– Я не одинок, – усмехнулся Алексей.
– Думаешь ты. У тебя типа целое сообщество патриотов страны. Я это уже слышала недавно от другого такого же энтузиаста с пылающим взором, но по ту сторону границы. Этого все равно недостаточно. Ты и сам это понимаешь. Мы должны объединить усилия.
– Прости, но как я могу убедиться, что ты именно та, за кого себя выдаешь?
– О, это превосходный вопрос, который я слышала за последние недели уже много-много раз. Что бы я тебе сейчас ни продемонстрировала, все равно это останется исключительно в сфере чистой веры. Но допустим вот…
Я повторила мысленно усилие, которое впервые ощутила на эшафоте и уже достаточно легко перенеслась в Красный замок. Не торопясь, переоделась в черные кожаные брюки и куртку, а также пристегнула к спине свой меч.
Когда я вернулась к Алексею, он вздрогнул и пару раз мигнул от неожиданности.
Я достала черный меч и продемонстрировала ему.
– Не знаю, в курсе ли ты всех легенд про меня и атрибутов, которые приписывают Красной Королеве, но вот это знаменитый «рассекатель путей».
– Наслышан. Это про этот фокус с переодеванием говорил полковник?
– То немногое, что мне теперь доступно. Легкие игры со временем.
– Для меня это как раз было самой невероятной частью легенд, – усмехнулся он.
– Поверил? Теперь вопрос: если я через некоторое время представлю тебе план как нам спасти наши страны от взаимного уничтожения, то смогу считать тебя союзником?
– В таком варианте безусловно. Если мне понравится план.
Я опять нырнула в замок, прошла в кладовую, открыла сейф и забрала телефонную трубку и вернулась в кабинет графа.
– Тогда вот. Предлагаю обмен, – я положила странный сотовый телефон на стол Алексея, – я одолжу на время прибор, но взамен оставлю возможность связаться со мной, где бы я ни находилась. Если тебе срочно понадобиться этот подарок Тени, то позвони и я сразу же принесу.
– Как пришло, так и ушло, – загадочно ухмыльнулся он, внимательно глядя на меня, – хорошо.
– Кстати, как там дела у Насты? – спрашиваю я.
– Прекрасно. Она со своей группой можно сказать уже сделала невозможное. Я в любом случае приложу все усилия, чтобы защитить ее, не волнуйся. С ней все будет в порядке. Обещаю.
– Мы договаривались о встрече, но теперь я не смогу… При возможности передай ей что со мной случилось.
***
Я вернулась в Прагу инкогнито. Нашла в замке парик с длинными черными волосами и подобрала максимально простую и неприметную одежду и сняла комнату на окраине города. Как и в Твери, мне хотелось почувствовать, что думают простые люди. Насколько их волнует война, пропажа королевы и вообще политическая обстановка. От этого зависел весь мой план.
Как я и подозревала, война их пока что не затронула. Им было вообще наплевать. Город жил так, как будто ничего не произошло. Максимум что я слышала, так это сплетни, что у какой-то пани Марии сын инвалидом вернулся, а вот Марте уже давно письма не приходят и она гадает то ли муж погиб, то ли почта пока с того участка фронта не доставляется.
Война задела моих подданых по касательной. Те, у кого мужья и сыновья не служили, продолжали жить так же, как и при Казимире. Тема королевы тоже вообще не всплывала в разговорах. Я даже как-то попыталась спровоцировать торговок на эту тему, так те только рукой махнули и заявили, что им эти разборки во власти не интересны. Лишь бы налоги не росли, да сыновей на фронт не забрили.
Вообще королевство вовсе не походило на проигрывающую страну. В Твери везде висели плакаты «Все для фронта». Инфляция, вечный спутник войн, тоже заставляла население экономить на одежде и развлечениях. Тут же вообще ничего подобного не наблюдалось. Королевство еще даже не начинало мобилизироваться для серьезной войны.
Видимо Алексей был прав. Кратковременные успехи на фронте со стороны Империи имели мало отношения к победе. Ресурсы моей страны были многократно больше. Паровые машины сходили с конвейера быстрее, чем их уничтожали на войне, а Империя собирала танки чуть ли не вручную. Чтобы я там ни думала, мои генералы знали свое дело.
Вопрос: в Империи этого не знали? Знали. Это у меня в разведке предатель сидел, а там, как оказалось, были прекрасно осведомлены и о Мраке, и о Тресте. Вряд ли серийно производимые бронеавтомобили оказались для них сюрпризом. Тогда почему им пришлось начинать именно сейчас, в декабре, да еще при условии отсутствия зимней солярки? Это можно было сделать либо от безвыходности, либо вовсе не рассчитывая победить, и война была прикрытием для чего-то еще.
Нужно было признаться себе, что я ничего не понимала в политике.
Мне просто жизненно необходима была дополнительная информация, которую я так и не смогла добыть в Твери. К тому же меня грызла совесть по поводу того друга, который до сих пор продолжал рисковать собой ради меня.
Я поймала Мирру ночью на выходе из кабака. Вот чему-чему, а привычке пропустить по пятницам стакан рома она не изменяла никогда, если в городе вообще имелось хоть одно питейное заведение.
