Он встал и заходил по комнате, печатая шаг, словно проверял на прочность скрипучий пол. Эдуард был раздосадован отповедью, но не хотел снова ссориться.
– Все же непонятно, зачем было похищать родную дочку Фоминых, – вслух произнес он. – Вот у Тани Милич тоже есть сводный брат, но никто на него не покушался.
– Не знаю, – досадливо проговорил Кинебомба. – Как мы можем судить, если вообще не знаем почти ничего? Теперь ясно, что дети постоянно находились под негласным надзором тех, кто их когда-то подкинул. Возможно, Фомины по здравом размышлении решили отказаться от крайне подозрительного ребенка, который словно с неба свалился, но некто проявил своеобразную заботу о подкидыше и повязал несчастных супругов многолетним страхом за похищенную дочь. Скорее всего, им просто головы морочат, если подумать.
Они помолчали немного. Потом зазвонил мобильный Антона. Он ответил, и почти сразу его лицо приобрело уже привычное брюзгливое выражение. Бросил:
– Вот чертоплясие! Ладно, понял.
Антон испытующе глянул на Эдика.
– Что?
– Да ничего, просто Понедельник-то наш в парке сегодня гуляет, не пошел на занятия.
– Странно, – напрягся Редкий. – Он же такой мотивированный.
– Ну школьную программу он получше любого учителя знает, так что может себе позволить. Но вот что-то же его расстроило, если вместо уроков скитаться пошел.
– Что расстроило?
– Меня спрашиваешь? Он ведь твой любимчик. Может, все еще ваш разговор переживает. Или расстроился, что девочки вчера коснулся. Или вообще влюбился, а что, дело молодое.
– В кого? – выбитый из колеи Эдуард только и мог, похоже, что тупо задавать вопросы.
– Откуда я знаю? Может, в Вику Фомину? Она, конечно, помоложе, но натуральная блондинка, симпатичная, даже пикантная. Чего вылупился?
– Не знал, что ты вообще замечаешь такие вещи, – проворчал Редкий.
Антон усмехнулся.
– Ладно, к делу. Там Глеб копытом бьет, ему на работу надо. А парня бросать не хочет, мало ли что. Сменишь его?
– Сменю.
– Надо объяснять, где именно Платон сейчас предается размышлениям?
– Не надо, – отмахнулся Эдик. – Ладно, побежал.
– Ага, беги. На подходе звякнешь Глебке, освободишь его. А, вот еще спросить хотел…
Редкий, уже открывший дверь, вопросительно оглянулся.
– Ты Инну давно видел?
– Инну? Элкину сестру, что ли? – не сразу сообразил Эдик. – Ага, давно. В последний раз она перед моим носом захлопнула дверь, когда я пытался с Эллой поговорить, объяснить… ну ты в курсе. А после смерти родителей сестры квартиру разменяли и, как я понял, как-то отошли друг от друга. А что?
– Странно все-таки, – пожал плечами Кинебомба. – Вроде как горе объединяет, к тому же они близняшки. Просто она ведь в «Белой радуге» работает, могла бы быть нам полезной.
– Инна не верит во всю эту историю, – мрачным голосом ввел его в курс дела Эдик. – Считает, что Элла занимается ерундой, только зря теряет время. А я ее в это втягиваю.
– Элка так сказала?
– Она не говорила. Просто догадался по некоторым намекам.
– Так, понял. Ну все, беги.
– Погоди, – замешкался Эдуард, хотя Антон едва не пихал его в спину. – Что думаешь, если я Понедельнику кое-что расскажу? Нет сил глядеть, как он мучается.
– Ну ты идиот, – отступая на шаг, глухим недобрым голосом сказал Кинебомба.
– Если я идиот, то постараюсь стать самым выдающимся идиотом, – отшутился Эдик цитатой из старого фильма, просто чтобы не накалять обстановку.
– Тебе и стараться не надо, – процедил Антон. – Сколько раз говорил: все естественным образом должно случиться. Если не хочешь идти, то я сам.
– Ладно, потом еще раз обсудим, – сердито сказал Редкий и трусцой припустил в сторону парка.
Спасение пришло неожиданно – пискнул смартфон в сумке у Тани, она тут же его достала и прочитала сообщение от брата:
«Привет! Наш новый друг воет на весь дом так, что соседи готовятся к апокалипсису. Родители заняты, я в Питере. Выручишь?»
Девочка едва не рассмеялась от облегчения: вот законный повод не идти на уроки. Наблюдать, что там происходит с Зиминой после ее прощения, видеть этого страдающего типа, который теперь еще и зубами у нее за спиной скрежещет, – нет уж, спасибо!
Она быстро набрала в ответ: «Все сделаю» – и свернула в сторону раздевалки.
– Эй, куда ты?! – мрачным до невозможности голосом окликнул ее Майский.
– Переводиться на экстернат!
Она сорвала плащ с вешалки и бросилась к выходу, чтобы не увязался следом.
На улице светило солнце и резко потеплело, клены вдоль аллеи на подходе к гимназии горели золотом и багрянцем. Таня перекинула плащ через руку и быстрым шагом направилась к дому, радуясь, что пара сброшенных килограммов вернула ей легкость. Вдруг услышала:
– Эй, Таньк!
Она сперва испугалась, что Майский все же побежал за ней. Неохотно обернулась и увидела Маго. Он несся к девочке прямо через проезжую часть, так что водители едва успевали жать на тормоза. И одет был явно не для школы: зеленая толстовка с надвинутым по брови капюшоном, спортивные штаны со множеством карманов, в которых руки тонут почти по локоть.
