Да! Есть лишний прибор на столе. Мама-кошка, ты только не усынови котеночка брошенного. А то вон как глядишь сострадательно. Нам только поговорить, разузнать чуть побольше.
Почему кошка? Потому что манул, а это хищное млекопитающее из семейства кошачьих. С очень выразительной мордашкой. Манул в моих литературных потугах прошлой жизни тоже фигурировал. Правда, мужского пола.
В моей-то книжной истории (не с манулом, а с потопом — это разные были книги) замечательный сосед повадился к героине таскаться, как к себе домой. А нам в семье пополнение не требуется. Даже на вакантную роль урода, без которого в семье никак. Лучше братика мне роди, батя как бы не против. Не скажу за результат, но сам процесс — он в нем явно заинтересован.
Так. Рис, бамбук (его не курить, его есть), свиные шкурки. Острая капуста. Какой-то бульон, не вижу, что там такое зеленое плавает, высокая посудина. Вроде бы капустный лист сверху.
— Закончил? — вопрос риторический. — Мой руки.
Вся вода уже собрана, последние минут пять вредитель сухой тряпкой натирает пол. Полирует, наверное.
— Иди, садись, — и лицо суровое, причем глаза — теплые, но он-то мою мать не знает, как знаю ее я. — Не смей возражать. Никто не обвинит семью Ли в плохом гостеприимстве.
Мнется, пытается протереть тряпкой дыру в полу. Урчание в животе раздается так громко, будто у него там внутри, как у кота, урчальник.
— Сесть за стол! — родительница открывает новые умения, даже я чуть не подпрыгнула. — Ешь.
— П-простите, — это уже за столом, с палочками наизготовку. — Спасибо!
Ест быстро, будто сейчас отберут.
Блин, я бы глянула на самоубийцу, который рискнет отобрать еду у того, кого моя мама-кошка прикармливает. Кира Воронова книжки писала, как вы могли догадаться, она собирала интересные типажи.
Скоростное вычищение миски этот парень, кажется, тренировал всю жизнь. Потому как я не удивлюсь, если он в плане скорости поглощения пищи рекорд установил.
— Спасибо! Это было так вкусно, что я не мог устоять, пока не съел все до последнего рисового зернышка, — разразился вредитель хвалебной речью.
А язык-то у него подвешен. Когда не загнан в состояние забитого хомячка (не, вы его щеки не видели, когда он уплетал мамину стряпню, а я видела), нормально же общается.
— Ты мне льстишь, — приняла, но не полностью, комплимент хозяюшка. — На самом деле, я не очень хороша в готовке. Раньше совсем не умела. А потом захотела научиться, и стала практиковаться каждый день.
— Правда? Я думал, у вас свой ресторан, — если и льстил этот свино-хомяк, то весьма умело. — Сложно поверить, что вы могли не уметь готовить.
— Ай, ты меня смущаешь, — замахала руками мать. — Не умела, втянулась со временем. Это вселяет в меня чувство безопасности. Когда моя семья хорошо ест, и я держу в своих руках весь процесс, это очень успокаивает. Дает уверенность, что все будет хорошо.
— Хорошо! Так хорошо сказано, — слова мамы тронули не только меня, но и вредителя. — Я приму это, как жизненный урок.
— А что насчет тебя? — легонько улыбается и склоняет голову набок родительница. — Ты живешь здесь? Раньше мы не встречались.
Мудрая ты моя женщина! Надо знать, кого в дом пустила. А сытый человек всегда более склонен к диалогу, чем голодный.
Пересказ событий, приведших к затоплению, и далее к исправлению содеянного руками виновника, занял немного времени.
«Этот Син» тут не жил. Квартира над нами принадлежит его тете и дяде. Тетя попала в аварию, дядя в другом городе, их родные дети учатся не в Бэйцзине. Парня попросили заехать к тетке, что-то там забрать и отвезти в больницу.
Хороший мальчик (а еще явно голодный) захотел сварить суп для родственницы. Что-то в процессе пошло не так, рванула одна из труб, парнишка не сразу догадался, как перекрыть воду.
Пока вычерпал, что налилось, явилась еще пострадавшая — матушка моя. И хорошо, если ниже не залило. Еще не прибегали, но и время дневное, хозяев запросто может дома не быть.
А так Син — студент-первогодка. Вот буквально только что поступил в БФА — Бэйцзин Филм Академи — это он на иностранный манер произнес, с гордостью. Я сделала вид, что не поняла, откуда же мне знать про киноакадемии в столь юном возрасте?
Он жаждет стать режиссером, снимать кино о Китае. Син и синематограф — хорошо звучит, да? Надеюсь, парня ждет успех. Главное, что не музыкант. Меня прям отпустило.
Мало того, что меня теперь зовут очень похоже на одну из героинь моей собственной истории, еще бы и сосед-музыкант с потопом… Было б слишком много совпадений. Тот музыкант, кстати, крутил любовь-на-расстоянии с китаяночкой. Да-да, той самой, книжное имя которой весьма созвучно с моим нынешним.
Ладно, можно успокоить свою паранойю. В конце концов, сюжет с потопом мной и тогда-то был взят, как весьма жизненный. Это было после того, как мы с дорогим некоторое время жили в Москве, в съемной квартире.
