ать воду из чаши для пользы дела его покровителей, всё же сейчас боролись и гибли именно представители их вероучения. Естественно, в дневное время вода из Звёздной чаши оставалась просто водой, но вот под светом звёзд жидкость превращалась буквально в панацею от всех болезней. Понятно дело, что использовать её прямым способом было опасно, не зря же об этом предупреждали его покровители, прежде чем вручить в его руки реликвию. Поэтому просторский принц попробовал сливать воду из чаши в бурдюки и смотреть сохранился ли эффект от неё на следующий день.
Корбрей, как самый верный и близкий ему человек, вызвался выступить в этом деле в качестве подопытной мышки, после того как Гарденер поделился с ним своими мыслями. Понятное дело, что увечить рыцаря просторский принц не стал, просто нанёс несколько весомых ударов, чтобы у того проявилось несколько ссадин и синяков. Эффект был моментальным, сподвигнув Эдмунда продолжить эксперименты. Чистая неразбавленная вода теряла свои свойства примерно за неделю или две и могла помочь исцелить весьма серьёзные ранения, разбавленная же помогала быстро поставить человека на ноги от практически любой не сильно опасной хвори или несерьёзных ранений, что добавило в комплект к королевскому и святому статусу Гарденера ещё и славу целителя.
Таким образом наследник Дубового трона решил запасаться этим добром как можно больше, но без фанатизма. Разбавленную воду, которую септоны сходу окрестили святой, Эдмунд стал поставлять в лазарет. Всё же слегка увечных и легкораненых людей каждый день прибавлялось изрядно. Кто на тренировке по стрельбе не туда попал, кто руки до крови и инфекции натер, а кто-то был просто настолько неуклюжим или дурным, что умудрялся забыть, где он поставил ловушку и сам в неё попадался. Гарденер на эти происшествия только качал головой – крестьянское ополчение не создано для войны, ещё вчерашние землепашцы, от них было мало толку в полноценном сражении, что не мешало феодалам в случае крупной войны ставить их стенка к стенке, для количества.
Неразбавленную же воду избранник Семерых разделял на несколько бурдюков поменьше и раздавал рыцарям, которые принесли ему клятву верности. Данный контингент в последствии Эдмунд планировал оставить при себе, всё-таки те знали и как сражаться и как правильно держать оружие. Одним словом – полезные ребята. Понятное дело, что оставит он только тех, кто сам захочет, всё же свободные рыцари и клятвы их не столь весомые, а также тех, в ком будут уверены доверенные люди Эдмунда вроде Лина и семьи Флан. Сами крестьяне и рыцари в большинстве своём не задавались вопросом откуда Гарденер берет воду, считая, что сами Семеро ту благословляют через него. И не сказать, что те были неправы.
А вот среди наёмников находились весьма любопытные индивиды, но добиться или что-то узнать те так и не смогли. Эдмунд действовал крайне осторожно, запутывая следы в ночи и уходя на достаточное удаление от лагеря ополчения, чтобы озаботиться новыми порциями воды из Звёздной чаши. В дальнейшем он указал это делать и Корбрею, которому доверял артефакт, всё же он не мог всё время заниматься водой и обустройством засад. Лин в данный момент, а возможно и после, был единственным человеком, которому просторский принц всецело доверял, даже Марвину он бы вряд ли доверил чашу без пригляда, слишком много своих секретов имелось у архимейстера. Рыцарь Долины подобную честь и доверие оценил, а потому ещё с большей преданностью и рвением принялся за возложенные на его плечи дела и обязанностями. Одно дело быть хоть и первым, но простым рыцарем короля в компании из нескольких человек, и совсем другое быть его доверенным лицом, вторым после него самого.
Таким образом за небольшой месяц ожидания подхода войска Тиреллов к Королевскому лесу последний Гарденер умудрился обрасти вокруг себя людьми и влиянием, не говоря уже о весомой репутации заработать которую нельзя и за несколько жизней. Септоны видели в нём избранника Семерых и доверенное лицо верховного септона, крестьяне и рыцари - мессию и обещанного короля из древней легенды, а доверенные лица рассматривали его как достойного и великого сюзерена, которому было совсем незазорно служить, как и умереть за него. Теперь же исходя из своего положения Эдмунд понимал, что уже не сможет отказаться от притязаний на трон своей семьи и сбежать, слишком уж он проникся подобными взглядами и отношениями к его персоне. Ему это нравилось, сильно нравилось, в конце концов он был всего лишь человеком, да, важным, но всё ещё человеком.
- Сколько у нас сейчас набралось человек, септон Виллам? – обратился Гарденер к жрецу, после того как крепко задумался. Данный представитель духовенства помогал Эдмунду с самого начала его деятельности по противодействию надвигающемуся Мейсу Тиреллу, так что кто, как не он, мог знать о делах ополчения лучше него самого.
- Так, если считать с новоприбывшими, то почти десять сотен наберётся. – пожевав кубами и склонив голову дал Эдмунду ответ септон. – Сотня из которых рыцари, да наёмники, вместе с людьми вашего величества.
