Тебя не было. Было письмо, брошенное на постель. Я развернула его, чтобы прочесть слова прощания, начертанные твоей рукой.
Я посмотрела в окно, за которым в стылой тьме падали с деревьев листья, так же, как выпало из моих пальцев твоё письмо. Только тогда я поняла, чего же ты всё это время ждал.
Первых холодов.
И возвращения Белой Королевы.
Чародей слушает рассказ о том, как я в последний раз бежала на речной берег, оставив твоё письмо у себя на постели посланием для grand mere. О встрече с Белой Королевой и заключённой сделке. О кристальной звезде и ледяной лодке.
Моя повесть заглатывает собственный хвост, когда я дохожу до нашей с ним встречи в этом доме. Я умолкаю, плотнее сжимая пальцы на опустевшей чашке.
– Белая Королева… – Чародей выговаривает эти слова так, будто переваливает их на языке, стараясь распознать вкус. Некоторое время глядит на астролябии и реторты, будто движение жидкости в них может дать ему добрый совет. – Я помогу вам отыскать её.
– Как?
– Отправлюсь с вами.
Я качаю головой, радуясь, что не позволила себе надеяться после слов «я помогу вам»:
– Это невозможно.
– Отчего же?
– Леди не до́лжно странствовать в сопровождении одного лишь незнакомого джентльмена.
– Положим, я не джентльмен, в этом можете быть уверены, – ответствует маг с мрачным юмором. – А познакомиться нам недолго. Господин Чародей, маг-покровитель близлежащего милого городка, к вашим услугам.
– Господин Чародей? – Я устремляю на него взгляд, который должен быть достаточно пристальным, чтобы без слов донести моё недоумение. – Это шутка?
– Миледи, я знаю эту звезду. – Длинный палец устремляется на ледяной компас аккуратным, выверенным жестом, точно указка на уроке. – Знаю, что она значит. Знаю даму, что дала её вам. Звезда привела вас ко мне, она сделала это не случайно, и она права. Я могу помочь вам. С одним условием. – Чародей подаётся навстречу, щуря зоркие ястребиные глаза. – Вы не будете задавать никаких вопросов ни обо мне, ни о моём прошлом. И узнаете лишь то, что за время нашего путешествия я сам сочту нужным вам поведать.
– Я недостойна знать даже ваше имя?
– В именах – особенно в именах кого-то вроде меня – кроется сила, которую я, будьте добры меня извинить, не склонен вручать в ваши хрупкие руки. Отчасти потому, что в эти руки и так свалился груз, вес которого для них едва выносим. – Чародей разводит ладони в стороны извиняющимся жестом, и кажется, что он вполне искренен. – Но поскольку, в отличие от нашей общей знакомой, я люблю честные сделки, взамен я не потребую имени от вас.
Я молчу, пытаясь понять, есть ли у меня выбор.
Герои сказок и мифов редко уходят далеко без помощи мудреца-наставника. У меня самой – только компас. Без прочих указаний я почти наверняка забреду в непроходимые горы и долы. И не глупо ли печься о репутации, когда на кону стоят жизни?..
Чародей может желать мне зла, однако в таком случае его злодеяние лишь приблизит неизбежное. И всё же, если сложить воедино крохотные детали…
У него есть собственный интерес поквитаться с той, что отняла у меня тебя.
Меня это устроит.
– Хорошо. Я согласна.
Чародей поднимается на ноги, прежде чем склонить голову в смешливом поклоне:
– Я рад… Леди-Дрозд.
От его внимания не укрылась пряжка моего плаща – серебряная птица, украшающая наш герб.
Что ж, имя не хуже, чем «господин Чародей».
Хозяин дома уходит, и я жду его возвращения в том же кресле. Усталость и горе притупляют любопытство: в иные дни я бы уже прижимала нос к ретортам и водила пальцем по корешкам колдовских трактатов. Теперь я разглядываю всё это издали, словно игрушки, спрятанные за стеклом, не предназначенные для меня.
Я здесь не чтобы восхищаться обителью чародея, в которой всегда мечтала побывать.
Я здесь, чтобы спасти тебя.
– Держите, миледи. – Вернувшись, господин Чародей протягивает мне пелисс[2] плотного алого бархата с длинными рукавами и кожаные ботинки, подходящие для дальних странствий. – Иначе вы далеко не уйдёте. Позволите вашу туфельку?
Я подчиняюсь. На чулках – кровавые пятна. Туфли, в которых я выбежала из дому, не слишком подходят даже для таких путешествий, что я уже предприняла.
Когда мне отдают ботинки, они оказываются точно по ноге.
Я не видела света магической печати, спрятанной под чёрными одеждами, но не сомневалась, что без магии и снятых ею мерок не обошлось.
Мы выходим из дома Чародея в осень. На дубовую дверь ложится тяжёлый навесной замок. Выходим будто бы налегке: за спиной моего спутника – кожаный заплечный мешок, небольшой с виду. С ним кажется, что идти недолго и недалеко.
Ледяная звезда тянет меня за оголённый лес.
– Идёмте, – говорит Чародей, учтиво подавая мне руку – и, приняв её, я отмеряю новыми ботинками первый шаг из той бесконечности, что отделяет меня от тебя.
