279.
Не позднее 14 (27) сентября 1918 г. в «Донских ведомостях» печаталось следующее объявление: «Военный губернатор и Командующий войсками Южных уездов Саратовской губернии Генерального Штаба полковник Манакин, согласно приказов Всевеликому Войску Донскому № 810 и 844 объявляет начало записи в Русские Добровольческие отряды на Саратовском направлении. Формируется Отдельная стрелковая дивизия, Донской конный дивизион, офицерская рота». Запись производилась в бюро в Новочеркасске280. Начштаба РНА Саратовского района объявлял о приеме желающих временно в Новочеркасске (в Ростове тоже можно было получить справки) и напоминал, что казаки-офицеры принимались только из не обязанных службой Дону281.
Проект временного штата Управления командующего войсками Саратовского района (Саратовского корпуса) был сформирован применительно к штатам штаба отдельного корпуса и содержал 48 офицерских и 135 солдатских должностей282.
Вторым и третьим приказами войскам района 2 (15) и 3 (16) сентября объявлялось о формировании первых частей. Штабс-ротмистру Шведову-Яковлеву предписывалось формировать из добровольцев Донской особый конный дивизион с пулеметной и подрывной командами и командой связи применительно к штатам Донского конного полка. Кубанскому есаулу Грекову поручалось формирование в станице Кривянской партизанского отряда по особому штату. Командир получал дисциплинарные права командира неотдельного батальона283. Весьма бурная антибольшевистская деятельность отряда Грекова началась еще до октябрьского переворота, продолжилась в Туркестане, а затем возвращавшийся на Кубань отряд остался воевать на Дону284. Греков попал в число первых донских партизан еще калединского периода. Штабс-капитан С.Н. Гернберг описывал бои под Ростовом накануне выхода в Ледяной поход. «Партизанский отряд Белого Дьявола, сотника Грекова, формировался на Барочной улице № 36, в Новочеркасске, этой колыбели Добровольческой армии. В нем было 65 семинаристов, 5 девушек-гимназисток и 3 начальствующих лица: сам Белый Дьявол, альбинос, кубанский сотник Греков, я, тогда подпоручик, начальник подрывной команды отряда, и урядник Егоров, студент-вольноопределяющийся, рубаха-парень». Самому Грекову присущи «горячность, упрямство и поза»285. Упоминает его и Р. Гуль в «Ледяном походе»: на стенах висят воззвания, зовущие в партизанские отряды Семилетова, Чернецова и «Белого Дьявола – сотника Грекова», Л.Г. Корнилов разносит «молодого военного с совершенно белой головой», который «усердствует в арестах и расстрелах».
Характерно, что первые части были казачьими или, по крайней мере, с большим казачьим присутствием. Никаких готовых полков из саратовских крестьян при этом не наблюдается. Отряд Попова-10-го, очевидно, являлся наиболее крупной частью саратовских добровольцев.
Естественно, по нарастающей последовали назначения. Приказом № 6 от 6 (19) сентября капитан Франц назначался временно командующим Офицерской ротой войск района. В нее следовало направлять всех офицеров-добровольцев, не получивших назначения. Эта рота служила офицерским резервом, а по прибытии на фронт становилась образцовой боевой единицей. С 1 (14) сентября назначался начальник штаба войск района. Им стал Генерального штаба полковник Н.А. Петров. Петрову поручалось формирование штаба войск, который должен был временно выполнять функции и штаба формируемой Добровольческой стрелковой дивизии. С 24 августа (6 сентября) зачислялся на должность старшего адъютанта штаба штабс-капитан А. Староверкин. Приказ об их назначении последовал 11 (24) сентября286.
Известна печать 1 – го легкого артиллерийского парка 1 – й Саратовской пехотной дивизии. Предмет вызывает вопросы. Дивизия, которая изначально формировалась под командованием Манакина, именовалась Добровольческой дивизией войск Саратовского района или даже направления. И уж конечно, не в первую очередь формировались артиллерийские парки при отсутствии артиллерии. Была Саратовская дивизия РККА, но двуглавый «послефевральский» орел не оставляет места красной части. Возможно, мы имеем дело со следами действий «навырост», когда показалось, что дело пойдет, и появилась печать несуществующего еще парка едва намеченной дивизии.
