— Ничего, девочка, — голос Монтроза смягчился, а может, Маред просто отчаянно хотелось это услышать. — Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Сегодня вы можете остаться в Лундене и провести вечер с ночью по собственному усмотрению. Вам не помешает еще немного отдыха и возможности поразмыслить. А завтра я заберу вас после работы. Фониль и деньги у вас с собой?
— Да, — почти прошептала Маред. — Простите, я пойду. Время…
Дождавшись кивка, она подхватила сумочку и пакет с угощением. Рассказать про Чисхолма? Сейчас? Нет, ни за что! Одно непонятно, как Монтроз терпит столько неприятностей? И, главное, зачем? Ведь он же учит ее не только умению ублажать мужчину, но и тому, о чем не пишут ни в одном учебнике? Жизни… Неужели все это ради сомнительного удовольствия овладеть ею, Белой Вороной, неуклюжей, замкнутой, не умеющей находить дорогу ни к сердцу, ни к телу своего случайного и почти ненавистного любовника?
Одно Маред поняла твердо, влетая в дверь отдела на последней минуте перед опозданием, так что каблучки недопустимо громко простучали по паркету. Она не сможет сделать то, что потребует Чисхолм, — что бы это ни было. Просто не сможет! Но… ведь он еще ничего и не требует. А пока она не предала Монтроза по-настоящему, рассказать ему все не поздно. Вот дождется приказа шантажистов — и расскажет…
— С днем рождения, милая-милая Маред! — пропело слаженное трио Леона, Тилли и Жаклин Форс.
В руках Леона красовался роскошный букет, Тилли держала какую-то коробку, а Жаклин улыбалась, по обыкновению застенчиво и очень мило.
— Поздравляем вас! Поздравляем вас! Поздравля-я-я-ем вас!
В «Бархате» все было, как обычно: шумно и весело внизу, чинно и спокойно на втором этаже. И дверь кабинета Анри оказалась заперта. Алекс нахмурился: в общем зале, Анриетты тоже не было. Разумеется, это пустяки, мало ли где может находиться вечно занятая хозяйка, но сегодня вечером раздражала каждая мелочь. Пожалуй, это из-за утреннего разговора. Не был ли он слишком суров с тье Уинни? Маред и так замкнута и слишком осторожна. Это не Флория, у которой любое нравоучение влетает в одно прелестное ушко и еще быстрее вылетает из другого, разогнавшись в пустом пространстве.
Кстати, о Флории. Что-то нарушилось в их отношениях с Алексом, причем серьезно. Не обычные полудетские обиды, что Алексу некогда пойти на очередную вечеринку, и не привычные всплески ревности, стоит ему только посмотреть в чью-то сторону. Это прекрасно исправляется обычным внушением и горячей постельной встречей, после которой Незабудочка долго как шелковая. Нет, что-то разладилось в самой глубине. Редкие встречи, приносящие все меньше подлинного удовлетворения, нечастые разговоры и уходящая, как вода в песок, страсть.
А вот и тье Флория, легка на помине! Спустившись вниз, Алекс махнул рукой, заметив тонкую фигурку в серебристо-голубом платье, увенчанную короной светлых волос. Против ожидания, ему не обрадовались. Приблизившись, Флория присела в изящном реверансе, но взгляд спрятала.
— Добрый вечер, милая, — кивнул Алекс, подходя ближе.
Суженные зрачки, чуть заметная ломкая неуверенность в позе, слегка растрепавшаяся прическа. Знакомый запах, сладковатой вуалью смешивавшийся с духами Незабудки, окончательно выдал ее.
— Пойдем, поговорим, — предложил Алекс, подавая Флории руку, которую та приняла с неуверенной опаской, и снова поднимаясь по лестнице.
Дойдя до первой свободной комнаты, он открыл ее универсальным ключом, пропустил Флорию вперед и вошел, закрыв за собой щелкнувшую замком дверь. Сел на диван, посмотрел снизу вверх. Флория поспешно опустилась на колени, чтобы оказаться рядом и чуть ниже, умоляюще заглянула ему в глаза.
— Ваша светлость, простите! Я даже не курила!
Алекс продолжал смотреть, и Незабудка заюлила, попыталась отвести взгляд, облизнула острым розовым язычком губы, покрытые почти стершейся помадой. Даже подновить забыла…
— Один раз всего затянулась. Клянусь…
— Полагаешь, этого мало? — тихо спросил Алекс. — Я вот думаю, что это ровно на одну затяжку больше, чем нужно.
— Я же не знала, что вы приедете! — в полупритворном отчаянии надула губы Незабудка, снова умоляюще заглядывая ему в лицо.
— Перестань, — поморщился Алекс. — Мне не нравятся маленькие девочки, на одну из которых ты стараешься быть похожей. Флория, дурман не бывает иногда и понемножку. Он либо есть в твоей жизни, либо его нет. И у нас с тобой его быть не должно. Я хочу услышать, почему ты курила. Знаю, что давно не пробовала, потому и пытаюсь понять, что случилось. Но дешевые гримаски оставь.
— Простите, — уже обычным голосом сказала Незабудка, виновато опуская глаза. — Я сделала глупость. Встретила давнюю подругу, поговорили, она предложила. Знаете, эти легкие сигариллы из Нового Света. Только с начинкой… И я не удержалась. Простите, милэрд.
Алекс молча погладил склоненную белокурую голову, притянул к себе ближе, и Незаубдка, порывисто вздохнув, прижалась к его коленям.
