– Через три дня. В понедельник. Я набрала достаточно союзников, чтобы вернуть себе власть, но в генштаб вхож только ты. Если твоя группа патриотов способна арестовать генералов, то со всем остальным я справлюсь.
– Три дня… это, мягко говоря, немного для подготовки. Во сколько?
– Ты скажи. Когда они все соберутся на совещание?
– В полдень. Министр любит поспать подольше.
– Значит в полдень. Когда все начнется, мне нужно, чтобы они не успели передать приказ армии выступить на столицу против меня.
– В городе и без того расквартировано два гвардейских полка, – сказал Виктор.
– Ты считаешь, что они в любом случае пойдут на дворец?
– Наоборот. Это твоя защита. Их командиры будут со мной производить арест Генштаба. Откровенность за откровенность. Это чтобы ты не сомневалась в моей верности.
– Спасибо. Я надеюсь, что обойдется без стрельбы.
Виктор кивнул.
Возникла неловкая пауза. Я медленно повернулась, чтобы уйти. Медленно, чтобы дать ему шанс окликнуть меня.
– Пообещай только, – сказал он мне в спину.
Я повернула голову в пол-оборота, так, что он видел мой профиль.
– Что именно?
– Что после всего ты еще раз попросишь меня прокатить тебя по городу, – усмехнулся он.
Я улыбнулась:
– Обещаю. Если останемся в живых.
Вечером я встретилась с Миррой. Все там же, в тихой неприметной подворотне. Я описала ей свой план и назвала точное время начала.
– Авантюра, конечно, – усмехнулась она, – но фортуна может сыграть и на нашей стороне.
– Что, по-твоему, может пойти не так?
– Да практически все. Кто-то проболтается и твоего Виктора арестуют заранее, а ты об этом и не узнаешь. В нужный час гвардия Марко попадет в засаду под перекрестный пулеметный огонь на базарной площади, куда они все будут нырять по якорям. После чего можно приходить и брать тебя тепленькую. И это только один из вариантов. Даже если все у тебя получится – власть мало получить. Нужно ее удержать, а с этим у тебя уже наблюдались проблемы. Оставить армию без руководства во время войны нельзя. Тебе придется назначить новых генералов. Ты уже знаешь кого? Кто из перспективных офицеров на самом деле настроен против тебя, у кого братья в числе дворян, замышлявших против тебя заговор? Кто из них женат на дочери одного из арестованных тобой генералов?
Я растерялась. Хотелось сказать, что мне поможет Виктор, но это, по сути, значило, что если он назначает все ключевые посты, то новым королем будет он, а я опять только ряженной куклой на троне. По идее, раз Мирра спрашивает такое, то она то как раз в курсе всех названных персоналий, но подруга не предлагает помощь, а спрашивает: что сделала глупышка типа меня для того, чтобы защитить себя и ее заодно. Она тоже не всесильна.
У меня нет лучшего союзника, чем я сама. Нужно прекратить надеяться на помощь друзей, а начать самой что-то делать для них. И не только для них. Если уж вызвалась называться королевой, то нужно принимать решения, от которых будет зависеть жизни всех вокруг.
– Если все пойдет как запланировано, то это будет уже не важно. Я остановлю войну и верну солдат домой. Как ты думаешь, сможет ли тогда какой-нибудь генерал арестовать меня?
– Звучит здорово, но идеалистично. Как ты ее остановишь? – опять усмехнулась Мирра.
– Давай для начала сделаем первую часть плана. Вернем меня на трон.
– Хорошо. Я же не против. В конце концов иного выхода я не вижу. Тогда сделаю еще одну подстраховку. Отвлекающий маневр, чтобы дать тебе чуть больше времени. Как я понимаю, через три дня за мной Трест?
Да, за неимением Тома мне больше некому доверить чистку в рядах правительства. Я хочу, чтобы рядом со мной во дворце не осталось никого, кто мог бы воткнуть кинжал в спину. Не нужно арестов – их просто нужно держать подальше, чтобы в первые недели они не смогли мне помешать.
– Будет сделано, моя королева! – Мирра приложила руку к груди.
– Да брось ты кривляться, – усмехнулась я.
Мирра расхохоталась:
– Наконец то я разгоню этот гадючник! Как я устала от бездействия!
Тут меня посетило озарение.
На кого я могу опереться, если вообще ни черта не понимаю в интригах местной аристократии? На тех, кто меня любит. На народ. Хватит подковерных дворцовых игр! Мне нужно устроить революцию по-настоящему!
– Мирра, скажи, а кому подчиняется типография, печатающая центральную газету? У меня есть еще одна идея для Риты Майер…
Я хорошо усвоила, что такое предательство собственной разведки и службы безопасности. Учителя были хорошими.
Сохранить в тайне переворот, в котором задействованы большие группы людей было почти невозможным, но когда хочешь спрятать что-то, лучше выставить на показ нечто куда более грандиозное.
Особенно, если твой противник слеп и глух, ведь тайные службы королевства подчинялись Мирре, а все, что делала армейская контрразведка, так это следила за лояльными мне людьми. На большее у них просто не хватило бы сил.
