Игорь Петрович Бажов был примерно ее возраста и неоправданной жесткостью не страдал. Кроме того, он тоже был озадачен мотивом преступников.
Безо всякого давления со стороны защиты, Игорь Петрович уже проявил инициативу, запросив проведение психолого-психиатрической экспертизы в отношении Семена Вилкина.
Интересно, что напишут специалисты. В любом случае впереди была серьезнейшая работа. Одни только допросы обвиняемых, которые должны быть проведены в присутствии адвоката, чего стоят…
Да, до следующей поездки в Белогорск Ольге предстояли нелегкие денечки.
…Вся неделя пролетела в напряженном труде.
В пятницу утром Шеметова смогла сказать себе, что более-менее выстроила (конечно, предварительно) защиту своих «бесплатников».
Больше всего ее порадовали встречи с «мало» потерпевшими. Те охотно шли на контакт, не проявляли злобы или желания мстить. Тетушки из булочной даже откровенно жалели ребят.
– За батон в тюрьму? – охала хозяйка магазинчика. – Да я скажу на суде, что сама подарила.
– И они дверь взломали, чтоб подарок забрать, – невесело улыбнулась адвокат. Однако миролюбие потерпевших радовало, ибо могло сильно повлиять на тяжесть наказания. В смысле его смягчения, разумеется.
Не все были настроены столь позитивно.
Шеметова провела очень тяжелый разговор с владельцем интернет-клуба. Сначала никаких общих идей. Ольга просто хотела сочувствия. А хозяин разгромленного заведения, похоже, смертной казни.
Быстро выяснилось почему.
Бизнес был его давней мечтой. Несколько лет горбатился на тяжелых работах. Образования он в свое время не получил, хотя радость жизни видел в основном в интернете и IT-технологиях. Даже контрактовался на Север, чтоб хоть что-то скопить. В итоге открыл этот клуб. И (о, чудо!) в первый раз вышел на операционную прибыль.
Теперь же предстояло убить мечту и закрыть дело. Ибо у самого денег на восстановление не имелось, а получить что-то с юных психопатов не представлялось возможным.
Короче, в разговоре с хозяином клуба Шеметова мало чего добилась. Если не считать вырвавшегося заявления о том, что он бы, может, и простил сумасшедшую троицу. Но только после того, как ему вернут либо деньги, либо угробленные компьютеры.
Так что дело оставалось за малым, финансами или девайсами.
Из троих подзащитных двое точно не смогли бы в этом помочь. Вся надежда оставалась на родителей Циркуля, которые, мотаясь по заграницам, возможно, были небедными людьми.
С ними серьезный разговор должен был состояться в следующий четверг, когда те, взяв отпуск, возвращались в Москву разбираться с делами сына.
Впрочем, сам Леша в разговоре с Шеметовой высказался отрицательно. Здесь имелась во всей красе проблема отцов и детей, причем отцы, скорее всего, откажутся помогать детям. А если и согласятся, то дети их помощь отринут.
В общем, по этой части прогноз был неблагоприятный. Однако Ольга имеющийся, пусть и слабоватый вариант, тем не менее со счетов не сбросила. У нее вообще была простая политика – отрабатывать до конца все имеющиеся варианты, какими бы хилыми они не выглядели.
Такой подход уже не раз приносил ей удачу.
Напомним, что первые итоги Шеметова подводила в пятницу утром. А в пятницу вечером… уже ехала на машине в Питер! Откуда собиралась плыть на пароме в Любек. И уже из Германии, пробыв в славном ганзейском городе меньше суток, на самолете рассчитывала вернуться в Москву.
Довольно странный вариант передвижения по Европе имел свое веское обоснование.
Им с Багровым всегда очень хотелось в морское путешествие. Раньше не пускали деньги, потом работа. Единственный раз, когда они вместе оказались на борту большого теплохода, – это поездка на пароме из Хельсинки все в тот же Любек. И оборвалась она через сутки по причине срочного вызова Ольги в процесс.
Так вот, сейчас дела обстояли совершенно иным образом.
В середине дня пятницы позвонил Олег и сообщил, что профессор Береславский сделал им предложение, от которого невозможно отказаться. А именно, он с женой Натальей и внучкой Даной собирался в пробег «Москва – Лиссабон». Безумец каждое лето проделывал что-то подобное в Европе, если, конечно, не ехал по другому маршруту, например «Москва – Владивосток».
Вообще-то в путь должны были отправиться пятеро, но двое друзей четы Береславских, тоже муж и жена, вынужденно остались дома, так как их дочка разрешилась от бремени на два месяца раньше срока. Ребенок, к счастью, получился вполне здоровым, однако новоявленной бабушке Лиссабон уже не светил.
Итог же истории таков: есть места в огромном микроавтобусе профессора, а также пустая каюта на пароме Санкт-Петербург – Любек, с остановкой в Вентспилсе.
Все бесплатно, то есть даром, как говорилось в старом добром мультфильме. Потому что осчастливленные внуком супруги билеты на пароход сдать не успели. О замене фамилий в судовой роли Береславский обещал позаботиться сам.
