- Это дочь герцога, я уверен, - добавил Георг, и Дэйра уходить резко передумала. Как она и подозревала, внимание графа к ней на том балконе имело иную причину, чем обычный флирт.
- Брось, - покачал головой Амрэль, усаживаясь на кровать прямо напротив Дэйры. Вид на его торс спереди был ничуть не хуже того, что открывалось сзади, но любоваться обнаженным братом короля вдруг расхотелось. А когда в руках Лорна появилась потрепанная книжка, так похожая на те, что она видела на столах в подвале Маисии, Дэйра и вовсе насторожилась. Не было сомнений, что Амрэль держал тот самый дневник, за которым она сюда явилась.
- Дэйра - обычная дурочка, - сказал он, небрежно листая страницы. - Она не та, кого мы ищем. Конечно, совпадает почти все - от шрамов, оставленных животным, до проблем с головой, со сном, с памятью, но я не чувствую в ней ни скрытой силы, ни тайны, ни очарования древности. Все-таки в Саге говорилось о девушке с белыми волосами, а Дэйра - темная от рождения, я проверил. И она должна быть моложе лет на десять. Молодая девушка и старая дева - большая разница. Про маркизу много болтают, она странная, и донзары называют ее Белой Госпожой, но мне кажется, здесь есть подвох.
- Зачем тогда отправил меня к ней с цветком? - возмутился Георг. - Я ужасно рисковал. Между прочим, я отвратительно себя чувствую, и дело не в вине, я водку пил. Девчонка знала, зачем я пришел - прочитала в моей голове. И цветку обрадовалась, хотя мы проверили на знакомых дамах, все сочли его неприятным, и я тоже считаю, что он отвратителен. Скорее бы нашелся Могус, хотя, думаю, возвращаться будем без него. Дэйра в то время тоже была на Синей Горе, егерь подтвердил. Могус, вероятно, видел, что она там делала, и девица его убила. Подумать только, я ее еще и целовать собирался. Может, как Могус, здесь останусь. Мне так плохо, ты не представляешь - тошнит, голова раскалывается, ноги не держат. Это все ее чары. Повесилась у меня на шее и давай жизнь вытягивать - мне ведь именно в тот момент подурнело. Еле ноги унес. Она еще и отцепляться не желала. Точно она.
- Тебя послушать, так можно подумать, мы за ведьмой какой охотимся, - поморщился Амрэль. - Я тебя не просил ни целовать ее, ни заигрывать с ней. Уверен, завтра от твоей болезни и следа не останется, ну, разве что голова с похмелья поболит. Насчет Могуса с тобой согласен, но Дэйра тут не при чем. Могус занимался опасным делом, о рисках знал. Или тебе напомнить, скольких людей мы потеряли, чтобы добыть дикокаменное дерево? С дышащими цветами также. Я говорил Могусу, что для начала нам хватит четырех растений, но ему все мало. Кстати, цветок тот у Дэйры забери. Выкради, выменяй, слуг подкупи - придумай что-нибудь. Нельзя такую редкость в этой глуши оставлять.
- Может, мы не там ищем?
- Деревья и цветы обнаружили именно в Эйдерледже, и появились они лет десять-пятнадцать назад, значит, столько же должно быть и той девушке. Да и жрец про восточные земли говорил, Вырий Лес вообще похож на те места, что он описывал. Люди под пытками редко врут. Здесь она родилась, просто прячется. Я, честно говоря, и не думал, что мы ее сразу найдем, хотя бы след нащупать. Дэйру я еще проверю, но старый Эква говорил о силе и страхе, а я ничего подобного от маркизы не чувствовал.
- Зато я почувствовал! - с жаром воскликнул Георг. - Знаешь, как страшно было! Она ведь безумная, что ей в голову взбредет, то и сделает.
- Если бы она была той, которую мы ищем, тебя бы вывернуло на изнанку от одного ее прикосновения. Она должна вызывать отвращение, неприязнь, люди должны сторониться ее неосознанно, а не из боязни быть проклятыми. Вот, когда ты дикокаменное дерево впервые увидел, что ты почувствовал?
- Ненависть, - не задумываясь, ответил граф.
- Правильно, - кивнул Амрэль. - И к ней ты то же самое должен ощутить. Потому что она - чужая среди нас. А теперь задумайся, что вызывает Дэйра? Жалость! Она некрасивая, больная, ей двадцать шесть, а у нее нет ни будущего - потому что никто ее замуж уже точно не возьмет, ни прошлого - потому что вся ее история, судя по этому дневнику, сплошь невезение. Она сгниет в этом замке от старости, как и ее сумасшедшая бабка.
- Но донзары называли ее Белой Госпожой, Эква о чем-то подобном и говорил. Мол, народ первый признает.
- Есть у меня одно подозрение, - Амрэль небрежно бросил дневник на пол. - Не одни мы внимательно читали Сагу. Представляется, что любая девчонка, узнавшая себя в пророчестве, может захотеть в нем поучаствовать. Особенно, если другим хвастаться больше нечем. У Дэйры ни лица, ни ума, но есть врожденная хитрость. Она может притворяться. Сам подумай. Все ее «странности» начались именно в сознательном возрасте, тогда как та, которую мы ищем, отличалась бы необычным поведением уже в младенчестве. Но судя по дневнику той лекарши, у маленькой Дэйры проблем с головой не было. Они начались, когда девочка выросла, услышала или прочитала сама ту легенду, впечатлилась и решила выдавать себя за Белую Госпожу. Притворяться несложно, когда ты любимая дочь герцога. Фредерик в ней души не чает, явно с детства во всем потакал. Заставить донзаров называть себя Белой Госпожой тоже нетрудно. Ненавидеть животных, притворяться, что слышишь голоса, спать до обеда, странно себя вести - да любой актер справится, а Дэйра, в чем недурна, так это в притворстве. Нет, мой дорогой друг, это не она, но до отъезда я намерен поставить девчонку на место.
