690. Находиться у белых с 6 августа можно было только в своем же руднянском отряде. Видимо, так и было, и Гречаный организовывал санитарную службу в импровизированном отряде ушедших с боем односельчан. Характерно для Гражданской войны распределились судьбы его детей. Дочь Зоя 31 года служила врачом где-то на Украине; сын Иван 33 лет – в канцелярии склада губпродкома; сын Александр 22 лет служил в отряде Д.П. Жлобы; сын Борис 20 лет – до февраля 1920 г. находился у белых, далее пребывал в неизвестности; сын Анатолий 17 лет оставался дома и был взят на воинский учет691. Отметим, что из отряда Жлобы бывали неожиданные пути. Часть взбунтовавшихся жлобинцев, например, пополнила отряды антибольшевистских степных партизан в Заволжье.
Сам В.К Манакин через много лет в «Автобиографии» даст такую характеристику своим солдатам-саратовцам: советское командование «назначило за мою голову награду в 100 000 рублей. Мои солдаты, которым было адресовано это предложение, принесли мне прокламацию и рассмеялись: „Посмотрите, полковник, как глупы коммунисты. Они надеются, что мы вас продадим!“ И действительно, этим моим солдатам, честным сынам русского народа, я обязан своей жизнью и своим присутствием сейчас в Америке».
Боевые действия зимой плохо обмундированных частей обеспечивали большой процент выбывших. Поэтому неизбежно в ряды во все большем масштабе вставали пленные.
Насколько добровольно они меняли фронт, сказать трудно. Учитывая, что альтернативой были в лучшем случае шахты в зимнее время, можно предполагать те или иные вариации «добровольно-принудительного» участия.
Документы красной Камышинской стрелковой дивизии позволяют увидеть социальный срез чинов Саратовского корпуса. Это списки пленных, захваченных частями дивизии, с некоторыми характеристиками. Один список содержит 23 фамилии захваченных 2-й бригадой 31 декабря 1918 г. под Рыбинкой и Николаевкой. Второй список на 22 человека представляет собой перечень пленных, захваченных 1 января 1919 г. в бою под Ягодным. Третий список – 42 человека, захваченные под Николаевкой 1 января 1919 г. Наконец, четвертый список – на 9 фамилий, скорее всего, чинов 7-го Саратовского полка (судя по информации, полученной от этих пленных), плененных под Ягодной. В штадив их сопровождали 9 января 1919 г. Таким образом, перед нами порядка ста человек, являвшихся почти наверняка чинами Саратовского корпуса, с указанием их предыдущего положения, до попадания в ряды корпуса. Эту информацию можно дополнить некоторыми другими данными. Для удобства она сведена в таблицу692. Необходимо учитывать, что и красные полки переименовывались, и в показаниях и их фиксации могли быть ошибки. Тем не менее основная картина получается достаточно внятной. При этом следует иметь в виду, что и недавние красноармейцы в большинстве своем, во-первых, мобилизованные, во-вторых, в какой-то своей части, в тех же самых краях, в прифронтовой полосе.
Итак, среди пленных менее трети мобилизованных, преобладают бывшие красноармейцы, взятые в плен. Интересно, что как минимум три красноармейца представляют отряды, в том числе мартемьяновский, к началу 1919-го давно вошедший в состав 1-го Камышинского полка. Следовательно, в Саратовском корпусе благополучно служил кто-то из раннего красногвардейского кадра, еще из отряда Мартемьянова или Чугунова. Легко понять большое количество солдат 2-го Иловлинского полка. Но обнаруживаются и иловлинцы 1-го полка, и представители полков, которых никогда не было на фронте корпуса, как, например, полк Грузолес. Значит, пленные стекались в распоряжение командования корпуса с казачьих участков и какой-то частью входили в его состав. Первые места в списке занимают 3-й Балашовский и 6-й Камышинский полки (при отсутствии, отметим, представителей 1-го Камышинского). По поводу 3-го Балашовского полка можно сказать, что он не только был малобоеспособен на красной стороне, но и дал внушительный кадр в корпус. Это еще один штрих к сюжету с его несостоявшимся переходом после ноябрьского разгрома.
Интересно и мнение противной стороны. Согласно сведениям политотдела Южфронта на 8 января 1919 г., «Саратовский корпус Красновской армии состоит по преимуществу из пленных красноармейцев, которых под угрозой смерти заставили войти в Красновскую армию»693. С развитием боевых действий, таким образом, среди солдат корпуса начали преобладать военнопленные, а не жители занятых районов Саратовской губернии, что было принципиально значимо для всей программы Народной армии.
После преобразования войск района в корпус дивизионная организация пехоты была преобразована в бригадную. Соответственно, формировавшиеся полки из 1-го и 2-го превратились в 5-й и 6-й (по общей нумерации полков отдельных бригад Донской армии). При этом 3-й и 4-й полки Добровольческой дивизии по крайней мере начали формироваться. Известны назначения в 3-й и 4-й полки694. Видимо, не позднее первой половины ноября эти полки официально прекратили существование.
31 октября (13 ноября) 1918 г. последовал приказ ВВД № 1376 (объявлен в приказе корпусу № 47 14 (27) ноября): для объединения действий Саратовского и Астраханского корпусов, частью уже находившихся в боевой линии на фронте Донских армий, во изменение приказа ВВД от 11 (24) октября № 1192, Саратовский, а с согласия атамана Астраханского войска и Астраханский корпуса подчинить во всех отношениях Донскому командованию, оставив право контроля в Астраханском корпусе по вопросам снабжения и формирования за высшим астраханским командованием695.
Приказ Саратовскому корпусу № 40 7 (20) ноября содержал призыв к саратовцам: «Саратовцы, как один подымайся, и плечо в плечо с родными нам соседями [мы] пойдем добывать свободу, покой и порядок себе и своим семьям». Отныне «казачьи полки, усиленные вашими отцами и братьями» прочно защитят освобожденную саратовскую территорию. «Под прикрытием этой завесы на вашей родной Саратовской земле развернется Саратовский корпус из ваших сынов и, подготовившись к бою, сменит казачьи части и пойдет вперед на освобождение всей губернии… это – ваш собственный корпус, который [защищает] ваши же интересы. [Помогай] каждый, чем может, мобилизации и продовольствию войск… Саратовский корпус идет на спасение Саратовской губернии, другие губернии освободятся сами»696.
В корпус продолжали поступать офицеры. Иногда кадровые решения выразительны или, напротив, взывают к разъяснениям.
В итоговом приказе В.К Манакин указывает, что должность дежурного штаб-офицера корпуса занял Астраханского казачьего войска полковник Донсков. Сам А.Н. Донсков в воспоминаниях писал так: в имение отца (недалеко от станицы Александровской) Донсков тайно перебрался из Астрахани во второй половине августа 1918 г. Осенью имение оказалось в районе, занятом донскими казаками. «20 ноября 1918 года я был мобилизован и зачислен на службу в Саратовский корпус. Долго продолжалась неравная наша борьба с большевиками в Царицынском и Камышинском уездах, откуда корпус отошел к станции Серебряковка, а впоследствии с боями отошли до г. Азова». Затем перевелся в астраханские казачьи части697. Останавливают внимание два генеральских назначения. Приказом 7 (20) октября генерал-майор Григорий Порфирьевич Розанов назначался и. д. заведующего артиллерийской частью войск района с 6-го (19-го) числа на основе опросного листа и подписки. Надо полагать, что генерал прибыл с советской территории. А вот генерал-майор Петр Николаевич Миролюбский 15 (28) октября назначался младшим офицером (!) артдивизиона с прикомандированием, с того же числа, в распоряжение заведующего артиллерийской частью698. Столь «деникинское» назначение заставляет предположить, что генерал прибыл с красной стороны.
Части, службы, гражданское управление
Штаб корпуса
Штаб корпуса не был многолюдным. Первого начальника штаба полковника Н.А. Петрова сменил Э. Веслов (Айре)[6]. Официально Генерального штаба подполковник Веслов назначен начальником штаба корпуса с 22 января (4 февраля) 1919 г., хотя обязанности стал выполнять гораздо раньше. Врид начштаба генерал-майор Терехов вернулся к исполнению прямых обязанностей. Тем же приказом он с должности дежурного штаб-офицера штаба корпуса перемещен на должность помощника командира Отдельной стрелковой бригады с 22 января (4 февраля) 1919 г. Дежурным штаб-офицером штаба корпуса с того же числа стал войсковой старшина Донсков699.
Надо отметить, что ординарческая команда штаба имела случаи отличиться на поле боя. Приказом корпусу № 11 26 января (8 февраля) 1919 г. младший урядник награждался Георгиевским крестом 4-й степени за разведку у Ольховки и 8 казаков-ординарцев, в том числе награжденный, производились в следующие звания за 5 месяцев непрерывной службы700.
Отдельная стрелковая бригада
Согласно приказу № 1192, основу Саратовского корпуса составляла двухполковая стрелковая бригада. Номера ее полков – 5-й и 6-й – продолжали нумерацию стрелковых полков в составе отдельных бригад Донской армии. Штаб бригады прибыл в Михайловку 25 октября (7 ноября) 1918 г.701, а 2 (15) ноября переместился на хутор Арчадино-Чернушинский702. Командовал ею генерал П.С. Оссовский.
