Лена спросила его о родителях.
– Их нет! – ответил Андрей отрывисто, и она только погладила его по руке. У нее ведь тоже никого нет, мама не в счет.
И вот Елена вдруг решила, что поедет туда, в деревню Большие Гуси, и спрячется в том доме. Андрей сказал ей тогда, что ни за что его не продаст, никто и не купит, потому что деревня потихоньку умирает, дороги хорошей нет, работы тоже, остались одни старухи.
Конечно, прошло много лет, и велика вероятность, что дом развалился, что его разграбили бомжи, но у Елены не было выбора. Она заползет туда, в эту нору, и отлежится там, пока в голову не придет что-то дельное.
Она вышла из метро у автобусного вокзала, нашла остановку нужного автобуса. Вечерело, но ночи сейчас светлые, так что она найдет дорогу без труда.
Автобус высадил ее у развилки, больше никто не вышел, и Елена посчитала это хорошим знаком. Похолодало, и она надела куртку, тут-то ее никто не узнает.
Она прошагала к деревне и, заметив покосившиеся нежилые дома, свернула по тропинке направо, как когда-то рассказывал Андрей. Теперь вокруг возвышались ели, стало гораздо темнее.
Крикнула какая-то птица. Елена вздрогнула, но подавила страх. Нужно идти, в крайнем случае, если не найдет дом, она вернется и будет голосовать на шоссе. Тоже опасно, но не ночевать же в лесу.
Тут как раз лес расступился, и она вышла на поляну, освещаемую последними лучами солнца. Дом был обнесен деревянным забором, тщательно подправленным чьей-то заботливой рукой. И покрашен был дом не так давно. И на крыше была симпатичная круглая башенка.
Калитка оказалась закреплена проволочным кольцом. Участок зарос, но было видно, что траву косили, хоть и давно. В общем, нога человека тут явно ступала, и не один раз.
Лена поднялась на крыльцо и подергала дверь, которая, разумеется, была заперта. Она вздохнула и направилась вдоль дома с левой стороны. Отсчитав десять шагов, наклонилась и увидела зарешеченное окошко в фундаменте. Решетка легко снялась. Лена с опаской пошарила внутри и нашла жестяную коробочку из-под конфет, в которой лежал ключ. Надо же, Андрей рассказывал ей об этом давным-давно, а все осталось как было…
Дверь открылась легко, без скрипа, как будто ее часто открывали. Дальше начались чудеса. Прихожей фактически не было, был крошечный тамбур без окон. Лена посветила телефоном и увидела, что перед ней новая железная дверь с кодовым замком, вместо цифр – буквы. Лена усмехнулась и набрала едва не на ощупь: Л Е Н А. Дверь открылась. Да уж, Андрей неоригинален.
Свет в комнату попадал сквозь окна, забранные решетками. Но у Лены не было сил ее рассматривать. Не было сил ни на что. Она увидела диван, добралась до него едва ли не ползком и легла, прикрывшись вязаным пледом. Старенький, но теплый, наверно, еще бабка вязала…
Река Смоленка отделяет от основной части Васильевского острова часть поменьше – остров Голодай. Когда-то здесь располагалось имение знатного англичанина по фамилии Холидей, но эту иностранную фамилию местные жители переделали на русский манер, превратив в Голодай. На острове Голодай в девятнадцатом веке построили несколько заводов, здесь же, поблизости от заводов, выстроили дома для заводских рабочих.
В одном из мрачных краснокирпичных зданий того времени теперь размещалась фирма «Панда+».
Утром следующего дня к этому зданию подъехала видавшая виды машина, из которой вышел немолодой человек в строгом, хотя и не новом костюме, при галстуке и с потертым портфелем.
Несмотря на портфель и галстук, любой сотрудник василеостровской полиции без труда узнал бы отставного полицейского Василия Макаровича Куликова.
Поправив непривычный галстук, Василий Макарович достал из портфеля медицинскую маску и надел ее. Теперь его было не так легко узнать. Он поднялся на крыльцо, подошел к дверям фирмы, вошел в холл.
Перед ним был турникет. Рядом, за стеклянной перегородкой, скучала женщина средних лет с недоверчивым и строгим лицом, свойственным большинству сотрудников вневедомственной охраны.
– Кто – куда – зачем? – осведомилась вахтерша.
Василий Макарович ответил что-то, но из-за маски строгая охранница его не поняла и повторила:
– Кто – куда – зачем?
На этот раз Куликов повторил как можно громче и отчетливее:
– Инспектор Горсанэпидемнадзора! В связи с эпидемической угрозой!
– Какой?
– Эпидемической! – отчеканил Куликов.
И в подтверждение своих слов продемонстрировал вахтерше солидное удостоверение.
Вахтерша уставилась на фотографию в удостоверении, затем на лицо в маске. Не сумев убедиться в их идентичности, она строго потребовала:
– Маску снимите!
– Запрещено! – отрезал Василий Макарович вполне членораздельно. – Эпидемическая угроза!
Вахтерша заметно побледнела и нажала кнопку, открыв проход на территорию охраняемого объекта. Когда Василий Макарович уже прошел через турникет, она неуверенно спросила:
– Какая угроза-то?
