Я отвела взгляд и усмехнулась:
– Я попросила их выйти, чтобы ты не позорилась перед ними. Хуаньби, мы уже год живем во дворце, и я знаю, что тебе было тяжело и физически, и душевно. Немало трудностей выпало на твою долю. Я тебе правда очень благодарна.
Служанка опустила глаза к полу и негромко сказала:
– Почему вы так говорите, госпожа? Я этого не заслужила.
Я поднялась и пару раз медленно обошла смущенную служанку по кругу, внимательно вглядываясь в ее лицо. Когда я оказалась перед ней, я резко остановилась, протянула руку и погладила ее по щеке.
– Если присмотреться, то между нами можно заметить сходство. – Я специально замолчала, выдерживая паузу. – Жаль, что встречаются такие люди, которые в лицо говорят одно, а про себя думают другое. И такое бывает даже с теми, кто рос вместе с детства. Все-таки не зря говорят, что чужая душа – потемки. У меня мороз по коже от таких двуличных личностей.
Хуаньби заметно побледнела и пропищала:
– Госпожа, я не понимаю, о чем вы.
– Надо же! – Я намеренно повысила голос и грозно посмотрела на служанку. – Меня не в первый раз предает тот, кто живет за мой счет, но я никак не думала, что предательницей окажешься ты!
У нас с Хуаньби всегда были более близкие и дружеские отношения – мы не были просто хозяйкой и служанкой. За всю жизнь я ни разу не повышала на нее голос и не сердилась всерьез. Неудивительно, что Хуаньби испуганно вздрогнула и упала на колени.
– Госпожа! – воскликнула она, видимо, собираясь оправдываться.
Я не обратила на это внимания и продолжила:
– В тот день, когда во дворце Шуйлюнаньсюнь наложница Цао заговорила при императоре о шестом принце, намереваясь выставить меня в плохом свете, я уже тогда подумала, что узнать об этом она могла только от человека из моего ближайшего окружения. Но я не подозревала тебя, ведь, когда мы впервые встретились с императором и он представился принцем Цинхэ, со мной была только Лючжу. У нее не такой спокойный характер, как у тебя, и порой она может вспылить, да и язык за зубами не всегда в силах удержать. Я подумала, что она могла по глупости проболтаться другим служанкам, поэтому не стала разбираться дальше. Кто бы мог подумать, что стоило мне сегодня выйти за пределы Танли, как кое-кто тут же помчится докладывать о моих намерениях другой хозяйке. Как еще фэй Хуа могла узнать, что я направляюсь в Цуньцзюйтан, если ей об этом не доложил тот, кому я доверяла?
Я заметила, как морщинка между бровями Хуаньби разгладилась. Она совершенно спокойно посмотрела на меня и сказала:
– О том, что вы собираетесь к госпоже Мэйчжуан, знала не только я. Почему вы думаете, что именно я донесла на вас? Или на ваши суждения влияет личная неприязнь ко мне?
– Ты умеешь скрывать следы, но кое-что все-таки не учла, – сказала я и усмехнулась. – Тебя подвела невнимательность.
– О чем это вы?
– Ты ведь наверняка помнишь, что совсем недавно император жаловал мне коробочку с «Медовым ароматом», который прислали из Наньчжао среди других даров. В сухом виде эти благовония почти не пахнут, но если с ними замочить одежду, то она надолго пропитается очень необычным ароматом. Поэтому они очень высоко ценятся. Среди даров была только одна коробочка с «Медовым ароматом», и она оказалась у меня. А потом я решила подарить его цзеюй Цао. Она приняла подарок и оставила его в своей спальне. – Я пристально следила за Хуаньби и видела, как с ее лица сходят все краски, а по лбу катятся капельки холодного пота. – Перед тем как уйти, я велела тебе оставаться в моей спальне и следить за тем, чтобы туда никто не входил. – Я перевела дыхание и продолжила: – Если ты и правда меня не предавала, то почему ты вышла из спальни? И почему от тебя пахнет «Медовым ароматом»?
Хуаньби открыла рот, но так и не нашлась что ответить. Она растерянно хлопала ресницами, а потом промямлила:
– Госпожа, я не…
– Я не просто так приказала Лючжу оставаться снаружи и сторожить спальню. Я была уверена, что ты воспользуешься боковым выходом. Неужели тебе не показалось странным то, что я оставила тебя в спальне одну? Если ты все еще не желаешь признаваться, просто понюхай свою одежду. На ней еще остался запах «Медового аромата».
Хуаньби заметно нервничала. Она приподняла рукав и принюхалась. Чем дольше она вдыхала, тем испуганнее выглядела.
Я довольно улыбнулась и сказала:
– Если этот аромат попадет на твою одежду, он останется на несколько дней, но при этом будет таким слабым, что, если не принюхиваться, его можно и не заметить. Ну что, ты все еще не хочешь рассказать мне правду?
На лице служанки не осталось ни кровинки. Она посмотрела на меня и запричитала:
– Беда! Беда на мою голову! Сама того не зная, я стала частью вашего плана!
– На самом деле, поначалу я не подозревала конкретно тебя. Я лишь думала о том, что среди тех, кто окружает меня, больше всего обо мне знают ты, Лючжу и Цзиньси. Я никогда не сомневалась в их верности, несмотря на то, что Цзиньси служит мне всего лишь год, а Лючжу не отличается сдержанностью и умом. Из вас троих только у тебя могли быть на меня обиды. Но я не была уверена, поэтому решила устроить проверку. Честно говоря, мне не верилось, что ты не сдержишься и забудешь обо всем, чему я учила тебя на протяжении многих лет.
