Нас зазвали к Джиану. Чтобы дети, понимаете ли, могли побольше поиграть вместе и больше сблизиться. (Приблизиться к знаменитости, если у меня выгорит с кинобизнесом). Во дворе, конечно, хорошо, но ветрено и мокро.
«Ладно», — пожала плечами я.
И задумалась, что взять с собой из игрушек. Мамани что-то вроде тематического вечера с игрищами задумали. Вместе играть — это и делиться игрушками. Первым делом я обратилась к коробке с сокровищами. Затем окинула взглядом белого яка. Поняла, что это только мой красавчик, никакие мужики его своими немытыми ручонками тискать не будут.
В итоге взяла калейдоскоп и карандашики. Всё компактное. Калейдоскоп такая штука, что никогда не надоест (если ты малыш), всякий раз же «генерируются» новые картинки. А карандаши легко делятся на троих, их ведь целый набор.
Вот они-то — карандашики — и разошлись по ручкам. Бумага белая для рисования и письма в детской комнате Джиана нашлась. И мы (с чьей легкой подачи?) стали рисовать страшненькое. И по качеству исполнения, и по задумке.
Это всё триллер с саспенсом. Я чересчур загрузилась с «Куклой», все мысли сворачивали на рельсы ужастиков. Вот и предложила пацанам изобразить то, что их пугает. Чтобы затем р-раз — и разорвать на множество мелких клочков детский страх.
Превентивная психотерапия для карапузов в исполнении самих карапузов.
Ченчен изобразил карикатурного человечка (полагаю, что женского пола, но слишком мало данных для точного определения) с большущим шприцем. И иглой — примерно с человека длиной.
Балбеса, как выяснилось, в новогодние праздники увозили к родне, тоже куда-то на юг. И его там укусила змея. Но изобразил он не змею. По ходу, самого укуса он особо и испугаться-то не успел. Зато в больнице страшные манипуляции запомнил. Особенно введение сыворотки внутримышечно.
То-то он схуднул.
Джиан долго думал, что нарисовать, а затем взял черный карандаш и накрутил по белому листу кругов и спиралек. Длинношеее боится темноты… и стесняется сказать об этом взрослым. Ночника в его комнате у кровати я не заметила.
Ну а я от неспособности выразить настоящие страхи начеркала, как сумела, нашего с брательником-подельником демона. Почему бы и нет? Он страшный же: трио бегунов на фоне искр тому яркое подтверждение.
Не «виденье руки» ж запускать, в самом деле. Смутно догадываюсь, что бы оно вытащило из подсознания тематического. Еще я ядерные грибы не рисовала над мирными лужайками и городами. Хватит с меня картинки, где мама с тесаком.
— А кто это?
— А где ты такое видела?
Засыпали меня вопросами. Как я погляжу, их поглощение мандарина с каждым днем всё продуктивнее. И это надо поощрять!
Я с умным лицом рассказала детишкам о демоне Суй. Не зря же я о нем у мамы выспросила, пригодилось. Этот безобразник под новый год приходит к деткам, касается их кожи. Отсюда: болезнь, плач, жар. Красные конверты — это интерпретация защиты от демона, которая раньше заключалась в восьми монетах, нанизанных на красную нить. Монеты тогда делали с отверстием в центре, удобные для подвешивания. Еще в легенде присутствовали: Нефритовый Император и восемь маленьких фей, в которые превратились волей Императора монетки.
Имя демона Суй созвучно слову «год» — тоже суй, но другим иероглифом. Постойте, а как же Нянь? Так у практичных китайцев нередко находится несколько способов обозначения одного и того же слова. И для меня там всё ещё темный-претемный лес.
— Это — демон Суй? — пришли к выводу пацаны.
— Нет, — дальше пришлось импровизировать. — Это демон… Буй.
Брякнула, что первое в голову пришло. Так-то наш призванный не сознался, кто он таков. А «бу» — это примерно то, что он должен был сообщить смертным при первом знакомстве.
— Бу-ай? — на свой лад переделали жираф и бегемотик.
— М-м… — замялась. — Полное имя этого демона — Бухай.
«Хай», — как привет. Если: «Бу!» — не сработало. Тогда, как вежливый демон, он должен по правилам поздороваться. Но он же с иного плана, вот и говорит не по-нашему.
— А это у него такие когти? — любопытные детишки присматривались к деталям. — А почему их семь?
Я не могла отойти от достоверности, а нам с Чжуном тогда не хватило бумаги до десяти когтистых пальцев.
Джиан, как показал уточняющий вопрос, на праздниках попал в цепкие лапы одной родственницы из системы образования. Лучше бы в когти к демону, так говорили полные тоски и незаслуженного страдания глаза жирафа. И та научила его считать до десяти.
— Демон Бухай был ранен, — я отпустила фантазию с привязи. — Но так как он порождение тьмы, способен восстанавливаться. Чтобы у Бухая отрос новый палец, каждый год ему надо забрать и съесть ребеночка. Одного на каждый палец.
— Ай! — кажется, аудиторию проняло.
— Дядя сказал мне, что демоны больше всего в мире любят мясо розовых маленьких детей, — нагнала еще немножко ужаса, а то тренироваться играть саспенс надо. — Сколько когтей не хватает демону?
Вот такие у нас суровые считалочки. А то какие-то там нянечки будут на моих парнях эксперименты ставить!
— Три-и? — сосчитал на пальцах жирафик.
