Сырников сложил руки рупором и несколько раз громко и очень выразительно каркнул. Василий Макарович удивился, как натурально это прозвучало.
Тут же с соседнего дерева донесся ответ, а затем на полянку слетела крупная темно-серая ворона. Склонив голову набок, она зашагала навстречу Сырникову, время от времени опасливо косясь на Василия Макаровича. Остановившись в нескольких шагах от людей, ворона щелкнула клювом, затем вопросительно каркнула. Сырников в ответ разразился целой серией хриплых каркающих звуков. Ворона попятилась, всплеснула крыльями и коротко каркнула.
– Боится так далеко улетать от гнезда своих друзей! – пояснил Сырников. – Но я попробую его уговорить… – и он снова раскатисто закаркал.
Василий Макарович с изумлением следил за разговором на вороньем языке. Наконец Кайзер каркнул и дважды щелкнул клювом, как испанец кастаньетами.
– Согласился! – удовлетворенно сообщил Сырников.
– Скажите ему, что с меня – хороший кусок сыра.
– Он предпочитает маасдам!
На следующий день мы выехали из дому очень рано. Неподалеку от Черной речки остановились, там нас поджидал Сырников в новеньком черном «ауди».
– Поедем на моей машине! – предложил дядя Вася. – Две машины на той дороге будут слишком бросаться в глаза.
Сырников вышел из «ауди» с вороной на плече, оглядел дяди Васину ласточку и деликатно проговорил:
– Может быть, лучше поедем на моей машине? Ваша уж очень приметная!
– Ничего, – отмахнулся дядя Вася. – Там дорога плохая, моя ласточка для нее лучше приспособлена!
– Ну что ж… – Сырников еще раз опасливо оглядел машину и тут увидел на заднем сиденье Бонни.
Ворона тоже увидела пса и испуганно каркнула.
– Нет, в такой компании Кайзер не поедет! – уверенно проговорил Сырников. – Поезжайте вперед, мы с Кайзером поедем следом!
Так мы и поехали – мы с Бонни и дядей Васей впереди на ласточке, Сырников со своей вороной следом на «ауди».
На этот раз дяди-Васина машина не подвела, она доехала до Больших Гусей на одном дыхании. В деревне все было по-прежнему – те же гуси неохотно уступили нам дорогу, та же трудолюбивая старушка проводила нас взглядом.
Остановились мы подальше от забора, чем накануне. На заборе, как и накануне, сидели две любопытные вороны.
Сырников вышел со своей вороной, я подошла к нему, держа в руках миниатюрную камеру.
– Кайзер, сиди спокойно! – сказала я и попыталась надеть липучку с камерой на лапу вороны.
Но Кайзер недовольно каркнул и отдернул лапу.
– В чем дело? – спросила я Сырникова. – Ему что-то не понравилось?
– Да, – смущенно ответил тот. – Ваша камера такая… тусклая, невыразительная! Кайзер, как всякая ворона, любит все яркое, блестящее. Тем более на нас смотрят те две вороны, к тому же одна из них дама… – Он показал на местных ворон, которые с интересом следили за нами с забора. – Конечно, ему хочется покрасоваться перед ними. Нет ли у вас камеры покрасивее?
– Другой камеры нет… – огорчилась я, но тут у меня мелькнула плодотворная идея.
Я сняла с пальца колечко с синим камушком, прикрепила к нему камеру и показала Кайзеру. Колечко это подарил мне Леша Творогов, когда у нас были хорошие отношения. Подарил на какой-то праздник, не то на Восьмое марта, не то на День святого Валентина. Кажется, тогда он воображал, что в меня влюблен, был у нас поначалу такой период. Колечко, конечно, так себе, дешевенькое серебро, но я взяла себе за правило носить его, когда встречаюсь с двумя капитанами. Пускай Леша знает, что я его подарочком дорожу, авось меньше хамить станет.
Кайзер удовлетворенно щелкнул клювом и сам протянул мне лапу.
Я надела на лапу кольцо с камерой и надежно закрепила липучкой.
– Ну вот, все готово!
Сырников что-то прокаркал Кайзеру, тот сверкнул глазами и взлетел.
Сделав круг, опустился на забор рядом с местными воронами и что-то им прокаркал, боком подвигаясь поближе. Между воронами завязался оживленный разговор.
– Кайзер, вспомни, о чем мы договаривались! – проговорил Сырников, от волнения перейдя на человеческий язык, и тут же повторил эту фразу на вороньем.
Кайзер каркнул в ответ что-то недовольное, но все же взлетел и сделал круг над огороженным участком.
У меня уже был подготовлен планшет, на который передавалось изображение с миниатюрной камеры, и мы с дядей Васей уставились на его экран.
Сначала на экране показался общий план – большой участок, огороженный забором.
Потом изображение сместилось, на экране появился крупный план забора. Я оторвала взгляд от экрана, нашла Кайзера.
Он сидел на заборе рядом с двумя местными воронами и о чем-то с ними негромко переговаривался на своем вороньем языке.
– Как его заставить снова взлететь? – обратился дядя Вася к Сырникову.
Тот смущенно пожал плечами:
– Не знаю, что с ним происходит. Обычно он очень обязательный, и если его о чем-то попросить, он все выполняет… попробую с ним договориться!
