— Нет, сюда они не приедут.
— Мне казалось, ты говорил, что они идут прямо нам в руки, — сказала Новен.
Колдун затрясся.
— Земля велика. Гораздо больше, чем я ожидал, когда смотрел отметки на вашей карте. Но я вижу, вижу их. Они плывут сюда на корабле.
— А нельзя ли как-то сузить круг поиска? — поинтересовался Ризер.
Турмай снова заиграл, наполнив на несколько минут воздух криками совы, мяуканьем горных кошек и плачем волынки.
Закончив играть, он опустил у’лу и махнул рукой, указав направление:
— Они придут оттуда.
«Оттуда», должно быть, означало — с юга. И колдун был прав: пространство это было слишком неопределенно и велико, простиралось от их ног и до самого горизонта, и по большей части в виде высоких гор. Ну и как, скажите на милость, тут можно сыскать одного я’шела и некое существо, размером не больше ребёнка?
Как понял сам Ризер, до сих пор вся поездка оставалась всего лишь следованием в определенном направлении. Учитывая, что колдун ведет их достаточно верно, Турмай был не самым плохим проводником, ну а что касается карты — чем дальше к югу, тем всё меньше было можно на неё полагаться. Возможно потому, что Хазадриель и её последователям на их длинном пути к северу не пришлось проходить именно тут.
Они разбили лагерь на семи ветрах, на широкой равнине над морем. И глядя на своих спутников, кутавшихся в плащи, Ризер испытывал невольную гордость: ни один, даже самый младший, не заскулил и не показал своих сомнений, хоть они и забрались в такую невероятную даль. Рейн и его братец Тирен о чём-то перешучивались с Соренгилом, а Кальен и Аллия сидели, голова к голове. И там попахивало любовью, заметил он с неодобрением. Вот всякие сложности были бы им ни к чему. Новен, Сона и Морай, которые, как и Тегил, которые были с ним дольше и достаточно взрослыми по годам, отлично знали об этом. Самого Ризера подобное волновало не больше, чем Хазадриена, и уж тем паче — не во время охоты.
Пока они грелись у костра, Турмай играл на у’лу. А потом вдруг сказал:
— Да, всё правильно. Дорога верна.
Положа руку на сердце, Ризер всё больше нервничал из-за этой зависимости от колдуна, а город окончательно сбил его толку. Пророк кирнари говорил, что тайан’джил и его хранители держат путь в Ауреннен. Турмай же утверждает теперь прямо противоположное.
Он поднял голову и посмотрел на колдуна: тёмный узор, покрывавший его руки и лицо — вот всё, что он смог теперь видеть.
— Сомневаешься во мне, — спокойно констатировал колдун.
Неприятный холодок пробежал по спине Ризера.
— Ты не говорил, что читаешь мысли.
Турмай поднял у’лу и обвел взглядом ставшие вдруг подозрительными лица сидевших у костра.
— Я их не читаю. Мне вовсе незачем делать это, или вообще прибегать к какому-либо колдовству. Достаточно глянуть на ваши физиономии. На твою, Ризер, и твоих спутников: в них — недоверие. Когда я играю, мой взор чист и ясен. Уверяю тебя, мы уже совсем близко. Осталось чуть-чуть, быть может, несколько дней.
Да, Ризер и в самом деле не ждал от колдуна никакого подвоха, с самого начала было так. И теперь ему вдруг стало ясно, что это всё достаточно необычно. И это он-то, сроду не доверявший первому встречному! Уж не «песенки» ли Турмая были тому причиной?
Как бы ни было, он лишь кивнул не слишком охотно.
— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Путь не близок и не слишком прост. Но я благодарен тебе, что ты довел нас сюда в целости и сохранности.
И то была истинная правда: на своём пути они почти не видели разбойников. И чем дальше тем всё меньше им приходилось волноваться за свою внешность ’фейе.
«Несколько дней»? Что ж, поверим. Раз уж всё так близко, можно положиться и на свой собственный опыт и, конечно, на Хазадриена.
— Они плывут на корабле, — снова подал голос Турмай. — Если мы поскачем на юг, я смогу сказать, где они точно. Мать, да не оставит нас!
Ризер лишь вздохнул про себя: ну, это ещё не всё. Только начало.
ГЛАВА 16Старинные друзья
СУМЕРКИ уже окрасили плывущие с запада облака в золото и розовый цвет, когда корабль из Боктерсы благополучно вошел в Серебряную бухту. Чистенький городишко в окаймлении высоких холмов раскинулся сразу возле порта. Сотни окошек теплились уютными отсветами очагов, отражаясь в воде залива и заставив Алека затосковать по Римини, который и был-то всего в каком-нибудь дне морского пути отсюда.
Серегил воспользовался одной из тросточек, чтобы дать знать Теро о том, что они прибыли, и чтобы через несколько дней тот встречал их в гостинице под названием «Узда и бубенец». Магиане было отлично знакомо это место, так что она могла бы подсказать Теро, как добраться туда.
— Давненько я не топтал этих дорог, — заметил Микам.
Серегил согласно кивнул.
— Лет десять? Двенадцать?
— Да, что-то около того.
— Я был бы не прочь уже оказаться в какой-нибудь приличной комнате с хорошей ванной, — вставил Алек, и в голосе его была надежда. — Ведь как ни крути, ехать дальше уже поздновато.
