– Останови! – крикнула я водителю.
– Ваше Величество, никак не можно. Мне велено доставить вас без остановок. Тут беженцы, и я не смогу обеспечить вашу безопасность.
– Ты понимаешь, что вздумал перечить королеве? – подпустив чуть стали в голос спросила я.
Машина остановилась, и я тут же выскочила на улицу, погрузившись по щиколотку в грязь.
– Откуда вы идете? – спросила я у первой же встречной женщины с тюками.
– Та из Сельдца, – она тут же всхлипнула, – нету больше Сельдца. Все сгорело. Все дома.
– Кто сжег?
– Та, кто их разберет. С обеих сторон стреляют. Солдаты бегают. То одни бомбы кидают, то другие. И Лукув тоже разрушен, – женщина вытерла слезы рукавом, размазывая по когда-то светлому платку темные разводы.
Я направилась к матери с детьми. Наста шла рядом.
– Вы давно так идете? – спросила я, когда догнала их.
– С ночи, – ответила она спокойно и равнодушно. Так говорят люди, когда горе выжгло уже остатки слез и сил плакать уже не осталось.
– Дети ели хоть что-нибудь?
Она, наконец, перевела взгляд на меня и отрицательно помотала головой.
– Что случилось? Почему вообще без вещей?
– Снаряд прямо в дом попал. Мужа и Ванечку моего сразу убило. Я с младшими к соседке ходила за молоком. Ничего не осталось. Нечего собирать.
– Погодите, я сейчас.
Я обернулась к Насте и прошептала:
– Я сбегаю в мобиль, чтобы оттуда нырнуть. Не хочу на глазах у всех.
Наста хотела что-то возразить, наверное, про то, что всех я так все равно накормить не смогу. Да, не смогу, но и равнодушно пройти мимо была не в силах. Я повернулась к машине и успела сделать три шага.
На месте бронемобиля внезапно вспух оранжевый шар. Я сначала даже не поняла, что это и машинально продолжила идти. Взрывная волна сшибла меня с ног и опрокинула плашмя в грязь.
Меня привели в чувство крики. Народ разбегался кто куда. Мать с детьми я уже не видела, да и хорошо, что она не осталась лежать где-то рядом, как те, кому не повезло стоять рядом с бронемобилем.
Наста потащила меня за руку, вытаскивая из чавкающей грязи.
– Как они умудрились положить бомбу в наш мобиль? – спросила я ее, еще не отойдя от шока.
– Не кричи, – сказала она едва на грани слышимости. Видимо мне здорово дало по ушам. – Это не бомба. Бежим!
– А что тогда? – спросила я, лениво и флегматично делая несколько шагов вслед за ней.
Наста опять схватила меня за руку и насильно потащила с дороги в лес. Слух постепенно возвращался, и я начала слышать металлический лязг. Обернулась и увидела, как на дорогу выползает небольшой по меркам королевства танк незнакомой мне конструкции. Машина газанула и в воздух вырвались клубы черного дыма.
Дизель.
Тогда как все механистические войска королевства работали на пару.
Мы с Настой бежали через лес вслед за беженцами. Неожиданно мы выскочили на припорошенное снегом поле. Рядом в растерянности толпилось человек двадцать. Я с облегчением увидела среди них и ту женщину с двумя детьми.
Выбегать дальше на открытое пространство было страшновато.
– Какого хрена мы вообще еще тут? – спросила Наста. – Давай нырнем в Трест. Видно же, линию фронта тут прорвали. Не знаю существует ли вообще штаб, в который ты так стремилась.
– Погоди, – сказала я ей, а сама смотрела на приближающийся вдоль кромки поля кавалерийский отряд.
Если исчезну сейчас, то что станет с этими людьми?
Я нагнулась и подняла комок снега с земли. Он тут же начал таять. Для нырка мне будет достаточно просто мокрой ладони.
– Дай твою шпагу, – тихо сказала я.
Наста помешкала, но отдала мне свое фамильное оружие.
Я взглянула на лужицу на ладони, перенеслась в замок и положила шпагу в гардеробной. Если нас и могли опознать, то только по ней. На всякий случай взяла с полки платок и подвязала заметные рыжие волосы. Пусть тоже не бросаются в глаза.
Оглядела свой арсенал. Смогу ли я дать с его помощью отпор кавалеристам? Запросто, если уметь всем этим пользоваться. Тут даже пулемет был. Если дело примет скверный оборот, придется нырять сюда еще раз и ускоренно проходить курс молодого бойца. Но я надеялась, что все обойдется.
Перенеслась обратно к Насте. Для всех окружающих, если кто на меня и смотрел, я просто мигнула на долю мгновения.
Подруга неодобрительно посмотрела на меня и укоризненно покачала головой.
Всадников уже можно было разглядеть. В отличие от остальных военных, которых я видела здесь, эти были одеты в вызывающе синюю форму с золотыми элементами.
– Имперские гусары, – шепнула Наста.
– Настолько безумны, что маскировка не для них? – уточнила я.
– Именно. И они как раз любят рискованные рейды в тыл.
С полсотни синих мундиров полукольцом окружили нашу группу беженцев. Возглавлявший их офицер с пышными усами раздраженно крикнул нам на чистом русском:
– Куда?! Куда вы претесь в сторону линии фронта? Возвращайтесь! Вас никто не тронет. Война уже там, впереди.