У Дэйры задрожало перед глазами, и она вспомнила, что забыла дышать. Она не понимала ни слова из того, что говорил Лорн, кроме того, что вляпалась во что-то такое, от чего следовало бежать далеко, за Вырий лес или еще дальше. О какой Саге говорили эти чокнутые столичные вабары? Какую ведьму они искали в Эйдерледже? И какого жреца замучили насмерть, чтобы тот подтвердил бредовые фантазии своих мучителей? Нет, прав был отец, когда говорил, что страной правят безумцы. На границе бушевали чагары, а Лорны искали Белую Госпожу. Они серьезно?
Белые Господа, белоголовые, беломаги были героями народных сказок, занимая в суеверном мире донзаров одно место с русалками, лешими и чертями. Дэйра могла назвать не меньше десятка волшебных сказок про белоголовых, услышанных от кормилицы. Да - они ей нравились, и в детстве они с Томасом частенько играли в белоголовых, превращая их то в могучих волшебников, то в злых чудовищ. Белые Господа были добрыми духами, которых почитали суеверные донзары с древних времен, про них сочиняли сказки и легенды, для них оставляли крошки хлеба под порогом дома, им молились, когда молитвы Амирону и другим богам не помогали. Сила народной веры и глубина пропасти народного суеверия была такова, что Белым Господином называли каждого, кто помог, выручил из беды или чем-то пожертвовал. Никто никогда не искал Белых Господ, как не ищут богов, духов или демонов. Люди и так знают, что они всегда рядом - пакостят, вредят, помогают. По слухам, в Вырьем Лесу обитали жрецы Белых Господ, но люди давно забыли, зачем они нужны, так как привыкли просить помощи у беломагов напрямую. Да, скорее всего, те настоящими жрецами и не являлись - так, остатки древней секты, доживающей свои дни. Донзаров они пугали, но не мощью и силой Белых Господ, а остатками убитых животных на мрачных каменных алтарях, которых в Вырьем Лесу было больше, чем трухлявых пней. Донзары жаловались баронам, те - герцогу, отец каждый год собирался отправить солдат, чтобы те либо истребили, либо прогнали надоедливых жрецов дальше на запад, но постоянная активность чагаров в Эйсиле не позволяла ослабить приграничные патрули. Впрочем, донзары никогда не смешивали Белых Господ с их слугами, считая первых обитателями загадочного мира богов и духов, а вторых - вполне людьми, только немного безумными, а из-за этого опасными.
Но то были донзары - неграмотные земледельцы и скотоводы, низшее сословие сангасского общества. А то - образованные вабары, в одном из которых текла королевская кровь.
Дэйра поглядела на Амрэля с ненавистью. Что он там о ней сказал? Ни лица, ни ума? Теперь светлый князь красавцем не казался. Раздражало в нем все - холеная кожа, надменный взгляд, ленивые жесты, уверенный голос. Бегство, учил воевода Норад, хороший стратегический шаг. Учитывая, что Амрэль собрался ее в чем-то разоблачать, Дэйра предпочла бы сбежать из замка этой же ночью. Отсиделась бы где-нибудь в Лаверье и вернулась, когда столичные гости, наигравшись, уедут. Но завтрашний турнир в ее честь портил все планы. Незаметно скрыться точно не удастся.
Лорн неожиданно повысил голос, и Дэйра обругала себя за рассеянность. О бегстве она подумает потом, сейчас нельзя было упускать ни слова.
- Да, я чокнутый, верю во всякую чушь, которой кормят грязных донзарских детишек - ты это хотел сказать? - светлый князь уже не сидел вальяжно на кровати, а расхаживал по комнате, словно коршун, высматривающий дичь. - Только ты не на моем месте, Георг, и никогда на нем не был. Хочешь поменяемся? Я прямо завтра могу написать брату, что заболел, устал, умер и все мои обязанности передаю верному Эстрелу.
- Успокойся, друг, что ты, в самом деле? - граф поспешно вскочил, забыв, что еще минуту изображал смертельно больного. - Я только предположил, что, возможно, мы все ошиблись. Ошибаться - так по-человечески.
- Королю это скажи, - отрезал Амрэль, подходя прямо к часам. Дэйра даже испугалась, что он ее заметил, но нет, светлый князь лишь принялся разглядывать что-то на стене над часами, а ей оставалось смотреть на его обнаженную грудь, которая вдруг оказалась слишком близко к ее лицу. Обнаружить, что она ниже врага, почему-то было неприятно.
- У нас нет времени на ошибки, времени вообще нет, - прошептал князь, и в его голосе послышались странные нотки. Так звучал страх - крепко запертый и тщательно контролируемый, но его эхо была не в силах скрыть никакая воля.
- Если нам не удастся уговорить Айбака, Эйдерледж мы не удержим, - сказал Лорн, и у Дэйры пересохло в горле. - Сандро считает, что без этой жертвы страну не спасти, он хочет укреплять границу с Бардуагом, но, если мы потеряем восточные земли, стервятники из Агоды сидеть, сложа крылья, не будут. Нас разорвут в клочья. И даже договор с Согдарией, которым мой брат машет мне перед носом, не поможет. Драганы к нам просто не успеют. К тому же, я канцлеру не верю. Элджерон Регарди у себя на двух стульях усидеть не может, ему бы с арваксами, да с южными колониями справиться. Если в Сикелии начнется война, а она начнется, драганы о нас даже не вспомнят.