Старика Веннберга?
Кевин весь сжался.
– Даже не знаю, мама…
Она встала и буквально вытолкала его за дверь.
– Да-да, он же не кусается. И у него точно есть палатка. В его сарае все что угодно найдется.
Мама подтолкнула его в спину, но он в растерянности остался стоять во дворе.
Старик Веннберг.
Хозяин дома, где они жили.
Он жил этажом выше.
Обычно мама строго-настрого запрещала ходить к нему, потому что он чудак, и бог знает, что он будет делать с детьми. Да и Кевину не хотелось его навещать – это последний человек, к кому он пошел бы. Достаточно его шарканья по полу. Или криков и непонятных звуков из фильмов, которые тот постоянно смотрел. Когда Кевин видел старика около почтовых ящиков, то за километр обходил его, только чтобы не встретиться.
– Но мама…
– Мы с Ульфом поедем по магазинам, так что нас не будет некоторое время. Он везет меня в торговый центр «Стрёммен».
Мама сняла фартук и послала Ульфу воздушный поцелуй.
Торговый центр «Стрёммен».
Кевину очень хотелось там побывать.
В школе говорили, что там миллиард магазинов и продается все на свете, начиная от дико вкусного мороженого и заканчивая самыми дорогими в мире машинками на радиоуправлении. Некоторые одноклассники уже не раз там бывали, но Кевину, видимо, придется подождать с этим – мама закрыла дверь у него перед носом.
Старый Веннберг.
Кевин обошел дом вокруг, держась подальше от окон, чтобы старик не заметил его, и остановился на гравиевой дорожке перед его дверью.
На лестнице лежало мертвое животное в синем пакете, из которого торчали лапы. Не видно, кто это – может, куница или норка.
Таксидермия.
Он знал, что значит это слово, потому что оно было написано на почтовом ящике у дороги.
Таксидермия Веннберга.
Это значит сделать из мертвого животного чучело, чтобы люди могли украсить им дом.
Кевин сделал шаг вперед.
Гравий хрустнул под ногами.
Уф-ф, он снова отступил на траву.
Нет.
Он не хочет этого делать.
Брать палатку.
И тут ему кое-что пришло в голову.
Гениально!
Раз они обманули его, то и ему не надо все им рассказывать, так ведь?
Кевин Мюклебюст широко улыбнулся, прокрался за домом и побежал в лес.
Анья забрала из принтера распечатанные бумаги и прикрепила их на доску.
– Вот что я накопала, – сказала она, сделав шаг назад.
– По Франку Хельмеру?
– Да.
Людвиг встал с кресла и подошел к ней
– Кто он?
– Хороший вопрос. В наших базах по нему не очень-то много, но кое-что нашлось.
– Есть что-то в личном деле? Судимости?
Она замешкалась с ответом.
– Да нет… или, как сказать. В хоре он в юности не пел – драки, телесные повреждения, вандализм, пара угнанных машин, но все до восемнадцати лет, так что этого тут быть не должно, преступления совершенные несовершеннолетними ведь должны удалять из базы.
Она достала из кармана рубашки леденец на палочке и сунула в рот.
– А после?
– Кое-что есть…
Людвиг протер очки полой рубашки и подошел ближе к стене.
– Видишь?
– Уголовное дело?
– Да, но он выступал как свидетель.
– Про что дело?
– Сбыт краденого, торговля таблетками, анаболиками, но судили не его. Какого-то его знакомого, а Хельмер был свидетелем обвинения.
– Значит, стукач?
Анья засмеялась.
– Похоже на поспешный вывод, тебе не кажется?
– Но раз он из криминальной среды?
– Ну что значит криминальной? Ему же, сколько там, тридцать шесть лет, всем его делам больше двадцати лет, явно юношеская неугомонность.
– Да-да, но все-таки…
– У тебя слишком много предрассудков, старичок.
Она скорчила гримасу, вернув леденец в рот.
– Теперь документы из реестров Брённёйсунна. В тысяча девятьсот девяносто втором году Хельмер основал фирму под названием «Хельмер Финанс». Но дела особо не пошли. Я нашла два требования переслать налоговые отчеты, в девяносто третьем он разорился. Далее до 1996 я ничего не нашла. В девяносто шестом он учредил новую фирму, «Хельмер Сантехники», и она, судя по всему, еще работает, в Люсакере, на нее я тоже кое-что нашла в налоговой…
Она подняла взгляд на стену и вернулась за монитор.
– Я что, не распечатала его? А, вот оно. Требование заплатить налоги в прошлом году, почти три тысячи долга, который так и не выплачен. А больше ничего нет. Мунк что-нибудь говорил?
– О чем?
– О Франке Хельмере. Зачем мы вдруг проверяем этого парня?
– Не говорил, но сказал, что это важно.
– А мы, как обычно, узнаем все последними, – вздохнула Анья, сложив руки за головой. – Мы просто рабочие лошадки, делаем всю грязную работу.
По коридору мимо них прошел шведский психолог с телефоном у уха.
Анья наклонилась к Людвигу, кивнув в сторону шведа.
– Как думаешь, они с Мией?..
Она подняла брови.
– Чего? Что они… того? Нет, даже представить себе этого не могу. Он же на двадцать лет ее старше.
– Да, но все равно.
