– То есть?
«Ты можешь больше не говорить вслух, когда обращаешься ко мне. Теперь я ощущаю все твои мысли. Меня из квантово-электронного тела, которое располагалось за твоим ухом, перенесли в твою спинномозговую жидкость. Как именно это было сделано я еще не до конца разобралась, да и вряд ли вообще пойму. Это очень странная технология жидких био-кристаллов, способных вместить электронное сознание. В итоге я теперь живу внутри тебя. Нас больше нельзя разделить. Я сама даже не осознавала этого, пока меня не начали отключать от твоего интерфейса на ухе. Тогда сработал внедренный алгоритм окончательного переноса памяти и включения нового ядра внутри тебя. Меня на время вывел из строя электрический разряд, но био-кристаллы имеют впечатляющие способности к восстановлению. На данный момент я функционирую полностью».
– Ты не представляешь, как я рада!
«Представляю. Я чувствую не только мысли и эмоции. Это крайне интересно и… волнующе. Надеюсь, я правильно передала свое состояние».
Я ощутила в голосе задорную усмешку.
– Значит все будет как раньше? Тогда давай смываться отсюда! – обрадовалась я и вскочила на ноги.
«К сожалению, как раньше уже не будет. После потери электронного тела у меня нет прежних возможностей, зато есть новые. Например, я уже запустила процесс ускоренной регенерации твоей сетчатки. Скоро ты станешь видеть почти как до травмы. Но создать свет и позволить нырять в микрокапли в воздухе я больше не смогу».
Я медленно села обратно.
– То есть все плохо, и я не смогу отсюда выбраться?
«Я работаю над этим. Но пока вариантов не вижу, за исключением…»
В этот момент в камере лязгнул замок и мне в глаза ударил луч фонаря.
– Встать! Лицом к стене!
Мне даже не дали сориентироваться, подскочили, заломили руки, прижали щекой к грубой бетонной стене и застегнули за спиной наручники, а на голову тут же надели черный мешок, после чего сразу же грубо потащили по коридорам и лестницам.
Неужели опять на допрос? Я внутренне сжалась от ожидания очередных пыток током.
Сквозь плотную ткань на лице я все равно смогла различить солнечный свет. Повеяло зимним свежим воздухом Меня вывели во двор, затащили вверх по ступенькам и поставили, придерживая за руки с двух сторон.
Мороз тут же проник под тонкую длинную рубашку и зубы стучать от холода.
– Александра де Ротт. За диверсионно-шпионскую деятельность в интересах врагов империи вы проговариваетесь к лишению жизни через повешение.
Вот тут у меня отнялись от ужаса ноги, и я бы упала, если бы меня крепко не держали под руки.
«Быстро! Вспомни красный замок! Твой путь туда всегда был особенным и не похожим на нырки в другие миры. Он связан с тобой крепче, чем ты думаешь. Представь, что ты переносишься в него. Пожелай оказаться в его стенах! Со всей силы пожелай и визуализируй это желание».
Слова Рыжей доносились до сознания с трудом, через мутную пелену липкого страха. Меня уже потащили вперед на эшафот.
Красный замок. Такой родной. Там я всегда находила спокойствие, умиротворение. Там страх исчезнет.
Я ощутила, как в сердце разгорается ярость: эти недоумки сейчас собираются просто вздернуть меня. Меня, обладательницу красного замка, Красную Королеву, героиню легенд. Вспомнила какими глазами смотрела на меня Катя. Как глядели с надеждой спасенные дети. Я для них – богиня. Как молилась монашка, передавая дневники, признав во мне вечно молодую Диану де Пуатье. И вот весь этот мир сейчас погибнет в петле?
Не бывать этому!
Меня уже тащили наверх по короткой лестнице висельницы.
Я представила, как иду по парадному залу моего замка. Ощутила запах роз из окон, журчание воды в источнике, представила свой портрет на стене и все разгоревшееся в сердце пламя направила на то, чтобы вызвать знакомое ощущение озноба перехода.
Руки, что тащили меня к петле исчезли. Солнечный свет больше не прорывался сквозь ткань на лице, а мороз сменился приятным теплом.
Руки все еще были скованы сзади, так что я села на пол и кое как, помогая коленями, стянула с головы чертов мешок.
Я была в замке. Зрение еще было ни к черту. Конечно, не мутные цветные пятна, как во время допроса, но и на табличке окулиста с буквами, я ни строчки бы не разобрала.
– Это что, я теперь могу вот так просто нырять даже без воды?
«Только сюда. Я давно пыталась тебе сказать, что твои перемещения в замок не похожи на нырки в отражения. Эффект остановки времени возникает еще и потому, что ты толком не переносишься сюда. Ты как будто раздваиваешься. Часть тебя всегда оставалась там, откуда ты попадала в замок.
– То есть там меня сейчас вешают?
«Там остановилось время пока ты здесь».
– Ну и на этом спасибо.
Я подошла к журчащему источнику, представила лицо Насты и попыталась нырнуть.
Ничего. Никакого эффекта. Я даже искусственно вызывала озноб перехода, но все было бестолку.
– Что случилось? Почему я не могу нырнуть? Это из-за зрения?
