1472.
Пунктир своей дальнейшей судьбы Виктор Константинович наметил в письме 1923 г. по поводу организации РОВС. Он сообщал, что был уволен генералом Врангелем из Крыма в бессрочный отпуск в мае 1920 г. «после того как организованное при моем участии еще в Новороссийске Общество объединения Русских офицеров и добровольцев – было признано Гл. Командованием несвоевременным и ненужным, хотя идеи, положенные в основание Об-ва самим ген. Врангелем, были признаны правильными, главный же недостаток был в том, что мы заявили о необходимости русским офицерам самим начать думать и разбираться в обстановке…». Таким образом, для Манакина эмиграция началась раньше, чем для многих сражавшихся.
Он стал устраиваться в Королевстве СХС. В списке офицеров Генерального штаба, находящихся вне России к 1 августа 1922 г., Манакин показан как проживающий в сербском Вараждине. На 1 марта 1924 же года указан Загреб в «Сербии», с неразборчиво указанным адресом1473. Загреб станет местом жизни и по-прежнему бурной деятельности Манакина на следующие двадцать лет.
Скажем несколько слов о русской загребской колонии. Загреб не принадлежал к главным центрам русского рассеяния, но и там собралась довольно значительная колония, сформировавшаяся после трех волн эвакуаций 1919–1920 гг. Она насчитывала до двух тысяч человек, включая известных персон1474. Одним из первых, уже в 1918 г., там оказался П.М. Боярский, правительственный уполномоченный Российского общества Красного Креста, бывший саратовский вице-губернатор (1906–1912), гродненский и казанский губернатор. Именно он организовывал общественную жизнь русского Загреба. 10 января 1921 г. он подготовил командованию подробный рапорт о приеме, разгрузке, распределении беженцев, прибывших из Крыма. В небольшой каботажный хорватский порт Бакар в 150 километрах от Загреба, рассчитанный на прием небольших кораблей и 1200 человек, 7 декабря прибыл «Владимир» с 3500 беженцами! Последовали многодневный карантин, разгрузка партиями, удовлетворение деньгами и т. д. 3 января прибыл «Херсон» с 2440 человеками, в том числе членами Кубанской рады с семьями, 70 донцами, 620 кубанцами с семействами, 140 первопоходниками. Все они были отправлены на Шабац. 10 января прибыл «Вал» с 620 беженцами. Всего около 7000 человек были выгружены, накормлены, отправлены по железной дороге не всегда понятно куда1475. Кто-то растекался по Хорватии, кто-то оседал в Загребе.
Возглавлял загребскую русскую колонию Николай Петрович Стремоухов, брат саратовского губернатора 1911–1912 гг. П.П. Стремоухова, он служил по военному министерству Югославии. В Загребе проживал и служил Н.Н. Мартос, заслуженный генерал и начальник Государственной стражи в 1919 г. в рамках ВСЮР, там же он и похоронен. Там развивал активную деятельность Н. Краинский, автор интереснейших воспоминаний. Увы, Манакина он не упоминает. Генерал Д.П. Драценко служил по военному ведомству и состоял начальником Загребского района Русского общевоинского союза. Генерал М.А. Иностранцев в 1920-х гг. преподавал в русской реальной гимназии в Загребе. Здесь же проживал и генерал Б.В. Гернгросс, бывший командир 14-го гусарского Митавского полка, который командовал возрожденным полком в Белой армии с января 1920 г., а в эмиграции преподавал на Белградских курсах генерала Н.Н. Головина.
В Загребе у В.К Манакина был целый ряд давних сослуживцев. В городском управлении Загреба работал И.А. Поляков, донской генерал, начальник штаба Донской армии в 1918 г. и, соответственно, начальник Манакина в этот период. Здесь же жил соратник Манакина по корпусу полковник П. Черский. В 1931 г., к десятилетию восшествия короля Александра на престол, в Загребе планировали создание грандиозного памятника – «Дома призрения для больных стариков и бездомных детей имени короля Александра». Объединение русских общественных организаций приглашало всех русских эмигрантов прислать свою лепту в фонд создания памятника на адрес Н.П. Стремоухова1476. Душой и председателем Объединения был П.М. Боярский (товарищами председателя Н.П. Стремоухов и А.А. Колобов, секретарем А.П. Космаенко), в первой половине 1930-х оно объединяло два десятка организаций самой разной направленности. Отказ Боярского от руководства в 1935 г. повлек за собой фактический распад Объединения1477.
Лев Родигин – старый сослуживец Манакина по Саратовскому корпусу и соратник по дальнейшей деятельности в Хорватии. Капитан Родигин назван в числе офицеров, ранее всех прибывших и принявших участие в борьбе, в приказе по ликвидации в сентябре 1919 г. Приказом по войскам Саратовского района от 2 (15) октября 1918 г. № 17 штабс-капитан Родигин принял должность обер-офицера для поручений при командующем войсками района. С 26 ноября (9 декабря) 1918 г. был назначен временно исполняющим должность начальника связи штаба корпуса с исполнением прямых своих обязанностей по должности обер-офицера для поручений при командире корпуса. Наконец, приказом корпусу № 17 15 (28) февраля 1919 г. Родигин стал исполняющим должность штаб-офицера для поручений при начальнике штаба корпуса с 8 (21) сентября 1918 г.1478 Не знаем, чем было вызвано переназначение задним числом, вероятно, соображениями более выигрышного послужного списка для соратника, которому предстояла новая служба. В архиве нацистских жертв Аронзеля (https://collections.arolsen-archives.org/en/ archive/) обнаруживаются документы по послевоенному переезду в США Льва Родигина, уроженца Барнаула 1897 г. рождения, секретаря известного альманаха, а также венского чертежника-техника. Очевидно, это был один из наиболее близких Манакину людей.