— Полностью согласен, — кивнул Микам и поглядел на первые звёзды, проступившие на ночном небе. — Где остановимся? В «Золотой рыбке»?
Сергил немного поразмыслил и покачал головой.
— Она больше подойдёт для наших славных матросов. Я бы предпочёл расстаться с ними здесь и отправиться к Мадлен, если, конечно, она ещё тут. Прости, Алек, но ванна немного откладывается.
— Кто такая эта Мадлен? — заинтересовался Алек.
Серегил поднял руку и сделал знак Наблюдателя: большой палец левой руки — на указательном. Столетиями Наблюдатели были рассеяны по всей Скале и Майсене, а некоторые обитали и в северных землях, за их пределами. То были маги, купцы, хозяева постоялых дворов, даже дризийцы, все те, кому неплохо платили, передавая мзду по тайным каналам, только за то, чтобы они хранили свои секреты в тайне ото всех, кроме своего предводителя. Впрочем, некоторые даже не представляли, кто он такой. После гибели Нисандера им был Теро. И несмотря на приказы Фории организация по-прежнему оставалась в действии. Королева сильно заблуждалась относительно её масштабов, полагая, что дело ограничивается Серегилом и небольшой кучкой их приверженцев в Римини.
Серегил задержался на крохотной рыночной площади, озираясь по сторонам.
— Что-то не припомню здесь этого, — Микам поскрёб щёку, покрытую густой, начинающей седеть щетиной и снова озадачился. — Даже думать не хочу, что мы настолько одряхлели, что забыли дорогу.
Немного подумав, Сергил снова приободрился, и скоро привёл их чередой грязных переулков к улочке, почти на самой окраине леса. Здесь было совсем мало домов, и они направились к самому дальнему из них, стоявшему немного поодаль от остальных. Алек с замиранием сердца увидел в его двух окошках отблески горящего очага. Едва они приблизились, им навстречу из полумрака выскочили два сторожевых пса, и припали на лапах, грозно рыча и вздыбив холки.
Серегил вытянул вперед левую руку и сделал свой особенный жест, усмиряющий собак. И, как водится, не успели они и глазом моргнуть, как собаки перестали проявлять агрессивность и радостно завиляли хвостами. Серегил потрепал их по головам, а затем двинулся к двери и постучался. А ещё чуть спустя раздался приглушённый голос.
— Кто там?
— Удачи во тьме, — негромко проговорил Серегил.
До них донёсся звук откидывающегося засова. Дверь приоткрылась и перед ними предстала старушка в длинной ночной сорочке и чепце.
— И при свете дня, — ответила она также полушёпотом. — Я должна была догадаться, по тому, как утихомирились собаки! Столько времени прошло, а ты ничуть не изменился, бессовестный негодяй. И каким ветром тебя занесло после стольких-то лет? И Микам тут! Ох, Создатель. Ну хоть ты-то выглядишь старше, чем был.
Микам рассмеялся и поцеловал её в щёку.
— А это что за юный красавчик? — требовательно спросила она, оглядывая Алека с ног до головы.
Серегил ответил ей с усмешкой.
— Этот юный красавчик — наш друг Алек. Он один из нас, так что можешь говорить при нём без опаски.
Мадлен сделала в сторону Алека жест наблюдателя. Получив от него нужный ответ, она окончательно удовлетворилась.
— Что ж, рада познакомиться с тобой, Алек.
И тут она заметила Себранна, осторожно выбравшегося из-за ноги Алека.
Его капюшон сполз на спину, и глаза рекаро, а также широкие серебристые пряди в волосах блестнули металлом в свете камина. Большое белое пятно на его щеке казалось розовым в таком освещении.
— Да с вами дитя! — воскликнула Мадлен, прежде чем Алек успел накинуть капюшон обратно, впрочем, тот уже вряд ли мог служить надёжным укрытием для необычайной внешности Себранна.
— Бог мой, во что вы такое вляпались, парни?
— Не в то, о чём ты подумала, — хохотнул Микам.
Она игриво шлёпнула его по плечу.
— Может быть ты и поседел, но в глазах пляшут всё те же черти.
Серегил кивнул Алеку, что можно уже снять с рекаро накидку. Глаза Мадлен, уставившейся на него, на какой-то миг округлились, а потом, прежде чем Алек успел остановить её, она вдруг подхватила рекаро, прижала к своей пышной груди и унесла к очагу. Серегил, забыв дышать, в ужасе глянул на Алека. Но Себранн преспокойно сидел на руках женщины и только оглядывался назад на Алека.
— Бедняжка! Да он совсем заледенел! — возмутилась она.
В свете очага глаза Себранна не выглядели такими уж неестественными.
— Только пощупайте эти несчастные ручки! И чей же это ребенок? Вряд ли он ваш, так почему он с вами?
— Меньше знаешь, крепче спишь, — отозвался Микам.
— Мы не украли его, — сказал Алек. — Он мой.
Мадлен слегка отклонилась назад, чтобы посмотреть в личико Себранна.
— А, ну да. Он же твоя копия. Но откуда у столь юного парня такой большой ребенок?
— Как уже сказал Микам, — вмешался Серегил, — чем меньше ты знаешь, тем для тебя же лучше. Ты не могла предоставить нам безопасное местечко переночевать?