— Ну поживет без машины несколько дней, — не поняла Таня. — Он же на ней ездит только на работу.
Пару месяцев назад Таня говорила Ольге Петровне, когда та в очередной раз жаловалась на безденежье, что зять вполне мог бы подрабатывать извозом.
— Это очень опасно, — возражала коллега. — И вообще, нелегальное такси сейчас строго карается, могут права отнять.
— Ну так пусть купит лицензию, — не унималась Таня.
Но Ольга Петровна и на это что-то возразила, сейчас Таня уже не помнила, что.
— Да тяжело ему без машины, — вздохнула Ольга Петровна. — До работы вроде и недалеко, а с пересадками.
— Ольга Петровна! — ахнула Таня. — Вы — пожилая женщина, а ездите с пересадками, и ничего. И вам, между прочим, дольше ехать.
— Знаешь, Танечка, мы, старые, иногда живучее молодых. Я привыкла за всю жизнь. А он болеет часто, вчера весь день лежал с головной болью.
Насколько Тане было известно, ничем страшнее насморка зять Ольги Петровны никогда не страдал.
— Он лежит не потому, что болеет, а потому что есть возможность лежать. Отчего же не полежать, если тебе все подают!
— Да нет, Танечка, он не притворяется. Слабый он. А с другой стороны, он не самый плохой. Жену любит, детей любит. Не пьет.
— Тогда оплатите ему страховку, — мрачно сказала Таня. — Если ему без машины никак нельзя, оплатите страховку. Чтобы не утомлялся.
Зря она так. Ольга Петровна понуро вышла из ординаторской. Таня ее обидела, и от чужой обиды счастье уменьшилось, съежилось, стало почти незаметным.
В коридоре Юра смеялся о чем-то с двумя медсестрами, но Таня знала, что ему совсем не весело, и от этого тоже счастья не прибавлялось. Таня вежливо улыбнулась Юре и медсестрам и прошла мимо по своим делам.
Вечером она шла домой медленно, Степа позвонил и предупредил, что будет не раньше девяти, и от того, что ждать еще очень долго, больше часа, делалось совсем грустно.
Чтобы не сидеть дома одной, Таня зашла к соседке. Она уже несколько дней не навещала Инну Ильиничну.
И тут же пожалела о своем решении, у соседки была Влада. Как поняла Таня, Влада приехала, чтобы передать какие-то лекарства матери Егора.
На этот раз Влада не звала ее милой, а терпеливо ждала, пока Таня измерит хозяйке давление, а потом, простившись с Инной, вышла вместе с Таней.
— Таня, вы не думайте, — Влада повернулась к ней сразу, как только захлопнулась дверь. — У нас со Степой просто дружеские отношения.
— Я ничего не думаю, — глупо и невежливо перебила Таня.
— Мы со Степой дружили когда-то. — Влада медленно пошла к лифту, нажала кнопку. — А сейчас он просто мне помогает. Я совсем одна…
Может быть, зря она так сильно настроена против бывшей Степиной невесты? Влада действительно в тяжелой ситуации. Таня постаралась проявить участие, но получалось плохо. Она просто ревнивая дура, и больше ничего.
Подошел лифт, Влада повернулась к Тане с грустной улыбкой.
— Степа вас очень любит, и я за него рада.
Подмывало спросить, откуда Влада знает, что Степа любит Таню, но Таня сдержалась.
Бывшая Степина подруга придержала двери и, печально глядя на Таню, призналась:
— Таня, мне очень страшно. Я не понимаю, за что убили Егора, и мне страшно.
Влада не притворялась, Тане стало стыдно, что ей так не нравится несчастная женщина.
Двери начали закрываться, и Таня быстро предложила:
— Зайдите ко мне. Если вы не торопитесь.
Она не права по отношению к Владе. Она просто завидует ее красоте и умению себя подать. У Тани такого умения не было. Глядя на нее, всем сразу ясно, что она простой врач из простой больницы.
К тому моменту, когда Степан позвонил в дверь, они с Владой стали почти подружками. Наверное, это нормально, они же интеллигентные люди. Почему же бывшей невесте не дружить с нынешней? Впрочем, Таня не была невестой, крепкого и вечного брака Степан ей не предлагал.
— Мне Инна Ильинична дала записи с камер, — рассказывала Таня, — на которых видно, как бежит убийца. И мне кажется…
Она замялась, казаться дурочкой перед Степаном было не стыдно, а перед Владой ужасно.
— По-моему, это женщина, — выдохнула Таня.
— Женщина? — медленно переспросила Влада и уставилась на Таню. — Почему?
— Ноги женские. — Таня помолчала и призналась. — Вообще-то, я не уверена.
Влада хотела что-то спросить, но тут пришел Степан. Бывшая невеста тактично засобиралась, быстро рассказав, что Людмила в вечер убийства находилась совсем недалеко отсюда.
Влада говорила, Степа что-то спрашивал. Таня почти не слушала, счастье, огромное и вечное, опять заполняло ее, прихожую в еще не совсем обжитой квартире и даже темноту на улице.
Мир меняется, когда Степа рядом. Меняется кардинально, полностью. Она хотела рассказать об этом Степе, но он обнял ее, едва за Владой захлопнулась дверь, и говорить Таня не могла.
