17
Майор Маккензи рассматривал фотоснимки, сделанные в хайфском порту, а лейтенант Брэдшоу молча сидел напротив него.
— Ваш Шекспир долго был в конторе Кляйнштока? — спросил майор.
— Никак нет, сэр. Минут пятнадцать, не больше. И вышел оттуда с этими двумя немцами.
— Куда он их повез?
— На Кармель, сэр. Показывал им Хайфу.
— А Кляйншток остался в конторе?
— Так точно, сэр.
— К нему кто-нибудь приходил?
— Никак нет, сэр.
— Что показала проверка его связей?
— Наружна сообщила, что Кляйншток несколько раз встречался вот с этим человеком, — Брэдшоу достал из папки фотографию.
Майор долго рассматривал снимок, хмурил брови и наконец посмотрел на Брэдшоу.
— Но тут же ни черта нельзя разобрать!
— Было темно, сэр. А вспышка… Сами понимаете.
— Хотя бы узнали, кто это?
— Так точно, сэр. Начальник отдела сбыта компании «Немецкое храмовое общество» Бенцион Чечкис.
— И что он сбывает?
— Апельсины, сэр.
— А заодно и военные тайны? Он числится у нас в картотеке?
— Никак нет, сэр.
— Проверьте его. Я хочу знать о нем все до мельчайших подробностей. С кем встречался Кляйншток после высылки гостей?
— Два раза — с немецким консулом. Один раз — с Дометом на явочной квартире и один раз — с Маркусом Зоммером из Еврейского агентства.
— Это еще кто такой?
— Специалист по санскриту, сэр.
— Кляйншток собирается зашифровывать свои донесения на санскрите?
— Не могу знать, сэр.
— Проверьте этого Зоммера немедленно.
— Слушаюсь, сэр.
— И вот еще что. Прощупайте хорошенько Домета. Даю вам три дня.
— Слушаюсь, сэр.
С Дометом Брэдшоу чуть не столкнулся в дверях почты.
— Бог мой, какая встреча! Господин Домет?
— Мистер Томпсон? — обрадовался Домет. — Какими судьбами?
— Работа вынуждает. Продолжаю мои исследования, в которых вы мне когда-то так помогли. Правда, сейчас все стало намного труднее из-за беспорядков. Как поживаете? Как ваши пьесы?
— На пьесы у меня давно нет времени. Я издаю газету.
— Я ее читал.
— Уже успели?
— Конечно. Может, посидим, как когда-то, в кафе?
— С удовольствием.
Мистер Томпсон мало изменился. Как и его привычки: к кофе опять заказал коньяк. Он расхваливал «Аль-Кармель», которая под стать самым крупным европейским газетам.
Домет был на седьмом небе. Его особенно обрадовало, что в отличие от капитана Перкинса мистер Томпсон не упомянул «Трумпельдора».
— Видно, что вы пользуетесь серьезными источниками, мистер Домет. Это особенно важно для тех, кто хочет разобраться в нынешнем положении.
— Мне очень лестно слышать ваше компетентное мнение, мистер Томпсон. Я стараюсь досконально анализировать события…
— У вас это хорошо получается. С большим интересом прочел вашу статью, где вы пишете: «Одной рукой Англия вместе с Францией борется против милитаризации Германии, а другой — тайком от Франции позволяет Германии восстанавливать ее военный флот». Появись такая статья в «Таймс», в парламенте поднялся бы шум. А как на нее отреагировали здесь?
— Мне звонили от наместника. Пытались выяснить, от кого я получил такую информацию.
— И от кого же вы ее получили?
— Вам, дорогой мистер Томпсон, я могу похвастаться, что мои немецкие источники не хуже, а то и лучше английских.
— А вы не опасаетесь, что можете на этом пострадать?
— Каким образом? Разве я нарушаю закон?
— Нет, но мандатные власти могут решить высылать всех, кто связан с немцами. Между прочим, мне говорили, что совсем недавно они уже выслали двух немцев. Ваша газета об этом не писала?
— У нас была заметка, но ее не пропустила цензура.
— Да, с цензурой шутки плохи, она мне тоже кровь попортила. Работаешь, работаешь, а как публиковать — цензура тут как тут. Даже ваши замечательные обзоры я не смог процитировать из-за цензуры. Еще по чашечке кофе?
— Благодарю, к сожалению, тороплюсь в редакцию.
— Было очень приятно с вами встретиться.
— Мне тоже.
— Надеюсь, мы еще встретимся.
— Непременно. Всего доброго.
Выйдя на улицу, Домет позвонил по телефону-автомату Кляйнштоку, сказал, что едет к нему, взял такси и назвал шоферу адрес.
Брэдшоу тоже сел в машину и поехал следом за Дометом. Как только Домет вошел в дом, Брэдшоу развернулся и поехал в отделение контрразведки в Нижнем городе. Дежурный сержант впустил его в комнату с телефоном, а сам вышел.
— Господин майор? Это — Брэдшоу.
— Слушаю вас.
— Я только что беседовал с Дометом. Сразу после беседы он отправился на явочную квартиру.
— Как прошла беседа?
— Мне показалось, что к концу он забеспокоился.
— Сядьте ему на хвост и не спускайте с него глаз. А что там этот… как его? Специалист по санскриту.
— Ничего особенного, сэр. Интеллигентская размазня.