Известными нам приказами по бригаде за конец октября – начало ноября и конец ноября – начало декабря 1918 г. производились назначения обер-офицеров и нижних чинов. Первым делом формировалась команда связи штаба бригады. В дальнейшем штаб бригады служил штабом одного из боевых участков корпуса на фронте и использовался как часть штаба Камышинской группы войск, возглавленной генералом Оссовским, а затем самим командиром корпуса.
5-й Саратовский полк
5-й полк имел в качестве кадра отряд Попова-10-го, путем переименования ставший сначала 1-м Саратовским стрелковым, а затем 5-м Саратовским полком. Полком командовал полковник П.В. Черский. Он и вывел полк на фронт. Октябрьские приказы по 1-му стрелковому полку Добровольческой дивизии Донской армии рисуют картину довольно активного формирования полка в станице Усть-Медведицкой. По переводам и зачислениям можно установить существование четырех строевых, нестроевой, офицерской и резервной рот, конной сотни, команды связи, музыкантской команды, команды разведчиков, саперного взвода. Кроме того, упоминается «караул при гарнизонной сотне», что позволяет предположить таковое подразделение в составе полка или в прикомандировании к нему. Наличествовала и полковая лавка. Приказ № 25 1-му Стрелковому полку Добровольческой дивизии Донской армии Саратовского района 18 (31) октября упоминает следующие подразделения, в основном по зачислению добровольцев: офицерская, 2, 3, 4, 10-я, нестроевая роты, конная сотня, команда связи, команда разведчиков, хозяйственная часть, оружейная мастерская. Несколько поступивших офицеров, впредь до получения штатов трехбатальонного состава полка, назначались в офицерскую роту с прикомандированием к 10-й703.
В трех известных нам приказах по 1-му полку зафиксировано две партии добровольцев. 11 человек зачислялись в резервную роту 13 (26) октября, и 19 октября (1 ноября) в ту же роту зачислялись 130 добровольцев. Среди последних числилось 2 старших и 7 младших унтер-офицеров, остальные были рядовыми. Поименный список демонстрирует почти исключительно великорусские фамилии, мелькают буквально 1–2 малорусские704.
Приказом 13 (26) октября 1918 г. офицер с двумя стрелками командировался в Тирасполь. Не исключено, что это была попытка набрать добровольцев в среде немцев-колонистов, может быть, попытка заполучить какие-то материальные активы со старых складов705.
Незадолго до выхода на фронт, 5 (18) ноября, полк смотрел в хуторе Фролове комкор. «Несмотря на невероятно тяжелые условия формирования, при полном отсутствии снабжения, полк, собранный исключительно из добровольцев, главным образом саратовцев, – сделан воинской частью. Люди, при полном отсутствии казенного обмундирования, глядят бодро и весело. Офицеры полка слились в семью полка, и сложились уже полковые традиции и чувства гордости своей частью. Первый, самый трудный, шаг сделан, дальше дело пойдет, и по первому баталиону 5-го полка будет равняться весь Саратовский корпус». Командирам прочих частей предлагалось командировать в 5-й полк по одному офицеру и применить в своих частях, опытом выработанные, приемы сколачивания части (приказ корпусу № 38 5 (18) ноября)706.
Согласно приказам по полку за 14–29 декабря ст. ст.
1918 г., обнаруживается следующее движение личного состава, за вычетом боевых потерь. В этих хронологических пределах изучено 14 приказов № 88—103 (отсутствуют приказы № 91 от 17 декабря, 98 от 24 декабря). Зачислено 99 человек, из которых 62 прибыли по мобилизации одной партией из штаба бригады. Всего мобилизованных 74, 17 «прибывших», 2 немца, бежавших от красных, 1, видимо, доброволец, явившийся с двумя лошадьми, 5 стрелков, из коих три с лошадьми, зачислены без пояснений. В зачислении фигурируют 3, 4, 5, 8, 11-я роты, то есть полк являлся в это время трехбатальонным.
За тот же срок приказами отдано 43 нижних чина и подпоручик Борщенко в бегах из 2, 5, 6, 9, 10, 11-й, нестроевой рот, 2-й пулеметной команды.
Согласно приказу полку № 29 29 января (11 февраля)
1919 г. в бегах состояли 8 чинов команды конных ординарцев; стрелок 3-й роты; три – 8-й роты (среди последних два немца)707. Есть и еще аналогичные сведения. Из команды конных ординарцев исключались и полагались в бегах старший унтер-офицер и стрелок, из 3-й роты стрелок Николай Юхвид, из 8-й стрелки Давид Облендер, Александр Граф, Адам Граубергер, Яков Гамбург, Готфрид Штелле, Александр Линдт, Георг Альтергот. Первый немец – с 15 (28) декабря, остальные с 26 декабря (8 января). Из русских 8 человек – то же самое, с 21 декабря (3 января), 16 (29) января, 19 января (1 февраля)708. Не исключено, что эти данные частично перекрываются. Для нас важно, что в строю полка весьма заметно присутствие немецкого контингента.
Иногда приказы позволяют увидеть личностные характеристики или служебно-житейские перипетии. Так, приказом по полку № 96 от 22 декабря два стрелка с живописной фамилией – Иван и Федор Попукаловы – переводились с 1 декабря из 2-й пулеметной команды в 6-ю роту как несоответствующие. Если не близкие родственники, то почти наверняка односельчане. В том же приказе Иван Попукалов обозначен во внушительном перечне дезертиров этой роты. Федора же там нет – остался в рядах полка709. Мы уже видели человека с такой фамилией в качестве квартермистра красного полка.
Любая формирующаяся часть в ближайшем тылу в условиях подвижного фронта всегда находилась под риском быть «выдернутой» на передовую линию. Так, 9 (22) ноября 1918 г., как раз в преддверии Камышинской операции, полковник Коновалов сообщал есаулу Фролову, что в хуторе Фролове стоит недоформированный 5-й стрелковый полк, которому, однако, выданы винтовки. Полковник сообщал, что полк может поступить в распоряжение есаула710. В конце концов, как мы знаем, так и случилось.
В хуторе Кирееве 5(18) декабря открылся питательно-перевязочный пункт полка711. 16 (29) декабря приказом по полку объявлялись старшие мастерских полка из нижних чинов. Список мастерских довольно внушителен: кузница и слесарня, швальня, плотничная и колесная, шорная, сапожная, итого пять мастерских. Имелась и оружейная мастерская, к которой 28 декабря 1918 г. (10 января 1919 г.) прикомандировали 28 стрелков, назначенных в 3-ю роту712.
23 января (5 февраля) 1919 г. командир полка объявил о получении приказа хозяйственной части, канцелярии строевой части, обозу 2-го разряда, командам связи и конных ординарцев перейти на станцию Обливская, где и расположиться к 27 января (9 февраля) и встать по квартирам713.
Переформирование корпуса в Отдельную бригаду положило конец самостоятельному существованию 5-го полка. Его кадры, неизбежно скромные в марте 1919 г., вошли в состав Сводно-Саратовского, впоследствии Саратовского, полка.
6-й Саратовский полк
Приказом войскам Саратовского района № 16 1 (14) октября 1918 г. командиром 2-го стрелкового полка назначался полковник Теодор Петрович Бернис714, а помощником комполка по строевой части – подполковник Матвей Михайлович Загорулькин, оба со 2 (15) октября. При этом Бернис одновременно назначался начальником гарнизона станицы Усть-Белокалитвенской, и ему в строевом отношении подчинялись Донской особый конный дивизион и партизанский отряд – единственные строевые части корпуса на тот момент715.
К концу года полк переместился ближе к фронту. Приказ корпусу № 51 24 ноября (7 декабря) предписывал 6-й пехотный полк считать прибывшим на фронт в слободу Михайловка 19 ноября (2 декабря)716.
Следующим приказом того же дня офицерская и штрафная роты передавались командиру 6-го пехотного полка. Он должен был точно руководствоваться приказом по корпусу № 42 от 8 (21) ноября717. Приказом корпусу № 63 16 (29) декабря Манакин предписывал впредь фамилии офицеров частей корпуса опороченных, дезертировавших или уволенных в дисциплинарном порядке сообщать для отдачи в приказе и сообщения в штабы Донской, Южной и Добровольческой армий и Астраханского корпуса. О вновь прибывших за ноябрь и декабрь офицерах следовало произвести расследование и объявить, что всякий офицер, скрывший или исказивший при прибытии в новую часть свое прошлое, будет предаваться военно-полевому суду718.
Приказом корпусу 23 декабря 1918 г. (5 января 1919 г.) 6-му Саратовскому полку предписывалось продолжать формирование в хуторе Фролове, выделив кадр одного батальона в слободу Александровка. 3-й батальон полка надлежало формировать из офицеров 42-го Якутского полка719, назначая в этот батальон, как часть постоянной Русской армии, молодых призывников 1918–1920 гг. и необходимое число унтер-офицеров из мобилизованных или из штрафной роты. Из молодых же солдат надлежало формировать в хуторе Фролове и 1-й гусарский Саратовский полк, выбирая из 3-го батальона 6-го полка и штрафной роты молодежь, годную к коню, и лучших солдат из служивших в кавалерии. Офицерская и штрафная роты должны были оставаться при 6-м полку под наблюдением командира 3-го батальона. Конному Саратовскому полку следовало первый дивизион формировать во Фролове, а второй и третий разворачивать на фронте из третьей и пятой сотен. Штаб полка должен был оставаться во Фролове. Наблюдение за формированием возлагалось на врид начштаба корпуса генерал-майора А.Е. Терехова720.
