– Точно, – подтвердил Багров, подивившись памяти парнишки. – Со звонким ударом, как ты помнишь, разобрались.
– Отлично сработано, – теперь уже подтверждал Вадик. – Я-то сразу понял, что это был дорожный знак. Я там потом ямку нашел, незасыпанную. И блямбу бетонную, куда его втыкали.
– Это я нашел, – даже обиделся Олег Всеволодович. Он не любил, когда у него умыкали победы.
– И я тоже, – спокойно ответил Вадик.
– О’кей, и ты тоже, – Багров был внешне спокоен, но Шеметова видела, что Олег злится. Она прилагала некоторые усилия, чтобы не рассмеяться в голос. Не поделил со школьником приоритет доказательства! Это реально было смешно.
– Короче, твоя задача такова: разберись, пожалуйста, что там такое со вспышкой белой. Что это было? Молния? Провода замкнуло? Кошка пробежала в свете фар? Белую пуховую кофту не предлагать, – твердо закончил он свое задание.
Пацан задумался.
Ольге понравилось, что он не обиделся на жесткий тон и спокойно принял правила игры, столь похожей на жизнь. А еще она почему-то решила, что родители зря беспокоятся за своего мальчика. Этот веселый толстячок, со своими тройками и живыми глазами, вряд ли пропадет в нашей неспокойной жизни.
Гости доели реально вкусные пироги (а точнее, нереально вкусные: Шеметова, несмотря на клятвы и данные самой себе обещания, съела их гораздо больше, чем могла) и подались домой, провожаемые радушными хозяевами.
Затем последовали новые дела и новые встречи, за которыми не самое важное прошлое быстро отползало в какую-то неглавную область мозга.
Прошло два, а может быть три, насыщенных дня.
Багров с Ольгой вышли из здания суда. За ними должна была приехать очередная «инициативная группа», отвезти в гости к местному художнику. В итоге они попали к мастеру на два часа позже. Виновник – все тот же Вадик. Он скромно подошел к парочке московских юристов, смущенно посмотрел на них и сказал: «Я разобрался».
Шеметова отметила про себя, что смущение веселого толстого подростка было не совсем искренним. Ибо тот вполне был горд собой, напоминая адвокату ее собственного друга-конкурента в моменты завершившихся успехом умственных усилий.
– И в чем же ты разобрался? – спросил Багров. Хотя прекрасно понял, в чем разобрался мальчик. Сам же ведь и озадачивал.
– Ну что там белое сверкнуло, – сказал тот, шмыгнув носом.
– И что же сверкнуло? – В Олеге Всеволодовиче максимально наглядно боролись одновременно два чувства. Багров-адвокат страстно желал услышать разгадку, обеляющую его подзащитного. Второй же Багров (или все-таки тот же самый?) заранее ревновал сопливого автора к этой самой разгадке. Ведь если мальчишка решил задачку верно, то и он, Багров, тоже был в состоянии ее разгадать.
– Дом там белый сверкал. Перед которым знак. – Мальчик благоразумно не стал уточнять про знак, чтобы снова не ставить проблему авторства. Но было и так понятно.
– Там дом серый, – прикрыл глаза, чтоб легче представить, Багров. – Полтора этажа. Низ – камень, верх – бревно. И даже не серый, а темно-серый.
– Это сверху, – терпеливо объяснил Вадик. – Я отколупнул. Снизу штукатурка. Белая. Я ж помнил, что там какие-то изменения. Сто раз ездил на плотину купаться. Да и дачка у нас с той стороны города. Он всегда был белый.
– И когда его перекрасили? – быстро спросил Олег. Он уже не хотел соревноваться. В данный момент он хотел срочно приобщить находку к материалам дела.
– Могу сказать, что через два дня после аварии он еще был белым, – ответил тот.
– Откуда такая точность?
– У нас сайт есть. Неофициальный. Любители архитектуры нашего города.
– Понятно, – сказал Багров, хотя пока понятно было далеко не все.
– Я думаю, чтобы перекрасить дом на одной из главных улиц, нужно разрешение архитектурного департамента. Или как он здесь называется. – Это уже Ольга вклинилась. Ведь если данные пацана подтвердятся, то они не только «белую вспышку» Волобуева разгадали. Потому что постепенно выявлялась картина направленных действий по уничтожению улик. А кому нужно уничтожать улики, кроме истинных преступников?
И все же самым главным сейчас было проверить Вадикову находку и закрепить ее документально.
Перед подъехавшими представителями художника извинились, сославшись на срочную производственную необходимость. Те не обиделись, даже предложили для неотложного дела машину.
Адвокаты с удовольствием приняли помощь, и на знакомой полноприводной «буханке» (здесь многие предпочитали этот тип и марку автомобилей) рванули к месту трагедии.
В машине было пять полноценных мест плюс багажный отсек. Все места были заняты: двое от художника, два московских адвоката и один будущий. Вадика тоже взяли, потому что не брать было бы нечестно.
Мальчишка оказался стопроцентно прав.
Дом был покрашен сверху, причем довольно неряшливо. Если белая штукатурка была положена добротно, толстым слоем, то темно-серая краска просто размазана поверху. Ее даже не обязательно было отковыривать, как сделал зоркий Вадик. Достаточно было сильно потереть чем-то твердым, и под тонким слоем грязно-серого пигмента показывалась белая в массе штукатурка.
