— Ты нас чего, прямо тут на газоне замочить хочешь? Да-а, блин, представляю, что за гулянка после этого затеется. Народ о ней до-олго будет судачить: «Не, а ты помнишь ту вечеринку у Эрла, когда те потные жлобы с тем их прокаженным хером пытались отнять пестики у ребят, которые припозднились? Такое месилово пошло — Бесси Голубой Фишке все платье кровищей исхлестало! Ох умора, блин, была: мы просто покатывались…»
Напряженность ощутимо нарастала. Люди вокруг Киттима ждали от него указаний, но он не двигался. Улыбка была недвижна, как будто он прямо с ней умер, а затем из него сделали чучело и выставили на газон. Что-то под одеждой скатилось у меня по спине в область поясницы, и я только теперь понял, что потеют здесь не одни охранники.
Напряжение оборвал голос с веранды.
— Мистер Киттим, не держите наших гостей на газоне. Идите с ними сюда.
Голос исходил от Эрла Ларусса-младшего, стоящего с томно-элегантным видом в синем двубортном пиджаке и до скрипа отглаженных джинсах. Светлые волосы были чубчиком зачесаны вперед, деликатно скрывая лысоватость, а губы в сравнении с прошлой нашей встречей казались более полными и какими-то женственными. Киттим чуть накренил голову — дескать, слышите, что вам сказано, — и его свита выстроилась в боевой порядок у нас по флангам и с тыла. Любому с двумя извилинами было ясно, что радости от нас здесь как от ос в буфете, тем не менее гости старательно делали вид, что не замечают нашего присутствия. Прислуга и та не глядела в нашу сторону. Через главные двери нас провели в необъятную переднюю с паркетом из ладанной сосны. По обе стороны открывались два зала, а на верхний этаж вела грациозная двойная лестница. Едва за нами затворилась дверь, как нас тут же разоружили. На Луисе обнаружили два пистолета и нож. Это произвело впечатление.
— Поглядите-ка, — удивился и я, — два ствола.
— Да еще нож. Я под него специально брюки шил.
Проследив за процедурой, Киттим с вороненым «таурусом» в руке подошел и стал возле Эрла Ларусса.
— Зачем вы здесь, мистер Паркер? — задал вопрос Ларусс. — Это частный раут, первый со времени смерти моей сестры.
— А не рановато открывать шампанское? Или есть повод что-то праздновать?
— Ваше присутствие здесь нежелательно.
— Кто-то убил Атиса Джонса.
— Я слышал. Простите, если я не уроню по этому поводу слезу.
— Он не убивал вашу сестру, мистер Ларусс. Хотя подозреваю, вы об этом уже знаете.
— Что значит — подозреваете?
— Потому что, похоже, Атиса, прежде чем убить, истязал мистер Киттим, пытаясь дознаться, кто это сделал. Потому что вы, как и я, полагаете, что человек, повинный в смерти вашей сестры, может быть замешан и в убийстве Лэндрона Мобли с Грейди Трюеттом. Он же может быть причастен к самоубийству Джеймса Фостера и, не исключено, к смерти Эллиота Нортона.
— Я не понимаю, о чем вы, — сказал он, даже не удивившись тому, что я упомянул Эллиота.
— Видимо, отыскать этого человека пытался и Эллиот Нортон. Потому он и взялся за дело Джонса, и поступил так, возможно, с вашего одобрения, а то и при вашем содействии. Только он не особенно продвинулся, поэтому вы, когда было обнаружено тело Мобли, взяли все в свои руки.
Я повернулся к Киттиму:
— Киттим, вам доставило удовольствие убивать Атиса Джонса? А стрелять в спину старику?
Кулак я заметил, но отреагировать не успел. Удар пришелся по височной впадине, отчего я распластался на полу. Луис было дернулся, но щелчки взведенных курков заставили его замереть.
— Вам надо поработать над своими манерами, мистер Паркер, — сказал Киттим. — Нельзя вот так являться, особенно сюда, и бросаться подобными обвинениями. Такое не проходит без последствий.
Я медленно встал на четвереньки. От удара голова гудела как колокол, а к горлу подступила желчь; я поперхнулся и выблевал.
— Бог ты мой, — встрепенулся Ларусс. — Гляньте, что вы натворили. Тоби, позови кого-нибудь, пусть сейчас же вытрут.
В поле зрения появились ноги Киттима.
— Вы неумны, мистер Паркер. — Он сел на корточки, чтобы я видел его лицо — Мистеру Бауэну вы тоже не понравились. Теперь я вижу почему. И не думайте, что мы с вами уже разобрались. Очень удивлюсь, если вам из Южной Каролины удастся добраться домой живым. Будь я азартным игроком, непременно поставил бы против: очень уж притягательны шансы.
Дверь передо мной отворилась, и вошел слуга. Не выразив никаких чувств при виде стволов и вообще напряженной обстановки в помещении, он как ни в чем не бывало опустился на колени (я кое-как успел уже выпрямиться) и начал убирать с пола. Следом за ним появился Эрл-старший.
— Что здесь происходит? — осведомился он.
— Незваные гости, мистер Ларусс, — ответил Киттим. — Они уже уходят.
Старик на него почти не взглянул. Было видно, что Киттима он не любит и в своем доме терпит с трудом; тем не менее Киттим здесь находился. Ларусс ему ничего не сказал, вместо этого он обратил внимание на сына, который в присутствии отца сразу стушевался.
— Кто это? — спросил про нас Ларусс-старший.
