— Он считает, что Уилла пыталась поговорить с вами по поводу ее дочери.
— Я почти не знала Марию.
— О вас и ее дочери.
— Почему вдруг?..
— Ее дочь и вы были любовницами.
— Насколько хорошо вы знали Джинни Вард? — спросил Де Люка.
— Мы знакомы весьма поверхностно, — ответила Мария.
— Но вы с ней до сих пор общаетесь, не так ли?
— Как я уже сказала…
— Ну да, слегка знакомы, — добавил Кепьон. — Насколько хорошо вы были с ней знакомы, когда она работала в цирке? Когда она была еще Джинни Лоусон?
— Не очень хорошо.
— Да, плохо знали ее тогда — и плохо знаете сейчас.
— Абсолютно верно.
— Вы с ней разговаривали на следующий день после того, как украли сейф вашей матери?
— Нет, зачем? Никто не знал, где она была в то время.
— Вы не знали, где она была?
— Нет. Наверное, она была в Калузе. Я слышала, что она вернулась в Калузу и там вышла за кого-то замуж…
— Вы не знаете, за кого она вышла замуж?
— Тогда не знала.
— Но сейчас вы это знаете?
— Правильно.
— Что посоветовала Джинни, когда вы ей позвонили?
— Я ей не звонила.
— Она уже говорила вам, что не звонила, — вмешался Мандел.
— Я это слышал, а Дейви Шид считает, что она звонила ей.
— Что вы скажете об этом, миссис Вард?
— У Дейви весьма живое воображение. Наверно, так бывает, когда спишь с кошками.
— Значит, это — неправда, когда он говорит, что вы и Мария…
— Конечно.
— Вы не были любовницами.
— Мы не были любовницами.
— Ни тогда, ни сейчас?
— Никогда.
— Но она вам позвонила, чтобы спросить, что делать…
— Она никогда не спрашивала у меня совета.
— Она звонила вам вся в слезах! Шид сказал, она хотела знать, что делать с наркотиками.
— С какими наркотиками?
— Наркотиками, которые Торренс нашел в сейфе ее матери.
— Я не знаю, о каких наркотиках вы говорите.
— Вы знали, что за два дня до смерти Уиллы в ее трейлере произошло ограбление?
— Да, я это знаю.
— Вы знали, что тогда у нее украли сейф?
— Да.
— Но вы не знали, что было в сейфе?
— Нет.
— Вы не знали, что в сейфе было два килограмма кокаина?
— Откуда я могла это знать?
— По этому поводу вам звонила Мария.
— Мария мне вообще не звонила.
— Мария позвонила, чтобы предупредить о том, что Торренсу все известно о наркотиках…
— Нет, она этого не делала.
— …Что ее мать знает насчет наркотиков…
— Послушайте, детектив…
— Мария позвонила, потому, черт побери, что она не знала, что делать. Разве это было не так? Разве не так все происходило?
— Мария мне не звонила! — твердо заявила Джинни. — Мы уже все закончили?
— Не совсем.
— А я закончила, — отрезала она.
И у них осталась только Мария Торренс.
— Давайте еще раз поговорим о той ночи, когда из холодильника утащили сейф, ладно? — предложил Кепьон.
— Конечно, — согласилась Мария.
— Зачем об этом говорить? — спросил ее адвокат.
— Чтобы прояснить некоторые вещи, — ответил Блум.
Он совсем недавно присоединился к ним, и теперь в комнате находилось трое полицейских. Три полицейских производят большее впечатление, чем два, особенно если там присутствует адвокат. Мария сидела, положив ногу на ногу и покачивая туфелькой. Блум посчитал это признаком волнения.
— Вы знаете, где была ваша мать в ту ночь? — спросил он.
— Она выступала. Вы же знаете, что она работала в цирке.
— Она вернулась в трейлер и обнаружила, что сейфа там нет? — добавил Кепьон.
— Наверно, так. Об этом я услышала на следующий день.
— Когда ваша мать сказала вам, что там был кокаин, не так ли? — добавил Де Люка.
— Я ничего не знаю о кокаине.
— Она уже несколько раз заявляла вам об этом, — вклинился Мандел. — Если вы, джентльмены, придумаете какие-нибудь новые вопросы…
— Адвокат, мы до них еще не дошли, — ответил ему Кепьон.
— Когда это будет? Мой клиент находится у вас уже…
— Адвокат, здесь никто не покушается на ее права, — заметил Де Люка.
— Я должен вам заявить: или вы предъявляете ей обвинение, или отпускаете, — сказал Мандел.
— Вам хочется, чтобы мы ее поскорее обвинили? — удивился Де Люка.
— Нет, но когда ходят вокруг да около, мне становится все понятным, — сказал Мандел. — Вы начали здесь раскручивать старые дела, потому что, черт возьми, у вас нет никаких новых данных.
— Боже, как вы безобразно выражаетесь, — отругал его Блум.
— …У вас нет ничего, что бы связывало ее с покушением на убийство Хоупа и убийством Торренса. У вас вообще ничего на нее нет. Поэтому вы придумали какую-то чушь по поводу украденного сейфа и кокаина в нем…
— Кража была зафиксирована в полицейском деле, — заметил Блум. — Если желаете, вы можете проверить эти записи в Миссури.
— А как насчет кокаина? В деле о нем тоже записано?
— Нет, но…
— Вот в этом-то и дело.
— Питер Торренс сказал мне, что в этом сейфе был кокаин, — сказал Блум.
— Мой отец — мертв, — холодно заметила Мария.
