— Жить буду, — ответил он, тяжело переводя дыхание. — Ты их преследовала?
— Ты же сам знаешь.
— Прикоснулась к ребенку? — спросил он, и я фыркнула. — Не трогай ребенка, — произнес он наставительно, и у меня углы рта полезли вверх.
— Не трогай ребенка, — повторила я, догадавшись, что это же, очевидно, и его свалило.
— Именно из-за младенца так всполошились доктора-колдуны, — сказал Гленн и чуть не положил ногу на ногу, но вспомнил про распахивающийся халат. — Они сказали, что ребенок-баньши собой не владеет где-то до пяти лет. Но тот человек ее держал, когда я с ним разговаривал.
Застрекотали крылья Дженкса — пикси хотел привлечь к себе внимание.
— Мы тоже видели, как он держит Холли. И аура у него была в порядке, я сам видел. И Рэйчел тоже.
Я кивнула, но ничего не могла понять.
— Может быть, она не была голодна?
— Может быть, — ответил Гленн, — но меня она высосала моментально. И тебя тоже.
Айви подошла и села на длинную скамейку под окном.
— Так что случилось в том доме? — спросила она, выглянув. Клянусь чем угодно, она хотела сменить тему. Губы у нее были приоткрыты, дыхание чуть-чуть слишком быстрое. И в глазах намек на что-то вроде… чувства вины?
Гленн состроил неприятную гримасу:
— Я пришел побеседовать с подозреваемой о смерти моего друга.
Подозреваемой, подумала я, услышав неприятные оттенки этого слова. Не миз Харбор, не «эта дама» или пусть даже «эта женщина». Нет, «подозреваемая». Но опять же — Миа, вероятно, убила его друга, самого Гленна уложила в больницу и позволила своей дочери почти убить меня.
— Мне очень жаль, — сказала я, но он скривился, не желая быть объектом сочувствия.
— Ее мужу — Римус его зовут? — Айви кивнула, — …некоторые из моих вопросов не понравились, и он попытался меня выставить. Замахнулся на меня, и началась драка. Катались по всему дому. Я уже надел на него наручники, и тут…
— Ты дотронулся до ребенка, — сказал Дженкс откуда-то из-за цветов.
Гленн посмотрел на свои колени, укрытые синими ромбиками.
— Я дотронулся до ребенка.
— Не трогай ребенка, — сказала я, пытаясь снять напряжение.
Не удивительно, что Миа никому не разрешала трогать Холли. И понятно, что она не хочет больше детей, пока Холли не вырастет и не научится сдерживаться. Пока что девочка была просто ходячей смертью, но Римус держал ее на руках — и ничего. Что же в нем такого особенного?
Гленн передвинул ноги в больничных тапочках. Ему достались синие.
— Меня вырубил ребенок, а не Римус, — сказал он. — А свалившись раз, я уже падал дальше. Думаю, он бил меня медленно, чтобы они смогли все высосать. Не будь у меня значка, они бы меня убили и труп постарались спрятать. — Увидев в моих глазах ужас, он попытался улыбнуться: — Но у тебя вид отличный, — развел он руками. — Наверное, у колдунов аура потолще.
— Наверное, — ответила я, не в силах ни на кого смотреть. Конечно, вид у меня получше. Меня не избивал до полусмерти психопат, чтобы угостить семью завтраком.
Неловко стоящий в ногах кровати Маршал взял себя в руки.
— Знаешь, Рэйчел, мне пора, — сказал он не так чтобы неожиданно. — Я вообще шел по делам, просто заглянул проведать, как ты. — Он переступил с ноги на ногу и добавил: — Еще как-нибудь забегу.
Гленн отклонился назад и прервал начатую попытку положить ногу на ногу — вспомнил про больничный халат.
— Если из-за меня, то не стоит, — сказал он, но язык жестов противоречил его фразе. — Я сейчас вернусь в палату, пока меня не хватились. Тут не любят, когда мы, грубые мужики, шмыгаем мимо сестринского поста к женским палатам.
Маршал поерзал на месте, потом, будто приняв решение, наклонился поближе и неуклюже меня обнял. Я с той же неловкостью обняла его в ответ, надеясь, что это не попытка перевода отношений в новую плоскость лишь по той причине, что я беззащитна, а он мне помог справиться с Томом. По сравнению с тем, что может вломиться ко мне в кухню. Том — мелочевка. Но запах красного дерева было приятно ощущать: он отвечал потребности возвращения к корням, и я его глубоко вдохнула.
— Еще увидимся, — сказал он серьезным тоном. — Мне пока не удалось разобраться с твоей учебой в университете, но если я чем могу помочь — купить, принести, отвезти, — просто позвони.
Я улыбнулась, тронутая его заботой. Мамино предупреждение — что он «хорошее отвлечение, но не хорошее решение», — звучало у меня в голове, но рядом с ним было приятное ощущение от вечера, проведенного с ней, с моим братом и с Маршалом. Он приятный парень, а мне редко выпадает случай пообщаться с приятными парнями. Подвергать его опасности из-за близости ко мне я не хотела, но сейчас на его слова ответила:
— Обязательно позвоню. Пока, Маршал, и спасибо за цветы.
Он кивнул, помахал рукой и ушел, опустив голову, оставив дверь чуть приотворенной.
Гленн посмотрел на Айви, на Дженкса — те глядели на меня вроде как с неодобрением. Прокашлялся.
