Ее оголенных плеч коснулись горячие пальцы, и Дэйра вскрикнула, задев кувшин с морсом, который беззвучно полетел в заросли акации, где и канул - также безмолвно.
- Не стоит маркизе рисковать здоровьем на таком холоде, - произнес граф Георг Эстрел, накидывая на нее меховой плащ. - Какая вы хитрая! Думали, никто вас здесь не найдет?
- Я не пряталась, - сказала Дэйра первое, что пришло в голову, и остро жалея, что на балконе больше никого не было. Плохо, что она не услышала его шаги. Георг был сильно навеселе, а тяжелый запах кульджитской водки предупреждал и настораживал. Синие глаза вабара глядели смело - такой взгляд не обещал ничего хорошего.
- Спасибо, - вежливо произнесла она, обливаясь потом под тяжелым плащом. - Вы правы, милорд, давайте вернемся в трапезную.
- Лукавите, - улыбнулся Георг. - У вас даже губы не посинели, я за вами наблюдал. Вы здесь уже полчаса стоите. Что вы там увидели? - он перегнулся вниз, разглядывая темнеющие кусты. - Вы так внимательно туда смотрели, что я решил, будто вы обронили колечко. Или сережку.
Его пальцы скользнули по ее щеке и погладили мочку уха, где никаких проколов не было. Рука графа слегка дрожала, а лицо было напряжено так, словно он делал над собой большое усилие.
- Я не ношу серьги, но за заботу спасибо, - ответила Дэйра, отодвигаясь от нежелательного собеседника. - Вам не нравятся танцы? А мне показалось, вы веселились.
- Оставим любезности, они не подходят ни вам, ни этому месту, ни этой ночи, - Георг все-таки припер ее к перилам. - Вам говорили, что вы красивы? И даже шрамы вас не портят, наоборот, придают очарование, наполняют загадкой, которую хочется разгадать... немедленно.
Дэйра лихорадочно соображала, что делать, но пьяная голова думать не желала. Граф явно с ней флиртовал, что было неожиданно и непонятно. С другой стороны, самой Дэйре еще недавно как раз именно подобной забавы и хотелось. И да - Георг был чертовски хорош собой. С третьей стороны, пьяный друг Амрэля Лорна был совсем не подходящей кандидатурой для флирта. Она знала достаточно примеров, когда подобные увеселения заканчивались для провинциальных дам весьма печально. Свое место в мире она знала. С вабарами из Майбрака вообще лучше было не связываться. Закричать? Слугу позвать? Сказать, что ей плохо?
- А я ведь пришел поздравить вас с днем рождения, - граф Эстрел изящным движением достал из кармана бархатную коробочку. - Говорят, вы без ума от цветов. Если это правда, мой подарок вы оцените.
Дэйра мысленно закатила глаза, прибавляя к тысяче своих украшений тысяча первое. Ну, и что ей с этим вабаром потом делать? Ни танцевать, ни флиртовать давно не хотелось, но судьба выполняла желания с опозданием, поэтому пришлось подстраиваться и изобретать на ходу.
- Не стоило, - вымученно улыбнулась она, но глядя на Эстрела, поняла, что вежливыми фразами не обойтись - придётся открывать коробку.
Алый цветок с Синей Горы глянул на нее хищно и затравленно - еще бы, ведь его бесстыжая голова алела внутри стеклянного шара, являя собой шедевр стеклодувного искусства. Мастер поместил цветок в стеклянную оболочку, оставив снаружи стебель и тонкие лепестки. Дэйру пробрало. Жар отступил, сменившись морозным холодом. Она прижала руки к груди, стараясь унять бьющееся сердце. Затянула покрепче тесемки плаща - ночь-то и, правда, ледяная.
Первым желанием было выбросить цветок вслед за кувшином с морсом - в темноту, подальше от себя, но Дэйра уже понимала, что никогда не сможет этого сделать. Вцепившись в стебель цветка, она поднесла его к лицу, жадно втягивая аромат, который не мог пробиться сквозь стеклянный плен, но который поселился в ее голове еще на вершине Синей и теперь отчетливо вспомнился - до мельчайших ноток. Куда там розам с их нежными лепестками. Они были бесспорными королевами сада, но алый цветок был богом.
Дэйра очнулась, когда пальцы Эстрела коснулись ее подбородка, заставляя приподнять голову. От цветка она оторвалась с трудом.
- Вижу, подарок пришелся вам по душе, - улыбнулся Георг, слегка стуча зубами от холода. - Не хотите ли сказать мне спасибо?
Дэйра знала, о чем он. Читала в его насмешливых глазах - пьяных, глупых. Что-то за ними пряталось, только она пока не разгадала, что именно.
- Где вы его взяли? - спросила она, но спохватившись, поправилась: не стоило показывать, что она встречала цветок раньше. Ведь с ним была связана смерть, по крайней мере, одного человека.
- Цветок нашли на вершине Синей Горы, - сказал Георг. Стояли они слишком близко даже для хороших знакомых - а ими они не являлись. - Эти цветы не имеют названия, потому что их нет в Королевском перечне растений Сангассии. Либо природа создала их недавно, либо тщательно прятала от людей с седых времен.
- Не думала, что вы интересуетесь ботаникой, - осторожно произнесла Дэйра, испытывая большое искушение разбить стеклянный шар вокруг цветка, возможно, даже об голову Эстрела. Его сердце колотилось, как пойманный в силки кролик, и этот звук, казавшийся ей грохотом, никак не совпадал с уверенными манерами самца-победителя, которого старался разыгрывать перед ней Георг.