Нужно сказать, она сориентировалась поразительно быстро. Несмотря на парик и костюм моментально узнала меня издалека и коротко мотнула головой, давая знак не приближаться. А когда якобы случайно проходила мимо, то прошептала: «Подворотня через три дома отсюда по правую руку».
Я подождала пока она отойдет подальше и медленно пошла следом. Никакого «хвоста» за ней я не видела, но Мирра точно знала, что делала.
Подруга прошла мимо нужной подворотни. Я уж засомневалась правильно ли поняла ее, но все-таки свернула в арку за третьим домом.
Узкий двор по обеим сторонам ограничивался стенами домов, жители которых предпочли иметь окна, не смотрящие в упор на соседей, так что место действительно было идеальным с точки зрения отсутствия свидетелей. С третьей стороны двор ограждал забор, за которым спускался небольшой овраг, на дне которого журчал ручей.
Я повернулась к арке и стала ждать Мирру.
– Ты чего тут делаешь? Ты вообще в курсе, что тебя ищут, чтобы арестовать? – раздалось за спиной.
– Хорошо, что ты в курсе. Я пришла уговорить тебя бежать. Когда они отчаются поймать меня, возьмутся за тебя, – сказала я и только потом повернулась к Мирре.
– Рано. Я еще повоюю. Поверь, у меня уже почти на каждого из бунтовщиков столько компромата, что я их закопаю, как только попробуют меня тронуть.
– Это значит, что тебя не арестуют, а просто убьют.
– Считаешь меня дурой? Тогда компромат выплеснется весь сразу. Они это понимают. Что у тебя с ухом случилось?
От Мирры такую рану скрыть прядями волос было невозможно.
– Имперская контрразведка постаралась.
Она пару секунд обдумывала мой ответ:
– Так это ты их здание разнесла? Мне доложили про бои, а я все понять не могла кто же так отличился.
– Да, это я так огоньком сбегала с виселицы. Давай не будем об этом. Не хочу вспоминать. Я вижу, что ты знаешь, что творишь. Расскажи тогда что делать мне.
– Хочешь расскажу, что ты уже сделала?
– Любопытно.
– Мне показалось, что твой визит на передовую хорошо подействовал на бойцов. Так что после этого ты учредила большие пенсии для семей погибших и раненых, особенно оставшихся инвалидами.
– И кто же его подписал?
– Том. Он идеально подделывает подписи.
– Молодцы, – усмехнулась я. – Что еще?
– Ты оборудовала больницы такими приборами, которых там никогда не ведали, привезла антибиотики и прочие препараты для раненых. Все из твоего мира.
– Тоже Том?
– Нет. Это уже мои агенты. Трест целиком переориентировался на войну. Тащить вооружение для армии глупо. Не те объемы. Что может принести на себе агент? Три-четыре винтовки? Этой каплей в море ничего не изменишь. А вот лекарствами можно обеспечить целый полк раненых. Я временно сняла запрет на импорт этих технологий в наш мир.
– Это все, конечно здорово. Но конкретно мне в текущей ситуации мало поможет.
– Зря ты так думаешь. Нанятая тобой бульдожка Рита Майер расстаралась. Хватка у нее мертвая. Со стороны министра обороны было большой глупостью не проконтролировать какая именно пресса поступает его солдатам на передовую. Рядовой состав тебя уже боготворит. Все неудачи списываются на тупых генералов, а все хорошее ассоциируется с твоим именем. В том числе бесперебойно работающие заводы, поставляющие на фронт новую технику.
– Но я-то тут уже ни при чем.
– Против мифа не попрешь. Народ уже додумывает сам. Королева старается и делает все, чтобы страна победила, а плохие генералы не умеют воевать.
– То есть считаешь, что, если я призову к революции против верхушки армии, солдаты будут на моей стороне?
– Гарантировать я это не могу, но скажем так: они точно не выступят против тебя. Так что вопрос только в том, чтобы нашлась достаточно многочисленная группа инициаторов переворота, хотя какой тут переворот – ты и так королева. На стороне генералов почти нет сторонников, которые могут представлять серьезную силу.
– Поняла. Подумаю, – кивнула я.
– Я еще тут одну пушку зарядила. Случайно наткнулась на информацию, способную посеять смуту в стане соперника.
– За это всегда спасибо, – улыбнулась я. – Как ты сама то?
– Держу оборону. Знаешь, удивительно, но весь Трест, все ныряльщики тоже настроены за тебя. У меня отбоя от агентов нет, которые рвутся помочь делу королевы. Так что я не чувствую себя одинокой.
– Оно и видно. Глушишь ром в баре в одиночку. За тобой следят?
– Наверняка, но пока неявно, пока я не изменяю своим привычкам и веду себя предсказуемо. Поэтому у нас еще есть буквально пара минут, дальше мне нужно бежать, чтобы вовремя оказаться у дома и не вызвать подозрений у тех, кто за ним присматривает.
– Поняла. Тогда беги… хотя нет. Ответь на последний вопрос. Я тебя для этого и искала. Вдруг ты знаешь. Почему Империя напала? У меня так и не получилось выяснить.
– В первый раз такое: я знаю почему это случилось, но все равно не понимаю. И ты не поймешь. Империя напала из-за Насты.