— Благодарю, — мрачно отозвалась Маред. — Это ваш клуб? То есть… для людей с вашими… интересами?
— Именно. Впрочем, там бывают и совершенно обычные посетители, так что никакой урон вашей репутации не грозит. Если не считать сам факт появления в моем обществе, но тут уж состав преступления недоказуем.
Он усмехнулся, а Маред так и тянули боуги за язык:
— То есть у вас там репутация… сомнительная?
— О, напротив! — насмешливо ответил лэрд, явно получая удовольствие от этой пикировки. — Моя репутация настолько безупречна, что я могу привести с собой кого угодно, даже такую добродетельную тьену. И не вызвать сомнений в собственной порочности. Вы ведь не захотите сыграть мою фаворитку или любовницу.
Он не спрашивал, а утверждал, но Маред все равно напряглась.
— Так что это всего лишь ужин, — невозмутимо сказал Монтроз. — Разумеется, с продолжением, но об этом после.
И это он тоже сказал нарочно! Маред поняла по вкрадчивым бархатным ноткам голоса — точно кот выпустил когти и тут же спрятал, приглашая глупую мышку подойти поближе. Не бойся, дорогая, тебе будет интересно…
Она обреченно вздохнула, упрямо стараясь сосредоточиться на сегодняшнем занятии вождения. Теория уже была знакома почти в совершенстве, а вот практика… И попроситься за руль мобилера лэрда у нее теперь никогда язык не повернется.
Откинувшись на спинку кресла, Маред вдруг почувствовала себя уставшей и голодной. А до ужина в клубе еще часа два-три. Кстати…
Маред покосилась на лэрда, снова глубоко вздохнула и поинтересовалась:
— Ваша светлость, а разве там не приняты… вечерние туалеты?
— На усмотрение посетителей, — сообщил Монтроз. — Ваше платье будет выглядеть вполне уместно. Хотя… мы можем вместо занятий заехать в какой-нибудь салон и подобрать другой наряд.
— Нет, благодарю, — торопливо выдохнула Маред.
Монтроз слегка улыбнулся, а Маред вдруг поняла, что лэрд давно не настаивал на расширении ее гардероба. Смирился? Или, как обычно, ждет случая настоять на своем?
После этого они обменялись разве что парой слов. Маред честно отзанималась положенное время, получила похвалу наставника и вышла за ворота школы, чувствуя, что если немедленно что-то не съест, то взвоет по-волчьи.
Выйдя из мобилера, Монтроз открыл перед ней дверцу. Маред села, расправила платье и невольно посмотрела на газету, которую читал лэрд. Броский заголовок передовицы восхвалял какого-то тьена Грэмшота, наилучшего из возможных кандидатов в Парламент. Где-то она уже видела это имя… Ах да, рекламная вывеска на Броуд-авеню! И возле «Корсара». И… Кажется, тьен Грэмшот — очень популярная политическая фигура.
— Везде этот мерзавец, — буркнул Монтроз, заметив ее интерес.
— Кто, Грэмшот? — переспросила Маред больше из вежливости. — Вы его знаете?
— Лучше, чем хотелось бы.
Монтроз скривился то ли неприязненно, то ли брезгливо, и Маред не решилась расспрашивать дальше. Отвернувшись к окну, она молча рассматривала улицы, по которым ехал мобилер, гадая, в каком районе Лундена расположено столь сомнительное заведение? Неужели в трущобах?
И, конечно, не угадала. «Драккарус» остановился на вполне респектабельной улице недалеко от центра. Старинное, но ухоженное здание, безупречная чистота, современная стоянка для мобилеров и конных экипажей. В сумерках с черной вывески приветливо мигнули серебристые лампочки, образовав надпись «Бархат».
Против воли Маред почувствовала смесь страха и какого-то пьянящего предвкушения. Хотя чего ей бояться? Она не одна, и лэрд Монтроз достаточно известен и уважаем здесь, чтобы кто-то оскорбил его спутницу, верно?
Остановившись у края стоянки, Монтроз выключил светильник в салоне мобилера. Всего в несколько шагах от них ярко горел фонарь, но но на этот уголок бросали тень большое дерево и стена соседнего здания, так что здесь было совсем темно.
Маред замерла. Стиснула сложенные ладони между коленями. Во рту стало сухо, губы тоже пересохли. Пожалуй, это был не страх, а все то же предвкушение чего-то нового и опасного, хотя что такого могло случиться, она и сама не понимала.
— Повернись ко мне, — сказал Монтроз, внезапно переходя на ты, но, слава богам, без обычного именования Маред девочкой.
Она напряженно повернулась, старательно опуская взгляд в темноту между ними. На приборной панели тускло светились огоньки, но мрак в салоне они не рассеивали, темнота казалась густой и вязкой, как сапожный крем. Даже странно, что она могла существовать так близко от света. У Маред перехватило дыхание, слегка закружилась голова. «Это от голода», — беспомощно подумала она, борясь с желанием скинуть ладони, властно опустившиеся ей на плечи.
— Ничего не стесняйся и никого не бойся, — прошептал Монтроз, то ли наклоняясь к ней, то ли притягивая к себе.
За пару мгновений до того, как их губы соприкоснулись, Маред не удержалась:
— И вас — тоже?
— Меня особенно, — со своей невыносимой ласковой насмешкой сказал Корсар и поцеловал ее.
