– Да неужели? – процедил мужчина. – Я уж думал, сегодня мне суждено умереть от голода. Утром тоже было не до еды: я не мог понять, куда ускакал мой парень.
– Садились бы без меня, – пожал плечами мальчик.
– Нет, не садились бы! – опасно повысил голос отец. – В этом доме есть традиции, которые каждый обязан соблюдать! Иначе это будет уже не семья, а недоразумение какое-то! Скопище случайных личностей!
В комнату тревожно заглянула Танзиля, попросила:
– Рустам, умоляю, не кричи, мама снова разволнуется! Сейчас все будет готово!
Но остановить отца было уже невозможно:
– А почему ты говоришь это твое «не кричи» мне? – вкрадчиво обратился он к жене. – Разве я довел бедную маму до такого состояния? Нет, это он постарался, наш неуловимый Магомет. И я желаю прямо сейчас услышать, по какой причине он с утра вылетел из дома как ошпаренный. Говори!
Маго вздохнул, покосился на мать, которая за спиной отца делала ему какие-то знаки, ничего не понял и сказал правду:
– Да просто я увидел из окна, как какой-то гад мучает нашу собаку Жульку.
– Нашу? – Тонкие брови отца стремительно взлетели к самым корням волос, почти затерялись там. – Что-то я не припоминаю, чтобы у нас была собака.
– Так она дворовая, – уточнил Маго, принюхиваясь к запаху чего-то очень вкусного из кухни. Он и сам ужасно проголодался. – Но все равно ведь наша, если мы всем двором ее кормим.
Отец презрительно выдвинул нижнюю челюсть, брезгливо оскалился – животных он не любил.
– А ты не подумал, что эта ваша блохастая псина напала на человека и он вынужден был отбиваться? Вот сообщу-ка я куда следует, что в нашем дворе бегает опасное и неуправляемое животное.
– Нет! – Тут уж Маго не на шутку разволновался, даже ощутил, как кровь отливает от щек. – Не опасное! Жулька добрая и доверчивая собака. А этот… – Мальчик едва успел проглотить бранное слово. – Он Жульке шею обмотал веревкой, привязал к столбу и швырял в нее камнями. А такое даже законом запрещено, я точно знаю!
Отец несколько секунд очень серьезно вглядывался в лицо сына, и Маго вообразил, что тот в кои-то веки призна́ет его правоту, может, даже похвалит. Вот мать будет рада! Но этого не случилось, потому что отец полным желчи голосом произнес:
– Я рад, что мой сын разбирается в законах. Полагаю, в таком случае тебе следовало зафиксировать происходящее, снять все на телефон и предоставить в соответствующие органы. Это был бы поступок разумного, цивилизованного человека. А ты понесся не пойми куда, когда отец ждал за столом. Неужели так трудно это понять?
– Понять что? – ошарашенно хлопнул ресницами мальчик. – Ведь он убил бы Жульку!
– Ну тем весомее было бы доказательство его правонарушения…
Маго понял, что все бесполезно, лучше молча подождать, когда отцу надоест говорить, и перестал слушать. Это помогло, отец скоро отвлекся, втянул ноздрями запахи с кухни и начал привставать с кресла, растеряв интерес к сыну. Только когда уже встал и поводил затекшей шеей, все же спросил:
– Это пацан какой-то был? Из нашего дома? Населили тут всякий сброд, побеседую я с его родителями!
Мать снова начала подавать сыну загадочные знаки, но Угушев, голодный и злой на отца за его наплевательское отношение к Жульке, рубанул с плеча:
– Не, это взрослый дядька был, пьяный или наркоман, не знаю.
Жутковатая тишина на пару мгновений воцарилась в комнате. Отец вперил в сына бешеный взгляд и спросил тихо и недобро:
– Ты побежал за взрослым невменяемым человеком? Не просто отогнал от собаки, но и начал его преследовать?
– Ну да, я просто хотел, чтобы он и дорогу забыл в наш двор…
Мать на заднем плане прикрыла глаза и схватилась за голову.
– Ты, мальчишка, недомерок, погнался за взрослым? Да где вообще была твоя голова?! Он совсем был обдолбан, если испугался такую мелочь?
Маго обиделся – он не любил напоминаний, что в пятом классе выглядит как дошкольник какой-то, – но попытался отвечать по делу.
– Ну я первым делом схватил пару камней, которыми он в Жульку… А вообще я заметил, если ты сам никого не боишься, то другие боятся тебя и отступают.
– Так какого шайтана ты-то его не боялся?! – заревел отец. – Тебе жить расхотелось? Или остался все таким же идиотом, зря я тебя уму-разуму учил?
На последних словах Рустам выразительно указал пальцем на шкаф, в котором висел знаменитый флотский ремень с сияющей пряжкой. Жест Маго не впечатлил, но он еще не оставлял надежды растолковать свою позицию:
– Я не идиот. Просто ты никогда меня не слушаешь, отец. Я уже говорил, что никого и ничего не боюсь. Я не понимаю, что это значит – бояться. Мне даже интересно, как это бывает, правда.
Зря он все это говорил. Лицо отца все больше мрачнело, темные глаза словно наливались чем-то жутким, выпучивались из глазниц. От крепко сжатых кулаков вверх по плечам пробегала легкая дрожь. Потом он рявкнул:
– Вот как, значит! Голову мне морочишь? Все боятся, слышишь, все, и не смей мне тут из себя особенного строить! А чтобы с тебя эта дурь поскорее слетела, снимай штаны и ложись на диван – вот и узнаем, боишься ты или нет!