Приказ корпусу № 61 11 (24) декабря требовал «солдат-перебежчиков удовлетворять содержанием не по званиям, а по занимаемой должности. В штрафной роте жалованье выдавать лишь наиболее старательным по усмотрению командира роты. Офицерам офицерской роты содержание выписывать как рядовым офицерам – по 200 руб. в месяц, а в случае выступления роты на фронт – по 300 руб. независимо от чина»721.
Под 16 (29) декабря 1918 г. сестра милосердия записала, что в корпусном лазарете работает врач 6-го полка, так как полк бездействует, стоит в резерве во Фролове. По ее словам, полк комплектовался после неудачных боев. Все солдаты полка – перебежчики или добровольно сдавшиеся красные. Их одели, обучили, и в первом же бою они якобы перешли к «своим красным», перебив офицеров722. О каком событии идет речь, понять трудно, видимо, это преувеличенные пересказы с чужих слов.
31 декабря (13 января) состоялась встреча нового года в офицерском собрании. Было много молодых и пожилых офицеров723. Любопытно, что в красном Камышине тоже встречали Новый год, по новому стилю. Выглядело это так: женская гимназия, концерт с хором певчих в 45 человек из Нового собора (и революционный репертуар, надо полагать), затем танцы. Об этом писал делопроизводитель штаба 1-й Камышинской дивизии724.
Приказом корпусу № 8 19 января (1 февраля) 1919 г. в офицерскую роту 6-го Саратовского стрелкового полка назначались офицеры, по рапорту командира 3-го батальона 6-го Саратовского полка подполковника Ефремова от 13 (26) января 1919 г.: 2 штабс-капитана, 3 поручика, 7 подпоручиков, 5 прапорщиков725.
Приказом корпусу № 17 15 (28) февраля офицеры Офицерской (штрафной) роты бывшего 6-го Саратовского стрелкового полка назначались в офицерский взвод отряда Манакина. В списке те же 17 офицеров726. Штрафная офицерская рота преобразовалась в офицерский взвод. Сам 6-й полк при переформировании корпуса в отряд Манакина был расформирован.
Таким образом, 6-й полк играл роль депо, готовившего ячейки старых полков, части будущей молодой армии, аналогичной донской, полк также передавал роты полкам, стоявшим на фронте. На фронт выходили отдельные подразделения. Нам документально известно не более двух случаев присутствия двух рот 6-го полка во фронтовой линии.
7-й Саратовский полк
Манакин задним числом так оценил эту часть: «Один красный полк, перебив комиссаров, сам перешел к нам, составив ядро корпуса. Ротами в нем командовали бывшие фельдфебеля, жители ближних сел. Не имея офицеров, я оставил их командовать ротами, и они прекрасно вели бои, и 8 из них я впоследствии произвел в офицеры»727. Приказом корпусу № 1 1 (14) января 1919 г. прапорщики Трофим Подшивалов, Степан Чепрасов, Иван Литвяков и Антон Агилов назначены в 7-й Саратовский стрелковый полк с 1 (14) декабря 1918 г.728 Видимо, это и были первые добровольцы, «возвращенные» уже офицерами в свой полк. По крайней мере, именно юнкер Подшивалов руководил переходом 2-го Иловлинского полка, а Чепрасова Манакин называл в числе первых добровольцев.
Приказом корпусу № 44 9 (22) ноября 6-го пехотного полка полковник Ивашиненко назначен временно командующим 7-м пехотным полком, подполковник Державин – помощником командира с 8 (21) ноября729. 20 ноября (3 декабря) Ивашиненко утвержден в должности (приказ корпусу № 52 24 ноября (7 декабря))730. Подполковник Державин вступил в командование полком после серьезного ранения Ивашиненко (приказ корпусу № 69 19 декабря (1 января))731. В свою очередь, подполковник Державин с 9 (22) января 1919 г. считался на излечении в Усть-Медведицком лазарете, и тем же числом полк принял подполковник Логвинов732. Обращает на себя внимание появление в полку корниловского штаб-офицера. Полковник Корниловского ударного полка Иван Матвеевич Гибер фон Грейфенфельс733 получил должность помощника командира полка с 6 (19) декабря (приказ корпусу № 6 12 (25) января)734.
15 (28) декабря врид наштакора сообщал комполка-7 о приказе комкора учредить при полку военно-полевой суд735.
В полку известен по крайней мере один георгиевский кавалер: стрелок команды связи Василий Мошков за особую доблесть и мужество, проявленные в боях против красных, награжден Георгиевским крестом 4-й степени (приказ корпусу № 4 6 (19) января)736.
С 23 января (5 февраля) 7-й стрелковый полк переименован в 187-й пехотный Аварский полк (приказ корпусу № 11 26 января (8 февраля))737. Не имеем сведений о собирании в полку аварских кадров, кроме полковника Логвинова – старого аварца. Не исключено, что переименование носило защитный характер при переводе во ВСЮР, так как саратовское начинание для его руководства жило под знаком «немецкого» дела.
Саратовский конный полк
Саратовский конный полк, как мы помним, разворачивался из первой строевой части корпуса – Донского особого конного дивизиона. Командование полком менялось. Подполковник Корнилов приказом корпусу № 69 19 декабря (1 января) был отрешен от командования полком, уволен со службы в корпусе и отправлен в распоряжение Войскового штаба ВВД. Во временное командование полком вступал штабс-ротмистр Балобанов с 5 (18) декабря738. Новый командир появился через несколько дней – с 9 (22) декабря 1918 г. им стал полковник Лев Львович Ширинкин (приказ корпусу № 57 7 (20) декабря)739.
Внутренняя жизнь полка описана приказом корпусу № 66 19 декабря (1 января): комкор смотрел полк 6(19) декабря, а войсковой старшина Донсков поверял его хозяйственную и денежную отчетность.
Люди и лошади полка были просторно расположены по квартирам Каменного Брода; жалоб со стороны хозяев квартир не заявлялось. Пища для чинов полка готовилась единожды – к обеду, остаток разбирался людьми на дом к ужину и разогревался у хозяев квартир. Комкор требовал производить варку пищи два раза в день, выдавая к обеду порцию мяса, к ужину – крошенку. В 4-й сотне люди не довольствовались из котла, а получали деньги или продукты на руки и готовили на квартирах. Комкор объявлял, что это допустимо лишь в крайних случаях, когда нет походной кухни и нельзя организовать артельное довольствие за малочисленностью людей; при малочисленности же сотни следовало довольствовать ее при другой сотне полка. Хлеб в полку был хорошего качества. Мясо и продукты закупались артельщиками по разным ценам. Манакин приказывал все продукты заготовлять распоряжением начальника хозяйственной части полка, для чего назначить в помощь ему по одному человеку от сотни и одного офицера от полка, которые и будут передавать продукты сотням. Если по боевым условиям невозможна заготовка продуктов хозяйственной частью, то закупку производить при содействии местных властей не выше рыночных цен, причем к покупным оправдательным документам прилагать удостоверения о рыночных ценах местных властей. То же касалось и зернового фуража. В сотнях предлагалось завести произвольной формы книжки фуражиров, чтобы видеть месячный приход и расход фуража.
Винтовки и пулеметы в полку содержались в порядке, но за отсутствием смазки было много ржавых. Командиру полка предлагалось озаботиться приобретением «хотя бы гарного масла, добавляя к нему V часть керосина». Походные кухни и часть повозок состояли при полку и требовали ремонта; остальной обоз в числе 21 повозки стоял в хуторе Арчадино-Чернушенском. Комкор требовал, чтобы при каждой сотне было не менее двух повозок для хозяйственных надобностей и перевозки сотенного имущества. Приказ требовал немедленно привести в исправность обоз и амуницию, завести описи сотенного имущества и описи конского состава740. Формируемый, сымпровизированный на ходу, в общем-то, полк выглядит вполне устроенной частью, к которой предъявляются строгие уставные требования.
Технический батальон
Приказом войскам района № 10 14 (27) сентября 1918 г. подъесаул Николай Жоголев назначался в Офицерскую роту с прикомандированием к Штабу войск района с 7 (20) сентября. Ему поручалось приступить к формированию саперных взводов для полков Добровольческой дивизии741. Это событие можно считать точкой отсчета для история технических войск корпуса. Скорее всего, эти начатые формированием подразделения влились затем в Технический батальон или даже стали его солдатским кадром.
Приказом войскам Саратовского района № 16 от 1 (14) октября 1918 г. подполковник Константин Андреевич Замбржицкий назначался командиром Технического батальона с того же числа. Ему поручалось рассчитать минимально необходимые кадры для формирования: двух саперных рот, телеграфной полуроты, авиационного отделения, дорожной полуроты, броневого автомобильного отделения и автомобильной части742.
Приказом № 22 войскам района 8 (21) октября 1918 г. объявлялся проект штата 1-го Технического батальона. В качестве кадровой основы части разрешалось в ближайшее время набрать 12 офицеров, 5 военных чиновников и 6 вольнонаемных писарей. Младшие офицеры специальных войск подлежали зачислению во 2-й полк на особый учет743.
Приказом № 29 14 (27) октября приказывалось броневой автомобильный дивизион и самолетный отряд формировать по штатам из приказа ВВД от 21 июля № 546 с подчинением на время формирования командиру 1-го Технического батальона744.