Сырников поднес руки ко рту рупором и несколько раз громко каркнул. Кайзер посмотрел на него крайне недовольно, но все же взлетел и поднялся над участком.
Мы снова уставились на экран.
Теперь на нем, буквально с высоты птичьего полета, была видна вся деревня Большие Гуси – покосившиеся, заброшенные домики, изгиб дороги, огромная лужа, стадо гусей. Чуть в стороне я заметила красивый старый дом с резной башенкой. Мне показалось, что рядом с этим домом я увидела человека.
Кайзер тем временем начал снижаться. Теперь на экране был виден огороженный металлическим забором участок и на нем несколько построек: большой дом, переделанный, видимо, из старого бревенчатого амбара, приземистый сарай и открытый навес. Видно было, что под этим навесом копошатся люди, но никак не удавалось разглядеть, что они там делают.
– Никак нельзя попросить Кайзера, чтобы он опустился пониже, чтобы мы могли заглянуть под крышу этого навеса? – попросил дядя Вася Сырникова.
Тот опять что-то прокаркал.
Кайзер снизился, а потом опустился на поленницу, сложенную неподалеку от навеса.
Теперь мы смогли разглядеть, что под этим навесом были установлены три длинных дощатых стола, вокруг которых расположились пятнадцать – двадцать человек в белых халатах и марлевых масках, а некоторые даже в респираторах. Правда, нам никак не удавалось разглядеть, что они делают.
– Никак нельзя попросить его подобраться поближе?
– Попробую! – Сырников снова что-то каркнул.
Кайзер спрыгнул с поленницы и вперевалку заковылял к навесу.
Теперь нам было видно, что люди в белом заняты одним и тем же делом – пересыпают белый порошок из одних картонных коробок в другие. При этом они старались не просыпать ни крошки, а если немного порошка все же попадало на стол, тщательно собирали его и ссыпали в коробки.
Я увеличила изображение, насколько позволяла камера.
Теперь мне удалось разглядеть коробки. Они были двух типов – белые, с изображением веселой, улыбающейся панды, и светло-голубые, с каким-то ярким логотипом…
Рассмотреть логотип я не успела. Один из работающих под навесом мужчин вскочил и замахал на ворону руками, потом поднял с земли палку и запустил ее в ворону. Кайзер отскочил, щелкая клювом. В это же время две местные вороны хором закаркали, Кайзер взлетел, сделал широкий круг в небе и опустился на забор. Вид у него при этом был смущенный.
Сырников снова что-то прокаркал, Кайзер ответил ему односложным хриплым криком.
– Вот в чем дело… – смущенно проговорил Сырников. – Это местные вороны… они смеются над Кайзером!
– Смеются? – переспросил Василий Макарович. – Разве вороны умеют смеяться?
– Еще как! У ворон очень развито чувство юмора!
– И что же они в данном случае высмеивают?
– То, что он выполняет мои команды, как… как дрессированный чижик. Кайзер обиделся, что его сравнили с чижиком, и больше не хочет ничего делать.
Я пригляделась к воронам и заметила, что одна из двух птиц выразительно переглядывается с Кайзером.
– Дело еще сложнее, – сказала я Сырникову, – по-моему, у него завязывается роман вот с той вороной, у которой на лбу светлое пятнышко в форме звездочки.
– А вы, наверное, правы! – проговорил Сырников, понаблюдав за воронами. – Видимо, ему надоела роль «друга дома» и он решил обзавестись своей собственной семьей. Но проблема в том, что у этой вороны со звездочкой уже есть пара, так что неизвестно, как будут развиваться события…
Тем временем третья ворона явно забеспокоилась. Она что-то презрительно каркнула и переступила по забору ближе к своей подруге. Но та сделала шаг в сторону от своего прежнего кавалера, придвинувшись к Кайзеру.
Кайзер тоже шагнул ей навстречу, при этом поднял лапу, к которой была прикреплена камера. Я увидела, как на этой лапе ярко сверкнуло кольцо.
Ворона со звездочкой тоже его заметила, в ее глазах вспыхнул несомненный интерес, она придвинулась еще ближе к новому знакомому. Кайзер ухватил колечко клювом, подергал его – и сумел-таки отцепить. Держа кольцо в клюве, он переступил еще ближе к очаровательной вороне и протянул ей в клюве кольцо.
Ворона со звездочкой очень выразительно потупилась, пошла навстречу Кайзеру и ловко перехватила у него колечко.
Мое, между прочим, колечко. Подарок капитана Творогова. Теперь уж не придется его носить. Ай, да и ладно!
– Если я не ошибаюсь, мы присутствуем при обручении! – сказала я Сырникову.
– Да, пожалуй что так…
Тем временем третья ворона что-то сердито выкрикнула, взлетела с забора и закружилась в небе, явно надеясь, что подруга последует за ней… то есть, конечно, за ним. Но та только недовольно каркнула и переступила поближе к Кайзеру.
Все ясно. Прежний друг пошел ва-банк, поставил вопрос ребром – или он, этот наглый пришелец, или я…
И ворона со звездочкой выбрала пришельца.
– Кажется, Кайзер все же сумеет создать семью! – проговорил Сырников.
При этом у него на лице было такое выражение, будто он только что женил любимого сына – умиление пополам с ревностью.