А кроме того, в этом случае после смерти Маталины останется кто-то, кто будет знать, где она прячет драгоценный запас семян. Продолжительность жизни у пикси такая, что плакать хочется.
— Спасибо, папа! — крикнул осчастливленный пиксеныш и упорхнул. Прочие полетели следом веселым балаганом шума и красок.
Облегченно вздохнув, я обошла стол и села на свое место. Форду сразу стало получше. Рекс убежала вслед за пикси, и он сел поудобнее. Дженкс слетел и встал перед ним на стол, в лучшем виде изобразив Питера Пена — руки в боки.
— Прошу прощения, — сказал он. — Они не вернутся.
Форд опять покосился на кофеварку.
— Один остался.
Я придвинула демонские книги к стопке обычных университетских учебников, расчищая место.
— Мелкий нахал, — пробормотала я, вставая сварить Форду кофе.
Дженкс нахмурился и резко свистнул. Улыбаясь, я ждала, пока объявится решивший нас подслушать пиксенок, но никто не показывался. Может быть, мне удастся протянуть время, и на том все и кончится. Может, о Дженксе поговорить?
— Спасибо, Рэйчел, — выдохнул Форд. — Кофеин мне пойдет на пользу. Кофе нормальный, да?
Налив чашку, я поставила ее в микроволновку и нажала «подогрев».
— Кофе без кофеина входит в разряд жестоких и необычных наказаний.
Дженкс жужжал по кухне взбесившимся светляком, просыпая искры искусственными солнечными лучиками.
— Не могу найти, — проворчал он. — Старею, наверное. Ты точно знаешь?
Форд наклонил голову набок и прислушался.
— Угу. Разумная личность.
Дженкс разулыбался, услышав такое определение от психолога. Мало кто считает пикси личностью.
— Пойду пересчитаю всех по головам. Вернусь в минуту. Он улетучился, а я открыла микроволновку. От чашки шел пар. Подавая кофе Форду, я наклонилась пониже и прошептала:
— Мы не можем пойти погулять и поговорить не обо мне, а о Дженксе?
— Зачем? — спросил Форд, будто зная, что я пытаюсь увильнуть. — У него эмоции ровные. Это твои прыгают, как заяц на сковородке.
Нахмурившись от такого сравнения, я села на свое место и подтянула к себе остывший кофе.
— Я о Маталине, — тихонько сказала я, надеясь, что спрятавшийся пиксенок нас не услышит, а особенно — что не услышит Дженкс.
Форд поставил чашку на стол, но не выпустил из пальцев, радуясь ее теплу.
— Рэйчел, — сказал он еще тише, — не хочу говорить банальности, но смерть приходит ко всем, и он найдет способ жить дальше. Все находят.
Я качнула головой, ощутив укол страха.
— В том-то и дело, — сказала я. — Он не человек, не колдун и не вампир. Он пикси. Если она умрет, он может не захотеть жить. Уйдет вместе с ней.
Жутко романтично все это звучало, но я подозревала, что для пикси это нормальное положение вещей.
— Слишком многое его держит. — Узловатые пальцы Форда сжались на фарфоровой чашке, потом разжались. — Ты, дело, дети. — Глаза Форда затуманились: — Может, тебе стоит спросить у кого-то из его детей, часто ли бывает такое у пикси.
— Я боюсь, — призналась я.
Зажужжали крылья: Дженкс пролетел мимо арки, направляясь в гостиную, и Форд сделал бесстрастное лицо.
— А что это Эдден говорил, будто Маршал кого-то поймал у вас в подвале?
Я закатила глаза.
— Некий Том Бансен, раньше служивший в отделе арканов ОВ, пытался понаставить нам жучков. Маршал заехал вернуть коробку, которую я забыла у него в машине, и поймал Тома. — Мне удалось улыбнуться, несмотря на приступ боли из-за того, что я попросила Маршала выкинуть. — Маршал сегодня идет со мной на ужин с моей мамой и братом.
— М-м-м… — длинно протянул Форд. Я вскинула голову и увидела на лице бесстрастного психолога из ФВБ чуть заметную улыбку.
— И что это «м-м-м» значит? — резко спросила я.
Форд отпил кофе, хитро сверкая темно-карими глазами.
— Ты ведешь приятеля знакомиться с семьей. Приятно видеть, что ты движешься в правильном направлении. Рад за тебя.
Я непонимающе на него уставилась, а потом рассмеялась. Он решил, что мы с Маршалом…
— Маршал и я? — спросила я, смеясь. — Никогда. Я беру его как ширму, чтобы не пришлось прямо с ужина отправиться на свидание вслепую с маминым разносчиком газет.
Маршал классный парень, это факт, но приятно знать, что можно не форсировать отношения и жить спокойно.
— А, вот оно как.
Голос его сочился недоверием, и я отставила кружку.
— Маршал не мой бойфренд. Мы просто бываем везде вдвоем, чтобы никто к нам не цеплялся. Это удобно и спокойно, и не разводи свою психологию на пустом месте.
Форд невозмутимо выгнул бровь, а я напряглась, но тут влетел Дженкс и заявил:
— В яблочко, шериф. Видишь, как она взвилась.
— Он просто друг! — завопила я.
Форд понимающе отвел взгляд и покачал головой.
— Именно так начинаются настоящие отношения, Рэйчел, — ласково сказал он. — Взять вас с Айви для примера.
У меня челюсть отвалилась.
— Что? — заморгала я.