- Я интересуюсь всем, что не имеет объяснения, - сказал граф, придерживая ее за плечи взмокшими от пота руками. При этом, она была уверена, что южанин мерз, несмотря на утепленный камзол - Этот цветок нашел Могус, ученый Королевской Академии, который сопровождал князя Лорна в поездке в Эйдерледж. Вчера во время охоты Могус таинственным образом исчез. Нет-нет, не беспокойтесь, мы уже ведем расследование, ваш отец оказывает нам полное содействие. За один день пребывания в Эйдерледже Могус собрал богатую коллекцию неизвестных растений, среди них - этот цветок. Его пыльца ядовита, поэтому на цветке - шар. Могус у нас мастер на все руки. Надеюсь, этот чудила скоро найдется, мне его не хватает.
Дэйре отчетливо вспомнился человек с Синей Горы, пытавшийся ее убить и погибший странной смертью среди цветов. Вернее - исчезнувший в их бутонах. Он не был похож на ученого, скорее, на воина, но совпадение было слишком очевидным. Значит, у него было имя - Могус. Из всех возможных вариантов происхождение незнакомца оказалось наихудшим. Они принадлежал свите Амрэля Лорна. Жаль, что у нее не было времени поговорить обо всем с отцом. С другой стороны, хорошо, что она не рассказала ему о том случае. Быть втянутой в историю пропажи королевского ученого, было бы крайне неприятно. Дэйра предпочитала думать, что Могус - если тогда на вершине был именно он - с кем-то ее перепутал.
- Говорят, вы были в тот день на Синей Горе, - с любопытством произнес Георг. - Ничего странного не видели?
И тут Дэйра поняла одну вещь. Мысль появилась в голове внезапно, как все хорошие догадки, и очень скоро перешла в уверенность. Говорить с ней о Могусе, Синей Горе, неизвестных цветах графу Эстрелу было куда легче, чем заигрывать. Она не понимала, откуда знала это, просто чувствовала и все. Алый пленник в ее руке вдруг потеплел, словно внутри стебля побежала живая кровь. И ледяной воздух, сжимавший Дэйру, исчез, сменившись привычной осенней прохладой, которая остужала мысли, принося успокоение и уверенность.
Вот только у графа Георга Эстрела периодически стучали от холода зубы. Или не от холода. Он пытался невзначай касаться ее рук, плеч, даже лица - прием, который она знала от Томаса-ловеласа, делал ей комплименты, подарил, вот, цветок, но взгляд Георга не поднимался к ее глазам, оставаясь на уровне декольте, и лишь изредка перебегая к шрамам, которые потеплели, а значит, стали малиново-красными. Не нужно было глядеть на себя в зеркало, чтобы понять очевидное: смотреть на нее было страшно.
Едва она вспомнила это слово - страх, как все стало на свои места. Граф Эстрел ее боялся, и побороть дикий ужас перед ней не помогла ни выпивка, ни беззаботный флирт. Осталось понять одно: зачем он это с собой делал?
Георг все еще ждал ответа, которого у нее не было. Дэйра подалась вперед и, пользуясь тем, что они были одного роста, обвила руки вокруг его шеи, слегка сжав пальцы ниже затылка.
- Вы хотели, чтобы я сказала вам «спасибо»? - прошептала она, стискивая воротник его камзола. Алый цветок стал таким горячим, что ей казалось, будто еще немного, и он расплавит ее ладонь.
Мужчина резко побледнел, подтверждая ее догадку. Но Дэйра уже не могла остановиться. Почему бы, действительно, не поцеловать его? У него были такие сладкие, пухлые губы, и пахло от него так по-человечески, всеми людскими слабостями одновременно.
Чувствуя, как напряглась его шея, она попыталась пригнуть его голову к себе силой, но Георг вдруг уперся и уставился на нее расширенными от ужаса глазами. Может, к шрамам у нее еще и рога выросли? Голова у Дэйры была тяжелой, мутной, в глазах искрилось, дыхание с трудом вырывалось из горла.
Она очнулась от того, что стукнулась спиной о перила, едва не выронив стеклянный подарок. Граф, не оглядываясь, поспешно убегал с балкона. Еще бы - ведь он так не благородно оттолкнул от себя даму. Значит, точно не от холода стучали у него зубы.
- Плохо, Дэйра, очень плохо, - сказала она сама себе, разглядывая цветок, который был ни теплым и ни холодным. Вечно ей не вовремя все мерещится. Что теперь будет рассказывать о ней этот красавчик-хлыщ? Ответ зависел от того, зачем он рискнул психическим здоровьем, сунувшись на балкон к местной сумасшедшей. Как бы ей не хотелось лезть в покои Амрэля Лорна, проникнуть туда все-таки придётся. Потому что у нее не было сомнений, кто стоял за нелогичными поступками графа. Лорны отчего-то ей заинтересовались, и нужно было сделать все возможное, чтобы их интерес исчез навсегда.
Глава 5. В покоях светлого князя
Башня, где разместили королевского брата, выделялась в темном небе Эйдерледжа, словно обглоданная кость на пиршественном столе. Дэйре никогда не нравилась эта часть замка - слишком старая, чтобы разглядеть ее былую красоту, и слишком мрачная, чтобы захотеть в ней жить, но Лорнов и других знатных гостей в