Там в одной из лавок купил темную женскую одежду с сандалиями и паранджой, а у разносчиков дюжину лепешек, редек и овечьего сыра, уложил все в хурджин. Вскинув на плечо, вышел за ворота и направился к северной окраине Файзабада. На одном из горных склонов темнели крепостные развалины, над ними возвышалась башня.
Поднявшись туда по едва заметной тропе, Алексей присел у остатков стены, закурил сигарету и осмотрелся. Внизу зеленел тополями и рыжел крышами город, вдали под солнцем блестела река с мостом, по которому он пришел, а примерно в километре справа имелся еще один — подвесной, по которому можно было уйти, минуя пост охраны.
«Учтем», — подумал Орлов, ткнув окурок в землю, и пролез в один из поросших верблюжьей колючкой проломов. Минуя завалы обломков со щебнем, спугнул бирюзовую ящерицу, вышел к башне с темным входом. Внутри было сухо, через бойницы лился свет, пахло вечностью и пылью.
Пройдя к дальней стене с вывалом, уселся на плоский камень, потянулась резина ожидания. Когда жара спала, а внутри и снаружи потемнело, у входа захрустел щебень, в проеме возникли трое.
— Ты здесь? — гортанно спросил один.
— Да.
— Получи товар.
Двое исчезли.
— Иди на голос, — приказал оставшемуся Алексей. Тот неуверенно пошел, в двух шагах остановился.
— Один не разберет, чем пахнут розы…
— Другой из горьких трав добудет мед, — закончил пленник.
— А теперь надевай это и следуй за мной, — протянул лазутчик женскую одежду.
Спустившись к окраине города с редкими огнями, миновали его стороной, вышли к узкому висячему мосту (тот не охранялся) и перешли реку.
Когда в небе стали гаснуть звезды, а край неба посветлел, вошли в горную долину. Впереди Орлов, позади фигура в женском платье с закрытым лицом.
Через час сделали остановку под скалой, где подкрепились и выпили воды.
— Как мне тебя звать? — заткнул горлянку пробкой Орлов.
— Латиф, — откликнулся пакистанец. Лицо под паранджой было худым и изможденным, с синими кругами под глазами.
— Били?
— Немного. Требовали выдать контрабанду.
— Русский знаешь?
— Да. Я учился в Москве, родители были дипломаты.
— Понятно. Ну, двинем дальше.
В полдень, пройдя треть пути, укрылись в негустом кустарнике дженгила, где, съев по редьке с сыром, проспали до захода солнца. Ночью снова шли по осыпям и камням, слушая тишину гор да изредка вой шакалов.
Когда до места оставалась ночь пути, наткнулись на засаду. Из скальной щели рядом с обрывом возникли двое.
— Даст боло кун! — наставили автоматы, путники подняли руки.
— Куда идете? — ткнул Орлову стволом в грудь старший, по виду араб.
— С ж-женой в кишлак, — заикаясь, ответил тот.
— Пойдете с нами, — опустил оружие.
В следующую секунду ладонь перебила ему кадык, а «жена» сбросила второго, успевшего дать очередь, с обрыва.
— Кажется, готов, — наклонился вниз Орлов. — Уходим.
Прихватив автомат араба, рванули вперед. Пробежав несколько километров, укрылись в выемке за гранитным валуном, отдышались.
— Никогда не встречал такую модель, — повертел Орлов в руках трофей.
— Это пакистанский «РК-7», — утер рукавом пот Латиф. — Их поставляют «Талибану».
— Так те, что встретились, были талибы?
— Полагаю, да. Возможно, разведка или диверсанты.
— Не было печали, — сплюнул Алексей.
Утром следующего дня вышли к месту, куда следовало вызвать вертолет. Сняв с плеч хурджин, Орлов выкопал из щебня сверток, развернул. Там были десантный «коротыш» с запасным магазином и коротковолновая радиостанция. Выйдя на связь, дал условный сигнал, дождавшись ответа, отключился.
— Скоро будет здесь, — передал Латифу автомат и взял в руку второй. — А теперь, — сунул рацию с магазином в карманы, — давай займем позицию со стороны, откуда пришли.
— Думаешь, за нами может быть погоня?
— Чем черт не шутит.
Оба вернулись на сотню метров назад и поднялись на скальную площадку, с которой открывался вид на долину. Там залегли и стали наблюдать: она была пустынной. После трудного пути клонило в сон, глаза слипались. Наконец где-то позади возникло едва слышное жужжание. Латиф обернулся, а Орлов, процедив «твою ж мать!», клацнул затвором.
Из-за поворота впереди появилась один за одним группа в десяток человек, на мгновение остановилась, развернулась в цепь и, согнувшись, побежала в их сторону.
Звук между тем усилился, из коридора позади выплыл вертолет и в реве двигателя, вздымая пыль, стал садиться.
По набегавшей цепи ударили два автомата (один упал), остальные залегли за камни, открыв шквальный огонь.
— Давай быстро в машину, — приказал Алексей Латифу.
— А ты? — выпустил короткую очередь.
— Быстро, я сказал! Или будет поздно!
Поколебавшись миг, тот бросился вниз по склону, а Орлов вновь открыл огонь по талибам. Меняя магазин, обернулся: вертолет, взлетая, повисел в воздухе, потом развернулся и унесся по коридору.
Стрельба длилась минут пять, а затем стихла.
