— Помолодеть еще никому не удавалось, — хмыкнул Бреслин. — Я вот что подумал… Многовато совпадений вокруг. Корриган-младший играл в «Белую ленту», кто-то убирает оставшихся в живых игроков, а Корриган-старший именно сейчас начал свою игру. Не странно ли?
— Странно, — согласился Алекс. — И еще меньше мне нравится, что Мэтью замолчал. Молчаливым он всегда был опаснее всего. Погоди, я бумажник в мобилере оставил. Сейчас Стивен уедет — гоняйся за ним потом.
Он двинулся к площадке для экипажей, но тут увидел краем глаза знакомый силуэт и повернулся туда. Маред торопливо шла к храму со стороны бульвара, почти бежала. Ах, как интересно. Уже на свадьбе, значит? И к чему это вранье? Главное — зачем?
Алекс достал фониль, собираясь позвонить, чтобы не подходить на глазах у всех. Нажал на первую цифру… Что-то хлопнуло — слишком громко для шутихи или бутылки. Что-то толкнуло его плечо упругой невидимой лапищей. Сшибло с ног, повалило, сдавило голову и ударило по ушам.
Истошно заржали лошади, десятки смертельно перепуганных лошадей. Кто-то что-то кричал, бежали люди, резал пространство оглушительный женский визг. Алекс попытался приподняться — ноги его не держали. Подбежал Бреслин, принялся зачем-то ощупывать его, Алекс вяло отбивался, не понимая, в чем дело и что звенит в ушах…
— Алекс! Алекс, ты цел? — кричал ему в ухо Бреслин. — Ты меня слышишь?
Он хотел ответить, что слышит, но язык не ворочался. На стоянке, уже почти у самой кромки, вместо его «Драккаруса» распустился огромный черно-красный цветок — так показалось сквозь слезы в глазах.
— Алекс! Ты слышишь меня? — допытывался Фергал. — Доктора!
Лошади на стоянке уже истошно кричали, бились в упряжи экипажей, пытаясь оказаться дальше от огня. Чья-то карета сорвалась с места, погромыхала в сторону бульвара. Хорошо, что конных экипажей было немного…
«Зачем? — с той же отвратительной тупостью подумал Алекс. — Кому доктора? Там же… Астерон же не взрывается… Не взрывается… А там… Стивен, Кэрри… Боги, как же это…
— Не надо, — сказал он, еле ворочая языком. — Фергал, никакого доктора… Я… посижу…
Бреслин молча помог ему встать и дойти до скамьи у края дорожки. Алекс упал на нее, согнулся, как от удара под дых, опираясь руками о колени. Сейчас приедет полиция. Хотя нет, это будет расследовать Паучья служба, все-таки покушение на королевского стряпчего… На свадьбе… Бред. Он не дошел до мобилера несколько десятков шагов. А Стивена и Кэрри там не должно было быть. Не должно! Проклятье, проклятье…
— Алекс, ты же сам все понимаешь, да? — мягко сказал Бреслин, присаживаясь рядом. — На Корригана у нас ничего нет. Пауки все равно будут искать, но…
— Понимаю, — мертвенно согласился Алекс. — О Корригане молчим. Это наше дело. Слушай, Фергал, как ты думаешь, везет мне с «Драккарусами» или совсем наоборот? Стоит еще один покупать?
Он опустил голову, давя истерический смешок, закусил губу, заставил себя дышать ровнее. Что за чушь болтается… Кровь билась в висках. Подняв голову, Алекс посмотрел на мир вокруг, яркий, словно кто-то протер его влажной тряпкой. Крики, резкая вонь дыма, черно-красный столб пламени и вкус крови во рту — прикусил щеку изнутри, когда падал. Бледное лицо Маред, застывшей в десятке шагов. Белое пятно — невеста рыдает, размазывая слезы и краску по лицу шлейфом. И непрерывное, безумное лошадиное ржание.
— Убью, — бессильно сказал он вслух. — Кто бы это ни был. Найду и убью.
Глава 19. Огонь, правда и ложь
Маред так и не поняла, услышала она слова Монтроза или прочитала по губам. Нет, конечно, услышать не могла — слишком далеко она стояла, а вокруг сотней разных звуков бесновался общий страх. Но голос лэрда, хриплый, отчаянный, прозвучал в ушах так ясно, будто Монтроз был совсем рядом: «Убью… найду и убью…»
А вокруг разверзлась преисподняя. «Дракарус» пылал, от него текли волны раскаленного воздуха. Маред поспешно отвела взгляд, давя приступ слепого не рассуждающего ужаса. Прикрыла глаза рукой, старательно посмотрела в сторону, уговаривая себя дышать ровно. Лэрд Монтроз — вот он. Значит, все обошлось? Клуб огня и дыма жуткий, но никто не… никто?
— Кэрри! — кричала незнакомая Маред невеста, выдираясь из рук молодого человека в нарядном светлом костюме, явно жениха. — Кэрола-а-а-айн! А-а-а-а-а-а…
И еще что-то бессвязное сквозь истерические рыдания.
Кто-то пробежал мимо, едва не толкнув Маред, подбежал к сидящему на скамье Монтрозу. Лошадей торопливо разводили какие-то люди, пытаясь успокоить, а среди толпы замелькали полицейские мундиры. Совсем рядом с пожарной каланчи донесся звон сигнального колокола…
Так в машине кто-то был? Осознание ударило вспышкой одновременно с тем, что Маред вспомнила — «Драккарус» же как раз выезжал с площадки! Но Монтроз — Вот же он? И причем здесь какая-то Кэролайн, о которой безнадежно плачет совсем уже некрасивая, растрепанная, с размазавшейся по лицу краской девушка-невеста? Кэролайн — это же секретарша Монтроза, так?
