ГЛАВА 18
Елена Васильевна позвонила дочери и сообщила, что возвращается со съемок.
— Как, на неделю раньше?
— Да, Януля! Мы отсняли пару сцен пораньше, чем было запланировано, а один эпизод режиссер решил переиначить и вместо меня дать мой закадровый голос. Так что я вылетаю завтра.
— Ах, мамочка, я так рада! Ты одна, а папа?
— Папа, само собой, останется до конца съемок, еще недели на три.
— Удачного тебе полета. Буду ждать!
— Ладно, зайка, пока, целую!
Яна долго размышляла над тем, рассказывать ли родителям о происшедших событиях. Лучше было бы не рассказывать и не расстраивать их, но как? Ведь Гриша в милиции, и они все равно все узнают. Подумав, решила не рассказывать, во всяком случае, до того момента, пока до них что-то не дойдет со стороны, а уж потом, со временем…
Мама приезжает! Первая радость, которая вспыхнула в душе Яны, быстро померкла. Ведь мама до возвращения папы наверняка остановится у нее. Вот тебе и раз! У Егора теперь дома дед, а у нее будет находиться мама. Короче, всякое сближение с Егором, о котором она мечтала, не состоится. И Яна тяжело вздохнула.
«Ну и ладно! Все равно у нас с ним ничего серьезного быть не может! Так и дразнить себя незачем! Не-за-чем! Невеста по имени Флер! Флер — это раз. И у меня, — она взглянула на Машу, — хвостик Машка — это два. А на такие раз и два никакое третье ничего возразить не сможет. А зачем оно серьезное? Мне, может, и надо одно мгновение, такое, чтоб перевернуло, встряхнуло и унесло!!! На короткое время, на миг! И этот миг можно было бы устроить. Плюнуть на приличия и пригласить Егора к себе под любым предлогом! Но, увы, теперь такая возможность отпадает. Остался только один день. Ну не заявиться же сейчас к нему в квартиру, — Егор, дерзай, у нас мало времени на раздумья!»
Яна терзалась всю ночь. Мама пробудет у нее около трех недель, до возвращения папы и как раз до того времени, когда Егор отправится в Париж. А потом он оттуда укатит в свою Америку. Навсегда. Господи! И зачем он только приехал…
Когда Елена Васильевна позвонила в дверь, настроение у Яны было упадническое. Она поспешно взяла за руку Машеньку и потянула ее к двери:
— Пошли скорей, Машунь, наша бабушка приехала.
Елена Васильевна первым делом принялась обнимать и целовать внучку.
— Малышка моя, козочка-дерезочка, — приговаривала она.
Та, на удивление, терпеливо перенесла натиск пылкой бабушкиной любви, однако, после того как Елена Васильевна выпустила ее из своих объятий, на всякий случай спряталась за Яну.
Елена Васильевна с Яной рассмеялись.
— Ну и хитрюга! — умилялась Елена Васильевна. — Ладно, не трону я тебя больше. Маму обниму.
— Господи, доченька, как ты осунулась! — воскликнула она. — Янушка, родная моя! — И она снова ее обняла.
И тут Яна не выдержала. Взглянув в родные участливые глаза, она поняла, что сейчас же расскажет маме обо всем, что с ними случилось. И что все накопившееся в душе и не сумевшее найти себе выхода из-за скрываемой любви к Егору выльется наконец наружу, и ей станет легче.
— Мамочка, мамочка! — воскликнула она и со слезами уткнулась в грудь Елене Васильевне.
— Что, что? Яночка, ну что же теперь так убиваться, маленькая моя!
— Да нет же, мама! У меня тут такое было, такое! — Она зарыдала. И только когда Маша, глядя на нее, испуганно заревела, Яна уняла слезы.
Она взяла Машеньку на руки и, пытаясь успокоить и дочку, и мать, улыбнулась:
— Я потом тебе все расскажу, мама, а сейчас принимай-ка душ да пойдем обедать.
Но Елене Васильевне было совсем не до обеда.
— Нет уж, ты сначала мне все расскажи!
Они кое-как утихомирили расплакавшегося ребенка, отвлекли игрушками, — любимыми старыми и новыми, которые только что привезла Елена Васильевна, а потом уселись в кресла напротив друг друга, и Яна начала свой рассказ о Грише и шантажистах.
— Господи, доченька! Да как же ты все это смогла пережить! — заплакала Елена Васильевна после того, как Яна закончила свой рассказ. — Маленькая моя!
— Ладно, мама, все ведь обошлось! Прости, я не хотела тебя расстраивать, но, увидев, просто не смогла сдержаться!
— И правильно сделала, доченька, и правильно сделала! Неужели ты думаешь, что я бы не поняла, в каком ты состоянии?!
— Не плачь, мамуля, а то Машка сейчас опять разревется, слышишь — притихла, прислушивается, наверное.
— Господи, да разве оставили бы мы тебя с папой одну, знай, что может случиться такое! — сокрушалась Елена Васильевна. — А этот мальчик, Егор, какой молодец! Я сейчас же схожу и поблагодарю его.
— Нет, нет, мама, что ты! Там Егор Алексеевич, он все это время был в больнице и ничего не знает. Мы с Егором решили ему не рассказывать, зачем травмировать старика? У него же и так был сердечный приступ.