- Мало. – покачал головой Гарденер недовольно, понимая, что к моменту прибытия Тирелла их уже не станет сильно больше. Не смотря на продуманный план, Эдмунд всё ещё переживал о численности просторских войск. Его войск, если так подумать, правда в иной жизни.
- Уверен Семеро пошлют своему чемпиону победу. – не разделял тревог Эдмунда септон, будучи абсолютно уверенным в успешном исходе дела. Избранник Семерых не стал расстраивать жреца информацией о том, что звёздные боги вряд ли смогут как-либо вмешаться в данное мероприятие, уже значительно исчерпав свой запас возможных вмешательств в смертные дела.
- Надеюсь. – только и отозвался тихим шёпотом просторский принц на слова духовного лица, однако, тот его каким-то чудом сумел услышать.
- Верьте, ваше величество, верьте. Будь боги полностью на стороне больших армий, то они не позволили бы Баратеону одержать победу на Трезубце. – глубокомысленно, как ему казалось, произнёс септон, после чего покинул компанию Гарденера, оставляя просторского принца в одиночестве.
Глядя вслед почти посеревшей рясе септона Виллама, Гарденер стойко подавил в себе желание горько усмехнуться. За время, проведённое в этой эпохе Эдмунд успел достаточно узнать о важных событиях произошедших в Семи Королевствах с момента его смерти, таким образом объединив в себе общепринятые и сериальные знания. Книги Плющевого чертога и Малых Шипов, открыли избраннику Семерых глаза на многие аспекты, в том числе касающиеся прошедших сражений.
Битва на Рубиновом броде, произошедшая во время восстания Баратеона, была ярким примером того, что не стоит доверять численности войск противника, это верно, но ещё и не стоит доверять вообще никому кроме самого себя. Да, у принца Рейгара имелось численное преимущество перед войсками мятежников, но не считая дорнийцев его армия была слабо обучена и укомплектована. В тоже время союз Баратеонов, Старков, Арренов и Талли имел в своём распоряжении более меньшую, но закалённую в боях армию, так что смерть Таргариена поставила в том и так уже предрешённом сражении жирную точку.
А ведь всё могло быть иначе, если бы Тирелл не маялся непонятно чем под Штормовым пределом, а повёл свои войска на соединения с лоялистами. Но то ли дурость ему в голову, то ли он получил строгий наказа матриарха своего дома, но всё получилось так, как получилось. Выжидавший до той поры победителя, Тайвин Ланнистер быстро понял откуда дует ветер и воспользовался сложившимся положением, чтобы беззастенчиво взять Королевскую Гавань, став полноправным победителем восстания, выиграв всего одно, если так можно назвать разорение столицы, сражение. В общем, если взглянуть со стороны, восстание это получилось практически трагикомедией со своими героями и злодеями. Не то, чтобы Гарденеру было не всё равно на судьбу Таргариенов, своё они получили, а вот детей и женщин жалко, впрочем, как и всегда.
Оставалось всего ничего до того, как людям Эдмунда предстоит опробовать полученные навыки и решимость в деле. План Гарденера был подготовлен настолько насколько это было возможным. За несколько дней до прибытия Тиреллов, если судить по слухам и донесениям, всякая нервозность и мандраж, мучившие его все эти дни полностью исчезли, теперь имел значение только он и его враг. Победа или поражение. Подомному изменению просторский принц не удивился, в другой жизни и эпохе он умудрялся воевать и каждый раз, когда приходило время, все лишние мысли покидали его голову. Он был рад, что сейчас не случилось чего-то неожиданного, что могло бы в значительной степени повлиять на его заготовки.
Рыцари, что были с ним рядом всё это время, заметили изменения и резко успокоившийся нрав короля. Практически все сейчас понимали, что совсем скоро наступит период, когда они возможно не смогут никогда более открыть глаза и вздохнуть чистый лесной воздух. Однако, решимость, которую они обрели, следуя за своим королём, вера и надежда, которую он вселил в их сердца за это недолгое время, не позволят им отступить или струсить в данный момент. Крестьяне и ремесленники, в отличии же от своих более опытных в сражениях товарищей, не мыслили столь высокими категориями, нет, для них всё было намного проще и вместе с тем сложнее. Будто бы сама их кровь отзывалась на призыв Эдмунда к действию, септоны же только подожгли первую спичку, но огонь в их сердцах разжёг именно король. Он привечал их, кормил, лечил, учил, призывал к действию для них, ещё совсем недавно копавшихся в земле людей, он был образцом, да, молодым, порой странно реагировавшим на их разговоры и уклад жизни, но он был их королём. Они это чувствовали, и они в это верили, вот самим своим естеством.
Когда настанет день никто из них не струсит, никто не отступится, ведь тогда умрут не только они и их товарищи, но они подведут своего короля, свою веру и предков. Нет, никаких сомнений у собравшихся в последнюю ночь перед приходом армии Тиреллов людей не было, только мрачная решимость и огонь в крови. Они пойдут на всё и уничтожат любого, кто пройдёт по этой дороге и на кого укажет перст их владыки, исконного владыки этих земель, до прихода драконов и даже андалов.