Балбес глядел во все глаза и тоже загибал пальцы. Так мы и его в математики выведем.
— Точно! — я просияла, затем понизила голос, спросила вкрадчиво… — А сколько нас тут? Ченчен?
От вычитания к сложению. Это легче, даже бегемотя должен сообразить. Я и пальцами ответ показываю, чтобы наверняка. И ткнула пальцем в каждого, включая себя, по разу.
— Три-и… — с ужасом дал верный ответ балбес.
И дрожь у обоих.
— Верно! — хлопаю в ладоши.
Этот урок арифметики они точно запомнят. Или я буду не Сила Харизмы!
Ну всё, закончили с нагнетанием и закреплением счета. Пора переворачивать «стол» с игрой. В нашу пользу и на благо образовательного процесса моих будущих соратников.
— Мы не станем бояться демона, — решительно замотала головой. — Мы знаем, как его прогнать. Демоны боятся шума. Мы порвем его портрет, как и ваши страхи. Мелко-мелко. Попрыгаем на клочках для надежности. А если демон всё-таки решится заявиться… Скажем, в другой год. Мы ему громко скажем…
— Чи ши! — восхищенно выкрикнул Ченчен.
— Чи ши! — вторил за ним Джиан.
Сила примера, чтоб её…
Я сглотнула. М-да, в целом, посыл верный (и тот, что «чеши отсюда», и тот, где демону предложат жрать дерьмо). Но какие-то не те следы моего воспитания отпечатались в юных сердцах.
— Знаете, демона лучше отгонять другими словами, — я искренне обрадовалась, что вопли не призвали адски разгневанных мам. — Мы должны сказать ему: «Ты». Можно ткнуть в него пальцем.
«Ты» звучит как «ни». Мы это с балбесом давно, еще в песочнице, практиковали.
— И обязательно надо назвать его имя, — продолжила инструктировать. — Громко и четко. Ты — Бухай.
«Ни Бухай».
— Ты — Бухай, — повторили за мной будущие изгоняющие.
«Ни Бухай».
— И потом обязательно! — подчеркнула строго. — Обязательно надо засмеяться. Громкий смех — очень важная составляющая. Демон поймет, что над ним издеваются и смеются, вместо того, чтобы бояться. И со стыда сбежит. Так и будет.
— Ты — Бухай, — проскандировали малолетние экзорцисты.
И расхохотались. Со смехом мы все наши художества измельчили в труху. С одной стороны белую, с другой малеванную.
Кажется, у пацанов стало на один страх меньше. А я всю ночь представляла, что будет, если на пути моих приятелей однажды возникнет подвыпивший русский турист. Он будет немножко шататься и, возможно, покажется им демоном. Особенно, если у туриста будет травмирована рука (всякое ведь в жизни случается).
— Ни Бухай! — услышит сдвоенный рев выпивоха из страны волосатых людей от маленьких китайцев.
И, возможно, проникнется. Хотя бы временно. Я бы прониклась…
Прода 27.10.2024
Режиссер Ян позвонил на исходе последнего зимнего месяца. Тут не угадать: натруженные ноги Сина так долго (огородами, зигзагами и через Великую стену ползком) доставку исполняли, или же именитому товарищу режиссеру было не до бумажек с правками.
Я уже мысленно распрощалась с «Куклой» к тому времени. Без особых сожалений: Кира Воронова легко выбрасывала старые вещи и стирала не пригодившиеся черновики. Это, не считая папки с интересными задумками, а кое-где и с зачинами историй, коим так не удалось увидеть свет.
Но дяденька режиссер всё же вызвонил маму, договорился о встрече. К нам домой его родительница не позвала, конечно. Это не студенческий союз, на всё готовый, лишь бы всё у них «срослось».
Режиссер Ян предложил встречу в «цюаньцзюйдэ» ближе к центру, правда, как-то так витиевато вплел, что будет вроде как не прочь услышать и иные варианты. Ответно матушка рассыпалась в благодарностях, затем попросила проявить понимание. И обозначила «цаньтин» поближе к нашему району. Ведь у нее дочь, которую не с кем оставить. Вообще-то тетушка Яо без вопросов посидела бы со мной, но чтобы я, да пропустила такую встречу? Размечтались!
Пока мамуля возилась в шкафу в поисках подходящей экипировки, я допытывалась до нее, что за чирикательное с «дэ» такое, и с чем его едят. Едят — буквально — в нем, потому что это ресторан. Вот это с «дэ» — оно по утке специализируется. По особому рецепту.
А мама, хотя это было довольно рискованно и слегка неуважительно по отношению к старшему, предложила вариант поскоромнее, благо тот сам предложил ей что-то выбрать. И ближе к дому, мы просто на автобусе с ней прокатимся.
Я покивала: всё верно, мать. Не обломится важный птиц Ян, а экономия, как и экономика, должна быть экономной. Но как же это все запутано-то, а! Не так скажешь — оскорбишь, не то скажешь — не уважишь. Как в это сложное врубиться и влиться ребенку? Ладно, поживем, проэкспимся, увидим.
Конкретно в том ресторанчике, куда мы отправимся, уютно и немного столиков. Зато есть внутренний двор с прудом. В пруду — красные и золотые карпы.
Из уточнения я сделала вывод, что с локацией мама знакома, хотя бы предварительно. По гайдам или обсуждениям на форумах… в смысле, в общении с теми, кто бывал в том местечке. Перево