Она откинулась на спинку кресла.
– Он же симпатяжка, правда? С его внешностью работать психологом – впустую тратить время.
– И что же, по твоему мнению, он должен делать?
– Ну, я не знаю. Может, стать фотомоделью? В одном белье, на медвежьей шкуре перед камином? У меня дома.
– Не знал, что у тебя есть камин.
– Ха-ха, Людвиг. Неважно. Он красавчик. Но да, был бы лет на десять помоложе.
– Разве у тебя не было молодого человека?
Она вздохнула.
– Были, но ты же меня знаешь. Мне становится с ними скучно. Эти хорошие мальчики. Студент-стоматолог, например. И что мне с ним делать? Кстати, Аннете тебя тоже спрашивала?
– О чем?
– Она хотела все документы с упоминанием нашего красавчика-шведа. Но я ничего не нашла, а ты?
– Нет, не помню такого.
– Ладно, в общем, они ей нужны. Если увидишь его имя, пересылай мне. О’кей? А я притворюсь, что выполнила задание.
– Конечно.
– Спасибо.
Анья открыла еще одну банку колы рукой с татуировкой сердечка на запястье.
– Думаю сделать еще одну, как считаешь? Татуировку.
Она приспустила рубашку на плече и повернулась к Людвигу.
– Вот тут, было бы круто, что думаешь?
– Да, почему нет.
– Подумываю насчет Orzel Bialy, белого орла. Герб Польши. Золотая корона на красном фоне. Как тебе, хорошо, или я буду выглядеть как польская шовинистка?
Она встала и с оголенным плечом подошла к зеркалу, висевшему у крючков для одежды.
– Ну ты же и есть полячка.
– Вот и я так считаю. Будет круто.
Людвиг взял чашку из-под чая и собирался встать из-за стола, как в кабинет вбежала запыхавшаяся Анетте Голи с телефоном у уха.
– Где-где?
Анья вынула изо рта леденец и выпрямилась.
Голи прикрыла трубку рукой.
– Откройте «ВГ» в интернете, немедленно.
Снова в трубку:
– Да, непременно, Ханне-Луисе. Как иначе, мы работаем, я немедленно свяжусь с ним. Конечно. И перезвоню вам.
– Вот дерьмо, – сказала Анья, когда Людвиг открыл то же самое у себя на компьютере.
– Насколько все плохо?
Анья пробежала глазами статью.
– Плохо.
– Насколько?
Обычно спокойная Анетте Голи оттолкнула полячку от монитора и стала читать статью, открыв рот.
– Твою мать.
Нерадивые полицейские в поисках подозреваемого в убийствах преступника – друга детства Уле Гуннара Сульшера.
– Вот дьявол.
– Но Уксен же ничего там не выяснил?
– И я так думала, – прошипела Голи, с силой нажав кнопку на телефоне.
– Они даже имя его назвали, – сказал Людвиг.
– Что?
– Парня с травмой. У которого карьера пошла прахом.
– Анетте подбежала к Людвигу.
– Где?
– Вот здесь.
– Рогер Лёренскуг? У нас уже было его имя?
– Нет, я не слышал.
– Найдите на него все данные, все, что есть по этому Рогеру Лёренскугу. И назначьте повторный допрос тренера, вот этого на фотографии на фоне цветов. Черт тебя побери, Карл, почему нельзя нормально выполнить свою работу, я что, одна должна тут все делать?
Она крикнула в трубку, но никто не ответил.
– Рогер Лёренскуг, родом из Кристиансунна. Все, что сможете накопать.
Голи побежала к выходу, на ходу набирая новый номер.
– Принято, – кивнул Людвиг, положив руки на клавиатуру.
Мунк нашел вывеску «Хельмер Сантехники» у обветшалого входа в бизнес-центр рядом со входом в торговый центр «CC Vest» в Лиллеакере, а вот в кабинет попасть не удалось. Он зажег сигарету, и в этот момент из машины вышла Миа, которой явно стало лучше. Вода и адреналин пошли ей на пользу.
– Ничего?
– Нет, постучал в двери соседних кабинетов, но никто ничего об этой фирме не слышал.
– Как странно.
– А там вы проверяли?
Он кивнул.
– Оба входа закрыты.
– Это же здесь?
К зданию подъехала светло-зеленая почтовая машина и остановилась у входа, и из нее вышел молодой парень в светло-зеленой немного тесной рубашке.
– Извините, вы часто сюда доставляете почту?
– Довольно часто, а что?
– Не знаете, где находится «Хельмер Сантехники»?
Почесав затылок, парень огляделся.
Мунк с ужасом вспомнил свое студенчество, когда сам недолгое время работал в таких конторах. Мизерная зарплата и убогая оранжевая форма, которой не было в размере «L», что он носил тогда, да и сейчас тоже.
– Что-то знакомое, – сказал парень, засунув под верхнюю губу кусочек жевательного табака.
– Вон там же.
Улыбнувшись, он показал на табличку у двери.
– Капитан очевидность, – покачала головой Миа. – Читать мы и сами умеем.
– Спасибо, – пробурчал Мунк, отмахнувшись от парня.
– Не за что, – улыбнулся тот, отдал честь и посвистывая исчез за дверью с посылкой в руках.
– Может, фирмы не существует? – предположила Миа. – Только вывеска?