Отделавшись от навязанного сердобольными коллегами провожатого, Даша с некоторым облегчением скинула с синего, покрытого гусиной кожей тела насквозь мокрые одежды. Непонятно, чем же так хорош разрекламированный гидрокостюм?! Все равно ей и мерзло, и мокро — даже трусы влажные, хоть выжимай!
В дверь настойчиво постучали — почему-то сразу было ясно, что источником этого громкого стука была твердая мужская рука. На секунду Даша оживилась, — наверное, это Гриша, больше некому… Но потом вспомнила — Гриша участвует в съемках, и открывать дверь сразу же расхотелось. Тем не менее, победило женское любопытство, и, наспех натянув холодный свитер и махровые домашние штаны, она бросилась к двери. Может быть, это любопытный «сопроводильник» со странным именем Ясик?
— Ты?! — удивилась она, впуская непрошеного гостя в номер.
— Да я, я, — пожал плечами Максим Медник, — принес тебе фен. А то выйдешь с мокрой тыквой на улицу — и получишь воспаление легких. Хотя вообще-то это только предлог.
— Это у тебя тыква, а у меня вообще-то голова, — машинально огрызнулась Даша и осеклась. Какой кошмар — секс-герой пришел сюда, чтобы соблазнить ее! Вон как он посматривает на босые Дашины ноги — как ястреб-охотник на не вовремя высунувшуюся из укрытия ящерицу. И ведь рядом-то никого нет — все уехали на съемки. В случае чего ей будет даже не к кому обратиться за помощью! Все эти безрадостные мысли в одно мгновение пронеслись в ее голове. — Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она, одновременно пряча провокационные босые пятки в растоптанные тапочки. — Предлог для чего?
— Да вот неохота возвращаться на съемки, еще запрягут для чего-нибудь. Тебя-то там нет, а работа администратора осталась, вот ее и поделят на всех. А я в ближайших сценах не снимаюсь, делать вроде бы нечего, вот мне больше всех и достанется, — бесхитростно объяснил герой, и Даша расслабилась.
— Ну а от меня-то тебе что надо? — беззлобно поинтересовалась она.
— Ну как, не одному же мне в номере своем сидеть. Вот пришел к тебе, принес клюквенной водочки — посидим, выпьем…
— Я не пью. — Девушка уже настроилась на категоричное сопротивление.
— Я тоже, — он разлил красноватую жидкость по гостиничным мутным стаканам. — Ну, за меня!
Даша, морщась, медленно выпила водку. Как ни странно, тут же ей стало немного легче — назойливые мурашки прошли, а кожа снова стала гладкой и теплой. Она с неуверенной улыбкой посмотрела на своего невольного собутыльника. Лицо Максима раскраснелось, глаза подозрительно заблестели, в какой-то апатичной усмешке искривился красивый рот. «Может, он скрытый алкоголик?» — подумала Даша.
— Нет, я не алкоголик! — обиделся непонятным образом угадавший ее мысли киногерой. — Просто люблю выпить иногда. Особенно если холодно… Мне ведь нечасто приходится бывать на таком морозе. Мы, кинозвезды, привыкли к роскоши и комфорту.
Даша поморщилась. Дурак и сноб.
— У нас, талантов и знаменитостей, все по-другому, нс как у простых смертных, — продолжал разглагольствовать Медник, — мы изнеженные, избалованные, — он подлил себе еще клюквенной водки, — после съемок в этом фильме я планирую податься в Голливуд.
— Вот как? — вяло отреагировала Даша.
— Буду сниматься у Бессона, у Камерона, у Верховена. Главные роли, Шарон Стоун, Джулия Робертс. Поклонники, бесконечные интервью, назойливые журналисты… — уныло перечислял Максим, — особняк на голливудских холмах, с пятиметровым, нет, шестиметровым бассейном, обожание супермоделей, женщины, женщины… — Он опрокинул еще один стаканчик водки. — Ладно, мне пора. Запомни этот день, детка, — он снисходительно похлопал ее по щеке кончиками пальцев. — Когда-нибудь ты будешь рассказывать своим внукам, что ты пила водку с самим Максимом Медником! Внуки, конечно, тебе не поверят, но ты-то сама будешь знать, что это правда… Впрочем, если ты так настаиваешь, я как-нибудь могу сфотографироваться с тобой на память!
— Я…
— Знаю-знаю, ты только об этом и мечтаешь!
Даша возмущенно выдохнула. Она так удивилась, что не смогла придумать остроумной реплики в ответ. А Максим Медник, красивый, с красным, пьяным лицом и мечтательными глазами тем временем собрался уходить. У двери он еще раз обернулся и с понимающей улыбкой заметил:
— Да ты так не смущайся, я давно привык, что все бабы от меня без ума…
— Я вовсе не…
— Ладно, понимаю, что ты бы еще со мной посидела, выпила, но я пошел! Если хочешь, заходи вечерком, дам тебе автограф. Но ни на что не надейся, я не завожу отношений с поклонницами.
Дверь захлопнулась. Даша осталась стоять посреди маленькой комнаты с наиглупейшим выражением лица: рот открыт, округлившиеся глаза удивленно изучают входную дверь. Она, конечно, всегда подозревала, что у красавца Максима Медника не все в порядке с головой, но чтобы до такой степени… Может быть, это клюквенная водка так подействовала на сознание будущей звезды Голливуда? Только бы ему не пришло в голову делиться своими мыслями с коллегами. Его же здесь все давно знают, а Даша — новенькая, авторитета у нее нет — разумеется, все поверят не ей, а Максиму. Ее же, Дашу, как обычно, поднимут на смех.