— Собралась учиться? Потрясающе. А какому предмету? Как себя вести при осмотре места преступления?
Я потерла бровь, чувствуя приближение головной боли.
— Лей-линейной магии, — ответила я. — Там что-то напутали в секретариате, и Маршал пытается добиться толку.
— Не только тем он озабочен, — буркнул Дженкс, и я поглядела на него хмуро. Он перебрался поближе к хризантемам. Густо повис запах летнего луга, зеленую рубашку пикси засыпала пыльца. — Он захочет многое поменять, — сказал пикси, и Гленн отклонился назад, закрыв рот и слушая. — То, что ты попала в больницу, переключит его в режим «спаситель». Как тогда у него на лодке. Я это в нем увидел сразу, как только он выдернул Тома из-под нашей кухни. Я же пикси, Рэйчел, пусть я с виду деловой, крутой и прочее, но у меня есть крылья, и влюбленного мальчишку я узнаю с полувзгляда.
Я вздохнула. Его предупреждения насчет Маршала не были для меня неожиданными. Но при чем тут крылья?
— Ну, так он не беспомощен, — сказала я излишне резко. — Поймать лей-линейшика — дело непростое.
Дженкс скрестил руки на груди и поморщился. Айви поставила жирафа и тоже стала на меня смотреть.
— Ага, ага, — пробурчала я, но мысли мои устремились к Миа — в темноте под дверью, с вцепившимся в нее навзрыд плачущим ребенком, и к ее словам, что всегда, всю жизнь я несу смерть тем, кого люблю. — Он заслуживает кого-нибудь получше меня и так далее. Помню, не надо.
Айви неловко пошевелилась. Я отбросила тяжелые мысли и обернулась к Гленну. Детектив отлично умел читать чужие мысли, и это очень мешало.
— Так как тут пудинг? — спросила я, протянула руку и бросила ему помидор.
Обычно люди шарахаются от томатов как черт от ладана — именно этот овощ примерно сорок лет назад выбил приличный кусок всей их популяции. Но Гленну однажды показали, насколько приятен этот красный плод на зубах, и он подсел, как на наркотик. Судорожно дернувшись, чтобы не упустить, он поймал помидор и бережно положил на сгиб руки, как ребенка.
— Пудинг мерзопакостный, — ответил он, радуясь перемене темы. — Без сахара. А тебе спасибо, мне красненькие нечасто перепадают.
— Внутриземельская традиция, — сказала я, гадая, не пропустила ли я завтрак и не придется ли ждать еще шесть часов. Меню я еще не видела, но кормить меня будут.
Айви села в ногах кровати — почувствовала себя свободней без одного лишнего свидетеля.
— Цветы от Трента? — спросила она, высоко подняв брови и протягивая мне карточку.
Я удивленно посмотрела на ромашки.
— От Кери, — ответила я, взяв карточку и увидев бисерный почерк. — Трент вряд ли в курсе, что она поставила на карточке его имя.
Дженкс сел мне на колено:
— Наверняка в курсе, — заржал он, но тут мы все подняли глаза в ответ на уверенный стук в дверь, и вошла женщина в обычной одежде, но со стетоскопом, и раньше, чем она заговорила, я поняла, что это мой врач.
Она, резко остановилась, будто пораженная количеством народа в палате, но тут же пришла в себя.
— Здравствуйте, миз Морган, — сказала она, быстро подойдя ко мне. — Я доктор Мейп. Как себя чувствуете сегодня?
Всегда один и тот же вопрос. Я улыбнулась безразличной улыбкой. По отсутствию запаха красного дерева — это отсутствие не могли скрыть самые сильные антисептики, — я поняла, что она не колдунья. Обычно людям не дают лечить колдунов человеческой медициной, но раз у меня та же причина поражения, что у Гленна, нам с ним назначили одного врача. Мысль эта тут же нашла подтверждение в том, что Гленн сжался в углу с виноватым видом. И помидор куда-то скрылся. Нет, я даже знать не хочу, куда.
— Намного лучше, — ответила я как можно любезнее. — Чем это меня отключили?
Доктор Мейп взяла висящий на стене браслет для измерения давления, и я послушно протянула руку.
— Навскидку не вспомню, — сказала она рассеянно, сосредоточившись на надуваемом браслете. — Могу посмотреть в вашей карте.
Я смотрела на часы, стараясь замедлить пульс.
— Да нет, не стоит. — В амулетах я разбираюсь, но лекарств не знаю. — Послушайте, а больничный мне дадут?
Она не ответила. Когда она резко сняла с меня браслет, Гленн вздрогнул.
— Мистер Гленн! — обратилась она к нему официальным голосом, и он — вот поклясться могу — затаил дыхание. — Вам еще не следует так далеко ходить.
— Так точно, мэм, — сказал он ворчливо, и я едва сдержала улыбку.
— Мне сказать, чтобы вас заперли в палате?
— Никак нет, мэм.
— Подождите меня снаружи, — сказала она тоном приказа. — Я вас отведу обратно.
Айви шевельнулась в углу — черт, я даже не видела, как она туда отступила.
— Я ему помогу добраться до его палаты, — сказала она, и слова отказа замерли у докторши на губах, когда она увидела, кто перед ней.
— Вы Айви Тамвуд? — спросила она, записывая в историю мое давление. — Спасибо вам за помощь. У него аура недостаточно еще плотна, чтобы смешиваться с другими.
Дженкс взлетел над цветами, весь в пыльце — на этот раз цветочной.