Его суховатые, упругие губы имели какой-то странный вкус. Через несколько мгновений Маред поняла, что это вкус самого Монтроза. Не его любимого коньяка или бренди, не чая с ликером или малины, а самого лэрда. И еще поняла, что ей не противно. Совсем не противно, напротив…
Ладони лэрда спустились ниже, с плеч на спину, прижали Маред, погладили. Монтроз целовал ее так, словно в мире больше никого, кроме них двоих, не было. Маред вспомнила окончание их вчерашней встречи, и ее будто накрыло горячей волной. Запах мужчины, неторопливые движения его рук, вкус тех самых губ, которые ласкали Маред…
Когда поцелуй вдруг прекратился, Маред едва не затрясла головой, пытаясь прийти в себя. Облизнула губы, плохо понимая, что с ней творится, вдохнула холодный, сырой вечерний воздух с запахом Темеза. И даже услышала музыку, доносящуюся из здания.
— Идемте, — бросил Корсар, выходя из мобилера и открывая ей дверцу.
Маред неуклюже выбралась следом, прижала ладони к щекам. Проклятый мерзавец со своими проклятыми поцелуями! Нельзя же так… Что именно нельзя, она и сама не очень понимала. Поэтому послушно проследовала мимо швейцара, распахнувшего перед ними дверь. Милая и очень прилично одетая девица в холле поприветствовала их реверансом. В руках у нее был поднос… с бархатными масками! Маред просительно взглянула на лэрда, но тот покачал головой и повел ее дальше.
Еще одна девица в форме горничной, молодые люди в ливрее из светло-серого шелка… Монтрозу они все кланялись или делали реверансы, и Маред доставалась толика этого почтительного внимания с явным оттенком любопытства. А она с удивлением чувствовала, что аппетит куда-то исчез — не иначе, как с перепугу. Зато напомнила о себе некая другая потребность.
— Ваша светлость?
— Да?
Они, наконец, остались одни перед дверью в конце длинного холла. Массивная дубовая дверь была приоткрыта, оттуда слышалась нежная музыка и тянуло смесью вкусных запахов.
— Я бы хотела… зайти в дамскую комнату… Где это?
— Вон в той стороне. Вас проводить?
Монтроз кивнул на другую дверь, сбоку.
— Не надо! Просто скажите…
— По коридору, затем налево и вниз. Если вдруг заплутаете, назовите любому встречному мое имя и попросите отвести вас в ресторацию.
— По-вашему, я заблужусь в обычном доме? — уязвлено поинтересовалась Маред и пошла в указанном направлении.
Однако, пройдя недлинным коридором и свернув, как было сказано, влево, Маред не увидела никакого спуска вниз. Вместо него там оказалась другая дверь, потом коридор — и две двери, левая и правая. Закусив губу и выразительно вспомнив указания лэрда, Маред прошла в левую и, вместо того чтобы опуститься, поднялась на несколько ступеней вверх. Там снова оказался холл, гораздо меньше первого, зато с двумя лестницами наверх.
Маред беспомощно огляделась, пытаясь понять, куда идти дальше.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
Молодую женщину, стоящую на одной из лестниц, она заметила не сразу — сыграло дурную шутку освещение. Тень от изгиба лестницы на втором этаже так упала на смуглое, почти темнокожее лицо, что скрыла его, превратив фигуру в темно-синем платье в причудливую деталь интерьера.
— Да, прошу… Мне нужна дамская комната, — выдавила Маред, пытаясь не рассматривать незнакомку слишком пристально. — Но я…
— Вы у нас первый раз, кажется, — доброжелательно сказала та, спускаясь такими плавными легкими шагами, словно стекала по лестнице струей воды. — Здесь действительно можно запутаться, да еще этот ремонт… Идемте, я вам покажу.
Она улыбнулась, и невероятно красивое лицо просияло изнутри. Очень смуглая кожа, тонкие черты, но пухлые губы… И зеленые глаза сияют так ярко, что… Неужели фейри?!
— Благодарю, — смущенно улыбнулась Маред, присев в реверансе.
Красавица подошла, улыбаясь так тепло и дружелюбно, словно знала Маред давным-давно. Ее платье вблизи оказалось почти такого же синего цвета, но облегало фигуру женщины куда откровеннее и только ниже бедер струилось пышными складками. Маред с невольной завистью оценила гибкое стройное тело, будто облитое блестящим атласом.
Она послушно прошла за незнакомкой к двери, которую и вправду не заметила.
— Теперь вы точно не заблудитесь, — сообщила женщина, указывая на коридор, освещенный все тем же астероном. — Дамская комната прямо в конце. Если хотите, я подожду и провожу вас в зал короткой дорогой. Не будет ли невежливо с моей стороны спросить, с кем вы пришли?
Маред растерялась, не зная, что сказать. Но тут же с облегчением кивнула:
— Да… Я гостья его светлости лэрда Монтроза.
— Вот как? — с едва заметной тенью удивления переспросила незнакомка. — Ах, простите, не смею задерживать…
Маред, решив, что обратно и вправду лучше выйти с провожатой, поспешно шмыгнула за дверь и через минуту оказалась у вожделенной цели. Быстро сделав то, зачем пришла, она вымыла руки, снова сполоснула горящее лицо. Расправила складки платья и поторопилась обратно, пока предложившая помощь незнакомка никуда не ушла. Странно, раньше ей никогда не приходилось плутать в зданиях, а этот клуб — лабиринт какой-то!