Потом он ждал, когда Влада оденется и подкрасится, со скучающим видом уставившись взглядом в стену.
С Егором ей было гораздо проще.
Конечно, никакая машина за ними не ехала. Влада внимательно смотрела в зеркало заднего вида, Степа тоже без конца вертел головой.
— Вчера машина стояла здесь, — подъезжая к стоянке, показала Влада место, на котором увидела из окна Егорова кабинета коричневую иномарку.
Степа неохотно скользнул глазами по краю тротуара.
Влада въехала под шлагбаум, остановила машину и подумала, что, пожалуй, напрасно не высадила Степу раньше. Сотрудники могут подумать что-нибудь ненужное. Впрочем, на сотрудников ей было наплевать. Пусть думают что хотят.
Она ждала, что Степа спросит насчет вечера. Сейчас за ними никто не ехал, но это не означает, что не поедут вечером. Но Степа только кивнул ей на прощанье, дождался, когда она подойдет к дверям здания, и быстро направился к метро.
Владе стало очень обидно, но она постаралась обиду подавить. Обижаться она будет потом, когда Степа забудет про свою врачиху. А это обязательно произойдет, слишком уж девка была никакой. Не страшненькая, конечно, этого о ней не скажешь, но и Владе не конкурентка.
В секретарской сегодня сидели обе девушки. Влада ласково кивнула обеим.
Опять мучиться за компьютером не хотелось, она позвонила Савельеву. Костя появился почти сразу, хмурый, недовольный. Ей не понравилось, что он даже не пытается сделать вид, что ее присутствие здесь — это нормально и что отныне они работают вместе.
Что у него спросить, она не знала, но он начал сам.
— Я хочу немного сократить персонал, — неохотно признался он. — Уволю всех, без кого можно обойтись. А остальным подниму зарплату.
Он вопросительно посмотрел на Владу, она согласно кивнула.
— Юлю и Миладу оставишь? — поинтересовалась она.
— Оставлю одну, — заявил Савельев. — Юлю.
— Я тебе к вечеру скажу, кого оставить, — быстро сказала Влада.
Он замер, постучал пальцами по столу, вздохнул.
— Послушай… Я буду решать сам, кого уволить, или не стану вообще работать.
Влада опешила, такого она никак не ожидала.
— Конечно, будешь решать сам, — примирительно кивнула она. — Но секретарши… Это же не ведущие специалисты. Или у тебя личный интерес?
— Личный интерес у меня дома.
— Тогда решено, — мягко отрезала Влада. — Я скажу, кого из секретарш оставить, и больше в твои дела не лезу. Хорошо?
Он еще постучал пальцами по столу и поднялся.
А ведь в самом деле уволится, если она станет ему мешать, поняла Влада. Нужно положить ему такую зарплату, чтобы мысли о смене работы в голову не приходили, решила она. Тогда и являться к ней с недовольным видом не будет.
Влада посмотрела на закрывшуюся за Савельевым дверь, потянулась к телефону и ласково попросила:
— Юлечка, зайди ко мне.
Юля впорхнула, веселая, радостная. Влада почувствовала неприятный укол, ей редко было весело даже в Юлином возрасте. И совсем неожиданно она позавидовала некрасивой глупенькой девчонке.
«Уволю нафиг, — решила Влада. — Разговаривать с ней не о чем, уволю».
— Что-нибудь нужно, Владислава Игоревна?
— Ничего не нужно, садись.
Девчонка села, глядя на Владу счастливыми глазами.
— У нас сейчас не лучшие времена, — грустно констатировала Влада. — Придется немного сократить фирму.
— Я знаю, — кивнула Юля. — У нас все об этом говорят.
Ну Савельев, мерзавец! Вся фирма знает про сокращение, а ей он говорит последней.
— Ты с кем живешь? — спросила Влада. — Ты москвичка?
— Нет, — покачала головой Юля. — У меня мама в Рязани. Мы с подругой в Подмосковье квартиру снимаем. В Москве дорого очень.
Странно, Влада никогда бы не подумала, что девочка приезжая. Говорила она чисто, по-московски.
— А почему ты у себя учиться не стала? — удивилась Влада.
— В Москве образование лучше, — продолжала безмятежно смотреть на нее Юля.
Владе стало скучно и почему-то противно.
— Ладно, иди, — вздохнула она. — Позови ко мне Миладу.
Милада, в отличие от Юли, смотрела на Владу с большой тревогой. Они похожи, Влада тоже смотрела бы на начальницу с тревогой на месте Милады.
Господи, какое счастье, что Влада находится на собственном месте!
— Владислава Игоревна… — помялась Милада, не дожидаясь, когда Влада заговорит. — Знаете… Я подумала…
Чего-то похожего Влада ожидала — Милада сунула ей флешку. Содержимое флешки Влада просмотрела, когда офис-менеджер ушла. Фото, видео и даже адреса Миладиной сестры и ее теперешнего жениха.
Милада больше не нужна была Владе, но Влада поступила по совести. Позвонила Савельеву и жестко сказала:
— Костя, оставим Миладу.
— Да она же дура! — ахнула от возмущения трубка.
По мнению Влады, дурой была Юля, но она спорить не стала.
— Да она не может ничего! Недавно надо было билеты на самолет заказать, она и этого не смогла!..
