Эш взъерошивает волосы, а затем смотрит на руку, будто на ней могла остаться краска.
— Ничего себе, — говорит он.
Мы покидаем склад и стараемся держаться небольших, затемненных улиц, заслужив лишь несколько неодобрительных взглядов. Большая часть окрестностей безлюдна. Должно быть, сейчас почти полночь. Воздух очень холодный — мои зубы тут же начинают стучать. Эш приобнимает меня за плечи, и я благодарна за тепло.
Мы идем минут двадцать, прежде чем попадаем, бесспорно, в самую захудалую часть Банка из всех, что я видела. Все здания старые и дряхлые, с провисшими верандами и заколоченными окнами.
— Хорошо, — говорит Эш. — Теперь… вы обе обнимите меня. И не будет лишним притвориться, что мы все пьяные.
Не могу перестать думать, что принять бокал вина — или два, или дюжину — было бы неплохо. Вся эта улица всем своим видом кричит об опасности. Рейвен кладет руку Эшу на плечо, а я приобнимаю его за талию.
На первом же квартале нам встречается таверна. Потом еще. И еще. Громкая музыка — скрипка, банджо и барабаны — разливается по улице, когда двери одной из таверн внезапно распахиваются, и выкатываются двое мужчин, дерущихся друг с другом, навешивая удары, сбивая с ног. Это слишком напоминает мне о том, как умер мой отец. Я еще крепче прижимаюсь к Эшу, и мы идем быстрее.
Мы проходим мимо трех мужчин, которые явно пьяны. Они свистят вслед мне и Рейвен. Один из них подходит к Эшу и говорит:
— Не хочешь поделиться? У меня есть первоклассная «синева», если хочешь повеселиться.
— Отвали, — огрызается Эш. — Найди себе свою шлюху.
— Эш, — шикаю на него я, когда мужчины, поворчав и пожав плечами, удалились восвояси. — Ну что это такое.
Эш издает глухой смешок.
— Добро пожаловать в мой мир.
Мы сворачиваем на другую улицу, и меня тут же атакует волна аромата — сильного, цветочного парфюма, который не совсем скрывает под собой запах чего-то кислого.
— Эй, красавчик, — зовет молодая девушка не старше четырнадцати, стоящая на входе броского дома, выкрашенного в розовый и желтый. На ней еще меньше одежды, чем на нас с Рейвен. — Хочешь еще одну подружку?
— Отвали, — кричу я.
Она пожимает плечами и зажигает сигарету.
— Очень убедительно, — шепчет мне Эш где-то в районе шеи.
— Это место ужасно, — шепчу я в ответ.
— Его называют Свалкой, — говорит он. — Пункт назначения номер один в Восточном Квартале, если хочешь наркотиков и секса.
— Так вот что такое «синева»? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Один из наркотиков. Жидкость синеватого оттенка, отсюда и название.
Мы проходим мимо трех борделей и еще пары таверн, прежде чем достигаем конца Свалки. Изменение пугающе внезапно: один миг — мы окружены потрепанными зданиями, другой — мы оказываемся в небольшом аккуратном парке, освещенном газовыми лампами. Часы на башне напротив площади говорят мне, что уже за полночь. На скамье неподалеку сидит парочка, и мужчина выгуливает собаку в нескольких ярдах от нас, но, за исключением этого, улицы пустынны.
— Почти на месте, — тихо говорит Эш. Мы быстро пересекаем парк. Мужчина с собакой видит нас и качает головой, бормоча что-то самому себе.
Когда мы достигаем противоположной стороны, Эш хватает меня за руку.
— Остановись, — говорит он.
По всей длине улицы тянется стена, увенчанная крошеными шипами. Она напоминает мне Южные Ворота, как они были защищены, словно крепость в центре Болота.
Перед стеной патрулируют двое Ратников. У меня сердце подскакивает к горлу.
— Поцелуй меня, — шепчет Эш. Я прижимаюсь к его губам, впервые не думая об ощущениях его губ и тела, чувствуя только его сердце, бьющееся в такт с моим. Я пытаюсь услышать крики и сирены.
Наконец, он отстраняется. Я оборачиваюсь и вижу спины Ратников, уходящих за угол.
— Идем. Быстро.
Мы с Рейвен торопимся за ним, пока он пересекает улицу, а затем водит рукой по шероховатому камню. Внезапно он останавливается.
— Здесь, — говорит он.
Я вижу только стену. Эш хватается за что-то и тянет, и кусок камня отваливается, открывая большой черный кодовый замок.
— Ты знаешь код? — спрашиваю я.
Эш пристально глядит на замок. Проходит несколько секунд. Я уже хочу напомнить ему, что время поджимает, когда он начинает поворачивать его — направо, налево, потом опять направо.
Замок щелкает.
Эш распахивает дверь, полностью замаскированную под стену.
— Входите, — шипит он. Я иду первой, затаскивая Рейвен за собой. Эш закрывает за нами потайную дверь.
Я разворачиваюсь и внезапно останавливаюсь. Компаньонский дом не похож на то, как я его себе представляла. Шесть низких зданий из красного кирпича расположены на большой зеленой лужайке. между ними извиваются дорожки из гравия, и слева от меня находится начинающий замерзать пруд, окруженный небольшой рощицей. По всей территории установлены газовые лампы.
Здесь очень красиво, на самом деле.
— Станция на другой стороне, — шепчет Эш. — Сюда.