После переформирования войск района в Саратовский корпус Технический батальон должен был оставаться в Усть-Белокалитвенской, вместе с 6-м и гусарским полками745. Все эти части находились в ранней стадии формирования.
14 (27) октября В.К Манакин утвердил временные штаты «Первого технического батальона РИА Саратовского направления». Согласно им, Технический батальон должен был включать 40 офицеров, 12 военных чиновников, 1244 строевых и 376 нестроевых нижних чинов, иметь 422 лошади и 219 повозок. Состав батальона: две саперные роты, одна дорожно-мостовая рота, одна телеграфная с отделениями: одним шестовым, двумя кабельными, одним рабочим, полевой инженерный парк (саперно-телеграфный взвод, инструментально-материальный взвод, техническая мастерская), одна железнодорожная рота, одна нестроевая рота с командой связи штаба батальона. Временный штат радиостанции включал 4 офицеров и чиновников, 17 строевых и 6 нестроевых солдат746.
Приказом корпусу № 44 9 (22) ноября подполковник Поздняков назначался командиром авиационного отряда с 27 октября (10 ноября) 1918 г.747
Приказ корпусу № 47 14 (27) ноября предписывал Технический батальон формировать в Усть-Медведицкой, оставив в Усть-Белокалитвенской офицера для приема и направления специального технического имущества формируемых броневых и авиационных частей748. Поверка хозяйственной части батальона через три недели показала, что отчетность велась удовлетворительно, в батальоне организовано хлебопечение, имелся запас обмундирования и продуктов, своя сапожная мастерская (приказ корпусу № 57 7 (20) декабря 1918 г.). За правильную постановку дела в хозяйственной жизни батальона командиру подполковнику Замбржицкому объявлялась благодарность. Батальону следовало ускорить формирование связи и получить недостающее техническое имущество по штатам из приказа № 1 192749.
23 декабря 1918 г. (5 января 1919 г.) Технический батальон получил приказ выступить из Усть-Медведицкой в хутор Фролов750. 4 (17) января батальон смотрел в Михайловке командующий фронтом генерал Яковлев. «Баталион представился в отличном порядке», благодарность комфронтом получали комкор, командир батальона, «все гг. офицеры и молодцы солдаты баталиона». Манакин, со своей стороны, объявлял сердечную благодарность командиру, гг. офицерам и солдатам «за их напряженную работу по достижении того молодецкого вида твердой воинской части, в котором баталион представлялся командующему фронтом»751.
Технический батальон, в замысле, должен был аккумулировать все технические силы разворачиваемого объединения и, по мере готовности, ставить их на ноги. Идея ясная и здравая, но воплотившаяся в жизнь лишь частично. Никаких броневых и авиационных частей корпус развернуть не успел.
5-й партизанский конный полк
5-й Донской партизанский конный полк сражался в рядах корпуса, оставаясь частью Донской армии. 29 октября (11 ноября) 1918 г. полковник Коновалов писал командиру 5-го конного партизанского полка о разрешении представить отличившихся к наградам и сообщал, что возбудил ходатайство об утверждении для полка мертвой головы и национальной донской ленты в качестве эмблемы752. Впоследствии награждения отдавались приказом по корпусу, например: 5-го Донского конного партизанского полка 3-й сотни вахмистры Григорий Иванович Говорухин, Петр Романович Сердинов и Андрей Иванович Носиков и 2-й сотни вахмистр Иван Иванович […]ерткин за боевые отличия в боях против красноармейцев переименовывались в подхорунжий с 9 (22) января 1919 г. (приказ корпусу № 14 4 (17) февраля 1919 г.)753.
Генерал Яковлев разрешал генералу Татаркину 2(15) ноября переводить желающих сверхштатных офицеров и казаков из 6-го конного полка в 5-й конный партизанский полк, равно как в 97-й и 78-й пешие полки754.
«Корниловский отряд»
Упоминания в красных источниках загадочного «корниловского карательного отряда» следует предположительно отнести на счет тех или иных подразделений 5-го или 7-го стрелковых полков корпуса. Пленный офицер сообщал в январе 1919 г. о «Конном отряде Корнилова», который формировался в Арчаде755. Возможно, это «партизаны» – добровольцы, не входившие в состав строевых частей корпуса или выделявшиеся в качестве наиболее боеспособных подразделений – добровольческих рот или команд.
К 11 октября, согласно Меликову, на камышинском направлении красная разведка видела: Корниловский отряд (600 штыков), 7-й Саратовский пехотный полк (последнее совершенно невероятно), помимо донских полков756.
Красная газета писала про беззастенчивый грабеж, которым особенно отличался «Корниловский полк». Корниловцы только раз сходили в атаку на Ежовку, их растрепали, и они больше в тылу сидели. Офицеры издевались над учительницами: отпускали грязные остроты, покушались на изнасилования, в школах заставляли писать «ять» и петь «Боже, Царя храни», говорили, что каждый корниловец должен быть монархистом. Узнав о таком, крестьяне грозили уйти с фронта и переколоть корниловцев как собак. Начальство спохватилось и убрало корниловцев. Но было уже поздно757. Дезертиры бежали с фронта «целыми ротами», их ловили и расстреливали опять-таки «корниловцы»758.
В списке-справочнике на белогвардейцев и бандитов, выявленных по материалам Сталинградского архива НКВД, не менее 528 списочных позиций, довольно разнообразных: «Служил в белой армии», «служил в банде», «врангелевец» и т. п. Много казаков, предсказуемо много обвинявшихся в службе у Бакулина, Попова, реже – Колесова, то есть в повстанческих войсках 1920–1921 гг. Иногда в перечне даны более развернутые характеристики, которые позволяют предположить жизненный путь этих персонажей в 1918–1919 гг. Так, ряд лиц обозначен как «партизаны». В них можно признать и крестьян-повстанцев 1918 г., ушедших в белые ряды, и казаков-партизан, и белых добровольцев 1919 г., и заволжских партизан. Например, кто-то добровольно поступил «в партизанский отряд в банду Деникина», а кто-то «служил у кадетов в партизанских отрядах». Таких «партизан» в списке по меньшей мере 13, не считая нескольких из «зеленой армии», не менее двух «подпольных работников» и т. и.759 Некоторые из них, возможно, и есть те самые «кадетские партизаны», то есть добровольцы-неказаки, которые могли состоять в Саратовском корпусе, и далее маркировавшиеся по своему «кадетскому» добровольчеству уже со стороны НКВД.
Артиллерия
Артиллерия корпуса представлена тремя номерными Саратовскими батареями, 1-й и 2-й Саратовскими стрелковыми и 3-й тяжелой. Они никогда не имели более двухорудийного состава. Скорее всего, орудия были из трофеев, ибо изначально в распоряжении комкора было два неснаряженных древних ствола, которые трудно представить в боевой линии маневренной войны. В середине ноября ст. ст. генерал Голубинцев направил в корпус 30 красных артиллеристов, захваченных его казаками по пути следования из Царицына760. Очевидно, просто отправили специалистов к «регулярам» на их благоусмотрение, без отбора и фильтрации. Похоже, что и кадры, и материальная часть артиллерии были сугубо импровизационны, но на фронте воевали, поддерживая свои части.
Приказ войскам Усть-Медведицкого района от 9 (22) ноября за № 108, объявленный приказом корпусу № 46 13 (26) ноября 1918 г., сообщал о получении Саратовским корпусом 4 шестидюймовых гаубиц, 8 легких орудий и 4 зарядных ящиков и приказывал вместо формирования 3 легких батарей, предусмотренных приказом войску № 1193, приступить к формированию тяжелой батареи и артиллерийского паркового дивизиона в составе двух парков761. Однако означенное богатство никогда, а тем более единовременно, в корпус не поступало. Более 6 стволов на позициях корпуса не бывало.
Войсковой старшина [Киров] писал полковнику Дронову 26 декабря 1918 г. (8 января 1919 г.) едва ли ни в трагических тонах: мы беспрекословно выполняем приказы, шлем 13-й конный полк с 1 орудием 14-й батареи в Усть-Погожее Манакину. Вами из 14-й батареи взято уже 3 орудия: 1 с 6-м полком, 1 у вас на бронепоезде, 1 идет с 13-м полком. Между тем 14-я батарея по штату двухорудийная, с соответствующим количеством прислуги и лошадей. Доблестный 1-й конный полк отбил для вашего отряда 11 орудий, а вы за это всю нашу конную бригаду оставляете без артиллерии. А самые серьезные задачи выполняем мы. У нас остается 2 орудия 14-й батареи. Если не пришлете артиллеристов, батарея будет небоеспособна. Киров настоятельно просил прислать прислугу или возвратить орудие из 6-го полка или с бронепоезда или передать одну из легких батарей, желательно 96-ю. В бригаде остались 1-й и 17-й полки, 15-й подчинен Голубинцеву. Одна горная пушка со сломанной осью отправлена вам в Качалино, другую горную отошлем вам из-за отсутствия прислуги и офицера, завершал войсковой старшина762. Счет шел на стволы и у казаков, и у саратовцев.