«Прогерманские» формирования весьма отрицательно воспринимались руководством Добровольческой армии. В октябре циркуляр штаба прямо обязывал вербовочные центры Добровольческой армии противодействовать вступлению офицеров в их ряды. 12 (25) сентября 1918 г. деникинский представитель для связи на Дону генерал Е.Ф. Эльснер писал о сокращении притока добровольцев из-за появления альтернативных вариантов. В частности, в местных газетах печатались объявления и обращения В.К Манакина с призывом вступать в «Русские добровольческие отряды в Саратовском направлении». Южная и Астраханская армии были «опасны» для Добровольческой развитой сетью вербовочных пунктов и более высокими окладами. «Саратовская организация Манакина может оттянуть к себе известный процент офицеров, так как многие прибывающие для записи в нашу армию просятся на Северный фронт и бывают разочарованы, узнав, что вся наша армия действует на Северном Кавказе. Много офицеров поступает в Донские части постоянной армии»287. Замечание Эльснера весьма красноречиво. Оно означает, что многие офицеры-неюжане, а также боевой элемент, желающий сражаться на очевидно более перспективном направлении, как раз готовы были избрать «Саратовскую организацию». Начальник штаба Добровольческой армии И.П. Романовский 21 сентября (4 октября) 1918 г. также докладывал о сокращении притока офицерства в Добровольческую армию благодаря вербовкам в армии Астраханскую, Южную и Народную. Интересно, что Манакин обозначен Романовским как подполковник, то есть его полковничий чин, давно полученный в Донской армии, намеренно проигнорирован288. Не исключено, что взаимная неприязнь пролегла между ними еще с апрельской встречи в штабе Добрармии. На излете добровольческой эпопеи данный сюжет вновь проявится.
30 сентября (13 октября) 1918 г. приказом Донской армии № 95 было сменено командование войсками Усть-Медведицкого района, будущего Северо-Восточного фронта: генерал-майоры Фицхелауров и Яковлев донесли, что первый 25 сентября (8 октября) сдал, а второй того же числа принял командование войсками района289.
Начальник штаба Донской армии И.А. Поляков в воспоминаниях удивлялся неосведомленности генерала М.В. Алексеева; тот писал о «социалисте» Манакине, который якобы формирует у атамана Южную армию. Поляков подробно опровергает эту неправду и пишет, что Фицхелауров ценил Манакина как хорошего офицера в бытность последнего его начальником штаба290.
Завершение освобождения Дона и возникновение Южного фронта РСФСР взывали к организационным решениям относительно союзных армий. Приказ Донскому войску № 1192 от 11 (24) октября 1918 г. предписывал Воронежский корпус формировать в составе одной четырехполковой пехотной дивизии (8 батальонов), артиллерийской бригады из 4 батарей по 4 орудия, одной кавалерийской бригады из двух полков; Саратовский корпус – в составе пехотной бригады из 5-го и 6-го пехотных полков, артдивизиона из двух четырехорудийных батарей и гусарского полка; Астраханский корпус – по штатам Саратовского. Формирование предполагалось окончить к 1 (14) ноября. Командовать соединениями назначались, соответственно: генерал Г.Г. Джонсон, полковник В.К. Манакин, генерал В.Т. Чумаков291.
1 (14) октября Донской дивизион и Партизанский отряд были подчинены в строевом отношении командиру 2-го полка Т.П. Бернису[2], который тем же приказом (№ 16 войскам района) был назначен на эту должность и одновременно – начальником гарнизона станицы Усть-Белокалитвенской, где находились кадры полка292. Донской дивизион 2(15) октября прибыл в Усть-Белокалитвенскую из Новочеркасска. На следующий день тем же маршрутом прибыл отряд Грекова. Параллельно к месту предполагаемого действия переместился и штаб 1 – го полка во главе с полковником П.В. Черским: 28 сентября (11 октября) он выбыл из Новочеркасска и 1 (14) октября прибыл в станицу Усть-Медведицкую293.
История Партизанского отряда оказалась короткой. Приказ войскам района № 27 12 (25) октября сообщал об исключении из состава войск Грекова как бежавшего, так как он самовольно отсутствовал с 8 (21) октября. Партизанский отряд расформировывался, имущество передавалось Донскому дивизиону, туда же разрешалось отобрать лучших чинов. Дивизион должен был отправляться на фронт. Остальным предстояло стать разведчиками 1-го полка294.
3 (16) октября в станице Усть-Белокалитвенской корнет Донского дивизиона Воинов во время попойки оказался избит казаками. Приказом войскам района № 30 15 (28) октября Воинов отчислялся из части, два офицера, в том числе Шведов, уже, очевидно, как временно командующий, получили выговор, а некий штабс-ротмистр Редчиц переводился рядовым в офицерскую роту при 1-м стрелковом полку. Весьма жесткая реакция на, в общем-то, заурядное по меркам гражданской войны и импровизированных армий происшествие показывает, что командование желало проявить щепетильность и первую боевую часть корпуса иметь без пятен. Дивизиону предстояло идти на фронт, и он, таким образом, представлял собою лицо всего формирования. Правда, виновника пожалели: 18 (31) октября Воинов был переведен в Донской броневой железнодорожный дивизион295. В числе офицеров разных частей, появившихся публично в нетрезвом виде или устроивших бесчинство, оказались 1-го пешего полка Добровольческой дивизии Саратовского района прапорщик Савенков и партизанского отряда есаула Грекова штабс-ротмистр Маула. Им грозило исключение из службы и высылка296.
Вскоре последовала смена командования Донским дивизионом. 12 (25) октября его командиром был назначен подполковник Корнилов, сменивший Шведова-Яковлева. Приказом 14 (27) октября ему разрешалось принимать в дивизион добровольцами казаков, не обязанных Дону службой, на своих конях, в собственном обмундировании, после дачи подписки на службу России