Я награды не жду, это глупо ужасно,
И к тебе я иду – «per aspera ad astra».[30]
А дорога моя так трудна иногда…
Ты дождись меня, слышишь, родная Звезда!
Не хочу на Олимп и в гарем не стремлюсь.
Я побуду внизу, облака расстелю,
Нежный пух белых птиц. Мне забота проста
Чтобы ты не боялась упасть никогда!
Глава восьмая
Нам без фантазий мысль – пустая панорама,
Как звон колоколов без башен Нотр-Дама.
Жизнь человека тайна, разгадка не проста
И «соответственно натуре, рисуется мечта».[31]
Мечтайте каждый день, поверив беззаветно,
Что сбудется мечта! Однажды неприметно
Мозаика судьбы уловит все моменты
И враз соединит случайные фрагменты.
Летим на быстрокрылых колесницах
Одних встречаем, а других в забвение?
Нет, «память, как помятая страница,
Которую нам не разгладить временем».[32]
Нам снятся голоса, прикосновения,
Улыбки, разговоры, имена,
Места родные, те, куда имеем мы
Возможность приходить теперь лишь в снах.
Успех, удачи, горе, невезение —
Есть каждой жизни смысл потайной.
И даже потеряв навек, не смеем мы
Жизнь упрекнуть, фальшивою игрой
Всё обозвать и взлёты и падения.
Да, нам не впервой «перепрыгивать» даты
В судьбе героини. Но этой утраты,
Постигшей её в високосно-заклятый
Опять ненасытный год, мне не умолчать.
Правда, тяжкая доля
Вновь бередить рану, которой от горя
Не затянуться ещё. Слёзы вволю
Не выплаканы в очах.
И кто «лезет» с книгой, а кто с интервью —
Неважно, все «злые», «чужие», все пьют
С колодца её, там, где сердце приют
Нашло в позолоченной раме.
Простите, Ирина! Сто, тысячу раз
Простите! За каждую каплю из глаз
Упавшую от прочитанных фраз,
От воспоминаний о маме.
Я лишь воздаю здесь память по праву
Женщине-матери, достойно и славно
Прожившей свой век (это самое главное) —
Божьей рабе Серафиме![33]
В Чистый Четверг, таинства не нарушив
Господь наш призвал эту Чистую Душу,
Чтоб соединить её с любящим мужем
Во веки веков отныне!
Жизнь – эскалатор вихрем летящий.
На верхних ступенях взошедшие раньше.
Уходят они – мы смещаемся дальше
Хотели бы иль не хотели.
И мама теперь уже бабушка прочно,
А мамой зовут вчерашнюю дочку,
Что нежно касается детской щечки
В розовой колыбели.
Где взять в себе силы терять и терять,
И с нижней ступени с улыбкой махать
Всем тем, кто вверху, зная – не избежать
Потерь, как таяния снега?
Ответ – я не знаю! Мне сил не хватило
Когда ко мне в дом она заходила,
Та чёрная дама. Когда уводила
Любимого мной человека.
Забыть – не забуду! Простить – не прощу!
Из памяти вечно не отпущу!
На мысли ловлю себя, что я грущу
Даже когда улыбаюсь.
Как мало при жизни «люблю» говорим
Родным и единственным людям своим!
Как горько потом и как больно самим!
И я в этом тоже каюсь!
Мы вместе скорбим, дорогая Ирина!
И каждый из нас был с Вами незримо,
В то трудное время, что неумолимо
Врывается на порог.
Сотни поклонников в дальнем краю
Молились за Вас и за Вашу семью
На всех языках! Молитву сию
Не мог не услышать Бог!
Надеемся лишь, что она помогла
Терпение, смелость и силу дала,
От пасти уныния уберегла
И в будущем тоже поможет.
Только живите, любите, творите!
Белою птицей свободно летите!
Лишь любоваться собой разрешите
Тем, кто взлететь не может.
Такого вступления к новой главе
Мной не планировалось. В рукаве
Жизнь прячет кинжал или розу. В траве
И кролики и удав.
