— Вы поговорите с ними, вы же директор! Я Юльке сказала — куда там! Слушать ничего не хочет! Ушла, хлопнула дверью: люблю, и все тут!
— У вас неверные представления о возможностях директора школы… — с грустной усмешкой отвечал директор школы. — Запретить им любить не в моей компетенции… Уволить — пожалуйста.
— Но — как отец…
— И как отец — не могу. Мне как отцу радоваться бы… И не послушает он меня точно так же, как дочь не послушала вас. А послушал бы — я бы его уважать перестал… Да перестаньте же вы, наконец! — стукнул он кулаком. — Слезами делу не поможешь.
— Легко вам говорить «перестаньте»!
— Да… — сказал Арсений Александрович. — Мне, конечно, легко. Легче всех.
И тут Елена Николаевна перестала плакать, гневно взглянула на мужа и сказала:
— Есть же люди такие! Во все вмешиваются! Влезут с ногами, натопчут, испачкают все! А что случилось? Гуляли вместе…
— Вы только его не увольняйте! — умоляюще взглянула на директора Юлина мама. — Юлька сразу из школы уйдет, вы ее не знаете! И Женька мне этого никогда не простит… Так плакал, кричал: «Мамочка, почему ты такая злая?»
А Саня лежал, слушал и вдруг уснул…
Ему приснилась осень — большая, желтая, с грядущими холодами. Родной шестой «Б» приснился ему: он летал в небе над школой… Осень, осень… И все птицы стремились в теплые края: кто собирался, кто улетел уже. Только эти — из шестого «Б» — весело и упрямо носились над школой и улетать никуда не собирались. Саня разбежался, оттолкнулся от земли и тоже оказался там, в большом ветреном небе, а внизу, возле школы, печально бродила белая лошадь…
«Смотрите, смотрите, лошадь! — кричали ученики, носясь под облаками. — Сан Сенич, откуда она тут?»
«Моя», — объяснил Саня.
«Ой, а можно на ней покататься?»
«Можно, — разрешил он, — только на урок не опаздывайте…» — И проснулся.
Молча поднялись. Молча умылись и прибрали постели.
Молчала Юля. Молчал Саня. Даже Елена Николаевна молчала.
За завтраком Арсений Александрович заговорил.
— Вот что, мальчики-девочки, — хмуро начал он, — слушайте меня внимательно, потому что повторять я не буду…
«Мальчики-девочки» и Елена Николаевна опустили головы и приготовились слушать.
— Александр, ты учитель. Юля, ты ученица. Я правильно говорю?..
— Правильно, — едва слышно отозвалась Юля.
Саня надменно промолчал.
— Я — директор школы. Я твердо знаю, что учителя существуют для того, чтобы учить. А ученики, чтобы учиться. Остальное меня сейчас не интересует, потому что ты — учитель и должен быть чист перед людьми… — Арсений Александрович замолчал. Он сосредоточенно мешал чай, а потом долго и пристально рассматривал ложку. — Короче говоря… Если кто-нибудь скажет мне, что вас видели вместе…
— Я тебе сразу говорю, — перебил Саня, — нас будут видеть вместе.
Арсений Александрович, выслушав эти слова, снова помолчал, потом спросил спокойно и устало:
— Александр, ты хочешь работать в школе?
Саня долго молчал, угрюмо глядя перед собой.
— Хорошо… — сказал он тихо, повернув к отцу вдруг побелевшее лицо. — Я уйду.
— Ладно… — тяжело выговорил Арсений Александрович. — Раз ты такой вольный и гордый, уходи… — И поднялся из-за стола. — Только помни, что ты предатель…
— Кого я предал, кого?! — вскочил Саня.
— Дело, — сказал Арсений Александрович и ушел.
— Ты сам!.. — крикнул Саня в спину отцу. — Это вы…
Но тот не ответил.
— Ну и глупо… — сердито сказала вдруг Юля. — И не имеешь ты права уходить. Ты из-за меня, я понимаю. Думаешь, что иначе меня предашь, ведь да?
Саня молчал, но по выражению его злого, несчастного лица было ясно, что думает он именно так.
— Ну и дурак! А как они без тебя будут, ты подумал? Ты — учитель, ты не один… — И вдруг Юля улыбнулась, поманила Саню и шепотом, на ухо сказала: — А я скоро не буду ученицей!..
Саня молчал.
— Ты не думай, что я испугалась, я с тобой ничего не боюсь, правда! Но раз тебе нельзя… А прятаться… Да ну их всех! Мы с тобой уедем…
Саня непонимающе взглянул на нее.
— Ну, как будто, понимаешь? Ты в одно полушарие, а я в другое, чтоб они нас не трогали.
Саня печально хмыкнул.
— Мы письма будем друг другу писать… Слышишь?
— Слышу, — мрачно отозвался он. — Только на школу не пиши, а то Лола Игнатьевна вскроет…
Они вместе дошли до перекрестка. За поворотом была школа, там их не должны были видеть вместе.
— А ты меня не разлюбишь? — спросил Саня.
— Какой ты глупый… — Юля поцеловала учителя географии и вздохнула. — Иди, сейчас звонок будет… Иди первый, тебе нельзя опаздывать…
И Александр Арсеньевич пошел в школу. Ему нельзя было опаздывать: его ждали ученики.
На газоне у школы щипала траву грустная белая лошадь. Увидев хозяина, она тихонечко заржала.