Наверное, хочет, чтоб Софи считала его взрослым, решила Миранда. А он еще маленький мальчик, правда, недолго будет таким.
– В любом случае мне все равно, кто где спит, ты же знаешь, – сказал Стэнли. И бросил взгляд на свои часы: – Надо посмотреть дневные известия по телевизору.
– Мне очень жаль лаборанта, который умер, – сказала Миранда. – Что побудило его так поступить?
– Нам всем приходят в голову странные идеи, но человеку одинокому некому сказать, что не надо сходить с ума.
Открылась дверь, и вошла Ольга. Как всегда, входя, она уже что-то говорила.
– Погода жуткая! Люди скользят, как на коньках. Что это вы пьете – вино? Налейте мне немножко, а то я лопну. Нелли, перестань меня нюхать там, где не надо, – это считается неприличным в человеческом обществе. Привет, папа, как ты?
– Nella merde, – ответил он.
Миранда вспомнила, что это было одно из выражений ее матери. Оно означало: «в дерьме». Мамма Марта считала, что, если она будет ругаться по-итальянски, дети не поймут.
Ольга сказала:
– Я слышала про умершего парня. Это очень плохо для тебя?
– Увидим, когда прослушаем новости.
Следом за Ольгой появился ее муж. Целуя Миранду, он на секунду дольше принятого прильнул к ее щеке.
– Куда Хьюго должен отнести сумки?
– Наверх, – сказала Миранда.
– Я полагаю, ты уже зацепила коттедж.
– Нет, он отдан Киту.
– Это с какой же стати! – запротестовала Ольга. – Большая двуспальная кровать, хорошая ванная и кухонька – и все это для одного человека, тогда как мы вчетвером должны делить тесную старую ванную наверху?
– Он очень просил, чтоб ему дали коттедж.
– Что ж, я тоже очень об этом прошу.
Миранда почувствовала раздражение.
– Ради всего святого, Ольга, подумай о ком-то, кроме себя. Ты же знаешь, что Кит не был здесь с тех пор… с тех пор, как началась эта заваруха. И я хочу быть уверена, что он хорошо проведет тут время.
– Значит, он получает наилучшую спальню за то, что обокрал папу, – ты так рассуждаешь?
– Опять ты говоришь, как адвокат. Побереги эту лексику для своих ученых друзей.
– Прекратите вы обе, – сказал отец совсем так, как если бы они были маленькие. – В данном случае, по-моему, Ольга права. Кит поступает как эгоист, требуя коттедж для себя одного. Там могут спать Миранда с Недом.
– Никто не получает того, чего хочет, – заметила Ольга.
Миранда вздохнула. Ну зачем Ольга спорит? Все они знают своего отца. По большей части он готов дать им все, что они хотят, но если сказал «нет», это уж окончательно. Он может потакать в мелочах, но на него нельзя давить.
И теперь он произнес:
– Я научу вас не ссориться.
– Нет, не научишь. Ты тридцать лет вбивал нам в голову умозаключения царя Соломона, а мы так ничему и не научились.
Стэнли улыбнулся.
– Ты права. Я неверно смотрел на воспитание детей. Следует начать все сначала?
– Слишком поздно.
– И слава Богу.
Миранда надеялась, что Кит не обидится, не развернется и не уедет. Препирательства прекратились с появлением Каролины и Крейга, детей Хьюго и Ольги.
Каролина, семнадцатилетняя девица, несла клетку с белыми крысами. Нелли возбужденно стала нюхать воздух. Каролина занималась животными, чтобы не общаться с людьми. Через это проходят многие девушки, подумала Миранда, но в семнадцать лет следовало бы от этого уже избавиться.
Крейг, пятнадцатилетний мальчик, нес два пластиковых мешка для мусора, набитых подарками. Он был высокий, как Ольга, с кривой усмешечкой Хьюго. Он поставил на пол мешки, наспех поздоровался с родственниками и направился к Софи. Миранда вспомнила, что они уже встречались на дне рождения Ольги.
– Я смотрю, ты проткнула себе пупок! – заметил Крейг, подойдя к Софи. – Лихо! Больно было?
Миранда заметила, что в комнате появилась незнакомка. Она стояла у двери в холл, так что, по-видимому, вошла через парадный вход. Она была рослая, поразительно красивая – высокие скулы, нос с горбинкой, роскошные рыжеватые волосы и чудесные зеленые глаза. На ней был слегка помятый коричневый, в узкую полоску, костюм, а умело наложенный макияж не мог скрыть следов усталости под глазами. Она явно забавлялась, наблюдая оживленный обмен мнениями на кухне. Интересно, подумала Миранда, сколько времени она стояла так и молча наблюдала.
Остальные тоже заметили незнакомку, и в комнате постепенно воцарилась тишина. Наконец повернулся и Стэнли.
– А-а, Тони! – произнес он, вскакивая со стула, и Миранду поразило то, как он обрадовался появлению этой женщины. – Как любезно, что вы заехали. Дети, это моя коллега Антония Галло.
Женщина улыбнулась так, будто считала, что ничего не может быть приятнее, чем очутиться среди этого препирающегося семейства. У нее были пухлые губы и широкая, щедрая улыбка. Миранда поняла, что перед ней бывшая женщина-полицейский, которая поймала Кита на воровстве. А отец, несмотря на это, похоже, хорошо к ней относится.