Но эта глава – кульминацией книги
Должна быть и стала! Святые вериги
Вступление к ней приковали, интриги
Специально задумать не дав.
Признаться хочу (не сойти бы с ума)
Я не пишу… Эта книга сама
Каждый год пишет главу. Как Фома
Не верю, но вот финал…
Не спросит: «Есть время? Другая работа?»
А просто заставит записывать что-то.
После читаешь и думаешь, кто ты,
Кто это сейчас написал?
Ну что же, а теперь призываю учтиво
Вернуться назад. Это ретроспектива
В года девяностые. Наша дива
И год девяносто седьмой.
Могут со мной не согласиться,
Но этот год – знаковый для певицы.
Ведь титул «эстрадной Императрицы»
Народ подарил ей одной!
Определил его новый альбом —
«Императрица». И снова о том,
Что рядом с любовью «Измена» и в том
«Подружка» бывает виной.
«Последнее танго в Париже» пройдёт,
И белый «Охотник» навеки уйдёт
Без щедрой добычи. А кто-то придёт
С «Последним письмом» домой.
Как в «Мулен Руж» прокатиться не прочь,
А после просить «Подари эту ночь».
Как за стеклом «Балерине» помочь,
Даже не знаю, право.
«Купи девчоночку, богатый дяденька» —
Апофеозом и шоком стала слегка!
Песня бьёт прямо и наверняка.
Браво, Ирина, браво!
Всё было дерзко и ново тогда
В эти отнюдь не простые года.
Но смелость, известно, берёт города!
Есть подтверждения в прошлом.
«Мой жанр, – её голос не возмутим, —
Я определяю, как лёгкий интим».
И здесь, безусловно, недопустим
Смысл превратный и пошлый.
Тот, кто альбом полюбил, благодарен
Быть должен и авторам: Игорь Демарин,
Гарнизов, Кучменко, Лукьянов, Гарин,
Рыбчинский, Рубальская, Танич.
Это лишь часть, не спешите ругать.
Просьба простить! Всех срифмовать
Не получилось. Можете взять
Диск и дополнить спич.
Главную песню, превыше похвал,
Опять Николаев тогда написал
И чуть было Аллу не «короновал»,
Но, видно, улыбка судьбы…
Песня мгновенно ушла в народ.
О, добрый гений, великий рапсод!
Из хитросплетений тех слов и нот
Корона свилась для рабы.
Предполагаю, долго Алла
На Игоря негодовала,
Не отданную песню вспоминала
И лестный титул, не попавший в руки.
Свои неповторимые труды
Прочла на заложении Звезды[34]
Ирине. Шутки не просты.
Великие заклятые подруги!
«И надо ж было так ей исхитриться,
Чтоб с одной песни стать Императрицей!
На что моя фантазия бездонна
Меня хватило лишь на Примадонну!»
Но мы с вами знаем, как не назови,
Дело не в титулах, дело в любви
Артиста и зрителя! Неуловим
Влюблённости сладкий шатёр.
Сомненья развеять спешу в краткий срок,
Для тех, кто не понял написанных строк.
Талант Пугачёвой, как древний исток
Питающий сотни озёр.
Он неприкасаем, он неоспорим!
Как Ира на это всегда говорит
Кому-нибудь, кто до сих пор норовит
Вопрос задать о номерах.
Всем и всему своё время править.
Заботиться нужно о том, чтоб оставить
После себя только добрую память
В песнях, в словах и в делах.
– «А как называется песня, – достали, —
С которой Вы вышли на сцену и стали
Тогда популярной?». Ей задавали
Часто вопрос. Им не лень.
– «Я не попала в период чудесный,
Когда исполнитель поёт одну песню
И просыпается всем известный
На следующий же день.
У меня такой нет, каждой песне почёт,
Но это и не говорит ни о чём.
Ведь знать и любить артиста, – зачёт, —
Это две вещи разные очень.
Стать популярным и сохранить
Любовь своих зрителей, чтоб не прослыть
Звездой-однодневкой. Гореть или стыть
В забвение уйдя среди прочих».
Так мог ответить лишь древний философ