Командиром артиллерийского дивизиона корпуса и инспектором артиллерии стал полковник А.И. Столбин[7]. Приказ корпусу № 47 14 (27) ноября предписывал Артиллерийский дивизион формировать в Михайловке и поручить генералу Розанову дальнейшее снабжение дивизиона материальной частью, лошадьми и амуницией из Новочеркасска763. Командиром 1-й легкой батареи Артиллерийского дивизиона с 23 октября (5 ноября) стал капитан Краснобрыжий (приказ корпусу № 52 24 ноября (7 декабря))764. Параллельно формировался парковый дивизион. В должности командира 1 – го парка с 21 декабря 1918 г. (3 января 1919 г.) утверждался капитан Матвеев (приказ корпусу № 4 6 (19) января 1919 г.)765. Ввиду крайнего недостатка лошадей, в виде временной меры, 2-й парк укомплектовывался рабочими волами в количестве 44 пар с соответствующим количеством саней. Корпусный интендант должен был передать 48 пар волов из корпусного гурта командиру 2-го парка, а районный начальник – реквизировать во вновь занятых селах во временное пользование 48 парных саней с ярмами и к 10 (23) января также передать командиру 2-го парка в слободу Арчадино-Чернушенскую (приказ корпусу № 2 4(17) января)766.
Артиллерийский дивизион считался прибывшим на фронт в слободу Михайловку 21 ноября (4 декабря) (приказ корпусу № 57 7 (20) декабря)767.
Приказом № 1 1(14) января 1919 г. командиру дивизиона полковнику Столбину по должности инспектора артиллерии корпуса подчинялся во всех отношениях парковый дивизион, и на него возлагались обязанности по учету и наблюдению за содержанием оружия и огнестрельных припасов, находившихся в частях войск768.
Контрразведка, суд, полевой контроль, сводка, пресса
Параллельно со строевыми частями росли учреждения и службы корпуса.
Уже 1 (14) ноября 1918 г. появился старший адъютант по контрразведывательной части отдела обер-квартирмейстера штаба корпуса. Должность занял подполковник Перекислов769.
Вскоре при штабе корпуса был учрежден военно-полевой суд. Он должен был руководствоваться во всем правилами, объявленными в приказе ВВД от 13 (26) августа № 834 (приказ корпусу № 44 9 (22) ноября)770. Суду под председательством 6-го Саратовского стрелкового полка подполковника Загорулькина приказом корпусу № 56 4 (17) декабря был предан исполняющий должность начальника связи штаба корпуса подъесаул Б.Т. Власов за уклонение от службы771. Приказ ВВД № 1738 от 30 ноября (13 декабря) 1918 г. объявлял, что во всех случаях осуждения лиц за причастность к большевизму военно-полевым судом следовало руководствоваться приказом по Военному ведомству 1916 г. за № 645, коим суду предоставлялось право сверх положенного наказания постановлять об отобрании имущества осужденных за государственную измену в доход казны (объявлен корпусу приказом № 1 1 (14) января)772.
Приказом корпусу № 78 29 декабря 1918 г. (11 января 1919 г.) войсковой старшина Косоротов назначался младшим офицером в 1-й гусарский Саратовский полк с переименованием в подполковники и прикомандированием к штабу корпуса с назначением председателем военно-следственной комиссии с 15 (28) декабря 1918 г.773
Приказ № 61 И (24) декабря 1918 г. (слобода Ольховка) во исполнение приказа фронту № 70 требовал для осведомления людей о текущих событиях каждой части назначить одного офицера заведующим выпиской газет и составлением кратких сводок всех событий в тылу, в мире и на фронте, каковые, после просмотра командиром части, читать в ротах, сотнях и командах и разъяснять. Начальнику штаба корпуса надлежало составлять в дежурстве из газет и сводок по нечетным дням сводки штаба корпуса и рассылать во все части. Всем начальникам частей приказывалось немедленно подписаться на «Вестник штаба фронта» по 4 экземпляра на роту. Комкор требовал от офицеров стать ближе к своим подчиненным и чаще беседовать с ними на различные темы774.
Чиновник военного времени Иван Иванович Кошнуренко-Хмелев назначался на должность журналиста, то есть ведущего журнал, а не корреспондента, при штабе корпуса с 7 (20) января 1919 г.775
Манакин переводил с 1 (14) января 1919 г. в хутор Фролов Управление корпусного интенданта и склады, при корпусе учреждались ремонтная комиссия, а также почтовая контора (приказ корпусу № 03 23 декабря (5 января) 1918/1919 г.)776. Начальником передовой почтовой конторы корпуса назначался почтово-телеграфный чиновник Петр Шидловский777. Приказ № 79 30 декабря (12 января) объявлял об открытии при штабе полевой почтовой конторы и возлагал ответственность за ее правильную организацию и планомерную работу на врид начальника связи штаба корпуса коллежского асессора Калье, которому подчинялся начальник конторы. Калье предстояло составить подробную инструкцию о приеме и отправке корреспонденции778.
Формировались и органы контроля.
Войсковой контролер ВВД А. Епифанов 5 (18) декабря 1918 г. приказом № 72 назначил в управление корпусного контролера Саратовского корпуса: бывшего помощника контролера 40-го армейского корпуса Николая Знаменского старшим контролером, помощников ревизора Донской контрольной палаты Александра Александровича Медема и Николая Петровича Меринова контролером и помощником контролера, соответственно, с 3 (16) декабря 1918 г. с временным прикомандированием к Войсковому контролю ВВД. Двое последних считались налицо с 22 декабря 1918 г. (4 января 1919 г.), как и прибывший для выполнения обязанностей фактического контроля в корпусе помощник ревизора Донской контрольной палаты коллежский советник Петр Данилович Ерофалов779. Вскоре последовало еще одно назначение: приказом Войскового контролера ВВД от 11 (24) декабря № 78 бывший контролер управления дорожного контролера при Кавказском округе путей сообщения Александр Кияшев стал помощником контролера с 8 (21) декабря 1918 г. с временным прикомандированием к Войсковому контролю ВВД780. Как видим, только старший контролер, один из пятерых, имел опыт службы по военному контролю.
Интендантство и снабжение
Приказом корпусу № 47 14 (27) ноября базисный интендантский склад открывался в Усть-Медведицкой, а промежуточный – в слободе Михайловке781.
Приказом № 51 корпусу 24 ноября (7 декабря) для покупки лошадей для штаба корпуса и артиллерийского дивизиона назначалась комиссия, которой надлежало 23 ноября (6 декабря) выехать в район слободы Ольховки, где и произвести закупку следующих лошадей: для штакора верховых – 13, обозных – 19; для артдивизиона верховых – 35, артиллерийских – 60 по расценкам согласно особому указанию начальника снабжения корпуса от 22 ноября (5 декабря). Возможно, командование старалось провести закупку в максимально щадящем для крестьян режиме. Председатель комиссии получал в хозчасти штаба корпуса 30 000 рублей и аванс в 51 000 от командира артиллерийского дивизиона. Для ухода за лошадьми назначались от 7-го пехотного полка 16 солдат782.
Приказ корпусу № 60 10 (23) декабря объявлял: сырую кожу с битого скота командирам частей обязательно сдавать чиновнику бригадного интенданта, под расписку, в слободе Ольховка. За каждую сданную сырую кожу часть получит выделанную кожу от бригадного интенданта. Войсковые части, которые не будут сдавать сырья, не будут получать готовой кожи783. Интендантство импровизировало для того, чтобы обуть части.
Комиссия по закупке лошадей для 6-го стрелкового полка формировалась приказом корпусу № 77 27 декабря (9 января). Следующим приказом № 78 29 декабря (11 января) ввиду переименования приказом ВВД начальника снабжений корпуса в начальники этапно-хозяйственного отдела заведующему интендантской частью корпуса полковнику Сарумову приказывалось именоваться корпусным интендантом784.
Отдел снабжения управления, а также хозяйственный отдел штаба корпуса объявлялись бывшими в командировке в Новочеркасске (где они и находились) с 23 октября (5 ноября) 1918 г. по 5 (18) февраля 1919 г. (приказ № 14 4 (17) февраля 1919 г.)785.
Некоторую информацию содержат черновые записки для доклада командующему Южной армией интендантства Южной армии 1918–1919 гг. Так, ежедневный расход провианта делался по расчету: Воронежский корпус 9000 человек, Саратовский 6000, Астраханский 7000 человек. Денежные выдачи Воронежскому и Астраханскому корпусам значительно больше (3,5, 1,66 млн, например), нежели Саратовскому (1 365 000, и то «не выдавать, вызвать генерала Жерве»)786.
Духовенство
Гражданская война открыла разные настроения и моральные качества в духовенстве, как во всяком сословии. По воспоминаниям, в Меловатке священники пьянствовали, не соблюдали постов и распутничали787. В Царицыне белые арестовали священника Благовидова за участие в большевистской комиссии по отделению церкви от государства. Дело о нем поступило для расследования в духовную комиссию788. Напротив, в хуторе Сусатском (Раздорской станицы) сход постановил лишить казачьего звания 15 казаков с семьями, как активных сотрудников советской власти, изменников и предателей, и тут же приговором принял в казаки местного священника о. А. Голофаева за смелый и открытый призыв на защиту Дона и широкую агитацию против большевиков789.
Приказ корпусу № 12 29 января (11 февраля) 1919 г. объявлял для сведения и исполнения телеграмму дежурного генерала Войскового штаба Бондарева № 1511: «Фролово. Всем командующим войсками фронтов. Согласно приказу войску 1918 года № 143 все назначения священников могут производиться только по распоряжению епископа военного духовенства. По имеющимся сведениям, в некоторых частях священники назначаются совершенно без ведома епископа, которому об этих назначениях даже не сообщают для сведения. Такой способ назначения священников, не говоря о его незаконности, может ввести в части Донской армии запрещенных священников и даже самозванцев. Прошу Ваших распоряжений начальникам подведомственных Вам частей неуклонно исполнять приказ № 143 и о всех священниках, назначенных не епископом, срочно сообщить Войсковому штабу»790. Донское духовенство стремилось упорядочить назначения. Но в Саратовском корпусе, кажется, можно было не опасаться самозванцев.