Жилье оформляли удаленно, по фото и приемлемому ценнику. И некоторые нюансы всплыли уже по месту, как то: пять протечек за один месяц от соседки сверху (дама в возрасте, со слухом нелады, как и со стиральной машиной) и несколько десятков котов у соседки снизу. Люблю котов, но не запах их мочи, извиняюсь за прямоту. А он по летней жаре да с открытыми окнами шибал в нос только так.
«Этот Син» поел, еще раза три извинился и утопал. Но тише в квартире не стало: пока мама выпроваживала «гостя», на голоса подоспела тетушка Яо. Та скучающая женщина в возрасте, подарившая мне коробку с сокровищами.
Так что у матушки продолжились посиделки, а меня отправили поиграть. Я вытащила юлу и аккуратненько пристроилась так, чтобы слышать разговоры. Вдруг что интересное будет?
Не прогадала: мама решила пересказать соседке, как водила меня к госпоже Сюй на пробное тестирование. И как я совладала со всеми заданиями, а хозяйская дочь «немножечко слабее» справилась.
Оказывается, это вселило тревогу в разум матери. Вопросы о репетиторстве также заставили материнское сердце биться чаще.
— Этот ребенок потрясающий! — восхитилась тетушка Яо. — Уверена, малышка Мэйли поступит в детский сад без какой-либо помощи со стороны. Собственными усилиями и знаниями. А на маму Вэйлань не обижайся. У нее есть свои причины.
— О?
Мама это вслух сказала, а я мысленно.
— Госпожа Сюй… На самом деле ее фамилия Ма, — соседка начала излагать непонятности. — Мама Мэйли, вот у тебя какая фамилия?
«В смысле?» — я захлопала ресницами.
Все в районе обращались к маме, как к госпоже Ли. Или как к маме Мэйли. Чего-то я не догоняю… Пока я торможу, мой разноцветно-полосатый волчок перестал вращаться и чуть не упал.
— Лин, — легко ответила главная конспираторша в этом доме.
Итак, часть ребуса разгадана. Благодарю тебя, соседка!
Стоп. Лин? Лин⁈ Цвета полос юлы смазались, закрутили меня в воронку шока и потери дара речи. Я даже забыла, как дышать.
Придуманная мной китаянка — образ даже не собирательный, а целиком и полностью выдуманный мной для книги — звалась Лин Мэйли.
Я раньше удивлялась созвучию. А теперь… Даже не знаю, что и думать.
Мироздание, ты прикалываешься? Или ты тоже — плод моей неуемной фантазии⁈
Успокоилась я с трудом. Хорошо, что женщины не всполошились, были заняты разговором. Так, я явно пропустила что-то о семье Ма. Что-то не самое хвалебное, судя по опущенным бровям и уголкам губ тетушки Яо.
Теперь они говорили о дочери семьи Сюй. Дочери, а не сыне. Родив дочь, госпожа Сюй не сделала свое положение в семье крепче. И роды ей дались тяжело, она долго восстанавливалась. Господину Сюй пришлось нанимать человека для работы по дому и уходу за женой на период реабилитации.
На этом моменте соседка понизила голос, и я разобрала не все сказанное. Но вроде как больше у мамы Вэйлань детей не будет. От нее ждали сына, наследника. А она оказалась неспособна на это «простое дело».
Голос тетушки Яо стал еще глуше. Я вся обратилась в слух, но понимала теперь с пятого на десятое (тихий, но быстрый шепот, когда не все слова знакомы — это сложно для восприятия). Вроде как на папу Вэйлань давит его семья — фуму. И вроде бы у него есть женщина.
Фразу: «Редко ночует дома», — я уловила хорошо. Итого, если некая женщина даст господину Сюй долгожданного сына, положение госпожи Сюй сильно пошатнется. Как и положение Вэйлань. У той останется только статус первой и законной, но — дочери.
Звучало это прям обидно. Ну, дочь, и что, не человек теперь?
Похоже, здешнее общество еще более патриархально и замшело, чем я могла вообразить. Может, не вся нация, это я хватанула с обобщениями. Но ряд представителей, как бы так помягче выразиться… Не видит в женщине человека. Наверное, так.
Позже я чуть больше узнаю о традициях, о том, что дочь, выходя замуж, уходит из семьи. Жених при этом выкуп платит, солидные деньги причем. И что селективный аборт при определении пола в моем поколении был нередким явлением.
Надо ли уточнять, что «исключали» девочек, а не мальчиков? Причем правительство уже запретило определение пола ребенка (с редкими медицинскими исключениями), но люди находили способы.
И что все это в дальнейшем породит огромную проблему с гендерным перекосом. Так что нам с Вэйлань еще повезло: нас не «отсеяли» до появления на свет.
Нет, в тот момент мои околонулевые знания истории, культуры и традиций Китая сыграли свою роль. Мне стало обидно за малышку Вэйлань.
Дальше тетушка Яо начала строить предположения о планах госпожи Сюй на образование дочери. Поднять ценность Вэйлань в глазах старшего поколения семьи демонстрацией ее успехов, ума и незаурядных способностей.
Отсюда поиск лучшего садика, лучших репетиторов, лучшего всего, что только можно купить за деньги.
«А компания из погодок — это тоже часть того же плана?» — задалась я вопросом.
Дружба по цене бумаги. Бумага — те пресловутые тесты. Если у Вэйлань будут друзья (или свита, что вернее), это как-то облегчит ее путь?