По всей России, вспыхивая то там, то здесь, происходили крестьянские волнения, иногда принимавшие грозный характер.][233]
Екатерина начала с того, что прервала приготовления к бессмысленной войне с Данией, которую затевал Петр III, покончила миром войну семилетнюю. ‹2›
Одним из ценных качеств Екатерины было умение выбирать себе опытных или умных, или талантливых советчиков и помощников во всех областях государственной жизни.
Внешнею политикой Екатерина занялась сама, пользуясь помощью и советами графа Никиты Ивановича Панина, назначенного управляющим коллегией иностранных дел.
Громадное влияние на Екатерину во внутренних делах оказывали заговорщики 28 июня, возведшие ее на престол, то есть братья Орловы, получившие[234] Григорий – титул князя, а Алексей – графа и всевозможные материальные блага.
Граф Григорий Орлов был первым[235] из тех, кто составил цепь фаворитов Екатерины II.
Григорий Орлов был невенчанным мужем Екатерины.
В 1763 году была учреждена «медицинская коллегия» для образования русских врачей [и воспитательный дом в Москве][236].
Первое потрясение, которое пережила царица Екатерина, произошло в 1764 году, когда [обедневший украинский дворянин][237] подпоручик смоленского пехотного полка Мирович Васил‹ий› Яковлевич, человек честолюбивый и, кроме того, дурно настроенный против самой Екатерины, вследствие бесплодных попыток добиться возврата наследственных имений, решил освободить из Шлиссельбургской тюрьмы Иоанна Антоновича VI и объявить его государем. Иоанн, сын Анны Леопольдовны, не видел свободы никогда: до 1756 года он был в ссылке в Холмогорах, а в 1756 году переведен в Шлиссельбург, причем никто и никогда к нему не допускался. [Он томился в заключении без имени. «Известный арестант»].[238]
Мирович, взбунтовав гарнизон[239] [при помощи подложного манифеста],[240] вздумал овладеть арестантом, но тюремное начальство, действуя по строжайшей и тайной инструкции, где было написано, что «если кто-либо захочет этого арестанта взять, то[241] «…арестанта умертвить, а живого никому его в руки не отдавать», убили Иоанна. Мирович же был казнен.
[В 1764 году крестьяне, числящиеся за монастырями, были и изъяты у монастырей и переданы в ведение особой коллегии экономии. Экономические крестьяне.
В 1764 году учреждены кадетские инженерный и артиллерийский корпуса и Смольный Институт.][242]
В 1765 году (1 VIII) была введена откупная система для продажи вина (см. Бркг. 46, стр. 731). ‹5›
Россия существовала, не имея свода законов[243] кроме того, который был составлен под именем Уложения при Алексее Михайловиче.
Екатерина составила комиссию для выработки нового уложения,4 причем сама составила для этой комиссии Наказ. Это было в 1767 году. Любопытно отметить, что властительница крепостной страны в тот период времени находилась под влиянием французских писателей и философов, в том числе знаменитого Вольтера.
Идеи[244], заключающиеся в известном сочинении [француза Шарля] Монтескье, [занимавшегося специально исследованием законодательств древних и новых стран][245], «Дух законов, получили продолжение в Наказе Екатерины.
Екатерина полагала, что России свойственен только один вид правления – монархический самодержавный, а всякий другой был вреден и разорителен.
Затем Екатерина высказывала ряд либеральных и гуманных мыслей, касающихся наказаний за преступления, причем она восставала против жестоких наказаний, против применения пытки [и указывала на то, что самым надежным средством для улучшения людей является распространение просвещения и правильная постановка воспитания. Основой воспитания она считала обязательное обучение детей закону Божьему.][246] Екатерина призывала к тому, чтобы законы были написаны языком ясным, понятным каждому.
Выборные люди, которые должны были составлять уложение, познакомившись с Наказом, выразили полное восхищение им и просили Екатерину принять титул «Великой Премудрой Матери отечества».
Затем, разбившись на комиссии, выборные начали работу над уложением.