Один немолодой уважаемый священник умер от гонений как раз в те дни, когда начиналась борьба части саратовских крестьян. В Каменном Броде 28 лет прослужил о. Павел Победоносцев. После Февраля небольшая группа прихожан начала пытаться изгнать его с прихода. В конце июня 1918 г. он, усилиями считаных недоброжелателей, оказался в Царицыне под арестом. В аресте участвовало до трех десятков красногвардейцев, семью мучили обысками с поиском пулеметов и т. п. В письме о. Победоносцева встречаем показательную характеристику: «…все население терроризировано Красной гвардией, и каждый боится за свое существование и под угрозами ареста, лишения пайка хлеба и расстрела подпишется под какие угодно жалобы». Прихожане собрали приходский сход, чтобы написать прошение в защиту своего иерея, но совдеп прислал к церкви красногвардейцев, сход разогнали, защитникам пригрозили арестом и лишением пайка. Решение о высылке сменилось направлением на рытье окопов, затем 63-летний о. Павел был отдан на поруки царицынскому священнику. По дороге последовала смерть от холеры 26 июля 1918 г.791 Эта история добавляет аргументов в пользу выбора каменнобродцами и их соседями стороны в местной версии Гражданской войны.
Приказом корпусу № 69 19 декабря 1918 г. (1 января 1919 г.) зачислен священник Покровской церкви села Солодча Царицынского уезда Быстров Михаил в один из саратовских стрелковых полков на штатную должность священника с 8 (21) декабря по прошению самого Быстрова792. О. Михаил Быстров окончил Саратовскую духовную семинарию, был настоятелем Михаило-Архангельской церкви села Липовки Камышинского уезда 7 мая 1915 – 10 марта 1916 г., затем – священником 2-го штата Покровской церкви села Солодча Царицынского уезда. Настоятелем в Солодче был Николай Федорович Покровский. С 5 (18) марта 1918 г. в селе появился бывший священник 41-го пехотного запасного полка Александр Благовидов, но не установлено, на чье место назначен793. Дьякон слободы Рудня Камышинского уезда Герман Панов был назначен и. д. псаломщика при штабе корпуса с 16 (29) декабря 1918 г. (приказ корпусу № 2 4 (17) января)794. В Рудне состояло три штата. Иереями служили Николай Петрович Голубев с 1874-го, последний раз упомянут в документах в 1912-м, Сергей Ананьев, служивший с 1915-го, Петр Васильевич Архангельский – с 1911-го. Последний продолжал служить и в 1918-м. Однако после февраля 1917 г. начались частые перемещения. Герман Гаврилович Панов, псаломщик Успенской церкви слободы Рудня с 29 апреля 1902 г., служил там ив 1912 г. До этого был учителем школы грамоты795. Сначала он был и. д. псаломщика, затем стал штатным псаломщиком. Очевидно, после 1912 г. стал и дьяконом796. Прикомандированный к 5-му Саратовскому полку для отправления обязанностей полкового священника о. Александр Беневольский исключался из списков и снимался с довольствия с 28 января (10 февраля) 1919 г. Вместо него зачислялся назначенный приказом епископа военного духовенства ВВД от 24 января (6 февраля) за № 2 полковым священником о. Иоанн Сретенский (приказ 5-му Саратовскому полку № 30 30 января (12 февраля) 1919 г.)797. Александр Беневольский с 5(18) марта 1915 г. служил настоятелем Михаило-Архангельской церкви села Николаевки Камышинского уезда. Он окончил Московские пастырские курсы798. Можно вспомнить неких местных «попов», захваченных красными в январе при налете на Ольховку, о чем речь впереди. 5 (18) февраля 1919 г. прибыл и был зачислен в списки корпуса с 22 ноября (5 декабря) 1918 г. назначенный приказом епископа военного духовенства ВВД от 22 ноября (5 декабря) 1918 г. на должность священника корпуса о. Федор Новожилов799.
Мы вправе сделать вывод, что ряд местных священников освобожденного района добровольно пошел в войска вместе со своими односельчанами. Постепенно, уже в глубоком отступлении, их заменяли или дополняли неместные священники, централизованно назначенные священноначалием ВВД.
Санитарная часть
Временный штат передового перевязочного отряда корпуса включал ставки: 1 главного врача, 2 младших врачей, 16 санитаров, 150 носильщиков800. 1 1 (24) октября комкор предписывал комполка-1 назначить в распоряжение старшего полкового врача статского советника Казанского по 4 солдата от роты для подготовки санитаров в перевязочный отряд. Врачу следовало закончить их обучение в течение двух недель801. Приказом № 57 7 (20) декабря 1918 г. врач титулярный советник Алексей Дмитриевич Кречунеско назначался главным врачом передового перевязочного отряда корпуса, а зауряд-фармацевт Евгений Ипполитович Гощинский – и. д. помощника с заведованием аптекой при 1-м перевязочном отряде корпуса802.
Сам Манакин в итоговом приказе вспоминал начальника санитарной части доктора Еремеева, в числе первых прибывших – «доблестнейшего и опытного хирурга» врача Вебера, врача Медведкову, упомянутого доктора Кречунеско (скончался от сыпного тифа в хуторе Бузиновском в январе ст. ст. 1919 г.), сестер милосердия Соболеву и Доброхотову803. Дневник сестры милосердия М.Ф. Самбуровой добавляет еще два имени с чертами личностных характеристик. В январе 1919 г. корпусным врачом был Эдгард Федорович Горейзе, в лазарете работал доктор Горбунов (чем-то мучается, пьет недели две, жалуется на судьбу, «но в лазарет ходит и работает»)804. Известен и малодушный врач. Студент – медик Мозайчук, состоявший при управлении корпусного врача, самовольно отлучился 3 (16) ноября 1918 г., явился на службу вновь 24 декабря (6 января), подал рапорт об отчислении и вновь скрылся. 6 (19) января 1919 г. приказом корпусу № 4 он объявлялся дезертиром805.
Согласно приказу корпусу № 53 3 (16) декабря, командирам частей следовало не позже 7 суток со дня боя входить с представлением в штаб корпуса о выдаче пособий семьям убитых солдат и офицеров по 1000 рублей и раненым, потерявшим трудоспособность, по 500 рублей. Для освидетельствования состояния здоровья раненых на предмет получения пособия назначалась постоянная комиссия при штабе корпуса806.
К концу 1918 г. появился и этапный ветеринарный лазарет во Фролове. Старшим врачом стал ветеринарный врач Менайх, с временным исполнением должности заведующего ветеринарной частью корпуса, под общим наблюдением заведующего санитарной частью корпуса (приказ № 61 11 (24) декабря)807.
Генерал Яковлев 13 (26) декабря 1918 г. издал приказ № 136: «За период времени от 2 (15) ноября по 7 (20) декабря врачебной комиссией при штабе войск Северо-Восточного фронта освидетельствовано 833 казака, из которых признано: негодными к службе 14 % (опечатка – 41 %. – Авт.), годными к службе на нестроевых должностях 30 %, годными к службе в строю 29 %. Из того, что в общее число присланных на комиссию казаков попало 29 % совершенно здоровых, следует, что большинство из них отсылалось к комиссию при штабе фронта без предварительного освидетельствования в полковых комиссиях…» Во избежание уклонения приказывалось при штабах создать временные комиссии с еженедельным освидетельствованием заявивших себя негодными к службе. Во исполнение приказа такая комиссия под председательством капитана Терехова формировалась и при штабе корпуса. Заявившие о негодности к службе и признанные комиссией здоровыми получали дисциплинарное взыскание, как уклонявшиеся от службы (приказ корпусу № 5 8 (21) января)808.
Старшим врачом 7-го Саратовского полка был Гариевич, его перевели в гусарский полк с прикомандированием к штабу корпуса с 1 (14) января 1919 г. (приказ корпусу № 10 23 января (5 февраля))809. Врач 5-го партизанского Донского конного полка Анастасия Федоровна [..]таева-Туева за самоотверженную работу по оказанию помощи раненым воинам под действительным ружейным, пулеметным огнем противника была награждена Георгиевской медалью 3-й степени (приказ корпусу № 14 4 (17) февраля)810.
Раненые и больные лечились и в местных гражданских лечебных учреждениях, и в лечебных учреждениях ВВД. Так, прапорщик Попов, раненный 28 ноября (11 декабря) у хутора Романов, с 4 (17) января находился в Усть-Медведицком военном лазарете, 8-го (21-го) эвакуирован в Новочеркасск для проведения рентгеноскопии; в Ольховской больнице лечились штабс-капитан Гритчин (упоминавшийся ранее), прапорщик Маслов-1-й, во Фроловском лазарете подпоручик Норкевич, Стецурин, штабс-капитан Адам, подпоручик Марсеев, в военном лазарете Новочеркасска – есаул Пастушков (приказ 5-му Саратовскому полку № 16 16 (29) января 1919 г.)811.