— О нем не забудьте написать в отчете. А с Дометом вы договорились о новой встрече?
— Нет, сэр. А разве нужно было?
— Нет. Жду вас завтра в девять.
— Слушаюсь, сэр.
Рассказ Домета о встрече с Томпсоном встревожил Кляйнштока.
— Это — тот самый Томпсон, о котором вы мне рассказывали?
— Тот самый. Я сразу его узнал. И он — меня.
— Говорите, вы случайно столкнулись с ним на почте?
— Да.
— А что его интересовало?
— В основном моя газета. Меня насторожило, что он спросил, знаю ли я о недавней высылке двух немцев.
— И что вы сказали?
— Что у нас была об этом заметка, которую не пропустила цензура.
— А он?
— Пожаловался, что у него тоже были нелады с цензурой.
— Дальше.
— Это все.
— Все?
— Да. Что вы об этом думаете?
— Думаю, что сюда вам больше приходить нельзя. Я вас сам найду.
18
Майор Маккензи вытер платком блестящую лысину и налил из графина воды.
— Брэдшоу, вы знаете, кто такой Бенцион Чечкис?
— Начальник отдела по сбыту апельсинов.
— Прочтите агентурное донесение, — майор протянул Брэдшоу листок бумаги с двумя абзацами рукописного текста.
Кончив читать, Брэдшоу молча посмотрел на майора.
— А вы говорите, апельсины. Разведотдел ХАГАНЫ, — майор убрал донесение в папку. — Евреи уже спелись с немцами. Вы себе представляете, чем это пахнет? Страшно подумать, какую информацию этот Чечкис успел передать в Берлин. Но это еще не все. Чечкис встретился в Каире с высланными немцами. Наш каирский агент видел, как они ему дали деньги. Он у них на жалованье состоит!
Майор снова вытер лысину.
— А где сейчас Кляйншток?
— Выехал на Кипр, сэр.
— Ну, что ж, оно и к лучшему. Распорядитесь, чтобы обратно его не впустили.
— А что с Дометом? Арестуем?
— Ни в коем случае. Слишком много шума. Домет — известная фигура. Вызовите его повесткой и поставьте ультиматум: либо он в двадцать четыре часа покинет Палестину, либо его будут судить как шпиона.
— А Чечкис, сэр? Как быть с ним?
— Из разведчиков ХАГАНЫ все равно ничего не выбить, я их знаю. Пусть исчезнет.
— Совсем?
— Да. Свалим на арабов.
— А эти двое арабов, агенты Кляйнштока, которые числятся в штате Аль-Кармель? Что с ними?
— Тоже убрать. Свалим на евреев.
— Остался еще Маркус Зоммер, сэр. Я о нем написал.
— A-а, санскрит. Черт с ним. Оставьте его. Похоже, в самом деле размазня.
Карим и Саид не знали, что делать: Кляйншток куда-то исчез, не заплатив им, его контора закрыта, на явочной квартире никто не отвечает на звонки, а у них остались снимки английской военной базы, номера дислоцированных там частей и другие материалы для Кляйнштока.
— Что предлагаешь? — спросил Саид Карима.
— Отсидимся у моей родни в деревне, — предложил Карим, и они начали собирать вещи.
Они взяли все материалы, забрались в замызганную, полуразбитую машину, которую им дал Кляйншток, и выехали из города. Сидевший за рулем Карим закурил, а Саид задремал.
На дороге было пусто, поэтому звук догонявшей их черной машины показался особенно громким. Машина пошла на обгон. Карим машинально обернулся и увидел направленный на него пистолет. Саид так и не проснулся.
Через час проезжавший мимо рейсовый автобус остановился у догоравшей машины, рядом с которой лежали два трупа.
Бенци Чечкис свернул за угол и вышел на пустырь. Новой партии оружия из Европы все еще нет. Надо позаботиться, чтобы в Хайфе не получилось, как во время разгрузки в Яффо, когда из бочек «с цементом» на пристань посыпались винтовки. Головотяпы!
— Бенцион Чечкис? — спросил незнакомый голос, осветив его фонариком.
— Да. В чем дело?
Первый выстрел Чечкис еще услышал, второй нет.
Через день в «Палестайн пост» появилась небольшая заметка «Новая жертва арабских бандитов». В ней сообщалось, что один из сотрудников компании «Немецкое храмовое общество» найден в Хайфе на пустыре мертвым с двумя огнестрельными ранениями.
— Азиз, от кого тебе письмо? — спросила Адель, вынув из почтового ящика коричневый конверт.
Домет посмотрел на него и вздрогнул. CID[16].
— Не письмо, а повестка, — упавшим голосом ответил он.
— Откуда?
— Э-э-э… из налогового ведомства.
— Ты запоздал с уплатой налогов?
— Да нет.
— Так чего же они от тебя хотят?
— Бюрократы. Опять к чему-нибудь придерутся.
Открыв дверь в кабинет, указанный в повестке, Домет оторопел: за столом в лейтенантской форме сидел мистер Томпсон!
Домет открыл рот, но не смог выговорить ни слова.
— Садитесь, мистер Домет, — сказал лейтенант.
— Мистер Томпсон…
— Не мистер Томпсон, а мистер Брэдшоу. Лейтенант английской контрразведки.
У Домета подкосились ноги, и он опустился на стул.
— Воды? — спросил Брэдшоу.
— Если можно.