- Как бы я хотел всё исправить. Как бы хотел сказать вам, что мне жаль. – опустошённо произнёс он в пустоту. Даже спустя продолжительное время эмоции Гарденера не притупились. Ему хотелось просто лечь на землю и забыться здесь вечным сном, но теперь он знал, что это не поможет ему встретиться со своими родными и близкими.
Все его знакомые, топтавшие это поле своими ногами, уже давно живут своей новой жизнью, неспособные вспомнить о прошлом. Пребывая в блаженном неведении, они ограждены и никогда не вспомнят, ни его, ни ту боль, что им пришлось испытать. Эдмунд сам был недавно таким, проживая бесцельную жизнь Луи МакМёрфи, пока местные боги, которым долгое время не было до него дела, не захотели использовать его для спасения мира. С одной стороны, он был даже в некотором роде рад пройтись по родным полям Простора босыми ногами, но ощущения одиночества и бессилия перекрывали собой все плюсы от этого. Ностальгическая пелена сказочной жизни полной приключений сходила на нет, оставляя после себе только незаживающие раны. Впереди была только борьба и ради чего? Мира, который Эдмунд забыл и который забыл о нём. Обмен можно сказать неравноценный и это, если без мата.
- Как сказали бы мои братья и сестры – жалкое зрелище. – послышался будто бы отовсюду шипящий голос, пронзающий слух, но такой знакомый.
- Скажи, что в супе был яд и мы закончим на этом, будь так добр. – отозвался Гарденер, испытывая успокаивающее влияние ауры бога мертвых.
В ночном мраке перед глазами Эдмунда предстал никто иной, как Неведомый. Точнее то, что говорило его голосом. Некая неясная фигура, размазанная всепоглощающей чернью в ночи, медленно расползающаяся по всему виденному Гарденером пространству. Если раньше ему казалось, что в темноте было невозможно что-либо разглядеть, то присутствие самого таинственного из ликов Семерых полностью ломало данную картину мира.
Ранее Гарденер общался с проводником мёртвых душ исключительно мысленно, не имея возможности разглядеть или хотя бы представить внешность бога, но теперь всё было совсем иначе. Словно библейский жнец, тот выглядел, как тонкая массивная фигура в рясе, состоящей исключительно из теней различных форм и размеров, покрывающих собой всё до чего могли дотянуться. Эту форму нельзя было даже назвать гуманоидной, ибо разум Эдмунда хоть как-то пытался поставить на место бесформенного божества знакомые образы, не в силах осмыслить и понять его истинную природу.
- Не стоит так спешить на тот свет. Ведь мы оба знаем, что ничего хорошего из этого не выйдет. – было сложно даже понять откуда исходит шипящий шёпот, который как будто множился, раздаваясь сразу отовсюду.
- Сильно сомневаюсь. Мне прекрасно жилось, как Луи, пока вы, Семеро, не решились поиграть с моей душой. – ответил богу Гарденер, чья злость была всё ещё слышна в его голосе, даже через призму силы владыки загробного мира.
- Игра? Ты думаешь, что это всё здесь игра, Эдмунд? Ты наслушался бахвалистых речей смертного существа, которому уготована участь куда страшнее твоей. И поверь, смерть явиться за ним гораздо раньше нежели за тобой. – не меняя своей интонации, монотонно ответил ему Неведомый.
- Хочешь сказать, что Марвин врёт мне? – без особого интереса спросил Гарденер.
- Нет. В этом вопросе сей смертный предельно близок к тому, о чём говорит. – внёс немного ясности Неведомый.
- И ты так просто говоришь мне об этом? – удивился Гарденер, вспоминая малейшие слова Мага о Семерых.
- Ты забываешься, Эдмунд. Перед кем мне оправдываться? Перед тобой? Или же сонмом мёртвых душ заключенных в пекле или раскинутых по мирозданию? Век смертных столь скоротечен, что это вызывает даже умиление, а уж это их потрясание кулаками и обличительными речами поистине забавно. – протянул лик верховного божества, казалось бы, смакуя каждое слово.
- Вот вы и перестали играть в заботливых покровителей. – с горечью произнёс Эдмунд, окончательно разбивая призму второго шанса, через которую он смотрел на Семерых. – С меня довольно. Можешь делать со мной всё, что захочешь. Оно того не стоит.
- Не кажется ли тебе, что ты эгоистичен? Кто спасёт этот мир от Долгой Ночи, как не ты, избранник и чемпион? А что будет с доблестным Корбреем и тем стариком Лионелем, что поверили в тебя? – давило божество на больные точки Эдмунда.
- Лионеля жаль, мне печально от того, что я не смог оправдать его надежд. Корбрей умный человек, он поймет и справиться с моим уходом. Вы же найдете кого-нибудь посговорчивее и ненагруженного эмоциями прошлого. Вам ведь не привыкать, верно? Вряд ли, конечно, кто-то из чемпионов вот так вот отказывался от своей миссии и ваших даров. Что же, я буду первым. – категорично ответил на воззвания Неведомого Эдмунд.
- Ты поступаешь так необдуманно, зная буквально крупицу того, что когда-то было и будет. Вот почему я предпочитаю иметь дело с теми, кто оставляет всё мирское позади. Ты говоришь, что будешь первым кто отказал замыслам моих братьев и сестер, но даже не берешь в расчёт то, что это может быть совсем не так. – словно осуждающе покачало головой, сплетенная из теней фигура.