…я найду тебя, брат мой, любовь моя. Сколько бы шагов ни пришлось сделать, сколько бы ни требовалось сносить башмаков, сколько бы ни сбивались в кровь ноги – я верну тебя домой, как возвращала всегда.
Я иду за тобой.
История втораяЗола и хрусталь
Я искал тебя ещё прежде, чем узнал о тебе.
Ты была так прекрасна, когда я впервые узрел тебя, – у меня и сейчас не хватит слов, чтобы описанное соответствовало истине. Ты будто явилась из всех песен, что я любил; из тех снов, что я не видел, но мечтал увидеть; из книг, что тогда я ещё не читал.
Ты вернула мне голос, когда мир хотел оставить меня немым.
В твоём белом дворце вечность ледяными осколками стелется под ноги. Перебирая эти осколки, будто они могут сложить ответы на вопросы, что когда-то так меня мучили, я чувствую себя богаче, чем когда-либо в мире людей.
Пока моя память о прошлом жива, я запишу то, что ещё помню. Ты подарила мне место подле себя и своего трона, чтобы я пел тебе, – а мои песни рождались из боли, оставшейся среди смертных вместе с прежней жизнью.
Я рад, что отринул её.
Да только лучшие песни рождаются из боли, хотим мы того или нет.
Замок вырастает среди вересковых полей к вечеру следующего дня.
Накануне мы с Чародеем сели в почтовую карету и проделали в ней ту часть дороги, которая совпала с нашей. Заночевав в гостинице, мы продолжили путь на заре и покинули карету на очередном перекрёстке, чтобы дальше устремиться пешими.
Я не знала, куда направляется мой спутник, – он лишь обмолвился кратко про «место, где есть все ответы». Но ледяная звезда стремилась в том же направлении, и у меня не было причин возражать… пока я не ощутила, как цепочка на шее тянется вбок, в сторону уходящей правее дороги.
Она бежит среди колючего сухого вереска, тянущегося сколько хватает взгляда. Повернув голову, я вижу вдалеке лес – и соседствующий с ним замок.
– Стойте. – Я замираю у поворота, указывая на тёмные зубчатые башни. – Если верить звезде, нам туда.
Чародей останавливается почти сразу, повернув ко мне голову птичьим профилем. Щурясь, он смотрит сперва на звезду, которую я выпростала из-под одежды, как только мы оказались вдали от людей (чем дальше она от меня, тем спокойнее). Следом – на замок, словно оценивая неприятеля.
– Крюк небольшой. Близится ночь. Если нам дадут там кров… – После недолгих раздумий он сворачивает на дорогу через вереск. – Да будет так.
Я бреду следом, наблюдая, как приближаются башни над древними крепостными стенами. Замок тебе понравился бы: он совсем как из сказок, которыми мы зачитывались в детстве.
– Вы говорили, что учились магии сами, – изрекает Чародей, пока мы шагаем под серым небом по дороге, чуть раскисшей от недавнего дождя.
– Да. – Я прячу под плащ зябнущие руки, которые щиплет свистящий ветер пустошей.
– И смогли погубить целый сад?
– Я не стала бы лгать.
– Охотно верю. Но не каждый маг… даже джентльмен, и куда более зрелый, чем вы… сумеет овладеть Даром на таком уровне только по книгам. – Уважение в его голосе скрашивает для меня горькую пилюлю слов «даже джентльмен». – Нам предстоит опасное путешествие. Если хотите, я мог бы поучить вас азам. Контролировать силу. Если мы попадём в ситуацию, где пригодится умение постоять за себя…
– И вы не сможете меня защитить?
Долгие мгновения я слышу только шорох ветра в вереске, шелест наших одежд, лёгкое чавканье, с которым грязь неохотно отпускает наши подошвы.
– Смогу. – Он не подпускает в голос ни отзвука чувств, и разочарования, если оно есть, – тоже. – Раз вам так угодно.
Я не отвечаю. До самого замка мы больше не разговариваем.
Я сама не знаю, почему не сказала «да».
Вблизи становится лишь яснее, что замок сложен много веков назад. На месте ворот в крепостных стенах брешь, одна из многих – свидетельство упадка некогда великого рода. И всё же в окнах горит свет, суля тепло и укрытие от ливня.
Пока дождь прячется в тучах, темнеющих над нашими головами, но не слишком старательно.
Мы пересекаем двор и возвещаем о своём прибытии ударами массивного молотка по дубовым дверям, закаменевшим от времени. Нам отворяют. Приветливая прислуга впускает нас; мы представляемся ложными именами, отцом и дочерью, что держат путь на север.
Пока о нас докладывают хозяевам, мы ждём в холле. Гобелены на стенах колышутся на сквозняке, и на одном я узнаю герб легендарного, но обедневшего семейства.
– Миледи приютит вас под своим кровом и отужинает с вами, – докладывает, вернувшись, пожилая добродушная экономка. – Сын её в отъезде, а с тех пор, как дочери вышли замуж, она рада любой компании, – добавляет женщина, прежде чем повести нас в отведённые покои.
Я думаю, что тоже буду рада компании незнакомой мне леди. Может, она прольёт свет на то, зачем звезда привела меня сюда. А пока я храню молчание, и за нас обоих говорит Чародей. Спрятанная под плащ звезда, тянувшая меня в замок, мирно улеглась на груди, как только я переступила порог.