В дневнике сестры милосердия Самбуровой остались штрихи жизни корпусных лечебных учреждений и тяжелая эвакуация из хутора Фролова с конца января 1919 г. вглубь донской территории. В нем описан плохо снабженный лазарет, множество раненых, трудные дежурства, тяжелое зимнее отступление на подводах812. И. Рыженко упоминал случай прихода зимой 1919 г. с фронта обоза с тифозными больными, поголовно замерзшими по дороге813. У красных санитарное состояние было не лучше. Саратовец записывал в дневнике: «Сыпной тиф делает колоссальные успехи. В армии свирепствует эпидемия. Через Саратов пройдет не менее 50 тыс. солдат – раненых и сыпнотифозных. Врачи предсказывают всяческие ужасы. Приехавший из Астрахани на Областной съезд искусств делегат из Астрахани рассказывает, что 10-я армия разбежалась от сыпного тифа. Театр и все кино закрыты и обращены в больницы… Саратову угрожает то же»814.
Гражданское управление
Гражданское управление также начиналось с Рудни. Возникший в ходе восстания гражданский комитет продолжил свое существование как беженский.
Приказом № 25 1-му стрелковому полку Добровольческой дивизии Донской армии Саратовского района 18 (31) октября 200 рублей выдавалось председателю комитета по устройству беженцев пограничного района Серапинину, приварочных и провиантских денег на 5 человек за 10(16) дней октября, то есть по 1 ноября815.
5 (18) октября 1918 г. вышло обязательное постановление военного губернатора Балашовского, Аткарского и Камышинского уездов Саратовской полковника В.К Манакина, касавшееся беженцев.
Все прибывшие и прибывающие из пределов Саратовской губернии в ВВД беженцы обязывались подчиняться правилам.
1. Для размещения беженцев, по соглашению с атаманами Усть-Медведицкого и 2-го Донского округов, назначены: по УМО станицы Усть-Медведицкой хутора Кузнечиков, Хованский и Буерак Сенюткин, Распопинской – сама станица и хутора Бобровский, Басковский и Беловско-Соинский, Усть-Хоперской – сама станица и хутора Рыбный и Избушный, по 2-му округу станица Григорьевская и хутора Венцловский и Верхне-Правдинский.
Пребывание беженцев вне указанных районов не допускалось. Нарушители лишались помощи и водворялись в указанные места распоряжениями хуторских и станичных властей.
2. Желавшие избрать иное место жительства в пределах Области должны были уведомить отдел по устройству беженцев управления военного губернатора в Новочеркасске.
3. У донского правительства исходатайствованы средства, так что всем нуждающимся будет оказываться продовольственная помощь, при условии соблюдения означенных правил.
4. Все дело учета, размещения и распределения пособий возлагалось на «организованный из самих же беженцев комитет по устройству беженцев пограничного района Саратовской губ.», председателем коего назначался бывший волостной старшина Руднянской волости В.С. Серапинин.
Состав комитета следовало пополнить представителями других волостей, имевшихся среди беженцев. Выборы представителей произвести в недельный срок по водворении беженцев в указанный район распоряжением «ныне существующего» Руднянского волостного комитета. В тот же срок выбрать станичных и хуторских беженских старост.
5. Комитет «как самостоятельная организация, возникшая по почину самих жителей Саратовской губ., предназначен для дальнейшей работы в области земского самоуправления и послужит основанием к образованию мелкой земской единицы в пограничной полосе Саратовской губ., по мере очищения ее от советских войск».
Комитет должен был временно находиться в Усть-Медведицкой (Воскресенская ул., 69) и работать под началом назначенных чинов управления.
6. Уполномоченным по отделу устройства беженцев назначался и. д. начальника земского отдела управления военного губернатора поручик Ермолов, ему в помощь – помощник правителя дел канцелярии губернатора губернский секретарь Гар816.
Идея Манакина строить армию в неразрывной связи с самоорганизацией самого населения подразумевала большую нагрузку на штабной орган организуемой гражданской жизни, как бы он ни назывался. В приказе войскам Саратовского района 10 (23) октября 1918 г. Манакин заявил о необходимости подготовки кадров гражданского управления губернией и объявил временный штат «кадров управления Военного губернатора Южных уездов Саратовской губернии». В нем состояли должности: помощника военного губернатора по гражданской части с правами и обязанностями вице-губернатора, начальников политического, административного, юридического, земского и городского отделов, заведующего прессой (при начальнике политического отдела), двух чиновников для особых поручений, начальника канцелярии и двух его помощников, а также двух писарей817. Политический отдел ставился в первенствующее положение символической разницей в окладах с другими (750 рублей против 700 у начальников прочих отделов). Приказом № 28 13 (26) октября 1918 г. устанавливалась должность штаб-офицера особых поручений при военном губернаторе818. Во главе организованного политического отдела встал депутат I Думы трудовик А.Ф. Аладьин[8]. К сожалению, мы не знаем подробностей его службы с В.К Манакиным и его появления, собственно, на саратовском направлении. В любом случае достаточно широкая известность819 и деятельная натура пришлись В.К Манакину кстати820.
В ноябре появилась и саратовская территория.
В гротескном изложении И. Рыженко можно тем не менее усмотреть реальные черты взаимодействия Манакина и активно антибольшевистской части деревни. Итак, с приходом белых появились «губернаторы, генерал-губернаторы, полицмейстеры, уездные начальники» и прочая «старая царская гвардия», чтобы сделать Саратовскую губернию колонией Дона. Манакин, как военный губернатор, собрал представителей занятых сел, объявил борьбу против красных нечестивцев за веру православную: прогоним большевиков – народ устроит свою жизнь. Сообщил по секрету, что у Краснова много монархистов, но он сам их не любит. «Кулаки и мироеды» крестились и радовались821. Обратимся вновь к воспоминаниям И. Рыженко: при военном генерал-губернаторе (так у автора) заседает совещание гражданских представителей. «Председатель рассказывает поучительную историю о Минине и Пожарском, призывает почтенных граждан не щадить живота для спасения России и веры православной. Потом читает раскладку, сколько с какого села нужно собрать рогатого скота, лошадей с упряжкой для артиллерии, пшеницы, муки, шерсти». Велено брать у ушедших к большевикам, так у них брать нечего – беднота822.
Наступление казачьих полков к Камышину в любом случае ставило проблему гражданского управления. Полковник Голубинцев докладывал генералу Яковлеву 1 (14) ноября из Саломатино: «Население в селах Саратовской губ. устанавливает власть старост. Необходимо общее гражданское руководство районов». И далее: «Жители занятых нами сел Саратовской губ. без всякого сношения (с нашей? – Авт.) стороны спешат возвращать настоящим владельцам крестьянам имущество и скот после уравнения коммунистами»823.
Приказом корпусу № 37 4 (17) ноября назначались с 1 (14) ноября: член Г.Д. Алексей Федорович Аладьин добровольцем в 5-й пехотный полк, с откомандированием в Новочеркасск для исполнения особых поручений, полковник Родионов – первым районным начальником Камышинского уезда, капитан Додонов – младшим офицером в 6-й пехотный полк с прикомандированием к штабу корпуса в распоряжение дежурного штаб-офицера корпуса, поручик Ермолов – младшим офицером в 6-й пехотный полк с прикомандированием к штабу корпуса в распоряжение дежурного штаб-офицера корпуса, поручик Аладьин – младшим офицером в 6-й пехотный полк, с прикомандированием в распоряжение начальника снабжений корпуса, подпоручик Поляновский – младшим офицером в 6-й пехотный полк, с прикомандированием к штабу корпуса в распоряжение дежурного штаб-офицера корпуса824. Это и было ядро гражданских кадров. Естественно, можно предполагать родство поручика Аладьина с депутатом Аладьиным.
Приказом № 47 14 (27) ноября окончивший Московский университет Федор Федорович Гар и беженцы Саратовской губернии Михаил Голубев, Алексей Батанов, Василий Серапинин и уже упоминавшийся Михаил Гречаный зачислялись в 5-й пехотный полк с 1 (14) ноября с прикомандированием к штабу корпуса825. Приказом корпусу № 51 24 ноября (7 декабря) предписано начальнику штаба выдать из экстраординарных сумм прикомандированному к штакору начальнику отдела по устройству саратовских беженцев Ф. Тару жалованье за ноябрь 600 рублей и добавочное содержание за ноябрь прикомандированным к штакору чинам гражданского отделения: капитану Додонову и поручику Ермолову по 175 рублей каждому826. Таким образом, первым появившийся отдел по устройству беженцев сохранился, но был нештатным. Приказом корпусу № 52 24 ноября (7 декабря) для поверки денежных сумм и отчетности отдела по устройству беженцев назначалась комиссия под председательством генерал-майора Миролюбского. Комиссии надлежало собраться 24 ноября (7 декабря) в 15:00 в помещении отдела, из чего следует, что отдел не только существовал, но и работал, а не был административной фантазией827.
Приказом корпусу № 37 4 (17) ноября объявлен временный штат районного начальника Камышинского уезда, утвержденный 1 (14) ноября командующим войсками Усть-Медведицкого района828. Этот штат уже как постоянный и полковник Родионов в качестве районного начальника утверждены приказом по войскам Усть-Медведицкого района от 9 (22) ноября № 110 (приказ корпусу № 47 14 (27) ноября)829.
Приказ Саратовскому корпусу № 41 8 (21) ноября давал картину предстоящего разворачивания гражданской жизни освобожденного района губернии.
