1513
В воинские ряды Манакин снова встал уже под самый финал, и это была Русская национальная армия генерала Б.А. Смысловского.
Е.Э. Месснер вспоминал, что в марте 1945 г. к нему в Вену прибыл капитан абвера и привез письмо от Манакина с предложением штаб-офицерского места в штабе 1-й Русской национальной армии. Месснер отказался (он возглавлял военную редакцию Русского корпуса), так как эвакуация воинских чинов была запрещена. Вскоре ее разрешили, и вскоре же пришел прямой приказ явиться в штаб указанной армии. Манакин возглавлял оперативное отделение формирующегося штаба. Манакин был в командировке, подразделения штаба едва намечены, – «оперативного, за отсутствием полковника Манакина, я не нашел», – вспоминал Месснер, офицеров вербовали едва ли не на перекрестках. Это было в Вольхаузене, куда Смысловский принес весть о союзном статусе Русской национальной армии. Начальником штаба армии был своего рода антагонист Манакина в 1917 г. – активный деятель Союза офицеров армии и флота С.Н. Ряснянский. К 10 апреля 1945 г. Манакин обозначен как командир охранного батальона штаба армии. Генерального штаба майор, а затем подполковник Е.Э. Месснер в этой конструкции показан как начальник оперативного отдела (1А) штаба1514. Батальон был, скорее всего, в начальном периоде формирования.
В Оберштауфене Б.А. Смысловский (теперь Артур Хольмстон) воспретил следование семей с армией, разрешив уволиться тем, кто не желал расстаться с близкими. Этим правом воспользовались братья Борели и Манакин. Из этого следует, что он, очевидно, был с супругой. Жившие вне лагерей беженцы изрядно бедствовали. Полковник Манакин пошел во французскую зону, чтобы у знакомых крестьян в садах набрать падалицы; обратился с просьбой к французскому офицеру. Кстати говоря, приказ оставить семьи выполнил буквально один Е.Э. Месснер, остальные семейные офицеры его проигнорировали1515.
В 1949 г. полковник перебрался в США. В том же году там оказались жена и дочь. Довольно пафосная статья в американской газете с парадным фото Манакина повествовала о русском полковнике, который теперь преподает русский язык. Статья сообщала, что двадцать пять лет в эмиграции он был учителем, издателем газеты и автором. Прочел много книг по политической науке, пока немцы не отправили его в 1941 г. в концлагерь. Находясь там, придумал новый вид шахмат, ныне популярный в Европе, – какой-то вариант четверных шахмат. Он прибыл в Даллас из лагеря перемещенных лиц в Западной Германии и стал работать строительным рабочим. Другие рабочие спрашивали его: раз воспитан в России, должен быть коммунистом, почему нет? Он неизменно отвечал: потому что не идиот. Только идиоты могут верить в коммунизм. Так открывается пунктир его послевоенной судьбы. Покинув армию Смысловского и являясь старым эмигрантом, Манакин, видимо, сравнительно благополучно переждал послевоенные годы и дождался открытия возможности въехать в Америку. Интересно, что в 1941-м он оказался на какое-то время арестованным или интернированным в Югославии, очевидно как политически активный эмигрант.
Он обосновался в Далласе, в Техасе, и вскоре смог устроиться преподавателем русского языка в Южный методистский университет. В упомянутой газете Манакин пояснял, что русская культура существует больше тысячи лет, а коммунистическая власть – всего тридцать лет с небольшим. Русский язык был до и будет после большевистской власти. Сам Манакин знал пять языков и считал русский одним из наиболее гармоничных.
Как только появилась устойчивость в плане материальном, Манакин приступил к общественной активности. Причем она была не мемориально-эмигрантской, а деятельноантикоммунистической и во многом сориентированной на американскую аудиторию.
Манакин называется в числе соратников Б.Л. Бразоля. Последний в годы Корейской войны развил значительную активность в области различения исторической России и СССР и аккумулирования сил Зарубежья для противостояния коммунизму1516. Можно полагать, что в архиве Бразоля в Библиотеке конгресса США могут храниться интересные материалы об активности В.К Манакина в этот период. В «Автобиографии» он также много внимания уделяет разделению России и СССР в области библиотечного дела и преподавания.
Манакин вел переписку с проживавшим в США С.В. Денисовым, бывшим командующим Донской армией в атаманство П.Н. Краснова, то есть своим прямым начальником.
В.К Манакин писал С.В. Денисову 4 апреля 1952 г. из North Garret, Dallas, 4, Texas, что по-прежнему преподает русский в университете и начал большую работу среди американцев по просвещению по антикоммунистической деятельности, подготовил программу Американского антикоммунистического института, над чем продолжал работать. Одновременно начал создание модели русской библиотеки, о чем вел большую переписку, включая сенат; «еще полн сил и энергии» и надеялся для Америки сделать, что удастся.