— Костя, оставим Миладу! — Влада повторила это мягко, но тоном, не терпящим возражений, и положила трубку.
Думала, что Савельев перезвонит, но он не перезвонил.
Когда через полчаса уходила, Милады на месте не было.
— Юлечка, — наклонилась Влада к девчонке. — Мне очень жаль, но Савельев хочет тебя уволить. Мне правда очень жаль.
Безмятежности в Юлиных глазах не осталось, в них заблестели слезы. Владе действительно стало ее жаль.
Впрочем, урок должен пойти девочке на пользу. Жизнь жестока, она не терпит безмятежности, и чем раньше человек это поймет, тем лучше. Влада это рано поняла, гораздо раньше Юли.
На улице было тепло и сухо, Таня пожалела, что не достала легкие мокасины вместо надоевших сапожек. Она старалась радоваться солнцу и шла медленно, но радоваться не получалось, хотелось плакать. Она не плакала с тех пор, как умер папа.
Странно, но вчера, когда Влада, не замечая Таню, тронула за рукав Степана, Таня почти не расстроилась. Ну появилась соседская подружка и появилась, Тане нет до этого никакого дела. А сегодня проснулась с такой обидой, как будто случилось что-то невероятно для нее унизительное.
Машина соседа стояла на том же месте, что и вчера. Он уехал с Владой и больше не появлялся.
Она заставляла себя не думать о Степане и о том, как вчера ей опять показалось, что они не просто соседи, и, наверное, поэтому не сразу услышала, что кто-то ее зовет, и только когда сосед Мирлан ухватил ее за рукав, обернулась.
— Ты что, Таня? — радостно улыбался Мирлан. — Не слышишь? Я тебе кричу, кричу…
— Ой! — заулыбалась в ответ Таня. — Не слышу. Привет.
— Здравствуй.
С Мирланом они познакомились забавно. Таня засиделась у мамы, отчим порывался ее отвезти, но Таня, зная, что маминому мужу утром рано вставать, настояла на своем и вызвала такси. Таксистом оказался мужчина-азиат, она не обращала на него никакого внимания и только у самого дома принялась объяснять, как заехать во двор.
— Я знаю, — без акцента сказал таксист. — Я здесь живу.
Теперь, когда Тане нужно было куда-то поехать, она всегда звонила Мирлану. И ей выгодно, и ему ни к чему отстегивать таксомоторной диспетчерской.
Мирлан работал с утра до ночи без выходных и очень переживал, что его дети растут практически без отца.
— Они не будут меня уважать, — сокрушался он.
— Они будут тебя уважать! — не соглашалась Таня. — Они понимают, что ты делаешь все, чтобы их вырастить.
— Я буду много работать, и мои дети получат хорошее образование, — как-то сказал ей Мирлан. — У нас будет много образованных людей, и наша маленькая Киргизия станет процветающей страной.
Он так свято в это верил, что у Тани язык не поворачивался его разочаровывать. В России и сейчас немало хорошо образованных людей, а до процветания почему-то далеко. Впрочем, не все россияне работают, как Мирлан. Есть и такие, как зять Ольги Петровны.
— Ты куда? — спросил сосед.
— В больницу.
— Садись, — предложил он, кивнув на машину. — Довезу. Мне все равно в ту сторону.
Таня села. Они с Мирланом сделались уже почти друзьями. Особенно после того, как Таня проконсультировала его маму.
Мама приехала ненадолго навестить сына, и Таня заметила отечность и нездоровый цвет лица нестарой еще женщины, когда они случайно столкнулись во дворе. Ничего серьезного с мамой Мирлана не было, обычная возрастная гипертония, Таня выписала лекарства и денег, конечно, не взяла. Мирлан теперь считал себя ее должником.
— Убийство во дворе было, — сказала Таня. — Слышал?
— Слышал, — кивнул он. — Совсем совести у людей нет. Среди белого дня стреляют.
Стреляли не днем, а вечером, но Таня не стала его поправлять.
— В меня в тот вечер, когда у нас мужика убили, чуть джип не въехал, — пожаловался Мирлан. — Прямо во дворе, я еле увернулся. Я приехал, когда ментов уже не было, стал машину ставить на обычное место, а джип мне чуть весь зад не снес. Джип не из наших, незнакомый. Коричневый.
Мирлан высадил ее у входа в больницу. Начался суетный рабочий день.
Юра заглянул в ординаторскую, когда Ольга Петровна попрощалась и ушла.
Таня подошла к окну, посмотрела на темный больничный двор. Снег совсем уже растаял. Скоро появится травка, первые невзрачные цветочки мать-и-мачехи. Таня всегда радовалась предстоящей весне. Сейчас почему-то никакой радости не было.
Юра подошел бесшумно, она чувствовала его присутствие у себя за спиной.
Молчать было тягостно. Таня вздохнула, повернулась к нему. Он смотрел на нее как-то по-новому, как будто впервые видел. Протянул руку, отвел ей ото лба упавшие на глаза волосы и, не сказав ни слова, вышел из ординаторской.
Между ними все было кончено. Кончено, это правильно — и, к счастью, без особых потерь. Они останутся друзьями, Таня этого хотела.
Она не знала, что от этого будет так тяжело.
По дороге домой Таня зашла в супермаркет, накупила две сумки продуктов. Машина Степана продолжала стоять на том же месте, что и утром.