— Хорошо, Януля, хорошо! Как-нибудь ты пригласишь Егора к нам, и я его отблагодарю! Ах, доченька, — Елена Васильевна снова заплакала, — хочешь, я возьму сейчас часть отпуска, посижу с Машуней, а ты поезжай куда-нибудь отдохни, а, Януль? Тебе надо развеяться, постараться выкинуть все это из головы! Ну, как?
— Не знаю, мама, не знаю!
— А что? Поезжай куда-нибудь, мне сейчас как раз полагается выплата за предыдущий фильм! Да и папе отвалят приличный куш за съемки. Ты знаешь, он ведь еще и подкалымил! Так что с деньгами проблем не будет.
И тут Яну осенило, она чуть не подпрыгнула в кресле:
— А я поеду, мама! Правда, поеду! Надеюсь, ты сможешь быстро устроить визу через Образумова?
— Конечно!
— Тогда еду!
— Вот и отлично, Яночка, вот и отлично! Отметим Володе сорок дней, а потом и поезжай! Куда бы тебе хотелось? В Италию, Испанию? А может, в Египет?
— В Париж, мамуль! Я хочу в Париж!
— В Париж? — удивилась Елена Васильевна. — Что же ты будешь делать там летом? Я думаю, тебе лучше отправиться к морю. Морская вода, солнечные ванны… Тебе это больше пойдет на пользу.
— Нет, мама, если ты хочешь, чтобы это пошло мне на пользу, соглашайся на Париж! Пусть хоть на неделю, если это окажется дорого.
— Да что ты, девочка! Разве мне жалко! Да после того, что ты пережила, ни о каких деньгах не может и речи быть. Конечно, мы с папой найдем для тебя любые деньги! Хочешь в Париж? Поезжай, хоть на две недели, хоть на три.
Увидев, как засияли глаза Яны, Елена Васильевна облегченно вздохнула.
ГЛАВА 19
Итак, Егор собирался в Париж. Он, правда, настаивал на том, чтобы остаться с Егором Алексеевичем еще на какое-то время, беспокоясь о его самочувствии, но старик был неумолим.
— Неужели ты не понимаешь, как для меня это важно, Егор? — возмущался он в ответ на настойчивые доводы внука. — Да мне станет гораздо хуже, если ты сиднем будешь сидеть возле меня! Считай, что мое здоровье зависит от результата этой твоей поездки! Так что не тяни! — Он грустно улыбнулся. — Как знать, сколько мне еще отмерено.
— Ладно, ладно, не прибедняйся, — преувеличенно бодро сказал Егор. — Ишь, куда тебя понесло!
А сам подумал, что по приезде обязательно уговорит деда поехать в Нью-Йорк. Не стоит больше оставлять его одного. Похоже, время его самостоятельности уже подступает к своей последней черте.
Егор Алексеевич снабдил Егора подробными инструкциями и адресом Элизабет Ла-Пюрель, который удалось-таки раздобыть для него Володе еще во время выставки.
Билеты на самолет были куплены, вещи упакованы, холодильник забит продуктами. «На неделю вполне хватит, а потом пусть потихоньку расхаживается, — решил Егор, — тоже нужно!»
Он отправлялся к мадам Ла-Пюрель под видом частного сыщика, занимающегося расследованием пропажи картины «Бэль». Его якобы наняла администрация музея, чтобы наряду с государственными службами вести поиски и восстановить свою репутацию. Версия конечно же была малоправдоподобной, но у иностранки могла сойти за правду. Во всяком случае, Егор на это надеялся, а потому обратился с просьбой к Вениамину Туликову прикрыть его, лжеспециалиста, широкими крыльями своего юридического агентства.
За день до отъезда Егор зашел попрощаться к Яне, которая пока ничего не сказала ему о своем решении поехать в Париж.
Дверь открыла Елена Васильевна, которой до сих пор все еще не представился случай его отблагодарить, за что она тотчас же и принялась с большим энтузиазмом.
Скромно выслушав ее, Егор спросил, где Яна.
— Они с Машкой гулять ушли.
— Давно?
— С полчаса назад.
— А куда они ходят?
— Да обычно в сквер, что за соседним домом. Там есть детская площадка.
— Пойду разыщу их. — Егор улыбнулся. — А если не найду, загляну попозже, хорошо?
Егор увидел Яну издалека, и его сердце забилось так, что каждый удар отдавался в висках.
— Вот те раз! — сказал он себе и даже приостановился, чтобы справиться с волнением.
Яна в этот момент как раз повернулась, чтобы догнать азартно визжащую, убегающую от нее Машу, и, увидев Егора, удивленно застыла на месте.
— Привет! — крикнул он ей и помахал рукой.
— Привет! — ответила она и пошла ему навстречу.
— А я разыскиваю вас с Машкой, — сказал Егор. — Хочу попрощаться перед отъездом.
— Ты сегодня улетаешь?
— Нет, завтра, но очень рано. Вылет в семь часов, а из дома выехать придется аж в пол пятого утра.
— Может, тебя подвезти?
Егор благодарно улыбнулся:
— Спасибо, не беспокойся. Я уже такси заказал.
«А жаль», — подумала Яна.
— Ты туда надолго?
— Как получится.
«Что значит, «как получится»! — возмутилась она про себя, ибо могла вылететь в Париж только через восемь дней после него. — Мне надо, чтобы ты пробыл там хотя бы две недели! А если три, так и еще лучше!»
— Яна, ты приглядишь за дедом? — спросил Егор.
— Конечно! Как он, кстати?
— По-моему, не очень!
— Так, может, тебе не нужно пока уезжать? — с надеждой задержать его хотя бы на неделю спросила Яна.