– Я придумал имя для нашего собакена! – радостно заорал он еще шагов за тридцать. – Абрек! Правда, круто?
– Ага, круто, – улыбнулась Таня.
Она только сейчас толком разглядела мальчишку и снова удивилась, как он, такой маленький и хилый на вид, не побоялся войти в школу и отыскать там предположительно бешеного пса.
– Как он, в порядке?
– С утра был в полном, – отчиталась девочка. – Но сейчас мне брат эсэмэску скинул: пес, то есть Абрек, в одиночестве начал выть, переполошил соседей. Вот, пришлось уйти из школы. А ты прогуливаешь?
– Не, – мотнул головой Маго. – У нас бабушка в больницу попала. Из-за вчерашней истории, – он опустил голову и совсем потерялся в капюшоне.
– Как она? – мягко спросила Таня. Ей захотелось потрепать мальчика по плечу, но не было уверенности, что ему это понравится.
– Да ничего, уже почти норм. – Маго явно не любил долго унывать. – Только матери нужно было идти на работу, а отец куда-то подевался и на связь не выходит. Мне велено купить на рынке творожок и фрукты и отнести в больницу. И вообще мать сказала, что пару дней меня в школе видеть не хочет, представляешь?
– Да уж, – рассмеялась Милич. – Бедная твоя мама!
– Ага. Слушай, но я выбирать всякие продукты не умею, поможешь? – с надеждой глянул на нее снизу вверх Маго.
– Помогу, конечно. Или можем к нам зайти, у нас все это есть.
– Только деньги я отдам, – тут же сказал мальчик.
– Ладно, отдашь. Заодно проверим, что там с… Абреком.
И они бок о бок зашагали в сторону дома Миличей.
Думала ли Таня, что первым ее другом в новой школе, которого она даже пригласит к себе домой, станет смешной пятиклассник с темными глазами-вишенками? Но болтать с ним оказалось неожиданно интересно, она враз забыла школьные проблемы, и жизнь снова наполнилась теплом и красками.
Вой они услышали еще в подъезде, жуткий и заунывный, словно существо, издававшее его, прямо в этот момент прощалось с жизнью.
Ребята переглянулись и, не дожидаясь лифта, помчались вверх по лестнице. Всего-то четвертый этаж, но уже после второго Таня начала задыхаться и наваливаться всем телом на перила. Маго, скачущий через две ступеньки, несколько раз на нее обернулся, потом не придумал ничего лучшего, как вернуться назад, упереться руками в ее спину и начать подталкивать наверх. И Тане совсем не было стыдно или неприятно, скорее смешно.
Она отперла замок, заранее выкрикивая через дверь, что уже идет, уже близко.
Вдвоем они ввалились в просторную прихожую, и Абрек, который еще не знал, что он Абрек, немедленно обрушил на них всю мощь своего крупного мохнатого тела. Сперва прижал лапами к стене и облизал девочку, следом повторил то же с Маго. И застыл между ними, бешено махая хвостом и радостно повизгивая, словно говоря: «Даже не знаю, честное слово, кого из вас обожаю больше!»
– Ну и что ты устроил? – спросила новая хозяйка. – Переполошил весь дом, заставил меня прогулять школу. – Мысленно добавила: «Спасибо большое».
Абрек оскалил в улыбке острые зубы, всем видом давая понять, что одиночество – это не для него.
– Ладно, внеплановая прогулка, – вздохнула Таня.
Она поручила Маго натянуть на пса шлейку и намордник, сама же отправилась на кухню и собрала в пакет все вкусное, что любила есть, когда лежала в больнице. Уж в этом опыт у нее был преогромный. Потом они уже втроем спустились во двор.
– Мы тебя проводим до больницы, – огласила план Милич, – а потом сходим в ветклинику на перевязку. Заодно спрошу, как научить его одного сидеть спокойно.
– Он больше не будет, – сказал Маго. – Просто он испугался, что вы не вернетесь.
– В свою квартиру?
– Ну он же не знал, что это ваша квартира. Ему было так же страшно, как если бы его бросили в лесу.
Неожиданно Абрек снова взвыл, коротко и испуганно, и вжался в ногу хозяйки, едва не свалив ее на землю. Потом, словно устыдившись, разразился злобным гавканьем, глуховатым из-за намордника, и при этом крутился на месте, словно не мог определить, где именно затаилась опасность.
– Чего это он? – удивилась девочка.
Маго пожал плечами:
– Его как будто ваш двор пугает.
– С чего вдруг? Утром с ним брат гулял, вчера – папа, и ничего такого не было.
– Пойдем и поглядим, где он успокоится, – предложил мальчик и взял у Тани поводок, потому что вести враз обезумевшего пса было нелегко.
На улице Абрек вроде чуточку приутих, но все равно крутился во все стороны, скалил зубы и предупреждающе рычал. Маго вдруг сказал:
– Слушай, поведи его немного сама, а я, – он огляделся, – по другой стороне улицы пройду. Хочу кое-то проверить.
И тут же, всучив ей поводок, метнулся через дорогу, лавируя между машинами. Таня испуганно охнула, машины как одна засигналили, но Маго уже был на другой стороне. Поймав его взгляд, девочка показала ему кулак. Тот расплылся в улыбке, но назад через минуту вернулся по переходу.