Багров тут же зафиксировал свои нехитрые опыты на фотоаппарат.
– А что вас здесь заинтересовало? – не понял причину ажиотажа один из местных.
– Я долго не мог понять, что же белое увидел свидетель, проезжая площадь. Прокурор считает, что пуховый платок одной из потерпевших. А я не верил.
– Ясно, – сказал тот. – Вы извините, мы на процесс не ходим. Просто нет времени, готовим новый генплан города. Сроки сумасшедшие.
– Так вы из отдела архитектуры? – спросила Шеметова у любезных друзей художника.
– Совершенно верно, – ответили они в один голос. – И Иван Иваныч наш тоже там начинал. Я когда-то был его подчиненным, пока он совсем в искусство не ушел.
Иван Иванович Бугульминов был самым известным городским художником. Именно к нему они сегодня, по приглашению мастера, собирались.
– Послушайте, – даже Шеметова сейчас заволновалась. – А можно документально подтвердить дату, когда произошла смена окраски дома?
– Легко, – улыбнулся один из архитекторов. – Наверняка есть решение по нему. Красить дома, как душа захочет, на главных улицах давно уже запрещено.
– Все вообще проще, – добавил второй. – Мы сейчас каждый дом на центральных улицах после покраски фиксируем в фототеке. Она в свободном доступе. Вернетесь в гостиницу, к wi-fi, посмотрите сами. Там только зарегистрироваться надо. Сайт архбел точка ру. Как слышится, так и пишется.
Вот теперь уже обиженно засопел Вадик. Он корил себя, что не довел работу до конца и теперь часть победы будет вынужден отдать сопернику.
Шеметова довольно улыбалась, глядя на парнишку. С такими задатками из него вполне может вырасти новый Багров. В будущем, конечно.
– Если поедешь поступать в Москву – позвони, – тихо сказала она парню. – Долг платежом красен. – И улыбнулась своей фирменной улыбкой, искренней и доброй.
А Багров вошел в исследовательский раж.
– Я чувствую, что «истина где-то рядом», – озабоченно сказал он.
– Не надо было тебе «Секретные материалы» смотреть, – засмеялась Ольга. На ее взгляд, сегодня поработали достаточно. Можно и к высокому искусству прикоснуться.
Однако она отлично знала, что, как не следует пытаться остановить на ходу поезд, так же и не стоит придерживать Багрова, если у того вдруг засвербило. Ольга залезла в салон «буханки» и приготовилась ждать.
Олег же все опять перевернул по-своему. Он попросил любезных владельцев чудесного автомобиля дать ему еще полчасика времени. Те, уже без особой охоты, согласились. Иван Иванович был пожилым человеком, сильно опаздывать неприлично, однако работа есть работа, это как раз присутствующие понимали без объяснений.
Не забыв Вадика, экипаж зеленого УАЗ-452 проследовал до плотины, где и остановился у «неонки».
Ольга не стала выходить из машины. Архитекторы тоже остались.
В «поле» пошли лишь неугомонный Багров с Вадиком. Пацан, похоже, был таким же: охотничий азарт ясно читался в маленьких глазках за толстыми стеклами очков.
В магазине ничего не изменилось. Народу было – одна бабушка, критически перебирающая какие-то конфеты.
Валька Федотова, дважды не захотевшая с ними работать (один раз, когда сами приезжали, и один – когда делали подход через Ишмурзину), бросила на вошедших быстрый взгляд.
И отвернулась.
Что ж, бог троицу любит. Багров свою роль всегда доигрывал до конца.
Бабушка наконец купила желанные сто грамм конфет и два свежих бублика, после чего освободила прилавок.
Багров, улыбаясь, подошел к продавщице. Та вновь настороженно посмотрела на него. Потом, как будто что-то решив, показала, что разговаривать будет только наедине, без местных. Олег попросил Вадика пойти к остальным. Тот, парнишка наблюдательный, все понял и удалился.
– Я вам ничего не расскажу, – сказала Валентина. Глаза у нее стали нервные и блестящие.
– Ну так напишите, – мягко пошутил Багров.
Та, помедлив несколько секунд, вдруг схватила карандаш и что-то начеркала на обратной стороне пробитого чека. Подержав в пальцах, как будто не решаясь расстаться, вдруг быстро протянула исписанную бумажку адвокату.
– Это очевидец, – сказала она тихо. – Он и жена. Потом зашли ко мне, купили бутылку водки. Все видели.
– Расскажут? – спросил Багров, незамедлительно взяв драгоценный клочок.
– Не знаю, – честно ответила та. – Но я не при делах, имейте в виду! От всего откажусь!
– Я понял, – сказал Олег. – В любом случае спасибо.
Федотова ответила подчеркнутым молчанием – в зал входил новый покупатель.
– Узнал чего? – тихо спросила Шеметова, когда тот сел рядом.
– Имя и адрес очевидца, – шепнул он ей чуть слышно, прямо в ухо. Не совсем прилично по отношению к хозяевам. Зато абсолютно честно по отношению к Валентине Федотовой.
Конечно, ехать никуда не хотелось. Однако отказываться после такой эксплуатации их машины было совсем некрасиво.