– К сожалению, наш поезд сгорел из-за обстрела со всеми личными вещами. Но доступ к депозиту осуществляется с помощью кодового слова и цифрового пароля. Вот номер счета. – Наста взяла на стойке карандаш и написала на бумажке какие-то цифры.
– Один момент, я уточню, – и молодой человек исчез за дверкой конторки.
– Ты не говорила, что ты держишь деньги в Империи.
– Не я. Мама, когда уезжала, на всякий случай оставила некоторый запас на случай, если придется срочно бежать из королевства.
Клерк быстро вернулся, держа в руке бумажку и по ширине его заискивающей улыбки я поняла, что все пока идет хорошо.
– Я готов услышать кодовое слово.
Наста подала ему следующую записку, которую юноша сверил со своей бумажкой и кивнул:
– Позвольте проводить вас к ячейке, где вы сможете ввести цифровой код.
Наста ушла вместе с ним и вернулась минут через пять с небольшим пакетом в руках.
– Ого… неслабо ты затарилась. Деньги чемоданами? – не выдержала и съехидничала я.
– Говорят, что тут высокая инфляция из-за войны. Этого нам точно должно хватить на жизнь на некоторый период. Если уж вживаться, то и одежду нужно покупать здесь же, а не шастать к тебе в замок. Но сумму стоит разделить. Часть мне, часть тебе, что-то оставить в сейфе в пансионе.
К концу дня я уже более-менее начала чувствовать город. И топологически, и, главное, понимать душу. Пока тут царило осторожное воодушевление из-за побед на фронте, но никто, и это было просто поразительно, никто не понимал причину начала войны. Официальная точка зрения гласила, что новоявленная Красная Королева объявила своей целью восстановление целостности расколотой когда-то страны и вторглась в Империю с целью захватить ее территории, разрушить государственность и присоединить ее земли к своему королевству.
Нельзя сказать, что народ в эту версию не верил, но совершенно точно, что война для всех началась без должной предварительной артподготовки пиаром в прессе, накачивающей общественное мнение и очерняющей врага. Для всех это было неожиданностью. И это было очень странным.
Кто-то или что-то столкнул две страны, когда обе были не особо готовы к войне. Я не была на сто процентов уверена в правящей верхушке своего королевства, но все-таки склонялась к мысли, что это не происки Казимира и не заговор лично против меня. Я свалилась всем как снег на голову, и подготовить и раскрутить маховик войны за пару дней у министров королевства просто не получилось бы. Даже устрой какой-нибудь мятежный генерал провокацию на границе, если обе стороны не хотят конфликта, все бы быстро решилось за столом переговоров и конфликт замяли. Война должна назреть как нарыв, как любила повторять моя учительница истории в школе. Для нее нужен не только повод, но и причина. У моего королевства ее просто не было, зато Империя полезла в драку всерьез, несмотря на то что народ ее не хотел и не ожидал. Здесь не та история, когда правительство идет на поводу у жаждущего крови плебса. Все ровно наоборот. Причину нападения нужно искать в районе трона Императора.
Вечером, перед сном я все-таки спросила у Насты:
– А ты не хочешь нырнуть к Тому и успокоить его, что ты жива? Ну и вообще… поговорить, помириться?
– Нет. Ты же сообщила всем через Мирру, что мы не погибли при взрыве, так что Том это тоже знает. А пока пусть помучается в неопределенности. Ты с Марко, я смотрю, пообщаться тоже не спешишь.
– Он вывел меня из себя. Бесит. Он считает, что вся эта военная возня – ерунда по сравнению с вечностью, на страже которой он стоит. Дескать, дети всегда будут гибнуть и поделать с этим ничего нельзя. Он на такие мелочи распыляться не может.
– Ясно, – вздохнула Наста. – Значит мы с тобой две свободные девушки. По крайней мере пока.
– Ну я пока точно не ищу каких-то отношений. Мне и без того хлопот хватает. Кстати, ты заметила, как на тебя граф смотрел? Мне кажется, это был не просто интерес к новому сотруднику.
– Я тебя умоляю! Если я поругалась с Томом, это не значит, что я буду искать внимания первого же встречного красавчика.
– То есть то, что Алексей Михайлович красавец, каких поискать, ты разглядеть успела? – рассмеялась я.
Наста запустила в меня подушкой.
***
Нарочный от графа нас бесцеремонно разбудил. С трудом продрав глаза от настойчивого стука в дверь, я метнула подушку в спящую на соседней кровати Насту. Та в ответ промычала что-то нечленораздельное. Пришлось накинуть на себя одеяло и тащится к двери.
Юноша в серой форме густо покраснел, хотя ничего неприличного в моем виде не было: из одеяла торчала только голова и лодыжки:
– Граф Алексей Михайлович изволит пригласить вас явиться сегодня к десяти утра к нему в кабинет.
– Угу, – кивнула я и сдула с лица одну из упрямых прядей. Судя по всему, на голове у меня было настоящее воронье гнездо, – что-то еще?
Юноша слишком усердно помотал головой.
– Тогда свободен. Скажи графу, что мы изволим прийти, – фыркнула я и захлопнула дверь перед его носом.
