– Фэй Хуа внесла значительный вклад в поиски лекарства, которое спасло нас от эпидемии. С сегодняшнего дня я возвращаю ей должность помощницы императрицы.
Слова императора оказались для меня сильным ударом. Когда они донеслись до моих ушей, я с большим трудом удержала в руках чашку с чаем. Я раз за разом проговаривала про себя, что не должна злиться.
Фэй Хуа грациозно поднялась со своего места и произнесла:
– Благодарю вас, Ваше Величество.
Сегодня она выглядела великолепно. Она вся сияла, словно бы заранее знала, что император собирается вернуть ей положение и власть над гаремом. Даже наряд наложница Хуа выбрала необычайно величественный и в то же время изящный. Ее окружал ореол изысканной красоты.
– Фэй Хуа, будучи наложницей императора, ты должна честно выполнять свои обязанности и усердно помогать императрице, – строго сказал Сюаньлин.
Его слова вонзились мне в сердце, как острый нож. От досады мне захотелось прикусить губу, но я сдержалась. То, чего я так опасалась, все-таки случилось. Все мои старания оказались напрасны. Я с трудом загнала злость в самые далекие уголки сердца и поднялась вместе с другими наложницами, чтобы поздравить фэй Хуа. Императрица тоже присоединилась к поздравлениям.
– Поздравляю, сестренка Хуа, – произнесла она, слегка улыбнувшись.
Улыбка наложницы Хуа, с которой она оглядывалась по сторонам, сочилась самодовольством.
Но стоило императрице замолчать, как Сюаньлин снова заговорил. На этот раз он обращался к шуи Фэн:
– Если я правильно помню, шуи вошла во дворец лет шесть назад? Я знаю, что она всегда по-доброму относится к людям, что она образец достойного женского поведения и что она известна своей почтительностью и осмотрительностью. В награду я повышаю ее до основного второго ранга и звания фэй и дарую новое имя «Цзин» [106].
Шуи Фэн, которую так неожиданно повысили до ранга фэй, замерла от удивления.
Сюаньлин в шутку спросил:
– Неужели ты настолько удивлена, что совсем забыла, что надо поблагодарить своего императора?
Слова Сюаньлина помогли наложнице Фэн прийти в себя. Она опустилась на колени и громко поблагодарила императора.
– Я назначил церемонию возведения в ранг фэй на двадцать шестое число. Фэй Цзин, ты вошла во дворец в том же году, что и фэй Хуа. Вас обеих можно считать старожилами гарема. Надеюсь, что ты будешь во всем содействовать наложнице Хуа и вместе с ней поможешь императрице управлять гаремом.
Шуи Фэн, которая никогда не была любимицей императора и которая не могла сравниться с фэй Хуа ни по красоте, ни по уму, вдруг поднялась до ранга фэй и получила право управлять гаремом вместе с императрицей. Естественно, она была вне себя от счастья, но будучи от природы сдержанной, она лишь улыбнулась и поблагодарила всех за поздравления.
Новость о том, что она не единственная, кто будет помогать императрице, стерла довольную улыбку с лица фэй Хуа. А я, наоборот, широко улыбнулась, потому что сразу же поняла замысел Сюаньлина. Так как я вошла во дворец не столь давно, он не мог повысить меня до ранга фэй, поэтому решил наградить этим рангом наложницу Фэн, чтобы она послужила противовесом, который будет уравновешивать властную натуру генеральской дочери. Разделение власти между этими двумя способствовало более спокойной обстановке в императорском гареме.
– Фэй Цзин, поздравляю тебя от всего сердца! – На этот раз мои слова звучали намного искреннее, чем когда я была вынуждена поздравлять Хуа.
Когда мы проводили императора, все остальные тоже начали расходиться, и первой гордо удалилась наложница Хуа. Нам пришлось уступить ей это право, потому что она вновь заняла высокое положение помощницы императрицы.
Я забралась в паланкин, и евнухи понесли меня в Танли. Они шли слаженно, словно один человек, поэтому ничто не отвлекало меня от размышлений. Чувства у меня были смешанные: с одной стороны, я радовалась за шуи Фэн, которая стала фэй Цзин, с другой, грустила из-за того, что фэй Хуа снова вернули власть. Я опасалась, что шуи Фэн не сможет противостоять напористой натуре Хуа.
Тревога сжала мое сердце острыми когтями. Даже поющая на верхушке дерева иволга казалась мне чем-то обеспокоенной.
– Ступайте в Цуньцзюйтан, я хочу увидеться с жунхуа Шэнь, – велела я евнухам.
Сяо Юнь вздрогнул, встал на одно колено и взволнованно затараторил:
– Прошу простить меня за то, что я скажу, но жунхуа Шэнь еще не до конца выздоровела, и лучше нам к ней не ходить. Тем более, госпожа, вам утром самой нездоровилось. Почему бы вам не вернуться во дворец и не отдохнуть?
– Со мной все хорошо. К тому же чего нам бояться. Просто сожжем побольше полыни, и все. Для чего нам еще столько служанок?
– В этом вы, конечно, правы, – с улыбкой сказал Сяо Юнь. – Но ваше тело – наше сокровище… – Он замолчал, заметив мой недовольный взгляд. Он перестал меня отговаривать и велел евнухам нести меня во дворец Чанъань.