В дверь постучали. «Не буду открывать!» — твердо решила девушка. Скорее всего, это опять Медник, больше некому. Будет еще гоняться за ней вокруг стола, чтобы поставить на ее ягодицах автограф! А что, все уважающие себя суперзвезды расписываются на задницах своих обожательниц — это так называемый модный кич.
— Даша, открой, ты дома? Это Гриша Савин! Она немедленно бросилась отпирать замок.
— Гриша? А я испугалась, думала, что опять пришел этот ненормальный!
— Медник? — ухмыльнулся Савин. — Да, я заметил, что ты ему нравишься.
— Я? — удивилась Даша. — Быть этого не может. Во-первых, он любовник Аллы, а во-вторых, ему нравится только единственный человек — он сам.
— Ну, отчасти ты права, — Гриша уселся на ее кровать, — и все-таки Макс к тебе неравнодушен. Вчера, например, за ужином он поспорил с осветителями, что ему удастся затащить тебя в постель.
— Шутишь?
— Я серьезно. Так что будь бдительна — на кону тысяча рублей!
— Какая гадость! — расстроилась девушка. — Но могу тебе гарантировать, ничего у него не получится!
— Правильно! Негодяя надо проучить… А вообще, я к тебе не за этим пришел. Просто мне в голову пришла замечательная мысль, вот и решил с тобой поделиться!
— Ну! — без особого энтузиазма поддержала его Даша.
— Я считаю, тебе надо стать актрисой! Ты сегодня была так убедительна, когда прыгала в реку!
— С ума сошел? Кто же меня возьмет сниматься в кино?!
— Я все придумал! — Глаза мужчины сияли, как фотовспышки. — Одна работа у тебя, считай, уже есть. Значит, можно занести твои данные в картотеку на «Мосфильме». Только надо сделать фотографии!
— А что, в картотеку на «Мосфильме» могут занести кого попало? Мне всегда казалось, что туда берут только людей с высшим актерским образованием.
— Господи, какая же ты наивная! За это я тебя и люблю. У меня же там связи, я же уже много лет в этой тусовке! Устрою я тебя в картотеку, не волнуйся. Будешь потихонечку сниматься. Сначала — в массовочке, потом — эпизоды. Кто знает, может, когда-нибудь дорастешь и до главной роли!
— Ну… я подумаю, — растерялась Даша.
— И думать здесь нечего! — Гриша явно был настроен решительно. — Прямо сейчас и сфотографируемся. У меня и фотик профессиональный с собой есть.
— Ну… надо тогда хотя бы кровать поаккуратней застелить, а то неудобно в таком бардаке сниматься. — Даше совершенно не хотелось стать актрисой кино. Но стоит ли отказываться от перспективы провести целый час, а то и больше, в обществе Гриши Савина?
— С ума сошла? — возмутился актер. — В такой убогой обстановке собралась фотографироваться?! Пойдем хотя бы в бильярдную. Там приглушенный свет и вполне европейский интерьер. А что у тебя есть с собой из одежды?
— Ну… Джинсы есть, кофты, — замялась девушка и на всякий случай добавила: — Все почти новое.
— Понятно, значит, ничего нет, — констатировал Гриша, — ладно, я так и думал, поэтому позаботился о прикиде заранее. — С этими словами он протянул ей паутинку каких-то черных кружев.
— Что это? — Даша испуганно разглядывала принесенный им наряд. Полупрозрачный пеньюар, какие-то тоненькие тесемочки, легкомысленные бантики… И он хочет, чтобы она все это надела?! К тому же понятно, чей это наряд. Фривольные кружева принадлежат Машке Кравченко. Даша невольно позавидовала красавице актрисе. Она вообще немного завидовала женщинам, которые умеют не выглядеть идиотками в откровенном эротическом белье.
— Да не смущайся ты, как восьмиклассница! — Гриша заметил свекольный румянец, мгновенно проявившийся на ее щеках. — Ты же у нас будущая актриса! А вдруг тебе придется сниматься обнаженной? Ты об этом не подумала?
— Это… это же Машкино нижнее белье? — тихо спросила она.
— Ну… да! Но ты не волнуйся, оно же чистое.
— А если Маша узнает, что я надевала ее шмотки?
— Тогда мне отрежут уши. Или кое-что похуже, — улыбнулся он. — Но она никогда не узнает. Если, конечно, ты сама ей не расскажешь!
Даша вздохнула и приложила к себе отвратительные кружева. Господи, неужели он не понимает, неужели он ничего не понимает? Маша Кравченко — классическая красавица Ей идут любые фасоны, в том числе и нарочито — сексуальное белье. А Даша? Она же будет выглядеть как героиня порнографического комикса!
Кто бы мог подумать, что на двадцать девятом году жизни ей, скромной секретарше, придется напяливать панельные тряпки и изображать из себя секс — бомбу.
— Гриш, — pобко начала она, — а может, ну его, а? Ну подумай, какая из меня актриса? И потом мне двадцать восемь. Кто в каком возрастe начинает звездную карьеру?
— Ты будешь первой! — безапелляционно возразил он. — Ладно, Даш, кончай ломаться, время поджимает! Одевайся и поднимайся в бильярдную! Да, и захвати с собой косметику! Я сам тебе накрашу. Ты замечательная гримерша, но в отношении себя вкус тебе определенно изменяет!