Ну и как здесь устоять?
И вот они уже во вместительном микроавтобусе Ефима Аркадьевича.
Машину вел Береславский, справа сидела Наталья. Шестилетняя девочка Дана занимала детское кресло и звонким голоском рассказывала разные прикольные истории.
Ольге хотелось ее послушать, но еще больше – просто смотреть по сторонам: пейзажи в движении в принципе не бывают неинтересными.
Внезапно выпав из череды бесконечных дел, она испытывала прекрасное чувство свободы. Причем неограниченной.
Багров же на заднем сиденье откровенно спал.
«Вот чудак», – про себя возмущалась Шеметова. Ну да если так хочет, пускай спит. Он тоже в последнюю неделю крутился как белка в колесе.
С Береславскими Ольга и Олег были знакомы уже очень давно. И вроде ко всему привыкшая Шеметова до сих пор удивлялась Ефиму Аркадьевичу. Алчность и щедрость, наглость и понимание, нечеловеческая лень и столь же нечеловеческая энергия – как все умещалось в одном человеке? Однако как-то умещалось.
Наталья тоже была, по мнению Шеметовой, супергероем. К этому ее просто обязывала роль жены такого персонажа.
Выехали поздно, и хоть сумели чудом выскочить из Москвы без серьезных пробок, к шести часам вечера отъехали недалеко.
В Питер надо было гнать большую часть ночи. Либо останавливаться по дороге, благо отелей понастроили достаточно.
Оказалось, профессор планировал по дороге заехать к своему художнику, жившему в районе Твери.
Никто не возражал.
Машина шла быстро. Вот уже миновали Подмосковье, домчались до водного края в районе Завидово. Река Шоша разливалась здесь широко, лента шоссе по дуге пересекала залитую водой низменность. А справа уже шла Волга. Не слишком широкая в этих местах. Однако всегда красивая и какая-то мощная, как будто понимающая свою будущую силу.
Здесь была первая остановка. Художник жил в неприметной деревенской избе. Может, не богато по московским меркам, хотя со всем необходимым. И даже гораздо более: по стенам были развешаны полотна, производившие странное, но всегда сильное впечатление. Они как будто аккуратненько пробежались между примитивным искусством и жестким экспрессионизмом. Да так лихо, что раз взглянешь – забыть уже сложно. И все чрезвычайно искренне. Изображения были «на нерве», такое не сымитируешь. Как будто автор кистью кричал. Когда о всемирных бедах, когда о чистой красоте. Обычно же все сливалось в один живой поток красок и чувств. То есть как в жизни.
Хозяин, высокий угрюмый парень, заросший щетиной, безразлично взглянул на незнакомых гостей. Зато явно обрадовался профессору.
Гости из рассказов Береславского уже знали, что художник не имел образования. Однако Ефиму Аркадьевичу это было вообще не важно. И, может быть, он был прав. Имя тверичанина быстро набирало известность и почитателей.
Достали из машины чистые холсты и подарки. В ответ получили вечернее чаепитие на пленэре. Да, такого ни в одном столичном бутике не купишь.
Было еще светло. По деревянному столу, уставленному простыми, но вкусными угощениями, ползала оса – унюхала еду. Солнце плавно закатывалось на западе. А прямо впереди, за забором и узкой полосой земли, текла Волга. Со всеми ее подводными и надводными обитателями. Надводных было довольно много: от утлых весельных лодчонок местных рыбачков до весьма серьезных яхт класса «река-море».
С подводными тоже, можно сказать, ознакомились: рыбку попробовали во всех возможных видах – и жареную, и вяленую, и копченую.
Андрей, художник, сам ловил рыбу, сам ее выставлял и писал с нее натюрморты, после чего сам ел… Ну и гостей своих угощал, понятное дело.
Темнело довольно быстро. С реки тянуло свежестью. Уходить от такой красоты не хотелось. Хозяин развел маленький костерок, принес из избы теплые пледы. Так и сидели допоздна, сменив еду горячим чаем с московскими плюшками и вареньем из здешних ягод. Даже почти не разговаривали. Было хорошо.
Потом отправились искать придорожный отель уже в полной темноте. После изобретения навигаторов сложностей это не представляло никаких.
…Прекрасно начались негаданные каникулы.
«Как славно, что есть еще такие странные персонажи типа профессора Береславского…» – последнее, что подумала Ольга, засыпая в маленьком уютном номере на сильной руке Олега.
Глава 10
Проснулись – и снова радость для глаз.
Мотельчик оказался на берегу реки. Подъехав ночью, они даже этого не заметили. Не Волги, а какого-то мелкого притока. Но разве это что-то меняет? Вода текла спокойно, неся на своей глади ближе к берегам под сенью ветвей мелкий лесной сор: прутики, листья начавших опадать деревьев.
Из открытого окна веяло речной свежестью и осенним лесным духом с явной примесью грибных запахов.
Вчера вечером не удержались и на сон грядущий наелись супа из белых грибов. Ну а как удержишься, когда до сих пор на языке ощущается божественный вкус?