— Это частный сыщик, с которым я разговаривал в отеле. Его нанял Эллиот Нортон, чтобы выгородить того ниггера, убийцу Мариэн.
— Это правда? — спросил отец семейства.
Прежде чем ответить, я тыльной стороной кисти отер рот.
— Нет. Я не верю, что вашу дочь убил Атис Джонс. Но найду, кто это сделал.
— Это не вашего ума дело.
— Атис мертв. Так же как и люди, приютившие его в своем доме. Вы правы: выяснить, что случилось, не мое дело. Для меня это нечто большее: моральный долг.
— Я бы советовал вам, сэр, засунуть ваш моральный долг куда подальше. А то запросто до беды доведет. — Он повернулся к сыну: — Выпроводите их из моего имения.
Эрл-младший посмотрел на Киттима: решение было определенно за ним.
Подчеркнув свой авторитет паузой, Киттим кивнул подручным, и те пришли в движение, оружие аккуратно прижимая к себе, чтобы невзначай не всполошить на выходе гостей.
— И, мистер Киттим, — окликнул вдогонку Эрл-старший.
Киттим обернулся.
— В будущем устраивайте ваши экзекуции где-нибудь в другом месте. Это мой дом, и вы у меня не член персонала.
Напоследок он резко глянул на своего великовозрастного отпрыска, после чего пошел на лужайку к гостям.
Обратно к машине мы подошли в кольце охраны. Наше оружие охранники бросили в багажник, предварительно вынув патроны. Когда я собирался отъезжать, Киттим наклонился к окошку. Запах гари от него исходил такой, что я чуть не поперхнулся.
— Следующая наша встреча будет для тебя последней, — сказал он. — А пока забирай свою ручную обезьяну и проваливай.
Приспустив очки, он подмигнул Луису, постучал по крыше машины и проследил за нашим отъездом.
Я, поморщившись, притронулся к ушибленному виску. Больно.
— Ты в порядке, машину можешь вести? — спросил Луис.
— Да вроде ничего.
— Твой Киттим, похоже, хорошо здесь окопался.
— Это потому, что он нужен тут Бауэну.
— А значит, у Бауэна есть что-то к Ларуссам, если в этом доме заправляет его человек.
— Он тебя обозвал.
— Я слышал.
— Что-то ты очень уж спокойно на это реагируешь.
— Не подыхать же из-за этого. В смысле, мне. А вот Киттиму — другое дело. Как он сказал: еще свидимся? Ладно, поглядим.
— Думаешь, он тебе по плечу?
— Скорее, по другому месту. Эй, ты куда?
— За уроком истории. Надоело быть со всеми милашкой.
Луис слегка удивился:
— Милашка? Интересно, что это значило в твоем понимании до сих пор?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Когда я вернулся, в отеле меня ждало сообщение. Фил Поведа хотел, чтобы я ему перезвонил. Растерянности или страха в его голосе не было — даже наоборот, какое-то облегчение. Впрочем, вначале я позвонил Рэйчел. Как раз в это время на кухне у нас сидел патрульный из Скарборо Брюс Тэйлор, угощался кофе с печеньем. Я с некоторых пор испытывал облегчение оттого, что к нам домой, как обещал Макартур, заезжали полицейские, а где-то в доме, наряду с прочим, не переносит лактозу «Клан-киллер».
— Уоллас тоже несколько раз заскакивал, — сказала Рэйчел.
— Да? И как дела у мистера Одинокое Сердце?
— Ездил за покупками во Фрипорт, обзавелся в «Ральфе» парой пиджаков, нахватал каких-то новых рубашек с галстуками. Так что процесс идет, хотя поле еще непаханое. И Мэри ему, похоже, в самом деле подходит. А теперь прости-прощай: у меня тут симпатичный мужчина в форме, которого надо ублажать.
Нажав на рычажок, я сразу набрал Поведу.
— Это Паркер, — сказал я, когда он взял трубку.
— Ага, это вы, — повторил он. — Спасибо, что позвонили.
Голос у него звучал жизнерадостно, можно сказать, бесшабашно — совсем не тот Поведа, что грозил мне позавчера пистолетом.
— Вот, привожу в порядок свои дела: завещание, то-се. Я, оказывается, человек очень даже состоятельный; сам того не знал. Правда, чтобы извлечь из этого выгоду, придется умереть, ну да это ерунда.
— Мистер Поведа, с вами все в порядке?
Вопрос был из разряда никчемных. Фил Поведа, по-видимому, чувствовал себя не просто нормально, а на изрядном позитиве — увы, потому, по всей вероятности, что у него откровенно ехала крыша.
— Да-да. — Впервые в голосе у него засквозило что-то вроде сомнения. — Наверное, да. Вы были правы: Эллиота больше нет. Нашлась его машина. В новостях сообщили.
Я молчал.
— Как вы и сказали, остаемся лишь мы с Эрлом — только у меня, в отличие от Эрла, нет такого паника и дружков-нацистов, которые бы меня охраняли.
— Вы имеете в виду Бауэна?
— Ага, Бауэна и его выродка-арийца. Но они не смогут оберегать его вечно. Когда-нибудь он окажется один, и тогда… — Неожиданно осекшись, Поведа сменил тему: — Скорее бы все это кончилось.
— Кончилось что?
— Да все: убийство, вина. Черт, в основном все-таки вина. Если у вас есть время, можно об этом поговорить. У меня время есть. Хотя не так чтобы много. Для меня время истекает. Время истекает для всех нас.