Он кинулся к шкафу, сорвал с держателя ремень. Мать за это мгновение успела оказаться рядом с Маго, обвила его руками, но он вывернулся, отскочил в сторону. Головой качнул:
– Нет.
– Ага, так боишься все же! – возликовал отец. – Был смельчак, да весь вышел, стоило мне взяться за эту вещицу! Поздно ты спохватился: за свои слова нужно отвечать. Штаны!
– Я не испугался, – сказал Маго. – Чего мне бояться, я и боли почти не ощущаю. Просто я уже не маленький и пороть себя не позволю, ясно? Хочешь, бей прямо так, я защищаться не стану. – Он шагнул к отцу.
Но Рустам отшвырнул ремень, посмотрел на сына почти с испугом и с явным отвращением и вдруг заорал, обращаясь к его матери:
– Эй, женщина, кого ты мне подсунула? Больного урода без нормальных человеческих чувств? Психа? Я сразу был против того, чтобы брать чужого, неизвестно чьего ребенка, ты помнишь?
– Рустам! – слабо ахнула мать. – Зачем?..
Маго, застыв на месте, моргал ресницами, стараясь понять, о чем речь. Как это «брать чужого»? Он что же… не родной им?
Скрипнула дверь в соседнюю комнату, оттуда выглянула бледная до синевы бабушка, быстро заговорила с отцом на татарском – Маго знал лишь отдельные слова, поэтому даже не вслушивался, смотрел тупо на мать. Впрочем, отец тоже не стал слушать, а продолжил орать:
– Ты мне что тогда говорила, а? Что это нам благословение? Что Аллах послал? «Посмотри, как он похож на нас, это точно наш малыш!» – Вытянув губы трубочкой, он отвратительно сюсюкал, вроде как копируя мать. – А что вышло? Взяли в семью больного, от невесть каких уродов рожденного! И теперь он смотрит мне в глаза и говорит, что лишен обычных человеческих чувств! Но не-ет, с меня довольно! Откуда взяла, туда и возвращай.
– Но это невозможно! – задохнулась, схватилась за грудь Танзиля.
– Знать ничего не хочу! Ты слышала, что он сейчас сказал: ничего не боится, даже чувства такого не знает. А ночью вырежет нас всех подчистую, раз никто ему не указ! Я с монстром рядом жить не стану!
Маго видела, что мать взяла себя в руки – такое с ней случалось от отчаяния. Она оторвала испуганный взгляд от мужа, посмотрела сыну прямо в глаза и вдруг… улыбнулась. Голос ее прозвучал ласково, но твердо:
– Сынок, иди в свою комнату. Ни о чем плохом не думай. Я приду к тебе через десять минут, и мы поговорим, хорошо?
– Ладно, – кивнул мальчик.
Ушел к себе и плотно затворил дверь. Раньше отец не позволил бы ему вот так запросто выйти сухим из воды, но на этот раз слова не сказал. Магомет успел переодеться в домашнее, выгрузить на стол учебники, включить комп, а в квартире все так же стояла подозрительная тишина. Очень хотелось есть, Маго уже прикидывал, не смотаться ли на кухню за едой, а потом уже подумать о более серьезных вещах. И тут вошла мама.
– Пойдем ужинать, сыночка, – сказала она так спокойно, будто не было этой безобразной сцены.
– А он? – спросил Маго.
– Отец ушел, сказал, что хочет прогуляться. Думаю, ждать его скоро не стоит. – Она горько усмехнулась.
– Мам, так я не понял: это все правда? – спросил он, не двигаясь с места. – Я не родной ваш сын? А тогда кто я такой?
– Маго, выкинь из головы все, что наговорил отец, – строго произнесла мама. – Да, мы не могли иметь своих детей, так бывает. Я обратилась в дом ребенка и нашла там тебя. Ты был такой… словно ожила моя детская фотография. Темные волосики, глазки-вишенки. Я отдала тебе всю свою любовь, поэтому даже не смей говорить, что ты нам не родной.
– Но он…
– Да, подразумевалось, что все это останется в тайне. К сожалению, твой отец не пожелал до конца идти по этому пути. Только что я сказала ему, что ни о каком возврате речи идти не может, – ты мой сын и будешь им всегда, даже если придется растить тебя дальше без него. Отец взял время подумать. А теперь пойдем за стол. Небось твоя Жулька заждалась, в это время я всегда выношу ей остатки еды. Ну?
Она сделала шаг к сыну, взъерошила ему волосы и чуточку подпихнула в плечо. Маго встряхнулся, как пес, отгоняющий от себя заботы, и ответно пихнул ее в бок – они любили так толкаться, когда он был дошколенком. И сказал:
– Ага, мам, пошли.
Глава 10Из глубин памяти
Родители от директора вернулись вдвоем, бережно поддерживая друг дружку. Как и предполагала Таня, ругать или тем паче подозревать ее в ужасных вещах никто из них и не думал, но лица у отца и матери были одинаково бледны и печальны. К тому времени девочка уже пару часов пробыла в обществе брата, а он постарался утешить сестру и накормить ее хотя бы салатом с куском вареного мяса. Жизнь больше не казалась абсолютной трагедией, но родителей было жаль.
– Вы очень сердитесь? – спросила Таня, когда вся семья уже сидела за столом: родители ужинали, дети составляли компанию.