— У вас великолепные отношения, — сказал он, снова утыкаясь в чашку. — Лучше, чем у многих супружеских пар, какие мне доводилось видеть. Для некоторых пар секс губителен. Я рад, что ты узнала — можно любить, и не доказывая чувства сексом.
— Э-э… Ну да, — с чувством неловкости сказала я. — Ой, давай я тебе кофе подолью.
Я поскорей отвернулась и пошла к кофеварке, слыша за спиной, как он сел поудобнее. И он еще хочет меня загипнотизировать? Да ни в жизнь. Он и без того слишком много обо мне знает.
— Форд, — недовольно сказал Дженкс, — у тебя чутье Спайдермена, но сейчас ты пролетел. Все мои дети на месте. Может, это Бис. — Он глянул в угол: — Бис, ты тут?
Я улыбнулась, нацеживая Форду еще полчашки.
— Пока солнце высоко, его здесь не будет. Я его видела на крыше днем, когда выходила за газетами.
Отпивая кофе, Форд улыбнулся.
— В этом помещении есть три ряда эмоций, помимо моего. Чью-то голову посчитали дважды. Да ничего страшного, — добавил он, когда Дженкс начал сыпать зеленые искры. — Не обращай внимания.
Негромко зазвенел мотивчик «Шикарный щеголь»[5] — надоедливый, хоть и приглушенный. Звонил телефон Форда, и я с любопытством поглядела на психолога: необычный рингтон для такого высокоморального типа. И тут у меня рот открылся — я сообразила, что звук идет из моей сумки. Мой телефон? Но я его ставила на режим вибрации. И уж точно не ставила на звонок эту песню.
— Блин, Дженкс! — Я поскорей потянулась к сумке. — Когда уже ты отцепишься от моего телефона!
— Я твой телефон не трогал, — огрызнулся он. — И на детей моих тоже бочку не кати. В последний раз я им крылья позагибал, а они только и твердили, что это не они.
Я нахмурилась, почти ему веря. Они никогда не повторяют одну и ту же проказу дважды — ну, если не считать, что всюду летают и орут.
Поставив сумку на колени, я вытащила телефон — звонок шел с незнакомого номера.
— А почему тогда он вечно выходит из виброрежима? Я когда арестовывала Трента, чуть со стыда не сгорела. — Откинув крышку, я вымучила любезное: — Да?
Дженкс сел на плечо Форда, улыбаясь:
— Он начал играть «Белую свадьбу»[6].
Форд засмеялся. Я отняла трубку от уха — там молчали. Выйдя в меню, я поставила телефон на бесшумный режим.
— Не трожь мой телефон! — прорычала я, и тут он снова сработал. — Дженкс! — заорала я. Пикси взлетел под потолок, улыбаясь от уха до уха.
— Это не я! — залился смехом он, но я уже не в состоянии была ему поверить.
Пытаться его ловить смысла не было, так что я бросила телефон в сумку и оставила его надрываться. Форд почему-то замолчал, и волна нехорошего предчувствия окатила меня, когда я поймала его взгляд. Почти испуганный.
— Здесь кто-то есть, — тихо сказал он, и смех Дженкса мгновенно оборвался.
Форд вытащил амулет — сплошной водоворот эмоций, запутанных и беспорядочных. Не удивительно, что он предпочитает работать с глазу на глаз.
— Отойдите за холодильник, — скомандовал он, и у меня словно все тепло ушло из тела. Черт, да что же здесь такое?
— Отойдите, отойдите, — махнул он рукой, и я встала, совершенно испуганная. Может, это демон, подумала я. Не совсем здесь, а с другой стороны реальности, в безвременье, и смотрит на нас с помощью своего второго зрения. Солнце еще не село, но закат был уже близко.
Дженкс молча перелетел на мое плечо, и мы отступали, пока амулет не окрасился огорченной чернотой.
— Он или она крайне расстроены, — негромко сказал Форд. — Он, полагаю.
Я глазам не верила. Как он может так спокойно сидеть?
— Ты уверен, что это не пикси? — чуть ли не простонала я, а когда Форд покачал головой, спросила: — Демон, может?
Амулет Форда вспыхнул растерянным оранжевым.
— Демон? — повторил Форд. Амулет полыхнул гневно-фиолетовым, и Форд покачал головой. — Не демон. По-моему, вы приютили привидение.
— Что? — крикнул Дженкс. Выброс желтой пыльцы просыпался на пол, медленно тая. — Почему мы раньше не заметили? Мы здесь год живем!
— Мы и правда живем рядом с кладбищем. — Я посмотрела на кухню, вдруг ставшую какой-то чужой. Вот блин, надо было слушать внутренний голос, когда я впервые увидела могилы. А он подсказывал, что нехорошо жить рядом с могилами, и в коленках тогда чувствовалась определенная слабость. — Привидение? — залепетала я. — На моей кухне? — Тут у меня сердце прыгнуло, а взгляд метнулся к демонским книжкам, перенесенным с колокольни. — Папа?
Форд схватился руками за голову.
— Назад, назад! — крикнул он. — Ты слишком близко.
С колотящимся сердцем я глянула на разделяющие нас восемь футов и вжалась в холодильник.
— Мне кажется, это он призраку говорит, — сухо заметил Дженкс.
У меня задрожали коленки.
— Дженкс, мне от этого всего худо. Мне это не нравится.
— Ага, — отозвался Дженкс. — А я будто нектар пью и персиками закусываю?
Лицо Форда разгладилось, амулет на шее стал грустно-коричневым с красными сполохами смущения.