– Куда же мы пойдем то? Поселка то нет уже… – крикнула какая-то женщина.
– Дальше. Идите к Бресту. Там принимают беженцев. Вам дадут кров и еду. Поручик Купянский!
– Я! – отозвался молодой гусар, еще не успевший обзавестись столь обильной растительностью на лице, как его товарищи.
– Проводите баб, пардон, женщин до наших патрулей. Проследите, чтобы их отправили в Брест с сопровождением.
– Слушаюсь! – судя по виду юноши он был далеко не в восторге от столь позорного поручения. Я же командира понимала. Впереди была схватка, а этот юнец пока еще слабое звено в эскадроне. Наверняка еще и единственный сын.
Кавалерия поскакала дальше.
Юноша спрыгнул с коня, подхватил двух малышей у знакомой мне женщины так, что она даже пикнуть не успела и посадил их в седло вместо себя.
– Иначе не дойдут, – пояснил он. – Вперед. Нам туда – гусар махнул в сторону противоположную тому, куда умчался отряд.
– Что он сказал? – спросила меня по-чешски мать малышей.
Я объяснила, что нас всех ведут в безопасный Брест.
– Что ты задумала? – зашипела мне на ухо Наста, когда мы тронулись в путь.
– Я не знаю. Действую по интуиции. Я хотела посмотреть на войну с нашей стороны. Как видишь, не вышло. Мы уже на территории Империи. Там же скрываются все тайны покушений на нас с тобой. Может быть это судьба? Смыться всегда успеем, а тут такой удобный случай. Давай дойдем до Бреста, а там посмотрим.
ЧАСТЬ 2: ИМПЕРИЯГлава 9. Беженцы
Как бы ни рисовало мое воображение имперцев в качестве злодеев, тех, кто разрушает города и убивает мирных жителей, но ничего подобного я в реальности не встретила. Да, когда поселок попадал между молотом имперских танков и наковальней бронированных монстров королевства, и все это сверху накрывалось арт обстрелом или бомбардировщиками, то дома были обречены. Но о мирных беженцах солдаты Восточной Империи заботились как о своих родных, без разбору откуда они родом, даже если пришли они с территории королевства.
Некоторое время я брела рядом с юным гусаром. Юноша сначала краснел и стеснялся, но потом все-таки разговорился и всю дорогу объяснял красивой дурочке про то какие силы Империи участвуют в войне. Я не собиралась шпионить и меня, конечно, не интересовала численность и расположение частей – этого он мне бы и не рассказал. Зато гусар долго распинался о дизельных танках, которые многократно превосходили по мощности отсталую бронетехнику королевства, и потому несли такую броню, которую пушки западников часто вообще не могли пробить. Он говорил о быстрых дизельных истребителях, которые как безжалостные осы облепляли летающие крепости королевства и жгли их одни за другими. Если, конечно, королевские бомбардировщики снижались до того эшелона, на который могли подняться истребители.
Он так и произнес это слово: «Дизель». Если я правильно помнила, то двигатель был назван по фамилии изобретателя. В этой версии мира либо он раньше времени родился на территории Империи, либо его заботливо кто-то привел в этот мир.
Еще вспоминались самодовольные лоснящиеся рожи моих генералов, что на голубом глазу уверяли, что превосходство королевства в технике недостижимо соперником в принципе. И хитрый прищур моего давнего поклонника-авиатора, во время прослушивания этой охинеи. Он знал. И даже попытался намекнуть мне рассказом про самолет империи в полярных широтах. Открыто возражать этим плешивым тупицам он не мог, не разрушив свою карьеру окончательно, поэтому просто дал намек. Что ж, я его поняла, потому и поперлась на передовую, но даже не подозревала, насколько все плохо.
Беженцев собрали на неизвестной мне сортировочной станции и дальше довезли до Бреста поездом. Было холодно, тесно и душно одновременно, так что мы с Настой с трудом нашли место просто чтобы сесть на полу, но облегчать себе жизнь мгновенными скачками при помощи отражений я не хотела. Было что-то правильное в том, чтобы ехать среди этих несчастных, которых воля императора и в том числе и моя лишили всего: еды, дома, детей, мужей, и вообще всей предыдущей спокойной размеренной жизни.
Войны ни в Империи, ни в Королевстве не было уже почти полвека. Выросло два поколения, не знающие, что это такое. Воспоминания о голоде и ужасах боевых действий могли помнить только старики. Так что для людей вокруг меня, среди которых преобладали женщины и дети, просто внезапно рухнул весь привычный мир.
Я дышала их болью, чувствуя, как сердце наливается горечью, жила их жизнью, погружалась в растерянность, обреченность, в бездонные колодцы горя и потерь. Какая я к чертям королева, если не прочувствую этого. Если не пойму, что значит росчерк моего пера на указе о наступлении, если не прочувствую то, что на самом деле означал пафосный парад, на котором я довольно восседала в креслице на балконе.
Только раз за время пути я не выдержала, вышла в тамбур, дав Насте знак остаться и придержать для меня место на полу. Вагон отапливался куцей буржуйкой и теплом тел людей, а тамбур между вагонами был открытым и продувался морозными ветрами. Тут никто надолго не задерживался.