- О чем ты? Разве были те, кто отказал вам? И что стало с ними потом? – как-то обескураженно отозвался Гарденер.
- Их участи позавидовали мертвые, смертный. Твой статус не для вида или твоего чувства собственной важности. Это контракт. Меж нами и тобой. Дары, от которых ты так легко хочешь отказаться под влиянием момента, в обмен на то, что ты станешь направляющей рукой мирской паствы на земле. Вполне равноценно, если хоть немного подумать. Жизнь, шанс, слава. Разве всё это не то, чего так отчаянно жаждут люди? – терпеливо объяснял Неведомый, словно неразумному ребенку.
- Может быть и так. – не нашёл что сказать Эдмунд, понимая некую правоту за словами божества. – Говоришь вроде всё складно, но верить совсем не хочется.
- Верить тебе моим словам или нет мне совершенно всё равно, я здесь совсем по иной причине. – отмахнулся лик верховного божества от его сравнения.
- Тогда, что ты вообще тут делаешь? Разве не за тем, чтобы наставить меня на путь истинный? Не спорю, опровергнуть твои слова я не могу, но всё ещё твёрд в намерении прекратить всё это здесь и сейчас. – упрямо утверждал Гарденер.
- Меня совершенно не волнует твое эмоциональное состояние. Пришёл я сюда только потому, что ты находишься в моих владениях. Так отчаянно ты желал здесь смерти, что я просто не мог не отозваться своему чемпиону, что также является большой привилегией, цени её. – произнёс Неведомый, неожиданно растекаясь и собираясь вновь, но уже за его плечом.
- Премного благодарен, хоть и не могу понять какой в этом толк. Убивать меня ты явно не собираешься. – даже не вздрогнул Эдмунд, поворачивая голову в никуда, коим являлось тело божества.
- Почему бы и нет? – развеял уверенность Гарденера по ветру хозяин загробной жизни. – Смерть тоже величайший из даров, о чём смертные с периодичностью забывают. Она дарит покой и забвение, чего ты так отчаянно захотел, придя сюда. Но, - сделало паузу божество, из-за чего более отчётливо стали слышны посторонние голоса, исходившие из глубин аморфной субстанции, которая представляла собой тело божественного лика. – как я уже говорил, контракт, который был меж нами заключён, не подарит тебе ни первого, ни второго, а только вечный лимб, что станет твоим вечным пристанищем. Тебе предстоит пережить не только боль жизни последнего Гарденера, но и всю боль предшествующих жизней. Это место хуже ада, где ведут своё вечное скитание подобные тебе существа, от богов и до низменных существ.
- Звучит зловеще. – сглотнул Гарденер, ставшую сильно вязкой слюну.
- Ты и представить себе не можешь насколько. – вновь оказался Неведомый на почтительном отдалении от него, если так вообще можно было сказать, учитывая то, что божественный лик был везде и нигде одновременно.
- И что теперь? У меня вообще нет никакого выбора кроме страдать от решения, принятого вами? А теперь, после моей попытки уйти, последует показательное предупреждение или что-то в этом роде? – поинтересовался Гарденер, уже и не надеясь на что-то.
- Разве я говорил о чём-то подобном? Вам смертным порой кажется, что нет иного выхода кроме смерти, но как бы я к этому не относился, жизнь тоже неплохой выбор. Видишь ли ты здесь кого-то из моих братьев и сестер, кроме меня? – показательно заполнил собой бог всё видимое пространство, от чего Эдмунду стало казаться, что он вновь оказался в пустоте, но это было не так.
- Нет. – покачал головой Гарденер, немного нервничая.
- Именно. Это место – моя вотчина и только мне решать увидят ли мои братья и сестры то, что здесь происходит. Будь это не так, простой мирной беседой дело бы не обошлось. Отец и Воин возлагают на тебя большие надежды и им будет очень не по нраву, если они увидят и услышат то, что ты думаешь. – опроверг Неведомы опасения Гарденера.
- Мне сказать тебе спасибо за это? – вопросительно изогнул бровь Эдмунд. – Но ведь ты неспроста говоришь мне об этом. И непросто так откликнулся на моё желание о смерти. У тебя есть свои интересы.
- Верно. – впервые за долгое время Гарденер почувствовал удовлетворение и одобрение в голосе божества. – Я единственный из Семерых кто способен иметь собственную позицию по некоторым вопросам. Мой статус был определён ещё на заре существования смертного рода и полностью меня устраивает. Однако, порой мне тоже требуется некоторое воздействие на смертные планы, чтобы привести дела в порядок.
- Не понимаю зачем тебе нужна моя помощь. Насколько мне известно у тебя есть свой карманный орден убийц, имеющий как влияние, так и возможности для исполнения всех твоих планов. – недоумение, распространившееся по лицу Гарденера, можно было увидеть невооруженным глазом.
- Они полезны и отлично выполняют возложенную на них задачу, но тут нужно воздействие иного рода. Мне не нужна твоя помощь, смертный, но я могу предложить тебе сделку. Ты – мне, я – тебе. Вы же любите подобное, не так ли? Никаких подводных камней. Кристально-чистая сделка. И никаких подозрений со стороны остальных ликов, ведь именно ты воззвал ко мне, а я решил в своей милости ответить на твой зов.