томой не так. Но что именно с ней не так, я не могла понять — просто не за что было зацепиться.
В итоге, полностью запутавшись в своих предчувствиях, я решила не забивать себе голову лишними подозрениями, и пошла к Дейку, который снова двигал шкаф.
Видимо, рыцарь решил оставить странную стену открытой и потому мебель возвращал на другое место.
— У этой стены никогда ничего не должно стоять, понятно? — объяснял он кухарке. — Ни ведер, ни лавок, ничего!
— Как скажете, — ответила тетка, которая все это время так и стояла над Дейком, не сводя оценивающего взгляда с фигуры рыцаря. Я уже подумала неладное и собиралась заржать в полный голос (все же таких женщин у Дейка наверняка еще не было), но все же сдержалась, решив не прерывать своим смехом это чудесное представление. — Благородный рыцарь, вы, я смотрю, очень сильный молодой мужчина в самом расцвете сил…
— А что? — подумав о том же, о чем и я, услышав этот заигрывающей тон, Дейк резко обернулся со священным ужасом в глазах.
— Ну, я подумала, почему бы вам не порадовать слабых одиноких женщин и не… — она сделала такой выражение лица, которое можно было бы назвать кокетливым, Дейк нервно сглотнул под этим взглядом. — …и не передвинуть еще пару шкафов? Я давно хотела сделать перестановку.
— Ааа… шкафы… Да, конечно! — выдохнул в облегчении рыцарь и улыбнулся. — Всегда рад помочь.
— Дейк, раз ты тут шкафы двигать будешь…
— А мы тебя еще и супчиком нашим угостим! — хором улыбнулись две молоденькие кухарки, а старшая ухмыльнулась и пихнула рыцаря в плечо своим кулачищем, от чего тот пошатнулся. Но, кажется, даже эта бабища уже не спугнет нашего бравого Ромео, заприметившего двух очаровательных дамочек.
— … Я пойду, осмотрю поместье. Здесь от меня толку все равно нет, — заканчиваю фразу.
— Чтобы к обеду как штык, ни в какие подземелья не лезла без меня и ни в какие комнаты не входила! — пригрозила мне «мамочка», осматривая двух хихикающих девушек, как повар осматривает куриц в курятнике, выбирая лучшую для супа.
— Ага, — киваю и устремляюсь вон из кухни.
12. Белый филин
Со вчерашнего дня я так и не успела понять, где толком нахожусь. Ночью поместья было не видно, и я шла почти в слепую. Теперь же можно было побродить по этажам и залам, может, выглянуть наружу — наверняка тут должна была быть какая-нибудь оранжерея или сад. В этом мире многие цветы и растения отличаются от тех, что были на Земле, мне всегда было интересно рассматривать их. Иногда даже мой новый мозг услужливо подсказывал мне названия и свойства некоторых растений.
Немного побродив по поместью в поисках выхода в сад, я его так и не нашла. Вместо этого я переходила из коридора в коридор, заглядывала во все встречные комнаты и залы, осматривала обстановку, останавливалась у каждой картины и гобелена… Одним словом, я просто бродила по поместью и витала где-то в своих запутанных мыслях.