За сутки Рита не только написала текст и напечатала его в сотне тысяч экземпляров. Оказалось, что сеть почтальонов, разносящих утренние газеты, тоже подчиняется мне. Мирре осталось составить не такой уж и большой список адресов, куда не нужно было приносить этот выпуск.
Утром весь город прочитал о митинге с прошением к королеве о мире и окончании войны. В королевстве, да и в Империи никто и никогда еще подобного не делал. Технологии цветных революций придумают намного позже. А уж чтобы монарх стремился организовать протесты против себя самого – такое было немыслимым даже для моих врагов.
Уже в одиннадцать, в то время как генералы собирались на совещание в генштабе, весь город гудел как улей. Возможно, они уже знали по какому поводу будут волнения и даже считали, что им это на руку – так будет легче меня свергнуть.
Я попросила Марко, чтобы вместо полков черных, меня сопровождал только компактный почетный караул, что позволит мне свободно зайти на ступени дворца.
Хорошо, что в мой красный доспех был встроен микрофон. Потому что народ заполнил не только площадь, но и все улицы, покуда хватало глаз. Никто особо не понимал зачем пришел на площадь, но все ощущали, что происходит нечто значительное, чего еще никогда в городе не было.
Я медленно прошла вдоль дворца в сопровождении двух солдат Мрака мимо разглядывающей меня толпы. Я искала злобу в их взгляде, но видела только любопытство и даже у кого-то восхищение. Перед самым крыльцом я сняла темные очки, и яркое полуденное солнце тут же ослепило меня невыносимой болью. Но разговаривать с народом, пряча глаза, было нельзя.
Я взошла на ступени и повернулась к толпе. Мне даже руку не нужно было поднимать – и так настала полная тишина.
Мой голос должен был усиливаться десятками динамиков по всему городу. За это спасибо Марко.
«Спасибо, что откликнулись на мою просьбу и пришли сегодня сюда», – сказала я и поняла, что сразу завладела их вниманием. Люди на площади до этого, что все было наоборот – это они заявились что-то требовать от меня.
Я не очень много знала гениальных речей политиков, и сама не умела говорить от разума. Но однажды, в одном документальном фильме я слышала, как политик говорил от сердца. По крайней мере я так ощущала. И я повторила за ним почти слово в слово:
«У меня есть мечта, и я бы хотела, чтобы вы разделили ее со мной».
Дальше я закрыла глаза, потому что боль от солнечного света стала уж совсем невыносимой и начала говорить то, что подсказывало сердце. То, о чем я действительно мечтала:
«У меня есть мечта, чтобы ваши сыновья, мужья, женихи и братья вернулись с войны невредимыми. С войны, которая не нужна ни мне, ни им.
У меня есть мечта жить в мире с соседями. В том числе с Империей. И если для этого потребуется изменить ее или вообще всю планету, клянусь, я это сделаю. Но этого нельзя добиться войной.
У меня есть мечта, чтобы обе страны, когда-то бывшие единым целым, процветали и жили в мире и согласии. И я знаю, что это возможно.
Вы спросите: почему мне можно верить?
Потому что я уже видела все это, прошла через это.
Вы спросите: кто она вообще такая?
Я, Красная Королева и подобных мне множество. Мы умеем ходить между разными мирами. Нам открыты те двери, которые недоступны обычным людям. Именно таким как я, обязан своим появлением базар Треста, где продаются товары из миров, которых вы даже вообразить не можете».
Толпа внизу зашумела. Я все еще не смотрела на них, но знала, что то, что я говорю – непоправимо. Этот мир изменится навсегда. Пути назад нет, но я больше не хотела секретов и недомолвок. Теперь я буду поступать иначе:
«Я была в тех мирах, где война продолжилась и опустошила оба государства – и западное и восточное. Миллионы погибли от бомбежек, от голода и болезней. Миллионы солдат остались лежать в братских могилах. Я видела миры, где невесты были рады безногим женихам, потому что других попросту не осталось».
Вспомнила, как ветер играл симфонию смерти на костях в мертвом мире, и не смогла сдержать слез. Глаза и так уже были мокрыми от боли, но в тот момент я ощутила, как капли медленно ползут по щекам.
«Но я также видела и миры, где страны сумели договориться и жить в согласии. Там, где власть слушает людей и правит по их воле. Ни один народ не хочет смерти своих сыновей в войне, поэтому там и не знают войн».
Да, это было неправдой. Я не знала таких вселенных, где мир был бы вечен, но точно была уверена, что в силах правителей обеспечить хотя бы несколько десятилетий и вырастить одно или два поколения без войн.
«Я желаю вам такого будущего.
У меня есть мечта, чтобы мы все отказались от ненависти и вражды. Если вы разделяете со мной эту мечту, я готова править, повинуясь вашей воле, воле моего народа. Я учреждаю «Совет народа», куда войдут лучшие и мудрейшие представители жителей королевства, и обещаю, что буду прислушиваться к мнению Совета, как к своему собственному. Вы сами выберете тех достойных, кто войдет в этот Совет.