— А я нет. И он мне сказал именно это.
— Мой отец — врун, был вруном.
— Разве вы с ним об этом не разговаривали при встрече?
— Я его не видела много лет.
— О чем он с вами говорил вчера?
— Он мне не звонил.
— Адвокат, вы не против, если я ей кое-что покажу?
— Что такое? — спросил Мандел.
Блум достал из кармана сложенную распечатку телефонных разговоров, разложил ее на столе, так, чтобы ее было хорошо видно Марии и ее адвокату.
— Вам знакомы какие-либо номера? — спросил он. — Это телефонные звонки, которые были сделаны из номера тридцать семь в гостинице «Шелби Армс». Мы рассчитали, что Мэттью покинул Торренса примерно в одиннадцать утра двадцать пятого марта. А здесь зафиксирован звонок мистера Торренса в начале двенадцатого. Мисс Торренс, вам знаком этот номер?
— Да, он…
— Мария!
— Это номер моего домашнего телефона.
— Мария, мне кажется, что пора…
— Успокойся, Говард, — холодно сказала девушка.
Именно в этот самый момент Блум понял, что она в его руках.
— Разве вы не говорили детективу Де Люка о том, что не знали, находился ли Торренс в городе?
— Правильно.
— И что вы его не видели?
— Правильно.
— …И не разговаривали с ним?
— Так.
— Но здесь зафиксирован звонок вам домой в Фетбек Кей в одиннадцать ноль семь двадцать пятого марта…
— Вчера меня не было дома в это время.
— Тогда он, видимо, разговаривал с кем-то, кто там был.
— Понятия не имею, — сказала девушка.
— У вас есть прислуга?
— Да.
— Может, он разговаривал с ней? Это ведь вполне возможно.
— Конечно. Я знаю, что со мной он не разговаривал.
— Значит, он беседовал с ней. Правильно? — сказал Блум, а потом добавил: — Он разговаривал с ней сорок пять минут.
Мария посмотрела на него.
— Так зафиксировал компьютер в гостинице. Сорок пять минут. Нам дал эту информацию мистер Мухаммад Азир. Если желаете, можете все проверить, адвокат. Там записано, что мистер Торренс звонил мисс Торренс из своего номера, и разговор продолжался сорок пять минут.
— Кто такой этот Мухаммад?
— Дневной дежурный в «Шелби Армс». Мисс Торренс, о чем вы с ним беседовали так долго? Вы не хотите нам об этом сказать? — спросил ее Блум.
— Конечно, почему бы и нет? Он пытался меня шантажировать, сказав, что встречался с адвокатом по имени Мэттью Хоуп, и во время разговора ему пришло в голову, если я стану протестовать и отказываться удовлетворить его притязания, он расскажет все, что ему известно… об ограблении.
— Что насчет ограбления?
— Что в сейфе был кокаин. Он так сказал. Конечно, это все сплошная чушь. Там лежали украшения и…
— Значит, вы все знали. Я имею в виду о кокаине, — заметил Кепьон.
— Только после того, как он мне рассказал об этом по телефону.
— Но когда я включил для вас запись…
— Какую запись? — спросила она насмешливо, раскрыв широко глаза.
— Ту запись, которую сделал Хоуп во время разговора с вашим отцом…
— Ах, эта запись.
Блум подумал: «Ты, крошка, можешь изворачиваться, как уж на сковородке. Мы тебя подцепили на крючок!»
Кепьон резко открыл записную книжку.
— После того, как вы прослушали запись, вы сказали: «Господи, прямо какая-то сказка! О какой наркоте он толкует? Где эти наркотики? У вас есть эти наркотики? Он все выдумал». Вы говорили это, не так ли?
— Возможно.
— Не возможно, а точно, потому что я вел записи. Значит, вам было известно о кокаине, вы и ваш отец обсуждали это по телефону. Мы правы?
— Ну и что? — спросила Мария.
— Мисс Торренс, — вмешался Блум, — вы не звонили Джинни Вард после разговора с отцом?
— Нет, я этого не делала.
— Я думаю, что вы сделали именно так. И я могу получить постановление суда, чтобы телефонная компания дала мне список.
— Ну, я ей звонила.
— Так же, как вы сделала это в Миссури?
— Я не звонила ей в Мис…
— Чтобы сказать, что ваш отец все знает о наркотиках.
— Я не…
— Так же, как вы это сделали двадцать пятого марта?
— Достаточно, Мария. Не отвечай им, — не выдержал Мандел.
— Вы снова начали паниковать по поводу наркотиков!
— Нет!
— Мария!
— Говард, это все такое дерьмо!
— Вы ничего не знали о коке в Миссури, так? — спросил Блум.
— Сколько раз я должна вам…
— А как насчет коки здесь? Во Флориде?
— Что?
— Мисс Торренс, я собираюсь достать разрешение на обыск вашего дома на предмет поисков кокаина.
— На каком основании? — сразу спросил Мандел.
— Основываясь на информации и уверенности, что…
— Какая информация?
— Информация лицензированного частного детектива Тутс Кили, что во внутреннем дворике дома мисс Торренс в Фетбек Кей в прошлую субботу примерно в четыре часа пополудни… Да, это было двадцать седьмого числа… Мисс Торренс предложила ей выпить, но мисс Кили отказалась, а потом мисс Торренс спросила: «Может, нюхнем?» Мисс Кили снова отказалась, тогда мисс Торренс заявила ей, что будет нюхать сама и вошла в дом. Это правда, мисс Торренс?