Мы следуем за ним по одной из дорожек, гравий хрустит у нас под ногами, я шатаюсь на каблуках. Вокруг тихо и темно.
Вдруг открывается задняя дверь одного из домов, заставляя нас замереть на нашем пути, когда перед нами на дорожку выступает фигура.
Слышен звук зажигания спички; затем, словно маленький уголек, загорается кончик сигареты. Фигура видит нас и смеется.
— Опять был на Свалке, Тилл? — говорит он. У него низкий голос. — Мадам в отлучке, но Биллингс в дозоре. Тебе лучше их быстро завести внутрь.
— Рай[3]? — говорит Эш, двигаясь вперед. Фигура делает шаг к нам в тусклом свете. Это молодой человек примерно одного возраста с Эшем, но выше, с темной кожей, напоминающей мне Львицу. Густые черные кудри обрамляют очень красивое лицо с широкими чертами.
— Эш? — говорит он. — Что… как… что ты здесь делаешь? Весь город тебя ищет! И что с твоими волосами? — Он переводит взгляд с меня на Рейвен. — Довольно странное время начать экспериментировать с девушками по вызову.
— Они не девушки по вызову, — говорит Эш. — Нам нужно попасть на поезд.
— Поезд ушел, — отвечает парень по имени Рай, нахмурившись. — Он в Смоге.
Мое сердце замерло. Что нам теперь делать?
— Ты поможешь нам? — говорит Эш. — Нам нужно спрятаться. Пока поезд не вернется.
Рай берет, как мне кажется, неимоверное количество времени на раздумья. Он долго затягивается сигаретой и выдыхает густой дым. Затем он щелчком отбрасывает сигарету в темноту. — Конечно, чувак, я вам помогу. Ты должен будешь рассказать мне, как ты сбежал с рынка Лэндинга, когда повсюду кишели тысячи Ратников. Идем.
Мы следуем за Раем внутрь, попадая в холл, пахнущий сухими цветами и древесным дымом, затем поднимаемся по лестничному пролету и проходим еще один холл. Мое тело напряжено, нервы сжаты как пружины в часах. Я не знаю, кто этот парень, но если Эш доверяет ему, то я тоже. Однако в этом месте живет много других мальчиков. Я чувствовала себя намного безопаснее на складе.
Рай открывает дверь, включает свет и проводит нас внутрь.
Мы заходим в очень большую, очень приятную спальню. Две кровати расположены у противоположных стен. Оформление полностью белое с золотыми вкраплениями. Полосатый диван и подходящие кресла стоят вместе у единственного большого окна. Но самой главной особенностью комнаты являются огромные зеркала в золотых рамах, висящие над двумя туалетными столиками, если туалетный столик — это то, что можно было бы найти в спальне для мальчиков.
Одна кровать нетронута, на туалетном столике ее владельца гордо стоят аккуратные ряды баночек, флаконов и расчесок. Другая кровать не заправлена, на покрывалах разбросаны всевозможные предметы одежды, и туалетный столик в беспорядке — открытые банки, размазанные крема для лица и рассеянные маленькие оранжевые пилюли.
— Дом, милый дом, — ворчит Эш, пока осматривается.
— Это твоя комната? — спрашиваю я. Рейвен маячит у двери, словно неопределившаяся насчет этого места.
— Мы с Раем живем… жили вместе, — говорит Эш. Его лицо внезапно меняет выражение, и я следую за его взглядом, обращенному к опрятному столику. Будто во сне, он подходит к нему и берет фотографию в серебряной рамке. Держа ее обеими руками, он медленно опускается на кровать.
— Это… — Я сажусь рядом с ним и смотрю на фотографию. — Это твоя семья?
Эш кивает. Фотография черно-белая, сделанная перед домом, который выглядит очень потрепано. Широкий, внушительный мужчина с носом Эша обнимает двух коренастых мальчиков, улыбающихся на камеру с озорством, достойным Гарнета. Рядом с ними стоит женщина, и она так напоминает Эша, что это пугает. Обе ее руки на плечах маленькой девочки. У девочки буйная копна кудрявых волос и самая большая улыбка, что я когда-либо видела. Она заставляет меня подумать о Хэзел, хотя они совсем не похожи.
— Это Синдер? — спрашиваю я. Эш снова кивает. — Она милая, — говорю я. — А где ты?
Он прокашливается. — Я сделал фотографию. Один из наших соседей принес фотоаппарат. Он показал мне, как им пользоваться.
Он переворачивает рамку и снимает заднюю часть. Он очень осторожно вынимает фотографию, складывает пополам и кладет в карман, оставляя пустую рамку на туалетном столике.
— Так, — говорит Рай, лопая наш пузырь уединения. — Потрудись-ка объяснить, что, во имя Курфюрста, ты здесь делаешь? И кто эти девушки?
Рейвен стреляет в него глазами. Он шлепнулся на кровать и откручивает колпачок на маленьком флаконе. Жидкость внутри окрашена в синий.
Эш вздыхает.
— С каких пор ты употребляешь?
Рай пожимает плечами и вынимает из флакона тонкую стеклянную трубочку. Он запрокидывает голову назад и закапывает из трубочки в каждый глаз.
— Поверь, ты не захочешь знать, что мне пришлось сделать ради последней клиентки, — говорит он, моргая и вытирая остатки жидкости там, где она попала на щеки. — Мне это нужно. — Он пьяно и расслабленно смеется. — Лучше надеяться, что тебя никогда не определят в Дом Пера. У это женщины весьма странные наклонности.