– Строго секретно! – ответил Куликов, но потом добавил вполголоса: – Исключительно вам, как доверенному и проверенному лицу, могу сообщить – эпидемическая угроза третьей степени! Птичий грипп ангорских хомяков и морских свинок! Чрезвычайная вирулентность и летальность! И имейте в виду – никто не должен знать о нашем разговоре, иначе может возникнуть паника, а это самое опасное при любой эпидемии! Запомните – никому ни слова!
У вахтерши отвисла челюсть. Проводив странного инспектора взглядом, она схватила телефон и набрала номер. Услышав ответ, торопливо проговорила:
– Маша, сейчас же иди в магазин и купи соли и муки. Сколько сможешь донести. Больше ничего не могу сказать, строго секретно, но только иди сейчас же!
Василий Макарович остановился посреди коридора. Мимо него в обе стороны сновали озабоченные сотрудники фирмы. Заметив человека в медицинской маске и с портфелем, они притормаживали, обходили его и устремлялись дальше. Куликов пытался кого-нибудь остановить, но все ловко уворачивались. Наконец он сумел поймать за локоть молодую девушку с папкой в руках.
– Где ваше руководство? – спросил он сквозь маску.
– Вон там! – Девушка показала в дальний конец коридора, но как только Куликов ослабил хватку, вывернулась и сбежала.
Куликов решил довериться ей и пошел в указанном направлении.
Действительно, в конце коридора он увидел дверь с красивой медной табличкой: «Генеральный директор».
Василий Макарович постучал в дверь – не робко и нерешительно, как жалкий проситель, а уверенно и сильно, как человек, имеющий право открыть любую дверь. Не дожидаясь ответа, вошел в приемную.
Там сидела заплаканная женщина лет сорока, в черном костюме и белой блузке. При виде Куликова она всхлипнула, поднесла к глазам платочек и проговорила гнусавым от слез голосом:
– В чем дело? Что вы хотели?
– С руководством вашим побеседовать! – отозвался Василий Макарович – тоже несколько гнусаво, из-за маски.
– Руководства не-ет… – протянула женщина.
Василий Макарович испугался, что она зарыдает, и проговорил как можно строже:
– Что значит – нет? У меня наиважнейший вопрос… вопрос, можно сказать, жизни и смерти!
– Вот именно – сме-ерти… – протянула женщина. – Сначала один, потом другой… сначала Вадим Борисович, потом Андрей Александрович… прямо как какая-то эпидемия!
– Вот именно – эпидемия! – повысил голос Василий Макарович. – В городе назревает эпидемия птичьего гриппа морских хомяков и ангорских свинок!
– Кого? – переспросила женщина, от удивления неожиданно успокоившись.
– Ангорских хомяков и морских свинок! – поправился Куликов. – А вы, простите, кто?
– Я? Антонина Николаевна Сойкина.
– А по должности?
– Даже не знаю, кто я теперь. – Женщина всхлипнула. – Я была секретарем Вадима Борисовича, когда он… умер, я стала секретарем Андрея Александровича, а теперь…
– Я так понимаю, что вы в курсе деятельности фирмы?
– Ну да, конечно… все документы проходили через меня…
– Вы ведь торгуете с Китаем?
– Да, торгуем.
– Так вот, в Китае зарегистрирована серьезная вспышка этого заболевания. – Василий Макарович не стал повторять название болезни, чтобы не сбиться.
– Но позвольте! При чем тут хомяки и морские свинки? Мы не поставляем никаких товаров для животных! Мы поставляем исключительно стиральные порошки и другие моющие средства!
– Я в курсе. Но ученые пока не установили источник распространения инфекции, в то же время отмечены первые случаи заболевания у людей. Всемирная организация здравоохранения присвоила эпидемии третью категорию. На всякий случай отслеживаются любые поставки из Китая. Так или иначе, мы должны срочно предупредить распространение, иначе последствия могут быть ужасными! И мы с вами будем виноваты! Вы этого хотите?
– Нет! – испуганно вскрикнула женщина. – Конечно, я этого не хочу! Ни в коем случае!
– Тогда вы должны немедленно предоставить мне информацию обо всех отделениях и филиалах вашей фирмы, чтобы я в каждом из них организовал санитарную обработку.
– Но у нас нет никаких филиалов. И никаких отделений. Все сосредоточено здесь, в этом здании. Мы получаем товар непосредственно из Китая, от нашего поставщика, а отсюда своим транспортом развозим по торгующим организациям и непосредственным потребителям. Здесь же проводим весь учет.
– Тогда мне нужен перечень всех организаций, куда вы развозите свой товар. Потому что вместе с товаром вы могли доставить им вирус заболевания.
– Но мне для этого нужно разрешение руководства… – неуверенно проговорила женщина.
– Но ваши руководители скончались. Кто теперь принимает все решения?
– В отсутствие обоих владельцев это должна быть Анна Ивановна, главный бухгалтер, но она срочно взяла больничный и не отвечает на звонки. А Ангелина Федоровна, заместитель директора по кадрам, взяла внеочередной отпуск и уехала на Кипр.
– Тогда вы должны взять решение на себя.
– Но я не могу…
– Значит, пусть эпидемия охватит наш город?