Хуаньби горько усмехнулась:
– Моей судьбе не позавидуешь. Делайте со мной все что хотите.
– Для начала я хочу тебя поблагодарить. Если бы не твой донос, то я бы не смогла с такой легкостью убрать с дороги фэй Хуа. Наконец-то я смогу наслаждаться спокойной жизнью.
Хуаньби не могла поверить в то, что слышала.
– Вы… – Она хотела что-то сказать, но я ее прервала:
– Все благодаря тебе. Вот только боюсь, что теперь наложница Хуа тебя возненавидит, ведь наверняка подумает, что ты действовала по моему приказу. – Я покосилась на бледную, словно снег, служанку. – А ты и правда умеешь хорошо выполнять приказы.
– Как хорошо вы все продумали. Мне стыдно, что я оказалась такой глупой, – равнодушно произнесла Хуаньби.
Я молча смотрела на служанку, желая, чтобы она еще немного помучилась в ожидании наказания. Выдержав долгую паузу, я расслабилась и уже намного добрее сказала:
– Я всегда хвалила тебя за спокойный нрав. Но, судя по тому, что ты устроила, спокойствия тебе явно не хватает. Ты настолько сильно хотела добиться желаемого, что не погнушалась столь мерзкими способами. Думаешь, после такого я смогу спокойно выдать тебя замуж за придворного чиновника? А вдруг ты начнешь издеваться над несчастными младшими женами?
Хуаньби смотрела на меня так, словно не верила своим ушам.
– Вы… Вы хотите выдать меня за придворного чиновника, чтобы я стала его главной женой? – Она покачала головой и разочарованно сказала: – На самом деле, вы хотите всю жизнь держать меня возле себя, чтобы я вам прислуживала. Вы ведь никогда не задумывались о моем будущем. Зачем вы надо мной издеваетесь?
– Я давно уже продумала твое будущее. Ладно, ты не веришь мне, но ты же должна понимать, что отец не оставил бы тебя в таком положении. Пускай мы с тобой об этом не разговаривали, но неужели ты всерьез считала, что я о тебе не позабочусь? Сама подумай, ты можешь оставаться моим доверенным лицом и помощницей, даже выйдя замуж и рожая детей. Даже для Лючжу я обязательно найду хорошего супруга, если она пожелает выйти замуж. Что уж говорить о тебе! Неужели ты настолько плохого обо мне мнения?
Мои слова потрясли Хуаньби, но она все еще мне не верила.
– Это правда? – спросила она.
– Ты все еще сомневаешься? – ответила я ей вопросом на вопрос. – Ты правда думаешь, что мы отдали бы тебя в младшие жены какому-нибудь простолюдину? Перед тем как я вошла во дворец, отец наказал найти для тебя достойного мужа, и я дала ему обещание. Поэтому и забрала тебя с собой, потому что, если бы ты осталась в усадьбе Чжэнь, в лучшем случае вышла бы замуж за слугу и всю жизнь страдала бы от справедливой обиды. – Я не выдержала и спросила: – Ты ведь все это делала ради достойного имени и положения?
Хуаньби не могла до конца поверить моим словам, но они так ее растрогали, что со слезами на глазах она воскликнула:
– Госпожа!
Я нагнулась и помогла ей подняться.
– Здесь больше никого нет, – прошептала я. – Неужели тебе так хочется звать меня госпожой? Зови меня старшей сестрой. Или ты не хочешь ко мне так обращаться? Мы ведь уже давно друг друга знаем, и ты могла понять, как я на самом деле к тебе отношусь. Честно говоря, не мы виноваты в том, что между нами возникли разногласия, а наши родители. – Я усадила Хуаньби за стол и сама села напротив. – Я знаю, что ты уже много лет хранишь на душе горькую обиду. Он твой родной отец, но все еще не внес твое имя в нашу родословную книгу. Даже имя тебе дали без «юй» [63]. А самое обидное, что в зале предков нет таблички [64] с именем твоей матери, и поэтому ты не можешь прийти, чтобы воскурить благовония и помолиться за нее. Но, Хуаньби, разве отец плохо с тобой обращался? Пускай официально ты считаешься моей служанкой, но я всегда относилась к тебе как к младшей сестре.
Судя по тому, как Хуаньби начала покусывать губу, она хотела что-то мне сказать, но не решалась.
– Я… Я сделала это ради мамы и ради себя, – начала она нерешительно. – Я подумала, отцу больше не придется скрывать, что я его дочь, если я стану наложницей императора. И тогда он установит табличку с маминым именем в зале предков семьи Чжэнь. – Хуаньби гордо подняла голову и посмотрела мне в глаза. – Для вас «юй» звучал слишком банально и вы с презрением выкинули его из своего имени. Вы и понятия не имели, что для меня этот иероглиф – то, о чем я мечтаю всю свою жизнь, но никак не могу получить.
– Ты думаешь, все так просто? Допустим, ты станешь наложницей и начнешь, как и другие, бороться за благосклонность императора. Учти, в этой борьбе используются даже самые гнусные методы, и кто-то может узнать, что твоя мать была дочерью преступника. Ты можешь себе представить, какие будут последствия? Пострадает не только репутация семьи Чжэнь. Отца могут разжаловать и сослать на край света за связь с женщиной из семьи преступника. А ведь он уже немолод. Переживет ли он позор и ссылку? Если он зачахнет, ты сможешь