– Рота подъем! – крикнула я так, что Наста аж подпрыгнула на матрасе, – у нас меньше часа на сборы. У нас есть что попить?
– В смысле меньше часа? Это невозможно, – сонно пробормотала подруга, – так нельзя. Я категорически протестую!
– Хорошо. Даю тебе поблажку в последний раз, – вздохнула я.
Подошла к ней, взяла за руку и нырнула в свой замок.
Пока Наста плескалась в бассейне, я с нехорошим предчувствием отправилась в картинную галерею, чтобы проверить одну догадку. Там меня подруга и нашла, пришлепав в это крыло босиком, в халате и с тюрбаном из полотенца на голове.
– Ты чего тут зависла?
Я мрачно кивнула на картину:
– Узнаешь место?
Масштабное полотно изображало мою казнь на центральной площади Твери. То-то мне казалось, что я уже видела этот шикарный дворец.
– И вот еще, – я показала на карандашный рисунок на противоположной стене, где меня под стражей со стянутыми за спиной руками выводили из здания Патри.
– А кто это рисовал?
– Без понятия.
– Но вон ты на той же Дворцовой площади что-то активно вещаешь толпе.
– Может им не понравилось то, что я сказала и меня тут же и казнили, – вздохнула я.
Наста прошлась по галерее, рассматривая картины:
– Тут все противоречат друг другу. Словно кто-то прикидывал все возможные варианты развития событий.
– Как программист, – кивнула я.
– Что?
– Ну есть такая профессия в моем мире. Они пишут правила как должны вести себя механизмы. Чтобы все работало корректно, нужно предусмотреть все варианты развития событий и показать среди них один правильный для данной ситуации. Только зачем это тут? Блажь сумасшедшего коллекционера, или это имеет смысл?
– А что, если ты и есть этот самый единственный верный вариант в текущей ситуации, а это все – ошибки прошлого. Так что бесполезно искать тут твою судьбу. Ты ее творишь сама.
– Хотелось бы верить. Ладно, пойдем одеваться. Пора, наконец, нанести визит графу.
***
Алексей Михайлович Оболенский опять галантно вскочил, когда адъютант провел нас в его кабинет. По широкой красивой улыбке графа я уже поняла, что проверка наших легенд не выявила противоречий.
– Княгиня Анастасия Рябушинская и Александра Семенова. Рад видеть, что ваше намерение влиться в наши ряды по-прежнему крепко. Думаю, теперь мы можем обсудить детали.
– Мы само внимание, – улыбнулась я.
– Вот два контракта. Ознакомьтесь и подпишите, если вас устроят условия, – граф протянул нам бумаги.
– Контракты? Я думала, что армейские предпочитают присягу.
– Всему свое время. На Патри работают как гражданские, так и военные. Подписав контракт, вы сможете сотрудничать с нами и получать деньги за работу. Если хотите большего – станете курсантами, потом примете присягу. Это откроет путь для офицерской карьеры в Патри.
Меня охватило уныние. У меня просто не было столько времени. Спустя пару недель, максимум месяц, новости о поражениях на фронте дойдут до жителей королевства. Начнутся волнения. Если я буду отсутствовать, то произойдет черти что. Мне придется разрываться между жизнью здесь и правлением там, и имперские шпионы наконец сведут одно с другим, что Александра и Красная Королева – одно лицо. Это пока что репортеры видели правительницу только на параде, издалека и в таком виде, что узнать меня было непросто, но раскрытие моей легенды – дело очень короткого времени. Либо я за неделю разбираюсь кто заказал мое убийство, и начал войну, либо этот эксперимент придется срочно заканчивать.
Патри – это тупик. Придется прорываться в высшие слои общества как-то иначе.
– Мы готовы стать курсантами прямо сейчас, – мрачно сказала я, мельком просмотрев контракт. Наста поджала губы, но ничего не сказала. Просто кивнула.
***
Подъем! – прокричал дневальный, и казарма тут же ожила. Вся дюжина девиц, включая меня, вскочила с кровати и принялась спешно одеваться в серую форму. В мужском крыле куда многолюднее, но мы с парнями почти не пересекались. Даже зарядка проходила хоть и на одном стадионе, но на противоположных концах.
Среди всех курсанток только мы с Настой были ныряльщицами. Граф велел в этом смысле сохранять инкогнито, так что мы были вынуждены вести двойную жизнь: до четырех вечера учились, как обычные курсантки, а после отправлялись якобы на спецкурсы, а на самом деле выполняли задания как ныряльщицы. Чего наш начальник не знал, так это то, что на самом деле я веду тройную игру и по ночам отправлялась в Трест. Министры и прочие официальные лица уже начали привыкать к эксцентричной правительнице, которая вызывает к себе или проводит совещания исключительно после полуночи. По словам Тома и Мирры это даже внушало некоторое уважение. Весь Трест считал, что повелительница никогда не спит.
Отчасти это было правдой. Если бы не красный замок, то я валилась бы с ног, потому что на сон оставалось не более пары часов в день, а так я отсыпалась в спальне замка и появлялась в койке незадолго до побудки, создавая видимость того, что провела в казарме всю ночь.