Маред сделала шаг назад, пропуская пару торопливо шагающих полицейских, и поняла, что стоит в очень неудобном месте. Остальные гости собрались перепуганной и очень громкой толпой шагах в двадцати позади. И следовало бы идти к ним, подальше от огня, а заодно и от лэрда, которому сейчас точно не до Маред. Может быть, он и вовсе забудет, что Маред пропустила эту проклятую свадьбу? Бригитта милосердная, да разве об этом надо думать? Кто-то погиб в проклятом «Драккарусе!» И…
Звонок фониля среди прочего шума показался совсем тихим. Но Маред вздрогнула от неожиданности, продолжая смотреть на бледного Монтроза, так и сидящего, согнувшись и упираясь локтями в колени. Стоящий рядом с ним человек в черном сюртуке что-то говорил полицейским, а пламя так и гудело, не унимаясь.
Маред еще сильнее прищурилась, поворачиваясь так, чтобы не видеть даже отблесков. Но дым и искры все равно летели слишком далеко, чтобы она могла спрятаться. А вот ужас, неминуемо накатывающий даже от огонька свечи и зажигалки, на этот раз медлил. Словно давал последний шанс одуматься, отбежать подальше, прежде чем воющий зверь паники запустит когти в нутро.
Старательно глядя в другую сторону и отходя, Маред вытащила упрямо трезвонящий фониль, хотела выключить, но по привычке нажала кнопку согласия. Что ж, просто попросит, чтобы позвонили в другое время…
— Тье Уинни? — ласково сказала трубка фониля голосом Чисхолма. — Будьте умницей, не вздумайте прервать наш разговор. Вы меня слышите?
— Да… Вы?! — задохнулась Маред, будто спотыкаясь и замирая на середине шага. — Это вы…
— Ну-ну, тише, милая тье. Не дай боги, еще услышит кто-нибудь — чрезвычайно нехорошо получится. Там, конечно, сейчас всем не до вас, но не будем рисковать. Вы, моя милая, лишнего не болтайте, а лучше послушайте. Внимательно послушайте… Можете? Или слишком шокированы, как говорят франки?
— Зачем? — почти беззвучно проговорила в трубку Маред, только сейчас сообразив, как называется ее состояние.
И в самом деле — шок. Вот почему страх перед огнем не проявился сразу. Один ужас задавил другой, как встречный огонь, пущенный наперерез лесному пожару. Но уже подступает к горлу знакомая вязкая тошнота от запаха дыма.
— Зачем вы… — повторила она беспомощно. — Там же… там был… кто-то…
— Помолчите, — уже сухо и повелительно сказал ее собеседник, так что у Маред перехватило горло. — А вы как хотели, милочка? Шерсть стригут — волоски по ветру летят. Вы ведь хотели остаться чистенькой? Ну так смотрите и запоминайте. Если бы сразу сделали, как вам было сказано, ничего этого сегодня бы не случилось. Его светлость ведь жив пока? Жив… А остальное — ошибочка. Бывает. Но вот что, милая тье, я вам скажу. Если хотите отойти в сторону — отходите на здоровье. Вы такая мелкая мошка, что вас даже прихлопнуть не стоит. По его светлости, королевскому стряпчему, попасть гораздо легче. Сегодня было последнее предупреждение. Да-да, предупреждение, кто же знал, что так неловко получится?
— Неловко? — не поверила ушам Маред, не в силах связать безобидное вежливое словечко с творящимся вокруг. — Неловко! Вы же…
— Я велел вам молчать — вот и извольте. А вы думали, в таких делах со всеми нянчатся, как с вами? Вы ведь все окончательно решили, милая Маред? Или еще подумаете? Потому что в следующий раз, видите ли, никто не станет дожидаться, пока лэрд выйдет из мобилера. Понимаете меня?
— Да, — сказала Маред, сглотнув горькую вязкую слюну. — Понимаю…
— Вот и славно. Вы ведь ему ничего не успели рассказать? Умница. Рассказали бы — подписали бы приговор. Окончательный. Вы его и так почти подписали, но все еще можно исправить. Конечно, если хотите. Сделаете, как было велено, и ваш лэрд останется жив. Титул и состояние у него никто не отнимает. А контора… Захочет — еще одну откроет. А вот если откажетесь… Хотя, может, вы и не желаете ему добра? — хохотнул собеседник в ухо беспомощно застывшей Маред. — С учетом ваших отношений… Тогда просто ничего не делайте. Ни-че-го. И вовремя постарайтесь убежать — чтобы вас не зацепило. Вы меня слышите, тье?
— Да, — снова безвольно повторила Маред.
Тошнота крутила внутренности, запах гари лез в нос и рот. Не надо… Не сейчас, ради богов! Только бы не приступ…
— Завтра утром я вам позвоню и скажу, что делать. И хватит изображать наивную добродетельную дурочку. Если хотите убить Монтроза — просто все ему расскажите.
Голос в трубке исчез резко, Маред даже от уха ее отняла — глянуть, не нажала ли случайно кнопку? Нет, это отключился собеседник. Фониль в руке был неприятно горячим. Да и все вокруг было горячим, жарким, вонючим, пропитанным криками, суматохой и страхом.
Монтроза от Маред уже закрыли спинами, там мелькала полицейская форма и обычные сюртуки, пара белых медицинских мантий. А вот стоявший рядом с ним тьен в черном, тот самый, что приезжал с лэрдом за Маред и Изабель после аварии, отошел в сторону и теперь глядел на Маред в упор, будто мог слышать ее разговор с Чисхолмом. Нет, не мог же… Никто не мог — все слишком далеко.