Манакин был «крайне рад» тому, что И.А. Поляков наконец вырвался из Европы. И далее в письме Виктор Константинович буквально расписывался в любви к донскому казачеству, к коему и себя относил. Он был приписным казаком войска Донского – хутора Дарьино-Ермаковского станицы Новочеркасской (приговор станичного сбора 3 ноября № 338, удостоверение станичного правления 23 ноября 1919 г. № 4783), считал долгом и честью быть в рядах донского казачества, хранил и приказ атамана Астраханского казачьего войска о предоставлении на основании приговора сбора хутора Полунина Александровской станицы от 22 июля 1919 г. звания почетного казака этого хутора (приказ № 164 от 28 июля 1919 г., станица Царицынская). Так что – вдвойне казак. Манакин просил присылать официальное издание войска Донского и сообщить, сколько вносить в атаманскую казну1517.
В письме 24 мая 1955 г. Манакин извинялся за долгое молчание и сообщал о двухмесячном гостевании в штате Мэн у дочери, «подарившей нам первую внучку». К этому времени Манакин жил уже в Вашингтоне и искал службы. Он сообщал о странном визите к некоему университетскому профессору нехристианского, что удивило Манакина, исповедания. Разговор кончился ничем, хотя шел, насколько можно понять, о вакансии на государственной службе в области ведения психологической войны.
Манакин собирался натурализовываться, просил Денисова стать одним из необходимых при этой процедуре свидетелей. Он полагал, что это откроет для него новые возможности для борьбы с «международным спрутом предателей и злодеев», коль скоро он не погиб в России и не разделил судьбу Краснова и Шкуро, понимая это как «выполнение моего долга перед человечеством».
Следующее нам известное письмо датировано 18 ноября того же года. Принятие гражданства успешно состоялось, Манакин пишет о своих чувствах при принятии обязательств перед новым отечеством. Он по-прежнему преподавал русский язык, теперь в университете Джона Хопкинса. На государственную службу его не брали, и Манакин горько сетует на страх и слепоту официальных структур перед лицом коммунизма. «Глупейшая идея СОСУЩЕСТВОВАНИЯ» с Вечным Злом. «Куда нас приведет эта дорога? Боже, спаси Америку!»1518
Манакин опубликовал в этом году две статьи – английские версии своих статей 1918-го в «Донской волне» – в Russian Review1519. Он писал Денисову: «Я горжусь тем, что провидение дало мне честь принять участие в этих боях. Эти события были перед тем, как я прибыл на Дон»… «Если Бог даст!» – добавляет он о возможном продолжении воспоминаний.
Интересное и масштабное начинание предложил Манакин как преподаватель русского в университете. Об этом сообщил орган Ассоциации преподавателей русского. Департамент русских библиотек сообщал, что департамент французского и русского языков Южного методистского университета в Далласе, штат Техас, планировал основать Образцовую русскую библиотеку как существенную часть развития своего российского раздела. Для этого преподаватель русского Виктор Манакин подготовил набросок с изложением предложенной им классификации книг с призывом к строгому разделению работ о Советском Союзе и России, а также к разграничению пропагандистской и исследовательской литературы. После создания библиотеки ее каталог должен был стать доступным и для других учреждений. Заинтересованные члены Ассоциации приглашались связаться с Mr. Manakin1520.
8 января 1952 г. в офис ФБР в Далласе явился Павел Райгородский и объявил, что сам он заинтересован в нефтяном бизнесе, а вот преподаватель русского Манакин попросил у него денег на вклад в создание в Далласе русско-американского клуба. По мысли Манакина, следовало использовать русский язык и поощрять его изучение. А именно: создать дискуссионные группы для разоблачения коммунизма в России; наладить обмен между американцами, заинтересованными в изучении русских обычаев, привычек и языка и русскими, а также натурализованными американскими гражданами из России1521. По линии ФБР Манакин использовал связи своего друга Павла Райгородского и, видимо, в свою очередь, давал благоприятные рекомендации ему. Манакин летом 1952 г. отправил письмо сенаторам Пату Маккарэну и Линдону Джонсону, личным другом которого якобы являлся занимавшийся нефтью в Техасе Райгородский. От помощника Джонсона письмо ушло к библиотекарю конгресса Лютеру Эвансу, от которого был затребован отчет по сути письма, как мы можем полагать. Эванс ответил Райгородскому с просьбой к Манакину разъяснить некоторые вопросы. Манакин необходимые разъяснения дал. Манакин заявлял, что Райогородский – крайний антикоммунист, готовый бороться с коммунизмом всеми своими ресурсами, что у него хорошее здоровье и он поддерживал Манакина, добавляя сколько-то к его жалованью в 110 долларов в университете.
Видимо, еще один документ, который нам удалось прочитать, – это именно ответ библиотекаря на меморандум Манакина, обращенный к сенатору. Автор в весьма церемонных выражениях просит истребовать от Манакина ответы на две позиции в его меморандуме.
Во-первых, Манакин пишет, что в Библиотеке конгресса используется географическое деление, поэтому человек, интересующийся Россией, прежде всего попадает на большой массив прокоммунистической литературы о СССР и коммунизме