П. 1. Согласно резолюции командующего войсками Усть-Медведицкого района на рапорте Манакина № 276 ему предоставлялась полная инициатива административных распоряжений в занятой территории Саратовской губернии в соответствии с действующими законами Всевеликого войска Донского.
П. 2. В силе оставались все до сего времени отданные административные распоряжения военного губернатора.
П. 3. Ввиду предстоящего упразднения Управления военного губернатора южных уездов Саратовской губернии, с разрешения командующего войсками Усть-Медведицкого района, Манакин приказывал установить при штабе корпуса в подчинении дежурному штаб-офицеру корпуса гражданское отделение из отделов административно-земского и по устройству беженцев с содержанием из экстраординарных сумм.
П. 4. При административно-земском отделе «постепенно собрать представителей от освобожденных волостей, по 2 от волости, из числа наиболее надежных и пользующихся авторитетом среди жителей. Чрез этих представителей войти ближе к интересам населения для отдачи соответствующих административных распоряжений, установить тесную связь между военным командованием и крестьянской массой и производить вербовку добровольцев».
П. 5. При отделе по устройству беженцев содержать на тех же основаниях, как и при Управлении военного губернатора, комитет по устройству саратовских беженцев.
Приказ надлежало прочесть не только во всех ротах, батареях и командах, но и на сельских и волостных сборах830. Такое явление станет обычным в практике В.К. Манакина.
Воплощение этих соображений возможно проследить по распоряжениям районного начальника Царицынского уезда подпоручика Оловянишникова, назначенного на эту должность приказом № 51 24 ноября (7 декабря) с 20 ноября (3 декабря) 1918 г. Он должен был сформировать временный штат управления районного начальника831. Его приказ № 2 20 ноября (3 декабря) 1918 г. предписывал для учета и лучшего знакомства с населением старостам и старшинам в двухдневный срок со дня опубликования приказа представить по два «представителя народа от каждой слободы или селения и с выяснением о нуждах и желаниях населения», дабы в работе учесть и защитить «прежде всего интересы трудового народа». Эти представители будут первым органом самоуправления Саратовской губернии, они наметят пути для восстановления законности и порядка, поэтому выборные должны не только пользоваться доверием населения, «но и отвечать своему великому назначению»832. Приказ содержал выписку из распоряжения Ольховского старшины Кондратенко: замечено, что жители слободы Ольховка относятся к частям гарнизона часто даже враждебно833.
Манакин пишет о 26 первых освобожденных селах Саратовской губернии и о выборных по два представителя от села. В воззвании этих представителей к красноармейцам834 40 фамилий. Видимо, это и есть тот костяк выборных, который потом, может быть, изменялся или дополнялся. Нам неизвестно о каких-либо перевыборах, да и трудно их представить по обстоятельствам места и времени. Очевидно, перед нами те самые выборные старики, о которых не раз с теплотой вспоминал комкор. Из 40 фамилий уверенно малороссийскими можно счесть только 10–11. Это любопытно, так как смешанный состав населения на значительно больший процент украинский. Но интереснее присутствие немецкой фамилии Гейнц. Мы уже упоминали немецкий фактор в жизни корпуса. Он не был определяющим, но являлся заметным.
Приказ районного начальника Царицынского и и. д. Камышинского уездов № 3 поручика Оловянишникова (при нем состоял помощник по военным делам – прапорщик) 22 ноября (5 декабря) объявлял о поступлении ряда жалоб от жителей уездов на самовольные отобрания и конфискации имущества, «сплошь и рядом» принадлежавшего тем же солдатам, борющимся за законную власть. Самочинные обыски, реквизиции и конфискации имущества, хотя бы и добровольцев Красной армии, районный начальник строжайше воспрещал и предлагал воинским частям по их надобностям обращаться в Ольховку, в районное управление835.
Постфактум полковник Манакин указывал, что руководство политической частью взял на себя депутат I Государственной думы А.Ф. Аладьин. По гражданской части он выделял подпоручика Поляновского (общие вопросы), начальника Земского отдела поручика Ермолова, начальника канцелярии военного губернатора и по административной части капитана Додонова. Поручик Ермолов впоследствии будет ценным кадром в гражданском управлении Саратовской губернии, которое начнет формироваться после взятия Царицына уже летом 1919 г. Первым народным представителем первых двадцати шести занятых сел Саратовской губернии стал Михаил Андреевич Степаненко (возможно, из Ольховки). «Ясно и просто была указана цель борьбы, как спасение Руси руками самого русского народа, без каких-либо дополнений и объяснений и чтобы население знало и видело действительную картину и понимало распоряжения начальства, а я, как военный губернатор, знал нужды и настроения главной массы здорового крестьянства – я приказал из каждого села избрать лично ко мне по два народных представителя. Эти выборные старики и были моей поддержкой и моими помощниками, когда колебались менее развитые и менее сильные». Когда пришлось покидать пределы губернии, они вместе с офицерами повели за собой своих односельчан-солдат. Этих представителей принял главнокомандующий, и в марте они вновь пошли в бой уже со стрелковой бригадой, в которую был свернут корпус836.
20 ноября Совет управляющих отклонил ходатайство штаба Саратовского корпуса о кредите в 38 300 рублей (ежемесячно) и 10 000 рублей (единовременно) на формирование при штабе Гражданского отдела «для восстановления нормального гражданского управления в занятых районах Саратовской губернии» как «преждевременное»837. Оставалось довольствоваться из экстраординарных сумм.
Следующий этап развития гражданского управления обозначен в приказе корпусу № 59 8 (21) декабря. По условиям обстановки гражданское отделение штаба корпуса было выделено из штаба и реорганизовано в управление военного губернатора в составе канцелярии и отделов: административного, земского и городского и военно-следственной комиссии.
Отдел по устройству беженцев причислялся к земскому и городскому отделу, с оставлением начальником отдела кандидата прав Ф.Ф. Гара.
Пункты 4 и 5 приказа № 41 относительно представителей от волостей сохраняли свою силу для земского отдела.
Во изменение этого приказа капитан Додонов назначен начальником канцелярии военного губернатора. И. д. начальника административного отдела назначался районный начальник Камышинского уезда полковник Родионов838 с подчинением ему районных начальников. Начальник административно-земского отдела поручик Ермолов становился начальником земского и городского отдела. Прикомандированный к штабу корпуса гвардии подпоручик Поляновский назначался старшим адъютантом гражданского отделения штаба корпуса с непосредственным докладом комкору по гражданским делам с 1 (14) декабря.
Все офицеры оставались в списках своих частей с добавочным содержанием из экстраординарных сумм.
Гражданскому управлению предписывалось иметь постоянное пребывание по возможности в центре местности Саратовской губернии, освобожденной от советской власти, подпоручику Поляновскому – при комкоре839. Приказом № 4 6 (19) января войсковой старшина Вик назначен в 1-й гусарский Саратовский полк с прикомандированием к штабу корпуса с 18 (31) декабря 1918 г., с назначением старшим адъютантом политического отдела штаба корпуса840.
Приказом корпусу № 61 11 (24) декабря политическое бюро, образовавшееся при 7-м Саратовском стрелковом полку в момент его перехода и приказом № 49 переданное в помощь районному начальнику, как выполнившее свое назначение, расформировывалось ввиду созыва народных представителей. Комкор благодарил членов бюро за их самоотверженную и плодотворную работу на пользу родины841.
Приказ корпусу № 62 12 (25) декабря подводил итоги первым неделям работы в освобожденном районе. После посещения Ольховки комкором представители населения освобожденного района 27 ноября (10 декабря) на первом же собрании Саратовской губернии послали донскому атаману патетическую телеграмму с благодарностью за поддержку и просьбой «помочь нам вооружением, пушками, а то сейчас три четверти мобилизованных находятся с голыми руками». От себя В.К Манакин добавлял, что твердо верит, что «моральный подъем первых бойцов за правое дело и свободу народа будет расти и шириться» и саратовцы помогут народу встать на ноги и избавиться от захватчиков власти842.
Приказ корпусу № 66 19 декабря (1 января) требовал от начальников всех степеней корпуса работать совместно с выборными всех занятых селений и деревень – общими силами легче достичь победы над красными843.
Районные начальники обрастали полицейской силой. При отступлении она неизбежно попадала в строевые части. Так, команда районного начальника Царицынского уезда в числе 17 человек зачислялась на довольствие при 5-м Саратовском полку с 16 (29) января. В списке на 17 фамилий есть однофамильцы – Владимир и Петр Черномашенцевы, Яков и Алексей Клюшниковы, Степан и Павел Чембаровы, что позволяет предполагать родственников или односельчан (приказ 5-му Саратовскому полку № 20 20 января (2 февраля) 1919 г.)844.
Существовала и саратовская лавочка. Остатки сумм, пожертвованных на корпус, и доход от этой лавочки В.К Манакин уже в сентябре 1919 г. приказал вложить в Царицынское отделение Московского народного банка как капитал на образование Саратовского фонда для выдачи пособий солдатам и офицерам саратовских частей845.
Корреспондент белой царицынской газеты летом 1919 г. фиксировал много недоразумений с советскими посевами и землей и считал, что срочно необходим уездный аппарат власти для разрешения запутавшихся отношений. При этом приезд землевладельцев, по его мнению, мог только осложнить дело846. Прежние проблемы, за которые брался В.К Манакин, вернулись и вновь требовали разрешения.