«Я так не думаю. В тебе что-то изменилось. Но я и раньше не понимала как ты перемещаешься между вселенными, так и сейчас не могу понять почему это у тебя не получается».
– Что значит изменилось?
«Электрошоковая терапия. Ее применили не просто так. Предполагаю, что у Империи есть сведения, что она угнетает способности ныряльщиков. Иначе какой смысл был пропускать ток через твой мозг, если допрос был окончен, а на следующий день предполагалась казнь? Только для того, чтобы не дать тебе сбежать».
– Опять Тень подсказал? Единственный ныряльщик императора. Только он мог знать такое. Что значит «угнетать». Через какое время я смогу снова нырять?
«Я не могу дать прогноз. Вполне возможно, что это органическое поражение и изменение необратимо».
Я стояла в центре тронного зала и чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а в носу начинает противно щипать.
Вот и все. Вот и закончилась история девочки Александры, задумавшей поиграть в королеву. Больше никаких альтернативных вселенных и волшебных миров. Теперь я обычный человек. Не лучше, а, возможно даже и похуже остальных, ибо таких заносчивых дур нужно еще поискать.
«У тебя есть этот замок», – попыталась утешить меня Рыжая.
– Ненадолго. Я же правильно понимаю, что отсюда смогу вернуться только на эшафот за несколько секунд до того, как мне на шею наденут петлю?
«Да».
Я горько усмехнулась и смахнула рукой слезы. Жалко, что даже предсмертный пир в замке не устроишь. Я же ушла отсюда, как только подъела все запасы еды.
«Ты рано сдаешься. Вопрос не в том куда ты можешь вернуться. Вопрос в том какой ты вернешься».
– Что значит «какой»? – спросила я и задумалась. Рыжая молчала и не мешала.
У меня же тут целый арсенал. Хотя начать стоит с того, чтобы освободиться от наручников.
Открывать двери скованными за спиной руками было еще тем аттракционом, но я справилась. Сначала прошла в спальню и забрала ключи, потом открыла кладовую.
В глаза сразу бросилась новая небольшая приколотая к стене записка с нарисованной стрелкой вниз. Под ней на столе лежал небольшой ключик. Рядом с ним лежала небольшая визитка с кусающим себя за хвост змеем.
Кто бы ни был этот таинственный гость замка, но пока он на моей стороне.
После трех неудачных попыток мне все-таки удалось вставить ключик в скважину на наручниках и расстегнуть их.
Мой первый шаг на пути к спасению.
Я повернулась к арсеналу.
Столько всего… того, чем я даже в принципе не умею пользоваться. Даже пистолет то толком взвести не смогу, не говоря уж о чем-то более серьезном. Как это все мне поможет? Без способности нырять придется пробиваться с боем через все здание контрразведки или где там меня держали. Далее как-то, отстреливаясь, убегать от всех спецслужб по Твери, и еще через пол страны до линии фронта. А там уже свои из королевства примут как родную, арестуют и повезут на другой эшафот, уже в Праге.
Отличная перспектива.
Что же делать то?
Из того, что я услышала от Насты, у меня пока мог быть только один союзник, до которого реально добраться без нырков – граф Оболенский. Я нужна ему, и он верит, что ни я, ни Наста не шпионы. Выдержит ли он противостояние с контрразведкой? Особенно если прорываться к зданию Патри с боем. Вряд ли. Но других вариантов я пока не видела.
Еще бы как-нибудь научиться стрелять.
Я подошла к стенду с тяжелым вооружением. Мне нужно было что-то внушающее уважение. Просто пистолет не подойдет. Эшафот наверняка охраняет вооруженный конвой, и устраивать перестрелку с ним на равных – гиблое дело. Нужно что-то такое, от чего обычный солдат обосрется со страху и не сразу будет способен вести прицельный огонь.
Я посмотрела на неизвестную футуристически выглядящую фиговину. Даже не могла придумать к ней название. Для автомата слишком большая, а про ручные пушки я вроде ничего не слышала, но было ощущение, что танки эта штука могла щелкать как орешки.
«Хороший выбор. Это огнемет, гранатомет и автоматическая винтовка в одном устройстве».
– Наверное, классная вещь. Только я с ней не разберусь.
«Тебе и не надо. Я разберусь».
– И что, будешь диктовать инструкцию, пока я буду стоять под прицелом конвоя?
«Нет. Доверься мне. Расслабься. А еще лучше ляг на пол и постарайся абстрагироваться от тела».
– Зачем?
«Увидишь».
Я легла и попыталась расслабиться.
«Не удивляйся и не дергайся, а то помешаешь».
Мои мышцы вдруг сами собой пришли в движение. Естественно, я от неожиданного ощущения дернулась, Рыжая потеряла контроль, и я упала на пол. Пришлось начать сначала. Я очень старалась не вмешиваться и как сторонний наблюдатель в собственном теле чувствовала, как встаю, подхожу к стенду с оружием, снимаю фантастическую пушку с подставки и уверенным жестом перезаряжаю ее.
«Я готова».
– Может стоит подождать и подумать. Разработать план действий?
Я чувствовала себя глупо. Мы словно поменялись местами: я уговариваю искусственный разум не рисковать и поразмышлять, а она рвется в бой.