— Вы почти не бываете в клубе, — прошептала она отчаянно, опираясь рукой на колени Алекса, укладываясь на них. — А мне так плохо одной. Милэрд, я вам больше не нужна?
— С чего ты взяла, милая? — спокойно спросил Алекс, продолжая поглаживать хрупкие плечики под тонкой тканью. — Просто у меня много дел.
— На Анри вам времени всегда хватает!
— А вот это тебя уже не касается. Фло, ты снова ревнуешь?
— Да, ревную, — огрызнулась Незабудка. — Вы постоянно с ней, даже ночуете здесь. А я как наскучившая игрушка!
Похоже, одной затяжкой здесь не обошлось. А может быть, Флория и до этого была на грани истерики. Алекс почувствовал укол совести: побыть с фавориткой следовало уже давно. Однако сейчас снова неудачный момент.
— Ваша светлость, я в самом деле всего разок затянулась, — прозвучало снизу. — Просто смелости все время не хватало с вами поговорить. Вы… хотите меня бросить?
— Флория, Незабудочка моя, — Алекс крепче обнял девушку, — с чего ты взяла? И разве ты вещь, чтобы бросить тебя? Если я решу расстаться, то скажу об этом честно.
— Уже решили, — бесцветно проговорила Незабудка, не отстраняясь, но и не приникая, как непременно сделала бы раньше. — Я не настолько дурочка. Вы зовете меня два-три раза в месяц. И не приглашаете никуда… Я просила бывать со мной почаще, хотела переехать к вам. Но вам ведь это не нужно, да? Потом труднее будет отделаться…
Она говорила нервно, быстро, и Алекс подумал, что дело действительно не в дурманных сигариллах. Что ж, пусть выскажется.
— Флория, — вздохнул он. — Ты хочешь переехать ко мне? И как мы будем жить? Ты встаешь к полудню, тратишь пару часов на внешность, потом едешь развлекаться до утра. Я не говорю, что это плохо. Это твое право, как проводить время, но я просыпаюсь, когда ты едешь домой из клуба. В полночь ты веселишься, а я стараюсь уже быть дома в постели. Ты откажешься от ночных развлечений? Или я должен бросить загородный дом, перебраться в Лунден и сопровождать тебя ночами?
— Но с Анриеттой же вы встречаетесь! — упрямо мотнула головой Незабудка, и шелковистые пряди, из которых вылетели шпильки, рассыпались по коленям Алекса.
— Мы не живем с ней вместе. И хватит об Анриетте. Сейчас мы говорим о тебе.
— Хорошо. Но я все равно хочу жить с вами. Я так больше не могу, милэрд. Я устала от одиночества. Я хочу быть вашей полностью.
— Нет, милая, — мягко сказал Алекс. — Ты хочешь меня сделать своим. Это совершенно другое. Помнишь, о чем мы договаривались? Я обещал, что ты не будешь ни в чем нуждаться, и тебе это понравилось. Но никакой ревности, никаких попыток завладеть моей жизнью.
— И никакой близости…
— Никакой лишней близости, — так же мягко поправил Алекс. — Флория, пойми, я не буду сопровождать тебя на светские вечеринки и показы мод по два-три раза в неделю. Мне это не нужно. Мне и бесконечные разговоры о нарядах не интересны, я просто стараюсь проявлять внимание, слушая тебя. Да, мы очень разные люди, но я с самого начала предупреждал тебя об этом. И просил, чтобы ты не надеялась на многое.
— А многое — это что? Две-три встречи в месяц? Иногда поужинать в клубе? И то Анри всегда рядом. Нет, погодите! Милэрд, пусть я ревную, но что в ней такого, чего я лишена?!
Она рывком подняла голову, глянув в лицо Алексу, снова нервно облизала губы и продолжила:
— Выслушайте, прошу! Да, я обещала, что не буду ревновать. Но в чем ее секрет? Она красивее? Она сирена? Она не говорит о нарядах? Но о чем еще я могу говорить, я же не стряпчий!
— Она тоже, — тихо сказал Алекс, уже изнывая от душевной усталости. — Но она хозяйка клуба, танцмейстер и одна из мастеров-распорядителей. Так что нам всегда есть, о чем поговорить. Вести дела такого заведения — очень непросто, Флория.
— Ах, да… она хозяйка, — с отчетливым презрением протянула Незабудка, запрокидывая красивое, словно точеное из слоновой кости личико. — Я и забыла. Это она танцами из шлюх перескочила в состоятельные дамы? Где бы научиться таким танцам?
— Не смей, — тихо и очень ровно сказал Алекс. — Никогда. Больше. Не смей. Флория, я не шучу. День, когда ты снова повторишь оскорбление в адрес Анриетты Ресколь, будет последним днем наших отношений. И сегодня я тебя за это даже наказывать не буду. Пошла вон.
— Ваша светлость!
— Пошла вон, я сказал, — устало повторил Алекс. — Мне повторить третий раз?
— Ваша светлость! Не нужно! Простите!
Как он упустил миг, в который все полетело к Темному Ллиру, Алекс и сам не успел понять. Но только что презрительно кривящая губки Флория прильнула к его коленям, цепляясь за них, рыдая в голос, умоляя забыть, а она больше никогда-никогда-никогда…
И вроде бы ничего неправильного в этом не было, Флорию давно следовало осадить в ее неприязни к Анри, но вышло все грубо и мерзко.