31 марта, четверг
Впереди опять был длинный день, который абсолютно нечем занять. Когда-то Влада выбрала Егора не только из-за денег. Ее привлекал круг общения Егора, совсем не такой, как у Степы. И действительно, она сейчас знала многих журналистов и актеров, и вообще интересных людей. Жаль только, что никому из них нельзя было позвонить, как звонят обычным друзьям и знакомым. Она для всех была просто женой Егора Кривицкого. Даже не так, она была женой сына Максима Кривицкого. То есть никем. Максима Ильича больше нет, и даже Егора нет, а сама Влада никому не нужна.
Зазвонил телефон. Влада поморщилась, посмотрев на экранчик.
— Да, Галя, — стараясь говорить поласковее, произнесла в трубку.
— Извините, Влада, — залепетала трубка. — Вы насчет меня не разговаривали? Понимаете…
— Разговаривала, — перебила Влада. Не хватало еще выслушивать про чужие проблемы. Своих хватает. Вообще-то, сиделка больше не была нужна, но Влада решила повременить. — Разговаривала. Свекровь пока думает, но я ее уговорю. Ей действительно нужна помощь.
— Понимаете, я работаю только до конца недели…
— Я помню, — опять перебила Влада. — Самое позднее завтра я вам позвоню.
Вчера Влада действительно звонила свекрови, но о сиделке не заикнулась, конечно. Как-то само собой выяснилось, что Инна купила для свекрови редкое лекарство, Влада вызвалась его привезти.
Настроение и так было плохое, а разговор его совсем испортил. Влада оделась, спустилась в ближайший ресторан позавтракать, без аппетита съела отлично приготовленную рыбу.
Похоже, настроение так сильно испортилось, потому что ей было искренне жаль дуру-сиделку. Она бы, Влада, сразу просекла, что ее обманывают и никакой работы не будет, а эта дурочка верит.
Врут, когда говорят, что дуракам счастье.
Впрочем, счастья нет и для умных.
Раздражение хотелось выплеснуть, и Влада позвонила Людмиле, порадовавшись, что занесла домашний номер Ильи в телефонный справочник.
— Мне надо с тобой поговорить, Люда, — тихо сказала Влада.
— Говори. — Она явно не мечтала пообщаться с Владой.
— По телефону? — засомневалась Влада. — Вообще-то, разговор не телефонный.
— Ну приезжай, если хочешь.
Влада стерпела. Ей действительно было необходимо поговорить с Людмилой.
Вернулась от ресторана к своему дому, но в квартиру подниматься не стала, сразу села в машину и поехала к Людке.
От этого разговора зависело многое. Никто, кроме Влады, не знал, как много зависело от этого разговора.
Недовольства на лице Люда скрыть не пыталась, но на это Владе было наплевать.
Пройти в квартиру хозяйка не предложила. Влада прислонилась плечом к косяку двери и для начала вздохнула.
— После убийства Егора кто-то забрался ко мне в квартиру…
— Надеюсь, ты сообщила в полицию?
— Нет. Я поменяла замки. И в то же время кто-то залез в квартиру Инны.
— А кто это — Инна? — без интереса спросила Люда.
Спросила без интереса, но на самом деле ей было очень интересно, Влада видела.
— Это тетя Егора.
— А-а.
Из глубины квартиры послышался шорох, Люда прислушалась. Шорох не повторился.
— Так вот. Я долго не могла понять, что могли у нас искать…
— И как, поняла?
— Поняла, — кивнула Влада, достала из сумки расписку в получении денег и сунула Людмиле под нос. — Тебе это знакомо?
— Знакомо. — Люда отчего-то улыбнулась, но Влада этого не заметила и не насторожилась.
— Ты ведь мечтала ее получить?
Людка не ответила, стояла, нагло улыбаясь. Влада почувствовала, что закипает.
— У тебя коричневый «Опель». И вот как забавно, коричневый «Опель» видели недавно около моего дома и около дома Егоровой тетки. Как раз в тот день, когда Егора убили.
Теперь собеседница перестала улыбаться, но посмотрела на Владу с жалостью. Пожалуй, это выводило из себя еще больше.
— А еще ты была рядом с местом убийства, когда погиб Егор.
Люда прислушалась к чему-то в квартире. Ребенок спит, поняла Влада, заговорила тише.
— Ты не хочешь что-нибудь объяснить перед тем, как я пойду в полицию?
Хозяйка вздохнула, повернулась, исчезла за поворотом коридора. Вернулась с листом бумаги, сунула Владе.
Это был нотариально заверенный возврат долга. Илья вернул Егору пять миллионов почти сразу. Давно.
— Можешь взять, если хочешь, — кивнула Люда. — Это копия. Цветной ксерокс.
Вот на чем Егор поймал Илью. Илья продал фирму, чтобы расплатиться.
— А в тот вечер я была в парикмахерской, можешь проверить. Моя парикмахерша позвонила, предложила меня принять. И я согласилась. Она перед этим две недели болела. Хороший мастер, кстати. Хочешь, порекомендую?
Влада протянула лист с печатями нотариальной конторы Людмиле и медленно пошла по лестнице вниз.
Конечно, Людки не могло быть во дворе у Инны, когда убили Егора. И в полиции не идиоты, и тоже не поверили бы, что мать троих детей станет рисковать свободой из-за давней истории с фирмой.
Просто Владе обязательно нужно было в этом убедиться, и она убедилась.