Госпожа Бранка Драгичевич, внучка русского эмигранта Ивана Пигарёва, помнила о частых встречах деда, Ивана Пигарёва, с Манакиным. Пигарёв управлял магазином фруктов и овощей1479. Не приходится удивляться этим встречам. И. Пигарёв был унтер-офицером 9-го Донского пешего полка в 1918 г.1480 Этот полк был прикомандирован к Саратовскому корпусу, сражался бок о бок с Саратовскими частями. В Загребе, когда рухнули прежние служебные иерархии, Манакин и Пигарёв оставались прежде всего сослуживцами по Белой борьбе.
История русских в Хорватии довольно активно изучается, прежде всего отметим многолетние усилия Т.В. Пушкадия-Рыбкиной1481. Недавно вышли воспоминания представителя старшего поколения русской общины Хорватии1482.
В уже цитированном документе Манакин написал, что борьба за жизнь отняла 2,5 года упорного труда, когда пришлось отойти от всяких политических дел. Таким образом, в 1923-м Манакин уже достаточно твердо стоял на ногах, по крайней мере по эмигрантским меркам.
Виктор Константинович активно включается в общественную жизнь – как русской общины, так и местную1483.
В 1923–1928 гг. в Загребе у него была зарегистрирована фирма «Гутенберг», которая занималась торговлей печатными красками и графическими принадлежностями1484.
Он являлся редактором газеты «Руски глас», обозначенной как «орган независимо-национальной русской мысли». В августе 1924 г. вышел единственный номер, на хорватском языке. Очевидно, инициатором издания был сам редактор. В периодике Королевства СХС в 1924 г. появилась статья Манакина, в которой он с «патетикой» рассуждал о том, что эмигранты должны готовиться служить России1485.
1 октября 1925 г. в Белграде был основан Союз русских писателей и журналистов в Югославии. Через него прошло около 600 членов. В Загребе Союз своего отделения не имел. Однако, когда в 1928 г. в Белграде состоялся международный конгресс русских писателей и журналистов, среди его участников (в списке членов Союза на этот год 202 человека) оказался целый ряд персон из Загреба и тех, кто в разное время долго проживал в Загребе. Среди них, например, Владимир Иванович Жедринский – внук курского губернатора А.Н. Жедринского. В 1920 г. он эмигрировал в Белград, где устроился на должность художника-декоратора в белградский национальный театр. С началом войны Жедринский переехал в Загреб, где работал сценографом уже в Загребском национальном театре, одновременно активно сотрудничая с национальным театром Любляны. А также генерал Владимир Владимирович Марушевский – создатель вооруженных сил Северной области, театральный критик Николай Иванович Федоров-Кудеяр, Владимир Алексеевич Розов – киевлянин, русский лингвист, преподававший в Скопье и Загребе, известный русский психиатр профессор И.В. Краинский, историк Алексей Кириллович Елачич, выпустивший в 1925 г. в Загребе на сербском языке книгу «Русская революция и ее происхождение», Сергей Миронович Головченко, Леонид Петрович Терешкевич. В числе русских литераторов Королевства значился и Виктор Константинович Манакин1486.
Полковник был рядовым членом немногочисленного Русского теннис-клуба в Загребе, основанного в 1927 г. А вскоре стал председателем Русского спортивного клуба, устав которого был утвержден в 1932 г.1487 Русский спортклуб по большому счету представлял собой расширенный и обновленный вариант Русского теннисного клуба. Устав нового клуба был утвержден 23 июня 1933 г. В Уставе говорилось: «Целью Общества является объединение русской эмиграции на основе национально-культурного развития и культивирования отдельных спортивных направлений в рядах молодежи на территории Савской бановины… а достигаться это будет… путем развития отдельных спортивных дисциплин, проведения популярных просветительских лекций и курсов, организации общественных собраний и экскурсий… объединения схожих русских организаций на территории Савской бановины». Председателем клуба являлся В. Манакин, секретарем Л. Родигин. Правление клуба 31 августа 1933 года обратилось в мэрию с просьбой одобрить лицензию на продажу напитков в розлив для буфета клуба в новых помещениях по адресу: Перковичева улица, 2. Любопытно, что председатель клуба Виктор Манакин, редактор «Альманаха Королевства Югославии», проживает по адресу: Жерьявичева улица, 4, в доме, где располагалось представительство Русского Красного Креста, и что секретарь Клуба Лев Родигин вместе с тем являлся и секретарем редакции «Альманаха». Остается неизвестным, до какого времени действовал клуб. В отчете от середины 1935 г. В. Манакин сообщал Полицейскому управлению, что «русский спортклуб в Загребе в течение минувшего сезона практически не работал»