Крайне неприятное впечатление на российское правительство произвели украинские депутаты, вызванные для составления Уложения. Выяснилось, что и простые казаки, и старшина украинская, и мещане, и селяне, и духовенство – все единодушно были настроены отстаивать автономию Украины, ее права и привилегии. Все старания графа Петра Румянцева, стоявшего во главе «Малороссийской коллегии», направленные к тому, чтобы выбрать подходящих депутатов, успехом не увенчались, и Григорий Полетика – выбранный произнес ряд пылких речей в защиту вольности Украины. Но украинцы не добились ничего, и правительство российское твердо[247] стояло на том, чтобы в отношении Украины следовать своим «непреклонным решениям».
Комиссия Уложения не составила, хотя и работала, разбившись на малые комиссии, в течение нескольких лет.
Одной из причин этого было то, что произошли[248] внешние события, вовлекшие страну в целый ряд войн.
Началось с вмешательства России в дела Польши.[249] [В описываемое время Польша – Речь Посполита[250] – находилась в состоянии очень большого беспорядка. Королевская власть, ограниченная, пришла в упадок. Сейм с 1569 года избирал короля, сейм же и ограничивал королевскую власть. Король не имел права без одобрения сейма издавать новые законы или объявлять войну. На сеймы собирались дворяне Польши, делившиеся на две группы, к первой принадлежали лица знатных и богатейших фамилий, так называемые магнаты, ко второй – мелкое дворянство, зависящее экономически от магнатов.
С ограничением королевской власти, по сути дела, Польша превратилась в страну, которой именно правили магнаты. На сейме[251] существовал порядок, при котором каждый из голосовавших мог заявить «не позволю» по какому-нибудь из вопросов, после чего решение не могло быть принято, так как оно должно было быть единогласным. Таким образом, любой из участников сейма – магнат или группа шляхтичей, зависящих от магната, – мог сорвать любой сейм, иногда руководясь совершенно недобросовестным побуждением или интригой. И это случалось не раз.
Политическая неурядица на сеймах полностью отражалась в стране.
Магнаты враждовали между собою[252], увлекая за собою шляхту[253]. Та чинила обиды городскому бедному населению.
Католическое население враждовало с православным и еврейским.
Государственный порядок был надломлен[254].
В 1763 году умер польский король Август. Предстояло избрание нового на сейме. Под давлением России, [угрожавшей военной силой,] был избран [в 1764 году] на польский престол Станислав-Август из фамилии Понятовских, друг Екатерины II, находившийся под сильным влиянием России.
За год до избрания [белорусский] православный [архи]епископ Георгий Коннсский обратился к Екатерине с жалобой на притеснения православных в Польше и Литве[255]. А такие притеснения были.
Подавляющая[256] масса шляхты исповедовала католическую религию, причем[257] препятствовала в постройке новых [православных] церквей и даже запрещала ремонтировать старые.
Одновременно с этим католическая церковь стремилась к полному подавлению и слиянию с собой церкви так называемой униатской. Униатами назывались православные, сохраняющие обряды православия, но принадлежащие не к православной церкви, а признающие над собою власть римского папы.
Помимо православных подвергались притеснению и протестанты. Как тех, так и других (диссидентов, то есть иначе мыслящих) не только ограничивали в их религиозных правах,[258] но и в политических, запрещая занимать общественные должности.
Россия вступилась за православных, а Пруссия за протестантов.
В 1767 году русский посол Репнин потребовал от сейма прав для диссидентов. Католическая и резко настроенная против России партия оказала этому решительное сопротивление.[259] Репнин, который еще раньше этого ввел в Варшаву русские войска,[260] захватил вожаков католической партии и отправил их в Россию.
Сейму пришлось уступить вооруженной силе. Католическое исповедание было признано господствующим, но православные получили права.
Часть магнатов и шляхты, недовольная королем, составила конфедерацию ‹1› в Баре с целью свергнуть с престола Понятовского.
Тут Россия вступила на путь войны, и русские войска обрушились на конфедератов.
Начало борьбы русских с конфедератами совпало с восстанием гайдамаков под предводительством Железняка (Зализняка) и Ивана Гонты.