Стэнли стал представлять их, и Миранда заметила гордые нотки в его голосе.
– Тони, это моя дочь Ольга, ее муж Хьюго и их дети: Каролина с любимыми крысами и Крейг. А это другая моя дочь – Миранда, ее сын Том, ее жених Нед и дочь Неда Софи.
Тони переводила взгляд с одного члена семьи на другого, мило кивала и, казалось, живо всеми интересовалась. Трудно было запомнить сразу восемь новых имен, но у Миранды сложилось впечатление, что Тони запомнит их всех.
– Морковку режет Люк, а у плиты – Лори. Нелли – дама и не хочет глодать твою кость, хоть и тронута твоей щедростью.
Тони сказала:
– Очень рада познакомиться со всеми вами. – Прозвучало это искренне, в то же время чувствовалось, что она напряжена.
– У вас, наверное, был тяжелый день, – заметила Миранда. – Мне так жаль этого лаборанта, что умер.
– Это Тони обнаружила его, – сказал Стэнли.
– О Господи!
Тони кивнула.
– Мы уверены, что он никого не заразил, хвала Всевышнему. А сейчас лишь надеемся, что средства массовой информации не распнут нас.
Стэнли бросил взгляд на свои часы.
– Извините нас, – сказал он своему семейству. – Мы пойдем ко мне в кабинет смотреть новости. – Он открыл для Тони дверь, и они удалились.
Дети снова начали болтать, а Хьюго сказал что-то Неду про шотландскую команду регби. Миранда повернулась к Ольге. Их препирательство было забыто.
– Интересная женщина, – задумчиво произнесла она.
– Да, – сказала Ольга. – Примерно моего возраста?
– Да, тридцать семь-тридцать восемь. И папа похудел.
– Я это заметила.
– Кризисная ситуация сводит людей.
– Разве не так?
– Ну и что ты думаешь?
– Я думаю то же, что и ты.
Миранда осушила свой бокал.
– Я так и полагала.
Тони крайне тронула сцена, увиденная ею на кухне, – там были взрослые и дети, слуги и любимые животные, пили вино, готовили обед, ссорились и смеялись остротам. Она словно появилась на очень славной вечеринке, где не знала никого. Ей хотелось войти в эту среду, но она чувствовала себя посторонней. «Такая у Стэнли жизнь», – подумала она. Он и его жена окружили себя этими людьми, создали этот дом, это тепло в нем. Она восхищалась Стэнли и завидовала его детям. Они, наверное, понятия не имели, как им повезло. Она несколько минут простояла на пороге словно завороженная, но и очарованная. Неудивительно, что Стэнли так привязан к своей семье.
Это радовало и огорчало ее. Дав себе волю, Тони могла бы пофантазировать, что является частью этого мира, сидит рядом со Стэнли в качестве его жены, любит его и его детей, наслаждается их единством. Но она постаралась подавить эту мечту. Такого не может быть и не надо себя мучить. Сама спаянность семьи выталкивала Тони за ее пределы.
Когда они наконец ее заметили, обе дочери, Ольга и Миранда, оглядели ее жестким взглядом. Внимательно, рассматривая во всех подробностях, не извиняясь, враждебно. Так же посмотрела на нее и Лори, повариха, хоть и исподволь.
Тони понимала реакцию дочерей. В течение тридцати лет Марта правила на этой кухне. Дочери сочли бы себя нелояльными к ней, если бы не отнеслись враждебно к Тони. Любая женщина, понравившаяся Стэнли, могла превратиться в угрозу. Могла разбить семью. Могла изменить отношение отца, направить его привязанности в другое русло. Она может родить ему детей, которые станут сводными братьями и сводными сестрами, и им будет наплевать на историю семьи, они не будут связаны с ними нерушимыми узами общего детства. Эта женщина может забрать себе часть их наследства, а возможно, даже и все. Чувствовал ли Стэнли эти тайные течения? Следуя за ним в его кабинет, Тони снова с раздражающим огорчением подумала, что понятия не имеет, как он настроен.
Комната была мужская, с викторианским письменным столом, книжным шкафом, набитым тяжелыми томами по микробиологии, и потертым кожаным диваном перед камином. Собака последовала за ними и улеглась у огня, точно курчавый черный ковер. На каминной доске стояла в рамке фотография темноволосой девушки в белом теннисном костюме – той же девушки, свадебная фотография которой висела на стене в кабинете Стэнли. Короткие шорты обнажали длинные ноги спортсменки. Сильно подведенные глаза и повязка на голове указывали Тони, что фотография сделана в шестидесятые годы.
– Марта тоже была ученым? – спросила Тони.
– Нет. У нее был диплом по английскому языку. Когда я с ней познакомился, она преподавала итальянский в средней школе в Кембридже.
Тони удивилась. Она считала, что Марта разделяла увлечение Стэнли его работой. Значит, подумала она, не надо быть доктором биологии, чтобы выйти за него.
– Она была красивая.
– Ошеломительно, – сказал Стэнли. – Прелестная, высокая, сексуальная иностранка, настоящий дьявол на корте, а вне его разбивает сердца. В меня словно молния ударила. Познакомившись с ней, я через пять минут уже был влюблен.
– А она – в вас?
– На это ушло больше времени. Она была окружена поклонниками. Мужчины дохли как мухи. Под конец я не мог понять, почему она выбрала меня. Она говорила, что не смогла противиться обаянию яйцевидной головы.