Глава 41. Возвращение в строй
Прошла неделя.
На Лубянке в том же кабинете сидели двое — директор ФСБ и начальник ГРУ, перед которым лежала папка, а на ней алела бархатом коробочка. За окнами серело небо, моросил дождь, через площадь, где когда-то стоял Дзержинский, туманились здания.
— Ну что? — вздохнул начальник, — пригласим жену, сообщим и вручим орден? Все сроки вышли.
— Подождем еще, — сказал директор. — Не верю, что Орлов погиб. Он бывал и не в таких переделках.
— Хорошо, — кивнул разведчик.
В это же время за три тысячи километров от Москвы, закрывшись в гостиничном номере, пил водку Марков. За успешно проведенную операцию по выводу из-за кордона ценного агента он получил медаль, но она не радовала.
Так случалось всегда, когда гибли его товарищи: в Анголе, где начинал службу лейтенантом, в Югославии, а теперь в Средней Азии. Москвича он фактически не знал, но за то короткое время, что общались, уяснил: это был высокой пробы оперативник, еще советской школы.
— Ну, земля тебе пухом, брат. — Налил еще полстакана, медленно вытянув, закурил.
На столе зазвонил телефон, снял трубку:
— Подполковник Марков.
— Дежурный по части майор Ребров, — возник в ней голос. — Только что звонил начальник погранзаставы из Куляба. При переходе границы со стороны Афганистана они задержали неизвестного. Тот требует встречи с вами.
— Понял, выезжаю, — дал подполковник отбой и загасил в пепельнице окурок.
Спустя два часа его зеленый «УАЗ» с рацией въехал на территорию заставы.
Она была небольшой: со штабным домиком из кирпича, одноэтажной казармой, хозяйственными постройками и высокой смотровой вышкой с наблюдателем, над которой легкий ветерок колыхал национальный триколор.
Подполковника встретил начальник, смуглый капитан-таджик. Сопроводил к задержанному.
В камере с решеткой, охраняемой часовым, находились трое: два, в гражданской одежде, сидели за столом, бородатый оборванец, с синяком под глазом, напротив.
— Здорово, Марков, — повернул голову.
— Это ж надо, живой! — протянул тот руку. — А это кто? — покосился на гражданских.
— Таджикские чекисты, — пощупал синяк Орлов. — Так сказать, знакомимся.
Со стороны приехавшего последовала непередаваемая игра слов на великом и могучем, после которых оба исчезли.
— А ты молодец, капитан, что позвонил, — сказал Марков, когда все трое возвращались к машине. — Я твой должник.
Тот, улыбнувшись, козырнул, и «УАЗ», развернувшись, запылил обратно.
— Кстати, я тебя сегодня поминал, — переключил Марков скорость.
— Вот и хорошо, — кивнул Орлов. — На базе продолжим.
Следующим утром был перелет в Москву пассажирским рейсом, а спустя пять часов чисто выбритый «пилигрим», со спортивной сумкой на плече и дыней в сетке, сошел по ступенькам трапа.
В зоне таможенного контроля к нему подошли двое, в белых рубашках с галстуками и костюмах.
— Со счастливым возвращением, — поздравил один. — Машина у входа.
Затем была поездка по столице, залитой осенним солнцем, на Лубянку.
Когда адъютант сопроводил Алексея в кабинет, оба генерала встали.
— Я же говорил, — обернулся директор к начальнику.
— Недооценил, — развел тот руками. — Бывает.
Оба поблагодарили полковника за отлично выполненное задание, директор зачитал указ президента о награждении его орденом Мужества, а начальник СВР пришпилил на отворот куртки серебряный крест.
— Кстати, вашу просьбу я удовлетворил, — сказал директор, когда все сели. — А теперь послушаем доклад.
Орлов подробно рассказал о ходе операции, а когда сообщил о предложении Абдул-Хака, генералы переглянулись.
— Весьма, весьма интересно, — оживился хозяин кабинета, а начальник СВР прищурился. — Оформляйтесь ко мне на службу?
— Э, нет, — поводил из стороны в сторону пальцем директор. — Он состоит в действующем резерве.
— Ну и что? Так и будет прозябать, а ему и сорока нет. Подумайте, Алексей Иванович, вы созданы для разведки.
— Я подумаю, — ответил Алексей.
После встречи с высоким начальством его отправили на служебном «Вольво» домой.
— Останови на минуту, — сказал водителю, когда проезжали рядом с цветочным магазином. Там Орлов выбрал самый красивый букет, когда остановились у подъезда, вышел, прихватив сумку с дыней, и поднялся на свой этаж.
Надавил пальцем кнопку, внутри сыграла мелодия, щелкнул замок — отворилась дверь.
— Вот я и вернулся, — шагнул за порог Алексей. Поставив вещи, чмокнул в щеку жену, вручил ей душистый букет и подхватил на руки выбежавшего из комнаты сынишку.
— Папка, это у тебя медаль? — потрогал тот матово блестевшую награду.
— Медаль, сынок, — улыбнулся отец. — На сборах хорошо учился.
Встретился он с начальником ГРУ через сутки, в том же центре на улице Гризодубовой.
— Ну так как, Алексей Иванович, подумали? — пригласив сесть, поинтересовался генерал. Теперь он был в гражданском костюме с галстуком, чем-то напоминая дипломата.