Несмотря на то что приказ императора о присвоении шуи Фэн ранга фэй еще не был оглашен официально, слова Сюаньлина уже разнесли по всему гарему. Поэтому, когда я оказалась во дворце Чанъань, перед залом Юньчжаодянь уже скопилась очередь из желающих поздравить хозяйку, из-за чего стоящий сбоку Цуньцзюйтан казался еще более заброшенным. Внутри было очень тихо, но я сразу заметила, что тут навели порядок, и комнаты стали вновь выглядеть так же изысканно, как раньше. Меня порадовало то, что исчезла атмосфера запущенности. Несколько служанок варили на жаровне лекарства, поэтому коридоры наполнял густой запах трав. Увидев меня, они поднялись и вежливо поклонились.
В спальне меня встретили Фан Жо и личные служанки Мэйчжуан – Байлин и Цайюэ. Я подошла к тетушке Фан и благодарно ей улыбнулась.
– Я слышала, что император приказал тебе заботиться о Мэйчжуан, пока она не поправится. Большое спасибо, тетушка.
– Госпожа, я не заслуживаю вашей благодарности. – Фан Жо скромно улыбнулась в ответ и указала на кровать. – Госпоже жунхуа сегодня намного лучше, поэтому хорошо, что вы пришли.
– Правда?
Не обращая внимания на Сяо Юня, который старательно подавал мне какие-то знаки глазами, я присела на кровать рядом с Мэйчжуан.
– Сестрица, я так рада, что тебе стало лучше, – сказала я.
У нее и правда цвет лица казался намного свежее, а еще нашлись силы, чтобы посмотреть на меня из-под полуприкрытых век и улыбнуться. Я не хотела расстраивать подругу, поэтому не стала рассказывать про то, что наложнице Хуа вернули прежнюю должность. Я старалась делиться только хорошим, чтобы Мэйчжуан хотя бы немного повеселела.
– Шуи Фэн теперь больше не Фэн, а фэй Цзин. И тебя тоже повысили, теперь ты снова жунхуа.
Мэйчжуан улыбалась мне, но как-то вымученно. Потеребив оборки на подушке, она тихонько сказала:
– Жунхуа или не жунхуа, разве это так важно? И какая разница между жунхуа и чанцзай? В конце концов, это просто слова. Я так устала…
Я подумала, что ее упадочное настроение вызвано болезнью и унижениями, которые ей пришлось терпеть, пока ее держали под стражей. Сложно было не грустить в таком положении. Мне очень хотелось ее подбодрить, поэтому я сказала:
– Сестрица, ты выглядишь намного лучше. Почему бы тебе не прогуляться немного? На улице замечательная погода и такой свежий воздух!
– Мне не хочется выходить, – вяло пробормотала Мэйчжуан. – Меня мутит от вида людей. Здесь мне хорошо, здесь тихо.
Во время нашего разговора в комнату вошел Вэнь Шичу и вежливо поклонился, но, увидев меня, он растерялся и замер у порога.
– Лекарь Вэнь, почему вы застыли? Раньше, когда мы встречались, вы вели себя иначе. – Меня развеселило его поведение, и я тихонько рассмеялась. – Раз уж вы пришли, позвольте сказать вам спасибо. Только благодаря вашим искусным рукам Мэйчжуан может вновь наслаждаться весной.
– Госпожа, я просто делал все возможное, чтобы выполнить ваш приказ, – ответил Вэнь Шичу. – По большому счету это не моя заслуга. Спасибо надо говорить тем мудрым придворным лекарям, которые разработали лекарство от эпидемии. У меня более скромные способности, но я старался изо всех сил, чтобы помочь вам и госпоже Шэнь.
– Господин Вэнь, во дворце давно известно, что вы лучше всех слушаете пульс. Не стоит вам так принижать себя.
Вэнь Шичу скромно улыбнулся и сел рядом с Мэйчжуан, чтобы проверить ее пульс. Фан Жо тут же накрыла ее запястье шелковым плат-ком.
Я неосознанно присмотрелась к руке подруги и заметила, что ногти у нее отросли цуня на три, а красная краска от цветочных лепестков осталась только местами.
Мэйчжуан слегка покраснела, когда лекарь прикоснулся к ее руке. На ее изможденном лице, куда падала тень темно-красного полога, этот румянец смотрелся очень странно: как болезненный румянец человека, находящегося в забытьи. Мэйчжуан пригладила волосы на висках свободной рукой и сказала:
– Вы пришли без предупреждения, а я непричесанная и неумытая. Простите меня за неучтивость.
Вэнь Шичу стало ужасно неловко. Он не осмеливался поднять голову и, чтобы скрыть смущение, пару раз покашлял.
– Госпожа, вы в первую очередь моя пациентка, и ваш вид не имеет никакого значения. К тому же император позволил вашему презренному слуге навещать вас в любое время. – Но, видимо, ему самому стало не по себе из-за неожиданного визита, поэтому он сказал: – Простите мне мою оплошность.
Мэйчжуан, увидев, что своими словами поставила лекаря в неловкое положение, поспешила его успокоить:
– Ничего страшного. Несколько дней назад, когда болезнь еще не отступила, я выглядела куда более безобразно.
Я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос.
– Сестрица, ты остаешься красавицей даже тогда, когда болеешь. Помнишь, когда красавица Си Ши страдала от болей в сердце, дурнушка Дун Ши тоже начала хмуриться и хвататься за грудь, чтобы быть на нее похожей, но в результате лишь вызвала смех и презрение соседей